Road In Peace (RIP)

– Это твоя ошибка, Кроули. Твоя. Полковник Фергус Кроули почти бесшумно выдохнул сквозь зубы. Последнее, что было ему нужно – чтобы перед маячившим на горизонте повышением из его казарм сбежал солдат. А теперь еще эта стерва смеет его в чем-то обвинять. – Ты говоришь так, словно не твой муж сидел с дезертиром в одной машине, – парировал он, оборачиваясь, чтобы увидеть свою собеседницу в абсолютной ярости: со сжатыми в тонкую линию губами и потемневшими от гнева глазами. – Не подскажешь ли лучше, как они умудрились спеться? Почему начальник инженерного отдела не пустил пулю в лоб рядовому Винчестеру или как минимум не донес на него тебе, Наоми? – Поведение Кастиэля может иметь какие угодно основания, – отрезала Наоми, раздраженно щелкнув пальцами. – Я хочу знать, почему побег из казарм Федерации в принципе возможен. Я хорошо вижу, Кроули, я видела план финансирования казарм. С экранов телевизоров мы говорим о том, что режим нерушим. Поздравляю, полковник Кроули – твой подопечный его нарушил. – Не без помощи твоего гнилого муженька! – не вытерпев этой наглости, хрипло взревел Кроули и в несколько шагов пересек кабинет. – Если бы он не помог ему, Винчестер бы сдох от кровопотери. Или его отыскали бы дроны. Нет такого места в этом городе, куда они не смогут добраться… В одно мгновение Кроули с крика перешел на вкрадчивый, почти медовый шепот. Наоми поморщилась. – …а вот чем дальше от мегаполиса, чем дальше от плазменных экранов, чем дальше от благ Федерации – тем хуже. О, ты знаешь это так же прекрасно, как и я, моя дорогая Наоми. Поэтому ведь я и посылаю солдат патрулировать маленькие городишки, окраины и деревни, верно? Потому что там у тебя нет твоего любимого «я нажму на кнопку, и ты умрешь». – Отодвинься от меня, дрянь. – А хочешь, я расскажу тебе, в чем заключается план твоего мужа? – не обращая внимание на презрение Наоми, продолжал Кроули. – Можешь считать, я уже вижу его насквозь, этого интеллигентного таракана, которому давно пора было вживить в мозг провода. Он раздобудет карту. Живо сориентируется. Ограбит с Винчестером пару арсеналов. Направится на поиски идеальной жизни где-нибудь, например, в Канаде… – Закрой рот, – Наоми вихрем взметнулась со своего места. – Закрой рот, полковник, и отойди, иначе я быстро позабочусь о том, чтобы твоя похотливая туша оказалась там, куда, по твоим заверениям, направляется Кастиэль и рядовой Винчестер – в деревне. Кроули похабно ухмыльнулся и схватил ее за воротник безупречного серого костюма. Никто не позволял себе подобного. – Все восхищаются твоей хваткой, – выпалил он ей в лицо. – Императрица дронов, ты сама как дрон, и этого не замечаешь. Прости мне мои человеческие слабости, Наоми, и уясни: именно на моей похоти, возможно, зиждется мой авторитет перед роботами. Именно с ее помощью я не подчинюсь им. Я, в отличие от тебя, очень хорошо вижу дыры в режиме, я тебе не программа, которая заточена на безупречное следование канонам Федерации! Знаешь что, Наоми? Даже у Кастиэля больше шансов стать руководителем дронов, чем у тебя – удержаться на этом месте. – Кто тебе дал право так рассуждать? – холодно осведомилась Наоми. – О, дорогая, пусть надо мной стоит пара-тройка генералов и неприступная ты, но я – человек, и я им останусь, пусть даже экземпляр из меня тот еще, – картинно развел руками Кроули. – А тебе даже мозг компьютеризировать скоро не понадобится – он у тебя и без того похож на компьютер. Наоми долго меряла его ледяным взглядом. Кроули глаз не отводил. – Хочешь что-то мне доказать, полковник? – в конце концов осведомилась Наоми все тем же ровным тоном. – Считаешь, что ты лучше всех знаешь, что происходит и как обратить это на пользу Федерации? Вперед, Кроули. Я хочу, чтобы по истечении двадцати четырех часов в этом кабинете находились оба дезертира. Тогда сможешь ликовать и дальше. Кроули смотрел на нее так, словно хотел что-то сказать, но хорошо понимал, что смысл слов до Наоми не дойдет и сожалел об этом. Однако в следующую секунду в его глазах вновь заиграли алые огоньки и он, коротко ухмыльнувшись, покинул кабинет Наоми. *** – Нужно сменить тебе повязку, – сухо сказал Кас, вернувшись из придорожного магазина с охапкой бинтов и антисептиком. Дин дернулся, услышав его голос, и тупо взглянул на свою правую руку. Старая повязка настолько пропиталась кровью, что даже оставила след на брюках. – Ага. Сняв старые бинты, Кас смоченным куском ваты протер место раны. Дин поморщился, увидев искореженный разрез в виде буквы «F», покрывшийся корочкой. – Шрам останется, – процедил он. – Разумеется, – ответил Кас. – И это еще большое везение, что только шрам. Дин хмыкнул в ответ что-то невразумительное, а потом внимательно уставился на лобовое стекло Импалы. – Я не понимаю, почему ты мне помогаешь. – Ты решил спросить это после того, как превратил в металлолом дронов, которые хотели нас убить? – осведомился Кас, аккуратно делая узелок на повязке. – Нет. Я решил спросить это после того, как ты послал сладкую жизнь к чертям ради меня. Кас внутренне поморщился, хотя и не подал виду. «Послал сладкую жизнь к чертям ради меня» – это Дин рановато сказал. Но не говорить же ему, что он… просто вовремя попался. Как раз в тот день, когда Кас внутренне был готов наплевать на все и броситься в горящую бездну вместо того, чтобы медленно жариться на ее краю. – Не подумай, что я вдруг воспылал к тебе нежными чувствами, – поспешно и нарочито грубо добавил Дин, увидев, как Кас напряженно нахмурился, – просто, если… – Что – если? – Если такие милосердные и думающие, как ты, еще существуют, то у этого мира есть надежда. Кас взглянул на него, пытаясь понять, к чему он клонит. – Надежда на что, Дин? Если режим дронов установлен по всему миру, то можешь мне поверить – у него нет надежды. Такие, как я, в нем умирают. Такие, как ты… Он запнулся. – Умирают тоже, – хмыкнул Дин. – Понятно. Ты закончил с этим? – он кивнул на повязку – требовательно, хамовато, как будто Кас действительно был ему должен. – Закончил, – буркнул Кас и резко захлопнул дверь машины. «Чего он хочет? Поднять революцию? Устроить бунт? Не все у него в казармах выбили, видимо…». …Наваливалась тяжелая ночь, а вместе с ней – тревожное предчувствие опасности. И Кас, и Дин знали: на пропускном пункте при выезде из большого города им придется несладко. Особенно хорошо это понимал Дин, когда осматривал обойму. – Пять патронов осталось, – процедил он. – У тебя, разумеется, никакого оружия в этой машине нет? – Нет. И, Дин… Дин выжидающе уставился на Каса. – Ты… ты собрался убить там всех? – Я открыт для твоих предложений, инженер, – презрительно скривил губы Дин. – Я не убийца, – выпалил Кас, сжав руль. – Я не собираюсь… Дин резко выбросил руку вперед и крутанул руль в сторону обочины так, что Касу пришлось затормозить, чтобы машина не перевернулась. – Ты рехнулся?! – взревел Кас, когда облако пыли, поднятое раскаленными от внезапного торможения колесами, чуть-чуть осело. – Ты нас чуть не угробил! – Да, я рехнулся, – не отрывая от него потемневшего взгляда, произнес Дин. – Как и ты, если решил, что мы с ветерком доедем до Канады, и мухи не обидев. Знаешь что, если для тебя это все это больше похоже на дорогу к самоубийству, то пошел ты, Кас. Он протянул ему нож, и Касу ничего не оставалось, как взяться за рукоятку. *** Они ехали еще где-то минут десять, и наконец вдали показались тусклые огни пропускного пункта. Дин громко щелкнул затвором пистолета. – Сбавь газ, – сказал он, напряженно вглядываясь вдаль. – И фары выключи. Фары Кас догадался выключить и без ценных советов. – Что, вот так откроем стрельбу, как только подъедем ближе? – нервно осведомился Кас, ощущая, как дрожит правая нога на педали газа. – На пропускные пункты обычно ставят не больше пяти человек, – пробормотал Дин. – Стрелять начнем прямо там, я в такой темени издалека ни в кого не попаду. Нож держи наготове. Сразу выходи из машины. Постарайся не попасть под какой-нибудь заряд. У этих ребят с собой явно будет что-то покруче моих пяти патронов. …У них действительно было. Дин понял, что стрелять бессмысленно, когда над пропускным пунктом вдруг вспыхнули тревожные красные сигнальные огни. – Немедленно остановиться, – раздался механический голос… отовсюду. Дин вжался в сиденье: узнал. И не просто узнал, а теперь расценивал все сказанное этим голосом, как приказ. – Немедленно остановиться. В случае неповиновения вы будете уничтожены. После этого Фергус Кроули позволил себе ухмыльнуться в громкоговоритель: – Хотя, если быть откровенными, вы в любом случае будете уничтожены. *** В мозгу Дина бились две мысли: «Как же так?» и «Как будто ты не знаешь, как же так». Каса забрали в передержку. Скорее всего, этому парню конец: он, как какое-никакое высокопоставленное лицо, будет ждать суда или просто свою женушку, чтобы она пришла и посмеялась ему в лицо. Дин отрешенно размышлял о нелегкой судьбе Каса, пока его самого, не щадя раненой руки, волокли в камеру, где, он не сомневался, уже было готово нужное для компьютеризации мозга оборудование. Боли он практически не чувствовал из-за моментальной инъекции того самого препарата, который в его организм обычно поставлял вырезанный из руки чип. В иной ситуации Дин явно думал бы о Касе меньше. «Жаль его. Придурок милосердный. За лишние сутки моей жизни отдал всю свою. Герой, блин, хренов». Дина тяжело взвалили на громоздкое кресло, провонявшее металлом и чем-то паленым. Перед глазами все плыло, но он заметил, что те двое, которые его тащили, выглядели как-то странно… – А вы, ребята… Его взгляд натолкнулся на какой-то странный сплав проводов и паленого металла – как раз на том месте, где, по логике, у людей располагается левый глаз. – Познакомься, рядовой Винчестер, – начал говорить Фергус Кроули, стоявший рядом. – Узнаешь своего старого товарища? Дин вновь перевел взгляд на компьютеризированного парня и понял, откуда взялся расплавленный металл на его лице. – Т-Том?.. – Нам пришлось здорово поволноваться из-за тебя, – сахарно улыбнулся Кроули, наконец выйдя на свет. – Степень лично моего волнения была такова, что я решил на всякий случай компьютеризировать всех, кому ты когда-либо в своей жизни мог говорить что-нибудь, кроме «да, сэр». Свинцовая, наркотическая тяжесть навалилась на Дина. Он не мог оторвать взгляда от Тома, хотя выглядел тот со своим расплавленным глазом пугающе. В раненой руке на полную силу пульсировала боль, которую Дин теперь мог ощущать во всей ее красе. Он зашипел, дыхание сорвалось. – Понимаешь ли ты, рядовой, что я только что сказал? Дин не мог сам поднять голову – хотелось сжаться в комок, свернуться в углу и провалиться в забытье. Кроули грубо схватил его за подбородок и резким движением стукнул макушкой о высокую спинку стула. – Понимаешь ли ты, рядовой, что я только что сказал? – чеканя слова, повторил вопрос Кроули. – Да, – выдохнул Дин, пытаясь вцепиться пальцами в подлокотники. – Своему напарнику, рядовой, ты говорил что-либо, кроме «да, сэр»? – …Да. – Значит, этот стул пустовать будет недолго. Кроули отошел от стула и вытащил что-то из нагрудного кармана аккуратно выглаженного черного костюма. – Знаешь что, рядовой? Если бы не твое маленькое хирургическое вмешательство, – взгляд Кроули опустился на кровоточащую руку Дина, – тебе, может быть, было бы не так больно. *** Кас, хотя и многое повидал, будучи максимально приближенным к оплоту режима в Американской Федерации, все же был всего лишь начальником инженерного отдела. Он редко видел компьютеризированных солдат, никогда не чувствовал на себе холода металлических наручников, а самое главное – ни разу в жизни не бывал в камерах, охраняемых дронами с автоматически наведенным на заключенного прицелом. В Дина вогнали целый шприц препарата, у которого в названии была только одна буква – F. Кас хорошо знал, как действует этот препарат. В глазах своего невольного напарника он увидел очень запоминающуюся смесь ужаса и боли, а потом взгляд Дина обратился в никуда. F то полностью затуманивал мозг, делая любое внушение делом пары секунд, то, наоборот, максимально обострял все ощущения, причинял боль, вводил в бешенство. Кас съежился на убогой скамеечке, которая, очевидно, было сделана специально для того, чтобы ни один человек нормальной комплекции на ней не помещался. «Нужно сделать что-то». Он пытался закрывать глаза, наивно полагая, что от этого воображение перестанет рисовать ему картины происходящего сейчас с Дином. Ему казалось, что даже без препарата F его собственный мозг вполне неплохо занимается самоистязанием. Он раздраженно подвинулся на скамейке. Помимо самой ее конструкции что-то в заднем кармане мешало Касу сидеть. Он выудил оттуда небольшой плоский прямоугольный предмет и даже не сразу понял, что это такое. А потом, когда до Каса дошло, что это универсальный ключ-программер из инженерного отдела, ему хватило одного взгляда на пролетающего мимо маленького дрона-охранника, чтобы составить дальнейший план действий. Жуткие картины пыток моментально исчезли. Кас медленно поднялся на ноги. Мозг инженера получил задачу, и теперь Кас чувствовал новый прилив сил. Нужно было привлечь к себе дрона-охранника, но не заставить при этом автоматическую пушку сработать. Кас сделал глубокий вдох и с хрипом обрушился на пол. *** Дин отплевывался от крови и наивно ждал, когда же мозг отключится из-за болевого шока. Вокруг него с негромким жужжанием летал дрон, то и дело мигая красным огоньком видеозаписи. Дин дождался, когда во рту скопилась кровавая слюна, и плюнул прямиком в объектив, когда дрон подлетел к нему чуть ли не вплотную. Кроули флегматично смерил Дина долгим насмешливым взглядом и аккуратно протер объектив платочком. – Это ты так мне демонстрируешь свой бунтующий дух? Мне нравится. Нам в архивы как раз такое и надо. Чтобы можно было наглядно проиллюстрировать, что ждет таких же бунтарей, как ты. На ответ у Дина сил не хватало. Даже после этого плевка он жадно глотал воздух и сипел, пытаясь унять головокружение и боль. – Ну что, лапочка. Прелюдиями мы с тобой развлеклись, теперь давай ближе к телу, – хищно ухмыльнулся Кроули, вертя в руках новый чип. – Протяни ручку, детка. Дин дернулся, когда изрезанной, незажившей кожи коснулся металл чипа, но Кроули одним нажатием кнопки перетянул ему ремнями шею и запястья. Когда пальцы этой сволочи вдавили чип прямо в рану в форме буквы «F», Дин издал беззвучный булькающий крик – на больше просто не хватило дыхания. – Добро пожаловать в новую старую жизнь, – прошептал Кроули, вжимая чип все глубже и любовно наблюдая за тем, как металл погружается в темную венозную кровь. Это было в тысячу раз хуже, чем любые пытки, которые применялись там, в казармах. Препарат не давал мозгу отключиться, а чип входил все глубже – Дину казалось, что полностью погрузить руку в огонь было бы не так больно. Свободной рукой Кроули нажал на кнопку на пульте управления, и дрон, переместив камеру чуть вверх, обнажил два стерильно блестящих острия, выдвинув их в направлении глаз Дина. Последний крепко сжал веки от боли, но хорошо услышал характерное жужжание. Сердце забилось чаще. – Мой любимый момент, – с азартом поделился Кроули. – Жаль, что все вы умираете раньше времени, пропускаете самое… Кроули не успел закончить фразу. Его прервало пищание, которое вдруг издал дрон с лезвиями. Дин от неожиданности распахнул глаза, хотя бросал все силы на то, чтобы не открывать их, не видеть этих приближающихся жутких лезвий. – Что за?.. – Кроули напряженно уставился на завибрировавшего дрона и еще раз, с большим усилием, нажал на кнопку. Пищание усилилось, а потом дрон развернулся в воздухе и направил острия на того, кто им управлял. Рука Кроули метнулась к кобуре, он даже успел выхватить пистолет, но выстрелил он уже в пустоту, поскольку спустя какую-то долю секунды в его глаза вонзились наэлектризованные иглы.