Мы видели бога

По ребра в морской воде ты чувствовал себя окоченевшим горнолыжником на продуваемой всеми ветрами мира вершине, но продолжал сидеть, зарываясь руками все глубже в песок и ракушки. Впереди вода сливалась с небом, и горизонта здесь не было. Будто до края света — рукой подать. А позади тебя пустой одичавший пляж, который лишь изредка коневод из деревушки неподалёку заполнял лошадьми, туристами и своими глупыми шутками. Ещё дальше, по правую руку — силуэт оживлённой набережной со всеми её кафешками и зонтиками, лавками сувениров и клубами. На неё приятно смотреть вот так — издалека, когда нельзя заметить ни шума, ни радостной толчеи. Только редкие вышки спасателей, фонарные столбы и гиганты-облака, украшавшие к вечеру чистейшее небо. Всё казалось тебе таким нереальным и даже сказочным, что душа дрожала вместе с замёрзшим тобой. — Космос не пахнет ванилью или баблгамом, ты знал? — раздался позади тебя приятный улыбающийся голос. Ты обернулся, втянув голову в плечи, и увидел бога, такого загорелого и радостного. Ты не ожидал. — Более того, баблгам такой же розовый, какой ты сейчас сытый и согретый. Не зная, что сказать, ты приветливо улыбнулся женщине-индианке в пёстром одеянии, состоящим, казалось, из целой груды платков и парео. Она, вся сияющая, с лицом, лучащимся небольшими морщинками, приподняла корзинку для пикника, которую держала в руке, подзывая к себе. Ты неловко вытянул себя из воды и дважды чуть не упал, выбираясь на тёплый ещё песок. Бог накрыла тебя махровым полотенцем, до того укрывавшим верх корзины, и медленно двинулась к валунам неподалёку. Она легонько пинала песок перед собой босыми ногами и говорила странные вещи. — Космос пахнет гарью, жареным мясом, малиной и ромом. Хотя забавно уже то, что он вообще пахнет. Для тебя эта бессмыслица — словно откровение. — А ещё, само существование денег гораздо более невероятно, чем моё, — чуть обернулась она, чтобы ты видел её улыбку, а она удостоверилась в твоей озадаченности разговором. — Надеюсь, ты ещё не пробовал самосов? В любом случае, лучше моих не найдёшь. Она ловко уселась на камень, скрестив ноги, и раскрыла корзину. Достала оттуда две скруглённые, но всё ещё треугольные булочки, завёрнутые в салфетки, и протянула тебе одну. Выглядит она чудесно. Идеального цвета булочка. — А с чем оно? — спросил ты. — Откуси — и узнаешь, — всё улыбалась бог. — Только осторожно. Ты откусил как можно осторожнее, и почувствовал во рту тёплый творог с сочными кусочками апельсинов и мягким тонким тестом. Рефлекторно прожевал и проглотил, удивляясь при этом всем своим существом, как можно есть творог и цитрусы тёплыми — почти горячими — да ещё и истекающими соком, удерживаемым лишь тестом и салфеткой. Удивился. И откусил снова. Как же поразительно вкусно. — Где? — попытался спросить ты с набитым ртом, — Где я смогу найти ещё? — В моей корзине, может? — она прищурилась от удовольствия, уплетая свой самос и наблюдая, как радуешься ты своему. — Я хочу сказать... потом? На самом деле, тебе ужасно не хотелось говорить это слово. — Просто, — ты чуть запнулся, не в силах подобрать слова, — так вкусно. Волшебно. — Самосы делают в раю, я на Земле их раздаю, — засмеялась бог, протягивая тебе ещё одно дивное лакомство.