Мы видели бога

— Плохо. Дерьмово, можно сказать. Ты собиралась по законам жанра пнуть в воду камешек, но сидя у самой кромки это сделать не представлялось возможным. Так что ты просто, ну, озлобленно швырнула его. Всплеск вышел слишком маленьким и тихим, чтобы удовлетворить потребность в выведении агрессии в окружающую среду. И потому ты начала шарить руками вокруг в поисках камня побольше. В спину внезапно вместо холодного ветра врезалось горячее дыхание. Мурашки пробежали по твоему телу, и ты чуть не свалилась в реку. Здесь отмель, да, но всплеск от такого падения все равно оказался бы более чем достаточным для успокоения. То есть, сам всплеск, но остальное, например мокрость и ушибы, естественно, привели бы к ещё более разрушительной ярости. Оборачиваясь, ты ожидала чего угодно — призрака (с тёплым дыханием?) или маньяка (фетишиста на запахи?) — но не дворнягу, дружелюбно вывалившую язык и щурящуюся на закатное рыжее солнце. Хотя и она была достаточно большой, чёрной и лохматой, чтобы напугать кого угодно, вот так вот подкравшись. — А, эмм... дружок, у меня нет денег. — Ты задумалась над тем, что сказала и быстро добавила: — И еды нет. Собака лениво махнула хвостом и зевнула, громко щелкнув зубами. — А знаешь, — ты осторожно поднесла руку к блестящему носу (ни нос, ни его хозяин не обратили внимания), — было бы очень здорово тебя обнять. Собака ещё раз махнула хвостом и сама подлезла под руки. — Оуу. — На мгновение и правда стало легче. Хотя, оглядываясь назад, гораздо больше, чем на мгновение. Вы просидели так долго, что ты, кажется, впала в блаженную полудрему. Было в нежелании прерывать объятия нечто большее, чем опасение потревожить тёплое шерстяное существо, прижавшееся к груди. Почему-то тебе вспомнилась книга про бога, который был кроликом. Точнее кролика, который был богом для одной девочки. Потому что ей был нужен любящий бог. Тебе тоже такой бы не помешал. Почему-то тебе показалось, что обнимать бога было бы точно так же приятно, как эту собаку (не совсем чёрную, а в ржаво-рыжих подпалинах). Почему-то тебе подумалось, что бог не любит говорить, что его замучали жалобы, вопросы и просьбы. Но он позволил обнять себя. И это было чертовски (да, чертовски) хорошо сейчас. — Тебя можно назвать Богом?