Плененные...

Он вернулся насквозь вымокший, но довольный. Ливень не прекращался уже второй день, и им очень повезло найти себе такое надежное пристанище. Регина могла объяснить это только необычайной удачей разбойника или прихотями местных духов, если таковые имелись. Мужчина сбросил плащ одной рукой и откинул мокрые волосы назад. С него ручьями стекала вода, стремительно образуя лужу. – Воды ты принес достаточно, – он обернулся на недовольный голос. Королева разглядывала его прилипшие к ногам брюки, мокрую рубашку, капли, что прокладывали себе дорожки сквозь щетину и щекотали шею. – Грязь было необязательно брать, – язвительный тон и кивок сопровождали ее реплику. А ему хотелось сейчас только сбросить с себя мокрое, вытереться и согреться, но сначала... – Можно было не брать, разумеется… Но для того, чтобы достать кое-что, – он показал ей, что таилось в другой ладони, – пришлось рискнуть. – Это… – она резко подалась к нему и ухватила его руку, желая лучше рассмотреть. – Да, – мужчина улыбался: Регина напомнила маленькую девочку в своем порыве. В его огромной ладони лежали мокрые, но спелые ягоды. То, что на самом деле любила Королева. И лишние пятнадцать минут под проливным дождем определенно стоили того, чтобы увидеть, как загорелись ее глаза. Невольно вспомнился такой же блеск, когда он впервые нашел для нее малину. – По-моему, я заслужил награду, – он отодвинул от нее пригоршню подальше. Ногам стало холодно, но Робин проигнорировал это чувство: совсем рядом пылал огонь, обещающий согреть и накормить... Над огнем висел котелок, а в нем приготовленный женщиной суп. – Что ты хочешь? – Королева тут же скрестила руки на груди и несколько раздраженно посмотрела на него. – Я еще не придумал, – он по-мальчишески улыбался: Регина принимала условия игры. Это, определенно, того стоило. – Так думай быстрее! – задержка действовала ей на нервы. – Тогда так, – он прищурился, – я отдаю тебе сейчас ягоды, а ты будешь что-то мне должна. Когда я определюсь, тогда и выполнишь. – Можно подумать, и так не ясно, что тебе надо… – она, демонстративно вздернув подбородок, приблизила свое лицо к мужскому. – Твое тело не интересует меня в качестве трофея, если ты об этом. Королева смерила его еще одним испытующе-презрительным взглядом, и мужчина выдержал его. – Коварства тебе не занимать, – процедила женщина. Что еще он мог хотеть от нее? – Это качество полезно при моей профессии. Да и при вашей, Ваше Величество, не мешает, правда? – заметно было, что ему доставляет удовольствие общаться с ней на скользкие темы. – Хочешь меня обхитрить? – Может, просто договориться? – он закатил глаза: от ее подозрений голова могла пойти кругом. – У тебя не получится, – Регина продолжала гнуть свою линию. – Ты еще хочешь малины? Почему бы просто не сказать “да”? – она несколько мгновений переводила взгляд с его лица на ладонь. – Как хочешь, – мужчина немедля отправил одну ягоду в рот. – Нет! То есть да! – она разнервничалась. А он дразнил ее. – Хорошо, будь по-твоему. Но только попробуй… – Только попробуй потом не выполнить мое желание, – он широко улыбнулся и, взяв пальцами одну ягодку, коснулся ею королевских губ. Они тут же приоткрылись, принимая лакомство. Ее пальцы потянулись за малиной, но он хотел сделать это сам. Регине ничего не оставалось, как есть из его рук. Под внимательным взглядом ягоды исчезали во рту. Он прикасался к ее губам, хотя расстояние между ними не сократил. Лакомство таяло на языке, а голубые глаза гипнотизировали ее. Палец задержался на ее губе, вытирая сок, а в следующий момент он облизнул его. Взял еще одну ягодку, внимательно посмотрел в карие глаза и бросил себе в рот. – Нет! – она ухватила его ладонь. – Жадина, – усмехнулся мужчина, но замолчал, когда Регина склонилась и губами прикоснулась к его ладони, захватывая сразу все оставшиеся ягоды. Он замер от мягкого прикосновения ее губ к ладони. – Они мои, – довольно улыбнулась женщина и чем-то напомнила ему хищницу. Поднесла его руку ближе и языком слизала оставшийся на коже сок. Робин перестал дышать. Королева отпустила его и отвернулась. – Так и будешь создавать сырость? – она оглянулась, а мужчина вспомнил, что ему нужно переодеться.

***

Регина металась из стороны в сторону по ограниченному пространству, чувствуя себя зверушкой в клетке, в то время как Робин безмятежно сидел у стены и выстругивал что-то из дерева. Ей даже нечем было занять руки! Она могла только сидеть, лежать и ходить, но третий день беспрерывного дождя действовал на нервы. Раньше она могла хоть как-то убежать от мужчины, в их перемещениях, может, и не было смысла, но они создавали иллюзорную надежду на то, что она вернется домой, и все станет как прежде. – Как ты можешь так спокойно сидеть?! – она предпочитала не разговаривать с Робином и по возможности игнорировать его присутствие, но временами не выдерживала и срывалась. – Как ты можешь так беспокойно бегать? Еще немного и мы провалимся вниз от твоих усилий, – он сосредоточенно трудился. – Ты! – она подлетела и схватила его за подбородок. – Застрял здесь с тобой, так же как и ты со мной, – он усмехнулся и откинул ее руку. Регина тяжело дышала от невысказанной ярости и метнулась к выходу. Несколько капель успели упасть на ее лицо, когда ее дернули за локоть обратно. – Я не могу здесь больше оставаться! – она дернулась, но бесполезно. Еще один рывок, и разбойник вжал ее в себя, блокируя сопротивление. – Я не хотел бы тебя сейчас выискивать под дождем, – философски протянул он, хотя напряженно удерживал царапающуюся женщину. – Тебя и не просят об этом! – озлобленная она пыталась выбраться из хватки, что на миг напомнила об объятиях удава. – Тсс… – Робин прижал ее голову к своей груди и ласково провел по спутанным волосам. – Почему ты так торопишься туда? Бежишь? Что хорошего тебя там ждет? – Чем быстрее я попаду домой, тем меньше плохого меня там ждет, – жестко сказала Регина. Вспышка гнева угасала от волнующей близости мужчины. – А ты почему-то не спешишь. – Регина… – он на миг замолчал, вглядываясь в пелену дождя и слушая звук разбивающихся о камни капель, а потом она почувствовала, что объятия стали слабее. – Когда мне было тринадцать, на моих глазах убили моих родителей, разгромили и сожгли поместье, а я не мог ничего сделать: меня связали и избили почти до смерти… Точнее, они были уверены, что я мертв, – женщина притихла, слушая его голос и даже не моргала. Она никогда бы не спросила, что сделало его тем, кем он стал, а Робин вдруг решил поделиться. Его голос был твердым, но в нем чувствовалась огромная боль. – Но мне удалось выжить, и следующие пятнадцать лет я посвятил мести. Я убил всех, кто был причастен к тому разгрому, но перед смертью заставлял их вспоминать тот день… Их ужас перед свершившимся правосудием всегда будет стоять у меня перед глазами. Но пламени пожарищ недостаточно, чтобы согреть сердце, понимаешь? – женщина стояла так близко, но он не был уверен, что она слышит его. Ладони по-прежнему покоились на тонкой талии, он всячески пытался удержаться от соблазна, но когда соблазн сам оказался в его руках, уже не мог сопротивляться и вдыхал королевский аромат, как пристрастившийся наркоман. – Вот уже шесть лет у меня нет смысла для существования, я пытался его найти, помогая другим, но это все будто поглощает бездна. Месть приносит кратковременное удовлетворение, может, некоторое успокоение, но слишком краток эффект: переступив эту черту, ты больше не знаешь, ради чего жить… Поэтому мне некуда спешить. А тебе нужна другая цель. – Не тебе это решать! – она словно очнулась от гипноза и сразу ощетинилась, отстраняясь от него. – За что ты хочешь отомстить Белоснежке? – Тебя это не касается, вор. – Если я спросил, значит, хочу знать. – Ты просто хочешь получить оружие против меня, – она отвернулась и ушла вглубь, собираясь прилечь. – Зачем мне это? Здесь достаточно мест, где ты и сама можешь сломать ногу, – Робин проводил ее взглядом: она за раздражением пыталась скрыть истинные чувства. Как всегда. Мужчина, казалось, начал привыкать к этому.

***

Старая-старая конюшня… Запах соломы и лошадей. Все такое хорошо знакомое и родное. И его объятия. И неожиданно появившаяся мать. – Значит, твое решение таково? Это сделает тебя счастливой? – Уже сделало. – Похоже, я не в силах тебя остановить. – Спасибо, мама, – она освобождается от рук возлюбленного и порывисто обнимает мать. Но та мягко отстраняет дочь и подходит к молодому человеку. Его лица в темноте не разглядеть. – Если ты хочешь жить с ней вместе, завести семью, тогда разреши мне преподнести еще один важный урок. Такова роль родителя. Родители всегда знают, что лучше для их детей. – Конечно, – соглашается он, и внезапно Кора погружает руку в грудную клетку мужчины, вырывая его алое любящее сердце. – Мама! Нет! Мужчина падает, а из ладони Коры сыпется песок. Регина бросается на колени и прижимает его голову к своей груди, целует, пытаясь воскресить, ведь любовь – это магия. – Любовь – это слабость. – Нет! Нет! Нет! – Регина! – Нет! Ты не мог… – Регина! Проснись! – она распахнула глаза и очнулась. Над ней нависал разбойник, обеспокоенно всматриваясь в бледное лицо. От его хвата на плечах было больно, но в сердце – еще больнее. – Робин?.. – она изумленно взглянула на мужчину, облегченно выдохнула и отвела глаза. – Что такое? Кошмар? – он слегка ослабил хватку, поняв, что переборщил. – Я… – голос был хриплым. Она здесь. Это был только сон. Опять повторение пережитого ужаса, что преследовал ее со дня смерти Дэниэля. – Все нормально, – Королева еще тяжело дышала, глубоко вздохнула и опустила глаза, но мужчина не отпустил ее. – Ты кричала во сне, – Робин не собирался отступать так быстро после того, что наблюдал только что: Регина стонала и металась, ей снился кошмар. Страшный сон, которым она не собиралась делиться. – Расскажи мне. Женщина попыталась лечь обратно, но мужчина ловко скорректировал ее движения и сам оказался лежащим на спине, а ее потянул на себя. – Робин, не надо, – она попыталась сопротивляться. – Надо. Лежи, – сильная рука прижала ее к мужской груди, на которой еще остались рубцы от когтей дикой кошки, попутно убирая волосы на одну сторону. – Почему ты всегда так делаешь? – Как? – Не считаешься со мной… – Клевета, – он внимательно смотрел на нее, заставляя признать свою правоту. Он не спрашивал ее согласия, делал по-своему, но почему-то всегда правильно, откуда-то зная, когда ее можно отпустить, а когда нужно держать подле себя. Даже если его действия шли в разрез с ее словами, то в глубине души она хотела, чтоб он действовал именно так. – Вор! – Это почти оскорбление, – он улыбался ее напускной сердитости. – Локсли, – обреченно протянула она, чувствуя под собой мускулистое мужское тело, что начинало согревать своим теплом. Сверху он накинул на нее одеяло. Бережно заправил за ухо еще несколько волосков, наблюдая, как расслабилась женщина на его груди. Сил сейчас сопротивляться этой заботе не было. – Что тебе снилось? – мужчина продолжал успокаивающе-легко круговыми движениями водить ладонями по женской спине, и она закрыла глаза. – Я не хочу об этом говорить, – она уже почти забыла, почему он разбудил ее и как оказалась в защищающих объятиях этого мужчины. Он пропах хвоей, на которой они спали, да и она сама, наверное, тоже, и, кроме этого запаха, потрескивания костра и шума неутихающего ливня, ничего не замечала. – Ты знаешь, что если рассказать страшный сон, то он не сбудется? – Он уже сбылся, – женщина вздохнула оттого, что Робин не оставлял попыток докопаться до истины. Образы яркими пятнами опять вспыхивали перед закрытыми глазами, но вытеснялись стуком его сердца под ухом и равномерно вздымающейся на каждом вдохе грудью. Он умел успокаивать. – Я не выдам твою тайну, – руки крепко обвили ее и не дали скатиться с него вниз. – Вот так однажды мне уже обещали… – женщина подняла голову и серьезно посмотрела в лицо разбойника. – Ну ты всегда можешь убить меня, если что, – он тоже приподнял голову, чтобы лучше ее видеть в тусклом отсвете костра, и ухмыльнулся. – Я не отказалась от этой идеи, но тебя еще поймать сначала надо… Белоснежку до сих пор не смогла, – Регина резко спрятала лицо и поерзала, удобнее устраиваясь. – Она… Это она не сохранила твой секрет? – его внезапно осенила догадка. – Да, – едва слышно шепнула Королева, так что ее голос потерялся в звуке трескающихся поленьев и падающих капель снаружи пещеры. – Кто-то пострадал из-за этого? – Регина молчала. Он чувствовал только ее вес на себе и горячее дыхание, касающееся кожи: она не спала. – Кем он был для тебя? – Любимым, – жестко отрезала она, и его рука на мгновение замерла, а потом продолжила свое поглаживающее движение. – И… – Давай спать. Регина проснулась первой. Ей просто стало жарко. Все тело покрылось испариной, а она не сразу поняла, в чем причина. Причина спала рядом, обхватив ее талию могучими руками и почти впечатав ее в свою грудь. От этой близости, от горячего мужского тела и стало так жарко. А потом оттого, что ее нога бесстыдно покоилась на мужском бедре, оттого, что его ладонь нашла свое законное место на ее ягодице, оттого, что собственные руки предали ее и обнимали мужчину, оттого, что было так хорошо проснуться с ним рядом, так близко. Она не шелохнулась, только подняла глаза и начала рассматривать его: раны на груди почти полностью затянулись, красные полосы покрылись новой кожей, отрастающую бороду он как-то все это время состригал, хотя Регина никак не могла поймать его за этим занятием. Подушечки пальцев еле заметно прикоснулись к его горлу, пока она пытливо вглядывалась в лицо Робина, и поползли по щеке, исследуя дальше. Сейчас его лицо выглядело моложе, чем когда он хмурился. Дыхание было спокойным и глубоким – она чувствовала, как рядом стучит большое сердце и безостановочно перегоняет кровь, вспомнила, как он пришел весь запачканный алой влагой, и мороз прошел по ее коже. Регина переключилась на другое: пальцы скользнули на сухие губы, а ее губы приоткрылись, припомнили последний поцелуй, который им подарили со вкусом неистовства и нежности, надвигающейся бури. – Доброе утро, – он проснулся и сонно щурился. Регина тут же отдернула пальцы от мужских губ и испугалась: ее поймали. Ее поймали дважды: мужчина притянул ее еще ближе и уткнулся носом куда-то в ее шею, вдыхая ее потрясающий запах. – Локсли, отпусти! – кошка сразу бы выпустила коготки, а Королева - ногти и попыталась отодвинуться. – Пару минут, Регина, – он хотел в полной мере почувствовать, каково это проснуться, обнимая ее. Женщина замерла, а ее сердце, напротив, застучало часто-часто. Кровь прилила к щекам, и она вслед за разбойником закрыла глаза. И вдруг поняла, что сегодня утром не так: снаружи было тихо – ливень прекратился.