***
Очутившись в своей комнате, Аято впервые за три дня посмотрел на себя в зеркало. — Да, действительно, видок не очень. — Грустно ухмыльнулся своему отражению вампир. Выглядел Аято и правда плохо. Лицо осунулось, под глазами залегли тени, волосы торчали в разные стороны. На нем была все та же рубашка… рубашка, пропитанная кровью блинчика… Сейчас этот пленительный запах, запах ее крови, навевал лишь грусть… — Ты не умрешь, ты пробудишься, ты будешь жить, жить со мной. Будешь только моей… моей судьбой…***
Райто тихонько дремал, развалившись на стуле, но вдруг его сон что-то потревожило. Лениво открыв глаза, он обратил свой взор к Юи. Девушка тихонько постанывала, на лице была гримаса боли, глаза закрыты. Шляпник встал со стула и подошел к ней. — Маленькая Сучка, — позвал он девушку. Но она ему не ответила. Тогда вампир склонился над ней и позвал снова. — Моя маленькая сучка… Юи. От девушки исходил жар. Райто положил свою ладонь на ее лоб. — Да ты вся горишь… Жаль, не от страсти, — хмыкнул он недовольным голосом. Вампир достал мобильник и набрал номер. — Алло, Рейджи. — Да, Райто, что ты хотел? — Рейджи, у нашей сучечки сильный жар, она просто горит и сильно стонет. И если бы не данная ситуация, то я бы возбудился но… — Райто! — одернул его Рейджи. — Да-да, — ухмыльнулся младший из тройняшек. — Райто, мы уже возвращаемся, будем примерно через полчаса. Зайди ко мне в комнату, там на секретере стоит синий флакон, возьми его и постарайся влить в рот Юи одну чайную ложку его содержимого. — Ок! — Райто убрал мобильник.***
В лимузине. — Рейджи, это Райто? Как Юи? — спросил старший из тройняшек. — Тц, нашли кого с ней оставить, извращенца! — прошипел Субару. — Да, почему именно Райто? Я бы тоже хотел посидеть с Юи! Правда, Тедди? — обиженным голоском пропел Канато. Дискусию братьев прервал недовольный голос старшего из братьев: — Да заткнитесь вы! Музыку слушать мешаете! — Сам заткнись! — огрызнулся Субару. — Немедленно перестаньте! — вмешался Рейджи. — Где ваши манеры?! Аято, Райто сказал, что у Юи сильный жар, я дал ему совет. Мы почти уже приехали.***
Как только лимузин подъехал ко входу, Аято выскочил из него первым и сломя голову устремился в комнату Юи. В мгновение ока он оказался на месте. Райто сидел на стуле и что-то мурлыкал себе поднос, видимо, находясь в мире своих пошлых фантазий. — О, Аято, — ухмыльнулся шляпник. — Райто, как Юи? — перебил его Аято и бросился к кровати с розовыми кружевами. — У нее сильный жар, — ответил вампир. — И, к сожалению, лекарство Рейджи не подействовало. Аято склонился над девушкой. Она стонала, лицо было покрыто потом, а глаза закрыты, ее губы стали совсем неестественно сине-фиолетового оттенка. Он взял ее за руку, и его будто ошпарило — она была очень холодной. На мгновение вампир онемел от осознания происходящего. — Аято, отойди, пожалуйста, мне необходимо ее осмотреть, — нарушил тишину голос мистера манеры. Рейджи подошел к девушке, внимательно посмотрел на ее лицо, приложил руку ко лбу. — Выйдите из комнаты, мне необходимо осмотреть ее раны и тело. — Рейджи, чего мы там не видели…- запротестовал было Райто. — Выйди, Райто! — прикрикнул на брата Аято. — Тогда и ты тоже! — все не унимался шляпник. — Нет, она принадлежит мне! И я должен знать, что с ней. — Ок, — недовольно мурлыкнул младший из тройняшек и всё-таки вышел из комнаты. Рейджи аккуратно расстегнул пеньюар, под ним на девушке ничего не было. Ее тело покрывали жуткие синяки, порезы и ссадины. Он внимательно осмотрел живот, снял повязку с раны, и здесь его взору предстала совсем не лестная картина… шов в области печени, десяти сантиметров длиной, был сильно воспален, сквозь него просачивалась темная кровь. Рейджи повернулся к Аято, который пристально наблюдал за братом. — У нее заражение крови и, похоже, отказывает печень. Она умирает. Здесь я бессилен. Теперь единственное, что могло бы ее спасти это пробуждение как вампира. Но это при наличии исполнения главного правила — она должна быть девственницей и обращена только чистокровным. Как ты считаешь, Аято, это возможно? Аято перекосило. — Рейджи, а почему ты меня об этом спрашиваешь? Рейджи усмехнулся, манерно поправив очки. — Ну она же вроде как «твоя собственность»? Я же не знаю, чем ты с ней занимался и что с ней делал. — Рейджи, я знал эти правила и ничем таким с ней не занимался! А ты можешь проверить это наверняка? Рейджи опешил, но, быстро взяв себя в руки, ответил: — Нет, Аято, я не могу. Может, спросишь об этом братьев? Ведь, в момент ее приезда к нам, она точно была девственницей: нам поставляют только нетронутых девушек. У Аято зашевелились волосы на затылке. Это что же, он будет подходить к братьям и спрашивать: «Не лишал ли кто-нибудь из них Юи невинности?» Бред… Рейджи, словно уловив мысли брата, заявил: — Я могу дать тебе стопроцентную гарантию, что я к этому не причастен, но не могу поручиться за некоторых. Я о Райто. Насчёт его такой гарантии я дать не могу. Аято, совсем обалдев от услышанного, схватился за голову. А ведь действительно… Райто —извращенец, все его мысли — это похоть, да еще какая! Он все время преследовал блинчика… Прочитав неистовую злость в глазах брата, Рейджи добавил: — Давай не будем делать поспешных выводов. Думаю, что сегодня-завтра это разрешится само собой и все будет ясно. Юи умирает, и, если после своей смерти, она пробудится, то это будет означать, что никто из братьев ничего такого не делал. Я, если честно, ждал, что она очнется. Хотел расспросить ее о событиях той ночи. Что же все-таки случилось? Ведь это территория нашего поместья. Как она получила такую рану? У меня столько вопросов, но… Ах, ладно, — он поправил очки, — мне уже пора. У меня есть еще важные дела. Не забудь одеть ее, — сказал Рейджи и исчез. Аято остался наедине с Юи. Он подошел к ней, сел рядом. Взял ее руку, поднес к своим губам и нежно поцеловал. В свой поцелуй он вложил все: свои чувства, свои мысли, страсть, нежность и свою любовь. Посмотрев на изуродованное хрупкое тело той, чья жизнь сейчас ему была дороже собственной, он заплакал. Впервые! Он, Великий Я! Бунтарь, садист, эгоист и страшный собственник проронил слезы! Даже для него это было слишком. Он не стал снова застегивать пеньюар, а лишь накрыл девушку легким покрывалом и лег с ней рядом. Несколько мгновений спустя он заснул. Перед входом в мир Морфея его мысли были лишь об одном: «Я верю, что ты пробудишься… Я буду ждать… Я люблю Тебя…»