В омуте Твоих глаз

— В общем, все существа, что обитают в мире демонов, произошли о нас. Так понятно? Девушка кивнула, с опаской посматривая в сторону окна, откуда ее сверлили грозным взглядом. На всякий случай, она решила ни о чем не думать, чтобы снова не испытать на себе гнев вспыльчивого бессмертного. Видя это, одноглазый юноша рассмеялся. Ситуация стала его забавлять. — Похоже, брат, ты совсем ее запугал! Стоявший у окна бессмертный гордо поднял голову, наградив юношу высокомерным взглядом. Складывалось впечатление, что он их сторониться, или считает ниже своего достоинства находится рядом. Но на самом деле были совершенно другие причины, известные лишь самому прародителю. Стараясь сохранять рассудок чистым и удерживать над собой контроль, он изо всех сил балансировал. Его недуг должен остаться лишь его тайной, что он заботливо хранит уже несколько веков, не давая и малейшей возможности усомниться в его силе и превосходстве. Цель должна быть достигнута, и он будет бороться до последнего, пока все не встанет на свои законные места. Пользуясь моментом и немного придя в себя, девушка села, опираясь спиной на изголовье кровати. — Перейдем к самому главному, — уже более серьезно произнес Шин. — Перед тобой стоит наш король и мой брат. Король прародителей — Карла! «Король? Но разве не Карл Хайнц Король?» — подумала девушка, о чем тут же пожалела. Мысли блондинки моментально достигли своего адресата, словно брошенный ему вызов, задев за живое и ударив не хуже самой болезненной пощечины. Старавшийся сохранять спокойствие прародитель в одно мгновение утратил самоконтроль. Глаза вспыхнули неудержимой яростью. Не успела она моргнуть, как холодные пальцы снова сомкнулись на ее тонкой шее, сдавливая с такой силой, что захрустели позвонки, на лице проступила синева. Все померкло, звуки стихли.

***

Пробуждение наступило довольно резко. Ее просто выдернули из прекрасного мира, наполненного теплом и добротой. Она видела отца, разговаривала с ним, улыбалась ему. Но вот чьи-то руки держат ее и все тело сотрясает дрожь. Неприятный холод тысячами игл пронзает насквозь. Веки такие тяжелые, что не хочется открывать глаза, но жуткая боль возвращает ее обратно в суровую реальность. — Очнись же! — Слышался голос из далека. С трудом отрываясь от последних знакомых очертаний, она медленно открыла глаза. Боль в шее просто невыносимая. Яркий свет слепит, все словно в тумане. Чей-то облегченный вздох рядом, что-то прохладное коснулось ее лица. — Юи! Белая пелена отступала, размытые очертания плавно принимали форму, становясь более отчетливыми. Что-то липкое стекает по губам, странный привкус во рту. И нравится, и одновременно нет. Полная неопределенность. По телу растекается приятное тепло, боль понемногу стихает, сознание проясняется. — Юи, посмотри на меня! Она пытается пошевелиться, но боль снова напоминает о себе, сковывая тело страхом, однако любопытство сильнее страха. Немного поморщившись от неприятных ощущений, она все же поворачивается, устремляясь навстречу голосу.