В омуте Твоих глаз

Стоя позади хрупкой девушки и смотря на нее потухшим взглядом, Шин медленно застегнул молнию на ее спине. Небольшая дрожь прошла по ее телу. Длинные пальцы скользили по нежной коже, поправляя случайно спустившуюся тонкую бретельку. Изящный предмет гардероба идеально сидел на ее тоненькой фигуре, подчеркивая упругие формы и волнующие внутренний мир изгибы. Дорогая ткань черного платья средней длины приятно облегала кожу, выгодно подчеркивая округлые бедра и стройные ножки блондинки, вызывая у смотрящего на нее прародителя бурю эмоций и сладкое неутолимое желание порочной похоти. Тяжело вздохнув, он взял ее за руку и переместился к большой дубовой двери. Немного помешкав, Шин деликатно постучал. — Можешь войти, — раздался голос прародителя с обратной стороны. Повернув ручку, основатель открыл дверь и подтолкнул девушку вперед, заставляя делать тяжелые неуверенные шаги в обитель ее кошмара. Сам зашел следом. Перед ней предстала просторная комната в нежно-синих тонах, выполненная в классическом стиле. Драпированные гладким шелком стены украшало большое количество портретов и картин. Одетый в плотный зеленый халат прародитель стоял к ним спиной, невесомо касаясь рукой золоченой рамы. С холодного, тронутого временем холста на него смотрела красивая женщина. Утонченные черты ее бледного лица обрамляли длинные белые локоны, плавно переходящие к кончикам аккуратно уложенных прядей в алый цвет. — Оставь нас, Шин, — не оборачиваясь, произнес основатель. — Как пожелаешь, брат. — Бросив на нее взгляд, полный искреннего сочувствия, он исчез. Прародитель медленно повернулся. В ярко горящих янтарных глазах отражались огни старинной люстры, теряющейся в выси украшенного лепниной потолка. Не утруждая себя ходьбой, он оказался рядом со скованной страхом девушкой. Она едва держалась на подкашивающихся ногах, опустив голову вниз и смотря пустыми глазами в никуда. Находясь с ней в опасной близости, он отметил глубокое декольте и волнительный контраст форм под сильно облегающей тонкой тканью красивого платья. В мгновение оказавшись за ее спиной, он склонился над самым ухом девушки. Блондинка вздрогнула и сжалась. — Будь покорной. — Ледяное дыхание коснулось обнаженной шеи. — Прими мои клыки… — Острая боль пронзила нежную кожу, огромной волной раскатившись тысячами режущих осколков по всему телу, заполняя собой каждую клеточку, проникая в само сердце и истерзанный душевными переживаниями разум. Горький всхлип вырвался из ее груди. Она стиснула зубы, стараясь больше не проронить ни звука. Руки онемели, ноги сделались ватными. Она держалась из последних сил, терпя немыслимую пытку. Сделав несколько долгих глотков, бессмертный отстранился. — Отвратна на вкус. — Он поморщился. Девушка продолжала неподвижно стоять с опущенной головой, изучая рисунок дорогого, устилавшего пол ковра. Чувствуя неизбежное, измученная прошлыми ночами жестокостью Шина и его беспощадным вторжением в ее болезненную хрупкость, она старалась ни о чем не думать. — Хм. — Он серьезно посмотрел на нее. — Твое сознание пусто. Неужели ты смирилась? Слова прародителя гулким эхом зазвучали в ее голове, сложный рисунок под ногами начал медленно расплываться, сливаясь в одно большое серое пятно. — Ты решила быть покорной? — В янтарных глазах возник интерес. Голос основателя нарастающим шумом в ушах оглушал разрушающееся с каждым днем сознание, очертания комнаты темнели. То, что Карла принял за покорность, было элементарным отсутствием жизненных сил. Пугающая пустота заполняла ее изнутри, подавляя собой чувства и затуманивая взгляд. Находясь с ней на расстоянии дыхания, бессмертный ощущал женственный аромат ее тела, что феромонным пленом проникал в пораженный серьезным недугом мозг, подчиняя врожденную гордость инстинктам. Вековое воздержание и отсутствие сладострастия интимной близости волнами острого возбуждения прошлись по бессмертному телу. Неутолимое желание вспыхнуло внутри прародителя, голод и жажда тесной мягкой плоти вырвались наружу. Глаза основателя загорелись огнем пробужденного азарта. Воздух на мгновение обнял девушку, лаская в своих заботливых объятиях, платье без следа исчезло с ее хрупкого тела, она оказалась на увенчанной резным изголовьем большой кровати. Прохлада шелковых простыней на обнаженной спине подействовала отрезвляюще. Придавленная нагим торсом основателя, она широко открыла глаза. Ледяное дыхание бессмертного коснулось аккуратной груди. Не видя преграды своим действиям, ладонь основателя накрыла ставший твердым розовый бугорок. Мягко сжимая упругую скромность, он тяжело задышал. С затуманенным взглядом он приблизился к манящим пухлым губам, но, в последний момент посчитав их грязными и не достойными поцелуя, отпрянул, так и не коснувшись волнительной шелковистости. Девушка задрожала всем телом, чувствуя быстро приближающийся неблагоприятный исход. Сильно увеличившийся в размерах орган прародителя изнывал от желания. Рассчитывая на ее смирение, он уже был готов проявить размеренность и такт в назревающем процессе продолжения вымирающего рода, как неосторожные мысли девушки мгновенно разразили бурю в его бессмертной душе. «Такой же, как все», — без труда пронеслись ее внутренние слова в его голове. Лицо основателя исказила гримаса злобы. Он сощурил глаза, с ненавистью смотря на лежащую под ним блондинку. Осознание того, что в этом теле он будет далеко не первый и она смеет его сравнивать, жгучей пощечиной серьезного оскорбления ударило по королевской самооценке. Страшная ненависть и дикая ярость затмили воспаленный мозг. Возбужденный вздох сменился громким рыком жажды насилия. Резко схватив девушку за волосы, он с силой дернул ее вверх и приблизился к ее заплаканному лицу. — Теперь ты будешь сравнивать их со мной, а не меня с ними, — прошипел прародитель и, быстро отстранившись, отшвырнул девушку в другой конец комнаты. Ударившись о каменную стену, она сползла вниз, оставляя кровавый след на дорогих шелках. Мгновенно основатель оказался рядом с ней — удар ногой в живот глухим стоном невыносимой боли разнесся по просторному помещению. Девушка упала лицом вниз, роняя алые капли на узорчатый ковер. — Грязь, — сверкая неистовым безумием, прорычал оскорбленный основатель. Он медленно склонился над ней и, брезгливо ухватив окровавленную прядь, сжал ее в кулаке. Пылая гневом, он одним рывком поставил ее на колени и, удерживая, нанес новый сокрушительный удар. Задыхаясь от боли и захлебываясь собственной кровью, девушка обмякла, но сознание не покинуло ее. Она все видела, все чувствовала. Продолжая сжимать прядь белокурых волос в стальном захвате сильной руки, бессмертный волоком протащил ее до кровати, вырвав приличный клок, вздернул ее над полом и бросил на смятые простыни. Чувствуя себя жалкой и совершенно беззащитной, она закрыла глаза. Скинув с себя плотный халат, основатель навис сверху. Звучная пощечина обрушилась на бледное испуганное лицо. — Не смей закрывать глаза! — сквозь зубы процедил бессмертный, грубо разводя стройные бедра. «Какое ничтожество». Длинные пальцы плотным капканом сомкнулись на тонкой шее, полностью перекрывая кислород. Обнаженный торс неприятным холодом коснулся травмированного живота. Не дав ей возможность сделать вдох, он подался вперед, врываясь в измученное тело дикой разрывающей болью внушительного органа. Безмолвный крик утонул внутри ее души, застыв в сжатом горле, вырвавшись слезами из гранатовых потухших глаз. — Ннн, агх… — застонал основатель, сдавленный приятной теснотой. «Пожалуйста, умоляю, пусть это закончиться». Прародитель ухмыльнулся. — Даже не рассчитывай на это, — возбужденно произнес бессмертный, делая грубый глубокий толчок.