w r o n g . o r . n o t

- Шуга хён! Юнги останавливается посреди коридора и начинает в спешном порядке придумывать план эвакуации. И он уже готов слинять на всех парах, когда напротив него появляется улыбающийся первокурсник. - Привет, Шуга хён! У Юнги от одного только его вида челюсть сводит и на лице появляется уже такая привычная гримаса презрения. - Отвали, мелкий, – от слов старшего на лице парня улыбка только ярче становится. – И прекрати уже лыбу свою давить. - Хён. Так когда мы пойдем на свидание? Юнги поднимает голову к потолку и этот жест явно обозначает то, что младший его своей тупостью уже вымораживает. Как будто не он говорил ему уже эти бесчисленные «Никогда!». - Ну пожалуйста, Шуга хён! Весь этот взрыв мозга появился в его жизни с началом учебного года, когда Сокджин – однокурсник Юнги – решил вдруг подбить друга сходить в клуб на посвящение первокурсников. С какого перепуга он на это согласился, Юнги не мог понять до сих пор: на свое посвящение на первом курсе он успешно забил и следующие четыре года прожил абсолютно спокойно. И если бы знал, что его ждет, то точно пропустил бы и пятый. Сокджин оставил его тогда одного у барной стойки, а сам ушел скандалить со своей теперь уже бывшей девушкой на свежий воздух. Юнги, в общем-то, был бы не против совсем, но толпа малолеток, как их про себя со злобной интонацией называл старшекурсник, наконец дорвавшаяся до нормального алкоголя, и потому ведущая себя крайне неадекватно, бесила неимоверно. Он уже тоже хотел слинять на улицу и выкурить пару сигарет, слушая издалека крики Сокджина, как на него навалился один из толпы первокурсников с весьма пьяной улыбкой в пол лица. Ноги, к слову, его не держали совсем. - Ой, - проорал он тогда в ухо Юнги и, вместо того, чтобы убраться восвояси, положил голову ему на плечо. – А как тебя зовут. Юнги отмер сразу и, подтолкнув пьяного подростка локтем, прокричал со всей силы, что бы быть наверняка услышанным: - Отвали! Вот только мелкий отлипать не хотел. - Тогда буду называть тебя Шуга. – Юнги даже поперхнулся коктейлем, который решил глотнуть именно в этот момент. – А я тоже своего имени никому не говорю. И все зовут меня Бэмбэм. Юнги еще тогда понял, что у малого проблемы не только с понятием личного пространства, но и с фантазией в голове. И еще с алкоголем в крови явно было не все в порядке. Иначе как объяснить то, что через полчаса парень на Юнги отрубился, а знакомые его найтись так и не удосужились. И назвать Мин Юнги человеком доброй души мало у кого язык повернется, но тогда ему совесть бросить мелкого в клубе не позволила (сейчас бы даже на мгновение не проснулась). Одно лицо Сокджина чего только стоило, когда его однокурсник мимо прополз, волоча на себе кого-то и матерясь без остановки. Утром следующего дня Юнги уже было подумал, что на этом его проблемы подошли к концу, вот только Бэмбэм, стоящий в коридоре и собирающийся после долгих извинений, наконец, вернуться к себе в общагу, посмотрел тогда пристально в опухшее с похмелья лицо Юнги и воздух весь из груди выбил своей неожиданной просьбой: - Хён, а давай встречаться. Старший тогда в край офигевшего донсэна пинком под зад из квартиры выпроводил, надеясь, что без слов дал понять, как ко всем этим голубым идеям относится. Вот только тот оказался упертым малым и начал доставать Юнги почти одними и теми же вопросами изо дня в день, да еще и до дома провожать, как школьницу какую-то. И Юнги бы кулаки давно в дело пустил, но он уже привык к этим взглядам и улыбкам, к этому голосу мелодичному. И на каждый вопрос внутри что-то екает, но Бэмбэму он об этом говорить пока точно не собирается.