w r o n g . o r . n o t

Когда тебе звонит по телефону твой добрый милый донсэн, который так-то давно о тебе не вспоминал, и просит вдруг о помощи, последнее чего ты будешь ждать – это подобных слов, сказанных на ухо прямо с порога: - В общем, Хоупи-хён, дело обстоит так. Я сказал сестре, что мы встречаемся, поэтому подыграй мне. И, по мнению Хосока, Чонгук немного офигел, потому что сообщать такие вещи без предварительной моральной подготовки как-то нехорошо. Хосок бы даже вытаращил глаза и издал парочку удивленных вскриков, все-таки педики это как-то не нормально (разве он неправ?), но в этот момент на горизонте появляется женский силуэт. Чонгук моментально виснет на шее у своего хёна и начинает бормотать какие-то угрозы вперемешку с напоминаниями о том, что этот самый хён ему везде и всюду должен. Хосок, правда, прекрасно знает, что Чонгук должен ему еще больше, поэтому для него это вовсе не повод податься в голубые ряды (даже лишь на пару часов). Но он же самый хороший и любимый хён, каким сам себя и величал, и вовсе он не трус, как утверждают некоторые нашкодившие малолетки. Поэтому, пока его мозг не завопил о том, что пора уносить ноги, Хосок обнимает своего донсэна в ответ и широко улыбается, шипя сквозь зубы о том, что кто-то потом получит по своей хорошенькой голове. - Это ведь Хосок? – произносит подошедшая девушка и хитро улыбается. «Сразу видно, что родственники», - в ужасе думает парень: в его голове эти два не очень похожих человека уже отпечатались как одно целое. И все из-за их хитрых лиц: «Только смеха гиены на фоне не хватает». Чонгук кивает своей сестре и, схватив хёна за руку, тащит его за собой в зал, где сажает его шокированного на небольшом диванчике, сам пристраивается рядом и подбородком упирается ему в плечо. Хосок не знает, куда себя деть, ему и тут и там неловко, он бы с радостью сбежал, игогокнув лошадкой напоследок, но донсэн его хоть и мелочь в плане возраста, но во всем остальном у старшего выигрывает. И его рука, сжавшаяся на предплечье, сейчас незатейливо так об этом напоминает. Напротив усаживается его сестра и, приторно улыбнувшись, начинает с братом разговор, при этом открыто игнорируя его «парня»: - Так это значит, из-за него ты отказывался пойти с моей подругой на свидание вслепую? - Именно. – Отвечает ей Чонгук тем же тоном. В следующую секунду с Хосока взглядом как будто рентген снимают, и это пугает еще больше предупреждающих прикосновений мелкого. Оценив его, видимо, балла на четыре из десяти, эта чудесная (Хосок правда пытается себя в этом убедить, потому что с девушками надо повежливее; они хрупкие создания) особа лишь презрительно морщит нос и снова возвращается к беседе. - Даже если я могу смириться с тем, что это парень, а не девушка, то с твоим чувством вкуса явно что-то не то (на этом моменте Хосок передумывает окончательно; если и есть на свете хрупкие создания, то точно не эта стерва). - Тебя с ним встречаться никто не заставляет. – Чонгук отвечает как-то слишком серьезно, и явно разозлившись. Хосок от удивления даже резко поворачивается и не может перестать донсэна разглядывать. И все равно, что между их лицами теперь лишь пара сантиметров, уж Хосока это точно не волнует, да. В это время сестра мелкого реагирует на всю эту ситуацию слишком резко: улыбка с ее лица пропадает, а глаза округляются. - Так это действительно не шутка? - Нет. – Шепчет Чонгук, глядя Хосоку прямо в глаза и чувство, что они лишь вдвоем остались на этой планете. – Это не шутка. Атмосфера какая-то не такая, а Хосок еще и не педик, помните такое, да? Но даже он проникается. И когда Чонгук последние миллиметры между ними сокращает, а затем целует мягко, слегка прихватив нижнюю губу, он донсэна, конечно, отталкивает, но выдает совсем не то, что должен, учитывая его положение обманутого натурала: - Не при твоей сестре же. А Чонгуку большего и не надо. Он просто принимает это как безоговорочную капитуляцию и, пока хён не понял, выставляет сестру, которая только начала поднимать разговор на более высокие ноты, за дверь. Хосок приходит в себя только, когда слышит щелчок дверного замка. Он выбегает в коридор и видит своего донсэна одного, прислонившегося к входной двери спиной. И самое лучшее, что он сейчас может сказать, это: - Кажется, ты не дал сестре забрать свой шарф. – И в довесок ткнуть на яркую тряпку, висящую на вешалке. Чонгук на это может лишь усмехнуться, а потом произносит то, от чего у Хосока поджилки трясутся и непонятно, чем он это вообще заслужил в своей жизни. - Не думай, что я тебя теперь отпущу.