Замыкая круг

Это так невинно, так трогательно и так… по-детски, что Люциус всякий раз теряется. Теплую улыбку в уголках губ прячет, дверь тихо за собой прикрывает, снимает обувь и, пройдя по пушистому розовому ковру, залезает к Инверно на кровать. Тот делает вид, что жутко занят. Морщит тонкие брови чуть рассерженно. От Люциуса горделиво отстраняется, уступая ему место на кровати, но зеленый все равно садится вплотную и обнимает демона, кладя голову ему на плечо и хитро поглядывая на книжные страницы с красочными иллюстрациями. Инверно читает сказки. Детские истории о фантастических мирах, повествования про говорящих животных и благородных королей. Лучший демон, жестокий, самоуверенный, надменный, он скрадывает обиду, погружаясь в строки, написанные для детей. Люциус не знает, кто обидел Инверно на этот раз. Гадать бессмысленно, но демон все равно пробует, хотя бы методом исключения. В прошлый раз Инверно не поладил с Асмодеем — тогда был большой том детских сказок. Когда ссора была с Льюисом, Инверно изучал повести о совах-воинах. А для габриэлевских выходок есть отдельная энциклопедия волшебного мира. Люциус целует Инверно в шею, и тот, издав сердитый вздох, все же закрывает книгу. — Я заварю чай? — лукаво облизывает губы Люциус. — Красный… с имбирем? — Я сам, ты не умеешь. Красный с имбирем, что за деликатес, — Инверно бурчит скептически и изображает недовольство, но Люциус видит, как его сознание возвращается из тумана сказки в реальный мир. Сейчас он поколдует над заварочным чайником, угостит Люциуса чем-нибудь сливочным или карамельным в довесок к лучшему чаю на свете и во тьме, а потом, нервно сжимая кружку в тонких пальцах с идеальным маникюром, пожалуется на обидчика. И Люциус успокоит, нежно поцелует в губы, невзирая на попытки не дать этому свершиться, а потом объяснит кому-то умному лично, что Инверно обижать нельзя. И тот ни о чем не узнает, потерявшись на очередной вечер среди книжных страниц. Или сделает вид — с благодарностью и любовью подумав о верном Люциусе, дочитывая очередную сказку.