Замыкая круг

Тихие шаги по половицам в тон ровному дыханию не напугали и не удивили: Нихрон лишь улыбнулся в темноте и подвинулся на кровати, пуская светловолосого мага. Нейро немного поерзал, как кот, выбирая удобное положение, прижался к Нихрону вплотную и замер, глубоко дыша. Ночное веяние ветра всколыхнуло занавески, прикрывающие распахнутые окна деревянного дома, и лунные лучи осветили помещение. Лишь одно мгновение наблюдателю были видны сквозь щель постель в углу, связки трав на нитках, свисающих с потолка, стеклянный, раскрашенный фларентийскими красками стакан, с остатками яблочного сока, и белоснежные пряди волос Нейро, звездным светом выделяющиеся в полутьме. Затем занавески заняли привычное место, и чердак снова погрузился во тьму. Луги, принявший обличье грифона, смущенно отвел взгляд и отлетел дальше, не желая мешать своему шаману, но оставаясь неподалеку. Нихрон ткнулся ближе к Нейро, нащупал губами его лоб и прижал мага к себе, скользя пальцами по шёлку одеяла. Говорить не хотелось, телепатически общаться тоже. Некоторое время они лежали молча, Нихрон поглаживал пальцами плечо Нейро, и тот довольно сопел, улыбаясь. — Сколько ты еще будешь приходить ко мне в ночи? — наконец бархатным шепотом разорвал тишину Нихрон. В его вопросе не было укора — только интерес. — Столько, сколько ты будешь прятаться ото всех здесь, — пообещал Нейро. И добавил: — Это наши ночи. И всегда будут. Нихрон прижал к себе Верховного Мага — наследного принца, которому предстоит стать Королем всех миров, и принялся нежно целовать. Тот в ответ обнял сына Дьявола и светлой богини, которому однажды придется открыться миру и выбрать сторону силы раз и навсегда. Лунные лучи освещали ветви лесных деревьев, дорожку из гравия, камыши у рва, гладь озера… и старательно обходили деревянный неприметный домик с небольшим садом, пряча его от сторонних глаз. Утром в свои права вступит солнце, и от его лучей спрятаться не удастся. Начнутся официальность, дела, снова станут иметь значение правила и закон… Под шелест трав и музыку ветра Нихрон и Нейро целовались с неисчерпаемой нежностью: лунные августовские ночи — самый любимый ими обоими зацикленный период бессмертия.