Вальс для Элли

Проснувшись, Элли с улыбкой вспоминает вчерашний танец, а потом свой сон - этот приятный, старый сон, где Ник в дурацком костюме Серебряного Плаща, и его поцелуй как будто бьет электричеством, а потом отдается горячими волнами от живота и до самых кончиков пальцев ног. И вдруг чувствует, как саднят её царапины, с приоткрытым от удивления ртом смотрит на свою грудь, и со смешанным чувством понимает, что это и не сон был. Её сердце замирает, и она улыбается еще шире, удерживаясь от счастливого смеха. Закусывает зубами краешек одеяла, чтобы не засмеяться. "Ник, наверное, ночью до ужаса перепугался, - думает она с нарастающей нежностью. - Он ведь такой заботливый". Еще она снова думает, что очень, очень, очень его любит, и что всегда любила, с самого детства, и что сейчас спустится на первый этаж и теперь уже точно сообщит ему эту радостную новость, и он перестанет чувствовать себя... "Интересно, а как он себя чувствует? Наверняка неловко до жути!" Она снова едва удерживается от хихиканья и удивляется, как вчера вообще ухитрилась уснуть. Она не торопится спускаться - предвкушает, представляет себе в подробностях все возможные варианты сцены объяснения, которая сейчас произойдет. Например: Ник сидит и грустно перечитывает дело Эдди Винтера. Она подходит и говорит: - Мистер Валентайн, вы вчера безнадежно испортили мое платье. А потом можно его эффектно скинуть. А он... "Хотя нет, - с досадой думает Элли. - Это не подойдет. Надо что-то поромантичнее". Например, так: Ник сидит и грустно гладит мистера Царапку. Она подходит и... тоже начинает гладить? Или так: Ник сидит и грустно что-то пишет, она садится на край стола... В конце концов она решает, что план следует заменить импровизацией. Несчастное платье отправилось обратно в сундук, а Элли, подумав, надела на себя свое обычное джинсовое и обмотала шею полосатым шарфом. Царапины на груди почти не было видно, хотя и этого будет, конечно, достаточно, чтобы вызвать у Валентайна муки совести... "И до чего же он смешной все-таки". А всем остальным, кто заинтересуется, всегда можно сказать, что это дело лап котов. Внизу было совсем тихо - её шеф, впрочем, никогда не шумел, - но, когда она спустилась, то на его обычном месте увидела только черного кота, который немедленно принялся орать. Эта необычная тишина, перекрываемая алчными кошачьими воплями, показалась ей какой-то зловещей, и улыбка моментально исчезла с её лица. Мысль о том, что Ник мог настолько устыдиться, что решил сбежать из Даймонд-Сити, показалась ей вполне достоверной, и она стала вспоминать подробности вчерашней ночи, коря себя за то, что так и не смогла сказать ему о самом главном. Ей кажется, что если бы она это сказала, то он бы никуда не ушел, и всё было бы хорошо... Её мрачные размышления прервал стук, и она рванулась к входу, забыв про то, что у Ника не было никакого резона стучаться, чтобы войти в собственный офис. Ефим посмотрел на неё несколько удивленно, когда она стремительно открыла дверь и застыла на пороге с приготовленной фразой. - О... Доброе утро, - настороженно приветствовала она. Наедине с угрюмым братом Вадима ей никогда прежде не доводилось оставаться, и это ощущение ей не понравилось. Она почти физически почувствовала, как утро становится всё хуже и хуже. Он бегло оглядел помещение взглядом, раздраженно вздохнул и повернулся, выходя из офиса и приводя Элли в крайнее недоумение. Она все же рискнула удержать его - поинтересоваться, что привело его в такую рань в их агентство. - Буллфинч, - буркнул в ответ Ефим. Но одной фамилией отделаться не удалось, и он неохотно пояснил: - Кто-то ночью пошарил на складе, стащил самогонный аппарат и большую часть ингредиентов. - И ты думаешь, что, э-э... - Кажется, это очевидно, - теперь Ефим говорил уже с некоторым раздражением. Элли почувствовала в себе неожиданную настойчивость: - Да ну, Марти не смог бы такого сделать, - с уверенностью сказала она. - Ты же знаешь, как он вас любит... и ценит. К тому же, зачем ему самогонный аппарат? Он бы его и не утащил. - У него были сообщники, - прошипел Ефим. - Да как будто я знаю, как. Я знаю только то, что тут замешан Буллфинч. Тут, пошатываясь, из переулка выполз и сам упомянутый детектив, принося с собой ароматы разнообразнейших напитков и чуть не сбив собой неоновую вывеску. Выглядел он ужасно: его пиджак был безнадежно изорван, а под глазом у него красовался фонарь, живописно переливающийся всеми оттенками от синего до розовато-лилового. Ефима живописный детектив бесцеремонно отодвинул в сторону, проходя внутрь офиса, и тот уже побледнел от ярости и наверняка сделал бы что-нибудь плохое, если бы Марти не остановила сама Элли. - Что ты делал этой ночью? - поинтересовалась она, преградив ему путь. - Конечно, так он всё и скажет... - пробурчал Ефим. Марти же совершенно не понимал, почему эти двое на него накинулись. Он прислонился к косяку, обретая равновесие, и, тщательно сфокусировав взгляд на секретарше, нахмурил брови: - К-какого черта? - выдавил он, вложив в эту фразу весь калейдоскоп чувств и эмоций, которые испытывал в данный момент. Праздничная ночь для него закончилась примерно так же, как и обычно. Ключ от своего дома он потерял, замок взломать не получилось, в номера бара Бобровых ему идти не хотелось - так что оставалось только завалиться в агентство и занять там свою законную кровать под лестницей. Но, кажется, и на таком простом этапе его подстерегали приключения. - Он до сих пор пьян, - с отвращением сказал Ефим, разглядывая своего лучшего клиента с таким выражением лица, как будто тот являл собой труп болотника недельной давности. - Как будто ты не в курсе, что это его нормальное состояние, - отмахнулась Элли. - Марти, скажи, ты крал самогонный аппарат? - Какого... Ничего я не крал, оставьте меня в покое. Наконец Марти удалось вломиться в помещение и завалиться на первую попавшуюся постель, с глухим стоном уткнувшись головой в подушку. - Если хочешь, сейчас составим опись всего, что у вас украли, а потом Ник... - предложила Элли зашедшему следом Ефиму, который, тяжело вбирая в себя воздух, бросал злобные взгляды на страдающего детектива. Она закусила губу, когда упомянула про Валентайна. Тянущее чувство пришло из ниоткуда, поселившись где-то в животе и заставив горло пересохнуть; она кашлянула. - В общем, Ник скоро придет и всё расследует, что произошло. Не волнуйся, все будет в порядке. Приходи через... - Когда он ещё явится, - уныло пробубнил Ефим, явно разочарованный тем, что сегодня ему не удастся расправиться над ненавистным Буллфинчем. Тот сейчас как раз начал храпеть. - Что ты имеешь в виду? - Нет его в городе, - нетерпеливо пояснил Ефим. - Почему я должен это объяснять его секретарше? Всё, у меня и так достаточно проблем, чтобы тратить время на... вас двоих. С этой отповедью он снова двинул к двери. Элли ошарашенно застыла. - А куда... - Убили. Охранника. Ночью. Валентайн ваш ушел на расследование. Преследовать убийц, что-то в этом духе. Что еще рассказать - какой сегодня день недели? Больше она его задерживать не стала; когда Ефим ушел, не забыв хорошенько хлопнуть дверью, она тихо опустилась на стул Ника, глядя перед собой. Проснувшись (и даже всё ещё живым - это не переставало удивлять), Марти некоторое время со стонами повалялся на кровати, но так и не сумел привлечь к своей персоне сочувственного внимания. Он уже поднялся и хотел привычно намылиться к Бобровым за допингом, но почему-то застрял на выходе. - Что за вид у тебя - кто-то умер? - фыркнул он, стоя на пороге в своем мятом костюме, и Элли бросила на него такой печальный взгляд, как будто он попал в точку со своим вопросом. - Нет, всё в порядке, Марти. Кстати, вот, это тебе... Из его собственного ящика она извлекла обмотанный ленточкой подарок, содержащий в себе походный набор с фляжкой и маленькую бутылку виски. - В следующий раз можешь подарить мне просто одну бутылку виски. Большую, - прокомментировал Марти, подкидывая её на ладони. - Угу. И тебе счастливого Рождества. Кстати, я не уверена, помнишь ли ты, но Вадима с Ефимом ночью кто-то обокрал, и Ефим уж точно не будет рад тебя видеть... - Какая чушь, я их лучший клиент, - возмутился Марти, а потом задумчиво поднес руку к подбитому глазу. - Хотя погоди, кажется, я что-то припоминаю... - А кто это тебя так разукрасил? - Вот как раз это я и припоминаю, - раздраженно откликнулся детектив. Но он так ничего толком и не вспомнил и всё-таки решил наведаться в "Скамью", чтобы узнать историю из первых рук. Обратно он вернулся подозрительно бодрым. И очень злым. - Перкинс, сделай мне чая. И побольше, - пробурчал он, с деловым видом усаживаясь за своим столом и извлекая из ящика потертые папки. Вид Марти, который в самом деле собирался заняться чем-то полезным, не мог не шокировать. Элли, которая начала в его отсутствие бесцельно перебирать папки в картотеке, послала в его сторону слабую улыбку. - Ты заболел, Марти? Он только вздохнул и потряс головой. - Не думал, что когда-нибудь скажу это, но... мне надо протрезветь. Элли посмотрела на него с вялым интересом. - Ник бы сказал, что это рождественское чудо свершилось, - уныло сказала она и поплелась за чайником. - И где шляется этот Ник, когда он нужен... - пробубнил Марти, что-то неразборчиво строча на старых листах бумаги. - Единственный раз в жизни попадается стоящее дело, и, как всегда, всё приходится делать самому... - Ты, главное, не переработай, - посоветовала она, поставив дымящуюся чашку ему на стол. Он сразу же попытался залпом выхлебать всё и закашлялся. - Осторожнее, Марти. Это чай. В отличие от алкоголя, он пьется горячим. - Я в курсе, - огрызнулся он, яростно вычеркивая часть своих загадочных пометок. - Когда ты уже перестанешь стоять у меня над душой? Она молча отошла от его стола, подняв руки в знак капитуляции. Налила чай и себе - в ту же треснувшую чашку, из которой пила вчера ночью, когда они с Ником вернулись домой. "Как можно быть такой дурой, - корила она себя, пока Марти корпел над делом о пропаже самогонного аппарата. - Но всё получилось так быстро..." Сегодня-то Элли поняла, что идея дать понять Нику, что он ей не безразличен, и в самом деле была не из лучших - а может, это потом она себя неправильно повела, ведь, кажется, он не был против... Она снова и снова прокручивала у себя в голове события прошедшей ночи, и с каждым разом всё больше чувствовала себя полной идиоткой. Смесь из стыда и горечи разъедала внутренности почище неразбавленной бобровской бражки. Думать об этом всём было слишком тяжело, не думать - невозможно. В те моменты, когда ей удавалось отвлечься на какую-то новую мысль, ей становилось немного полегче, но потом это чувство возвращалось опять, как будто сознание блуждало в лабиринте, из которого невозможно выбраться. Если бы рядом был Ник, чтобы сказать хоть что-нибудь. Что угодно, даже если бы он просто предложил обо всем забыть, даже если бы он вел себя так, словно ничего не произошло, она бы не чувствовала себя так ужасно. Но она понятия не имела, о чем он думает и что скажет, когда вернется, и ничего хуже этого незнания просто быть не могло. - Марти, как ты думаешь, а Ник скоро вернется? - не выдержала Элли, хотя и понимала, что спрашивать это у Буллфинча бесполезно (и довольно глупо), но ей хотелось хоть какого-то утешения. Марти отпил своего чая и закатил глаза, всем видом демонстрируя, что секретарша сейчас отвлекает его от очень важного умственного процесса. - Понятия имею. И, если честно, не был бы сильно огорчен, если бы этого никогда не... Да что с тобой? - Ничего. Но звучало это не слишком убедительно; Элли поспешно отвернулась, пытаясь незаметно утереть глаза, а потом, поняв, что дальше сдерживаться - выше её сил, направилась в сторону своей комнаты наверху, чтобы справиться с этими неожиданными слезами без свидетелей. Марти проводил её подозрительным взглядом, приподняв бровь, а потом, вздохнув и в последний раз посмотрев на свои записи, пошел к ней наверх. Она сидела на кровати, опустив голову и скрывая за руками лицо. - Ну-ну, - неловко сказал Марти, присаживаясь рядом - достаточно далеко, чтобы дать ей понять, что сейчас он не собирается к ней лезть. - Что, наш домашний тостер тебя обидел? - Совершенно не... - Перестань держать меня за идиота, ладно? Ну ладно, можешь держать дальше, только учти, что я вижу больше, чем кажется. Элли промолчала, но её плечи продолжали вздрагивать. - Я такая дура, - наконец выдавила она. - Всё и-испортила. - А что было-то? - заинтересовался Марти, который никогда не отказывался от случая узнать подробности о подобного рода делах. - Не спрашивай... Ничего не было. - Знаешь, детка, мое воображение сейчас строит такие картины, что лучше бы тебе не умалчивать, потому что с каждой секундой они становятся всё чудовищнее... и если ты всё не расскажешь, то я начну описывать то, что появляется у меня в голове. И поверь, этого ты слышать не захочешь... Фраза прозвучала достаточно угрожающе, чтобы, сбиваясь и краснея, рассказать ему про всё (ну, или почти всё), что случилось прошлой ночью. Вот только Марти почему-то совсем не выглядел удивленным. - Н-да, - вдумчиво протянул он. - Знаешь, у меня плохо со всей этой сочувственной ерундой... я бы предложил тебе пойти выпить, но твоего рождественского подарка на это явно не хватит, а у Бобровых настали не лучшие времена. Про упоминании братьев его лицо немного просветлело, словно у него возник некий план, и он хлопнул её по плечу. - Поэтому сначала надо разобраться с проблемой Бобровых, а потом идти к ним пить. - Отлично придумал, Марти, - кисло отозвалась Элли, стряхнув с себя его руку. - Ты, кажется, не поняла. Я беру тебя в напарники. - Отлично при... Что? - Что, что, - сварливо отозвался он. - Ты же хотела когда-то быть детективом? Вот и пользуйся случаем, пока папочка Ник где-то шляется. Валентайн сам не заметил, как прикончил уже половину оставшейся пачки своих сигарет с того момента, как вышел из города. Если бы он еще мог использовать по отношению к себе такие слова, как "чувствовать", то признал бы, что чувствует он себя хуже некуда. Когда он останавливал шаг, чтобы закурить новую, перед его глазами снова появлялись сцены из вчерашнего вечера, который так ужасно кончился (хуже некуда). Элли смотрела на него со страхом; Элли смотрела на него с разочарованием; Элли что-то говорила потом, но он, как ни странно, почти ничего не помнил, кроме её лица, на котором всё и так было написано. Новое дело, так внезапно и кстати возникшее, немного отвлекало его от этих мыслей, засевших на поверхности его оперативной памяти, как вирус, который ничем не стереть - разве что со всем остальным Ником. Но и прогнать их он всё равно не мог, хоть и пытался сосредоточиться на новом расследовании. Полусонный сменщик у ворот уверял Ника, что бедолага просто уснул на посту и до него добрались супермутанты, но Ник не был в этом так уверен - убит охранник был на редкость точным попаданием из снайперской винтовки, явно с одной попытки. Он задумался над тем, кто на Пустоши может так стрелять, но вариантов было слишком много - от решивших попрактиковаться на живой мишени рейдеров до... этот сменщик, впрочем, тоже выглядел подозрительным. К тому же, вчера все наверняка были пьяны. Ник решил пойти от самой очевидной версии. - Вчера в город приходили новые люди. Ты не замечал ничего странного? Может, вспомнишь, с какой стороны они пришли? Сменщик, подумав, сказал, что приходили вчера только двое, и они были вместе - один из них что-то бормотал про чокнутого супермутанта и про то, как он ненавидит пруды и свою проклятую работу. - Пруды, говоришь. Ник знал, что надо бы заглянуть к Бобровым - собственно, это было самым первым, что следовало сделать, - но подумал, что там может быть Элли, которая совершенно точно не рада будет его видеть (и он не мог придумать никаких слов, чтобы оправдать свое поведение; "прости, это больше не повторится" звучало как-то жалко даже у него в голове), поэтому привычным ходом отправился в сторону Добрососедства - во всяком случае, если эти типы встречали Лебедя, то приходили откуда-то из тех краев. - Никогда бы не подумала, что буду делать это, - сказала Элли, натянув на себя притащенную Марти одежду, напоминающую ту, в которой ходят рейдеры. - Кстати, откуда у тебя женские вещи? - Когда-то я имел глупость завести жену... Если ты будешь по дороге столько болтать, то останешься здесь. - Всё, я молчу, - пообещала Элли, про себя поражаясь, что существовала женщина, решившая связать свою жизнь с Буллфинчем. Сам Марти, расставшийся со своим черным костюмом и облаченный в кожаную броню, а помимо синяка под глазом вооруженный щетиной и ядреным запахом перегара, выглядел прямо как настоящий рейдер. Он с удовлетворением оглядел себя в маленьком зеркале на первом этаже своего дома и двинул в сторону выхода. - А куда мы идем? - Опрашивать свидетелей. - Каких еще свидетелей? - Охранников. Господи, женщина, прекрати свои разговоры, у меня и так голова трещит. - Может, нам лучше расспросить народ, который был вчера в баре у Бобровых? Самих Бобровых? - Судя по тёплому приёму Ефима, расспрашивать бесполезно... и я там уже был. И вообще, я сейчас тут главный детектив, прекрати подвергать сомнению мои методы. Через несколько часов и несколько пройденных с главным детективом Марти кварталов у воспрянувшей было духом Элли существенно понизилось настроение. - Давай зайдем сюда, говорил он. Сто лет тут не был, говорил он. Тут никогда не было никаких рейдеров, говорил он, - мрачно пробормотала она, привыкая к темноте подвала, куда их, связав, закинули недружелюбные обитатели клуба "Бойлстон". Сюда, судя по очертаниям многочисленных предметов, они сваливали всякий ненужный хлам - тут были два сломанных письменных стола, шкаф, разбитая взрывом химическая лаборатория, и ещё куча мелких предметов вроде пустых коробок от ланчбокса, валяющихся на полу. Прутья их клеток украшала издевательская праздничная мишура - вероятно, и рейдеры тоже отмечали Рождество, рассеянно подумала Элли. - В прошлый раз тут не было рейдеров, - пробурчал Марти, пиная прутья решетки. - Интересно, откуда у них столь страстная любовь к строительству клеток? - Тебя это в самом деле интересует? Боже, зачем я тебя послушала. Теперь последнее, что я увижу в жизни - твоя небритая похмельная физиономия. - Моя физиономия прекрасна в любом состоянии, так что тебе повезло. Элли кинула на него злобный взгляд. Марти с мрачным видом сидел у стены, пытаясь извернуться так, чтобы веревка, связавшая его руки, оказалась напротив торчащей из неё обрезанной арматуры. - Радуйся, что мы сидим в разных клетках, иначе я бы тебя уже придушила, Марти, - привычно пригрозила Элли, но, поняв, что её пустые угрозы сейчас не возымеют никакого эффекта, вздохнула. - Ладно. Нам надо выбираться отсюда, и побыстрее. - Отличная идея, Перкинс. Каков же твой план? Она была вынуждена признать, что плана у неё нет вовсе никакого. Душный, спертый воздух подвала, мерцающая лампочка на потолке, подозрительный шум наверху - всё это не навевало никаких полезных идей. Она только подумала, что, судя по шуму, людей здесь было больше, чем они успели заметить. - Давай я тебе хотя бы с веревкой помогу. - И перережешь мне запястья, пока я ничего не буду подозревать. - Ну хватит уже. Подцепив валяющийся на полу осколок стекла и сжав его в пальцах, через прутья решетки она с трудом смогла перерезать веревку на руках Марти. Обрадованный, он кинулся к двери своей клетки и принялся ковыряться в замке, периодически прося у Элли новую шпильку. Об этот замок он по очереди обломал все её шпильки (при треске каждой новой сердце у неё болезненно сжималось, а надежда на побег таяла) и, когда попросил ещё одну, она сказала мёртвым голосом: - Это была последняя, Марти. Детектив посмотрел на неё с таким ужасом в глазах, что она сама ещё больше испугалась. - Последняя? Последняя шпилька? Ты пошла в логово рейдеров, имея при себе только какие-то жалкие десять шпилек? - Но Марти, я не знала, что нам понадобится... - Всё кончено. Молчи. Мы все умрем. Со стоном он уселся обратно на пол и мрачно замолчал. - Я уже почти открыл эту дверь, - сердито сказал он. - Ещё бы немного, и мы были бы на свободе, шли бы в родное, милое Добрососедство. "Интересно, с Ником он тоже так ныл?" - невольно задумалась Элли, и мысль о Нике заставила её болезненно наморщиться. Она вдруг подумала, что, если они и в самом деле умрут здесь, в этом подвале, то ведь Ник никогда ничего не узнает. Будет думать, наверное, что она сбежала, да ещё и вместе с Марти... Это был позор, вынести который почти невозможно. Она не начала рыдать только потому, что это было бы очень глупо, и, чтобы подавить слезы, вжалась лбом в холодную решетку. Срочно нужно было подумать о чем угодно другом. - Так почему именно "Бойлстон"? - устало поинтересовалась она. - Ты здесь уже был с Ником? Поняв, что осуждать его больше не собираются, детектив пробурчал, не поднимая опущенной на колени головы: - Да нет. Приходил сюда с одной женщиной, лет сто назад. Вроде как, свидание. Тут, в подвале, просто шикарное вино хранится. Ну, если его не перепутать с тем, которое отравлено. - Это та самая, которая твоя жена? Он как-то странно, невесело фыркнул. - Нет, не моя. Чёрт, ненавижу эту историю. В общем, когда я был молод и только появился в Даймонд-сити... - Вот как? Я думала, ты родился там. - Тьфу, нет. Я разве похож на человека, который родился в Даймонд-сити? Да они все там сумасшедшие. Ну, неважно. Смысл в том, что я был молод, невинен... Элли, не удержавшись, фыркнула. - Да-да, очень смешное слово, понимаю. Знаешь, я уже сказал, что ненавижу эту историю, так что могу перестать... - Пожалуйста, расскажи. Я больше не перебью. Она покосилась на него, оторвавшись от решетки - вид у Марти сделался каким-то необычным, когда он поднял голову и зашарил по карманам в поисках сигарет. Наконец, нашел и щелкнул зажигалкой. - Об этом только Валентайн в курсе. Собственно, тогда я и начал у него работать - у него как раз предыдущего напарника сожрали радтараканы в архиве полицейского департамента, он очень расстраивался, ржавчину развел... а женщина, она была женой одного мерзкого типа с верхних трибун. Мы там и познакомились, в том баре, куда меня сейчас, кхе, не пускают... Ну, в городе нам встречаться было рискованно, её муж был придурком, и к тому же полным психом. Как, впрочем, все эти старожилы Даймонд-сити. Но она была ничего. Это определение, которое Марти обычно использовал к большинству знакомых женщин, прозвучало как-то неверно, как будто он специально старался говорить как можно суше. - Вот мы и встречались во всяких подворотнях. А, точно, я вспомнил, почему тогда здесь не было рейдеров, я же сначала сюда сходил, чтобы всё зачистить... нда. В общем, вот и вся история, спасибо за внимание. - Погоди, как это - вся, ты же ничего не рассказал. А что потом было? - Какая разница? Это было давно, я сам уже ничего не помню. - Марти, - укоризненно протянула Элли, и он усмехнулся. - Просто не можешь не выпытать у человека всей подноготной, да? Тебе надо не в детективы, а в следователи. Ладно, там в самом деле нечего рассказывать - муж узнал и грохнул её, пытался выдать за несчастный случай, но тут в дело включилась контора "Детективное агентство святоши Валентайна с вывеской из довоенного сексшопа", и вся правда всплыла наружу. Ну, а потом я его пристрелил. Валентайн, кстати, мне даже ничего не сказал по этому поводу, хотя можно было ожидать нотации на тему "почему нехорошо убивать мирных горожан". Она промолчала, обдумывая услышанное, а он покачал головой: - Не могу поверить, что я всё это рассказал. Эх, я на самом деле ненавижу эту историю, может, рассказать тебе что-нибудь повеселее? Но веселее ничего в голову не приходило ни Элли, ни ему. - Мне жаль, что так вышло, - наконец неловко выдавила она, и он отмахнулся. - Только не надо об этом упоминать, всё, проехали. Давай лучше подумаем о том, как проведем последние часы нашей жизни, - сказал Марти и мрачно хмыкнул. - Интересно, тут ещё осталось то... о-о-о. О-о-о! - Что ты там стонешь? - Наш шанс! Наш последний шанс! Обернись, смотри, справа от тебя, вон, на полу... ты дотянешься? - Что ты там увидел, Марти, ключи от клетки? - К чёрту ключи, ты видишь ту бутылку? Застучавшее было сердце вернулось в привычный ритм. Она зло покосилась на детектива. - Ты просто невыносим. Хочешь напиться напоследок? - Ты ничего не понимаешь, - прошипел Марти, вскакивая на ноги. - Ты забыла, что у меня гениальное подсознание? Она застонала, и тут же наверху кто-то принялся очень громко ходить, отчего с потолка посыпалась пыль. Она застонала ещё раз, потише. - Только не начинай опять про это, это какая-то чушь, Марти. Нет у тебя никакого гениального подсознания, ты просто напиваешься, как последний... - Просто дай мне эту бутылку, Перкинс. От тебя больше ничего не требуется, это так сложно? Делать и в самом деле было больше нечего - она представила, как пьяный Марти будет докапываться до рейдеров, которые скоро спустятся за ними в подвал (впрочем, она была не уверена в том, что они про них не забудут) и, протянув руку через решетку, с трудом подцепила бок валяющейся на полу бутылки и подкатила её к себе. - Вот. Думаешь, оно не отравле... - Мне совершенно безразлично, даже если оно отравлено. Ещё одна суперспособность, Перкинс. Я полон талантов. - Скрытых, невидимых миру. - Я бы сказал, дремлющих и ждущих своего часа. И вот он настал! - с этими словами он выдернул пробку и сделал удивительно длинный глоток. Элли прервала молчание: - И что дальше? Подсознание уже работает? - Не так быстро, детка, не так быстро. Спустя некоторое время и полбутылки Марти снова застонал - теперь уже горестно и потрясенно. - Ты в порядке? - испугалась Элли, открывая глаза и подскакивая к его стороне. - О нет, только не говори, что оно в самом деле отравленное... - Нет, вино отличное, - не своим голосом сказал Марти. - Просто я, кхм, вспомнил кое-что, и не уверен, что хочу об этом рассказывать. - Очередную историю про чужую жену? - Ты просто бесчувственное бревно, Перкинс. Я раскрыл перед тобой свою страдающую душу, а ты... вот и верь людям на пороге смерти. - Так что ты вспомнил-то? - Ну, в общих чертах, это касается дела, которое мы ушли расследовать... Воцарилось неловкое молчание. - И?.. - Ты же помнишь тот самогонный аппарат, который исчез... - Который мы ищем. И?.. Элли уже начала подозревать недоброе. Поэтому она не стала возмущаться, а просто со вздохом прижала руку к лицу, когда Марти пробормотал: - В общем-то, Ефим был прав, это на самом деле был я. Неловко как-то получилось. Черт, мне тогда в голову пришла мысль, что это гениальная идея... Интересно, как я дотащил его домой? Чтобы это узнать, одной бутылки, пожалуй, маловато. - Самогонный аппарат, который мы ушли искать, лежит у тебя дома, - ровным тоном сказала Элли, всё ещё не отнимая ладони от лица. - Грубо говоря, да. На первом этаже, под столом. Удивительно, не так ли? В детективном деле никому нельзя доверять, даже себе. - Как хорошо, что мы об этом узнали, - не выдержала Элли. Она нервно рассмеялась: - Поздравляю, под конец года ты наконец-то раскрыл дело, Марти! Детектив снова мрачно присосался к своей бутылке. - Так ты что-то там говорил про последний шанс. Ау, подсознание? Как нам отсюда выбраться? - Выбраться? Перкинс, подсознание работает не так. Я же не превращаюсь в обросшего мускулатурой супермутанта, решетку я сломать не могу, да и замок тоже. Я просто становлюсь очень умным, почти гениальным... - Другими словами, всё это было зря. - Ну почему сразу зря? Мы же узнали, куда, кхм, делся самогонный аппарат Бобровых... чёрт, его же наверняка найдет Ник, когда заглянет ко мне домой. Как всегда, все детективные лавры достанутся ему. А я, можно сказать, умру за это дело... Чёрт, это слишком несправедливо. Почему жизнь так несправедлива? Я не хочу умереть в вонючей рейдерской клетке. Я бы хотел умереть, глядя на ночное небо с какой-нибудь крыши, и чтобы под боком был большой запас виски, лучше, конечно, "Лафройга", но его сейчас не отыщешь... Чтобы прервать бессвязную болтовню Марти, у которого уже заплетался язык, Элли недовольно кинула в него половинкой теннисного шарика, и тот обиженно зашипел. А потом сразу же заткнулся, не успев выпустить в сторону Элли какую-нибудь язвительную фразу - шаги, до того мерившие пространство над их потолком, вдруг переместились, и теперь доносились со стороны лестницы. - Руки! - прошептала Элли, и Марти быстро завел их за себя, как если бы они всё ещё были связаны, а потом прислонился к стене. Она сама поднялась на ноги. - Вот это сюрприз так сюрприз, - донесся удивленный голос, до крайности ей знакомый. - Когда мне сказали, что из Даймонд-сити по моим следам направились какие-то люди, я и не подозревал, что это будете вы двое. - По твоим следам? - пробормотал Марти. - Вообще-то... впрочем, неважно. - Хочешь сказать, что это случайно получилось? Не смеши меня, на такое никто не поведется. Рейдер вышел на свет и встал перед клетками, положив руки в карман кожаного плаща. Под мышкой у него был зажат дробовик. Он посмотрел на Элли и ласково улыбнулся, отчего её передернуло. - Привет, милая. Я так и знал, что наша встреча в баре Бобровых была не случайной. Признайся, ты решила меня отыскать? Плохая идея, но я польщен. Она нервно сглотнула - это был Дэн, которого она встретила вчера во время злополучной вечеринки в "Скамье запасных", и которого она надеялась больше никогда не увидеть... Значит, он и в самом деле был рейдером. Да и ещё, оказывается, каким-то важным рейдером... - Это получилось случайно, - пробормотала она. - Послушай, мы шли в Добрососедство, а сюда решили зайти потому, что... А ты не мог бы нас просто отпустить? - Мой детективный талант мне подсказывает, что вы уже знакомы, - подозрительно протянул Марти. Элли покраснела и не смотрела в его сторону, но чувствовала на себе его изучающий взгляд. - И очень близко знакомы, - с охотой подтвердил Дэн. - Впрочем, тебя, дорогая, я по старой памяти могу и отпустить. А вот детектив... с мистером Буллфинчем у нас ещё есть кое-какие дела. Никаких беспокойств, скоро он тоже вернется, возможно, малость не такой, каким был... но, думаю, никто не будет возражать. Элли открыла рот, чтобы именно это и сделать, но сразу же захлопнула его, взглянув на Марти. Из своего угла он сверкнул на неё глазами, дернув головой в сторону двери. Этот сложный для интерпретации знак она расценила как совет воспользоваться великодушным предложением Дэна. Похоже, что у Марти был какой-то план. - Значит, ты меня отпускаешь? А потом отпустишь Марти? - поинтересовалась она, упирая руку в бок. - Вот так просто, да? И ничего взамен? - Совершенно ничего. Когда Дэн, звеня ключами, принялся отпирать её клетку, она снова обернулась к Марти, и он коротко кивнул. Вид у него был невероятно сосредоточенный - она ещё никогда не видела его таким, и это одновременно пугало и обнадеживало её. Её сердце испуганно колотилось, и она надеялась только на то, что он в самом деле знает, что делает. Элли подумала - в конце концов, если её выпустят, то она сразу же может вернуться за помощью в Даймонд-сити, а потом прийти уже сюда... Но эта мысль сразу же показалась ей заведомо провальной - слишком много времени на это бы ушло, из этого места мог бы успеть смыться табун из сотни браминов, что и говорить о нескольких рейдерах. Дальше все случилось так быстро, что она даже не успела отдать себе отчета в том, что происходит: стоило Дэну повернуться к клетке Марти спиной, как он вскочил и сквозь решетку очень ловко огрел его по голове той самой бутылкой, которую уже допил; голова у рейдера оказалась необычайно крепкой, в отличие от бутылки, и он только покачнулся - но этого было достаточно для того, чтобы дробовик, зажатый подмышкой, упал на пол. Упавший дробовик был вне поля досягаемости Марти, и он заорал - хватай оружие, Элли! Она схватила его, зажмурилась от ужаса, размахнулась и шарахнула Дэну по голове прикладом. Не то этот удар оказался сильнее, чем удар бутылки, не то два эффекта наложились друг на друга, но рейдер грохнулся на пол. Элли ошалело смотрела на поверженное тело. - Хватит там стоять, бери его ключи и выпусти меня, - злобно зашипел Марти, выводя её из этого ступора, и она опустилась на колени, быстро вытряхивая содержимое карманов кожаного плаща. Как только Марти вышел из клетки, он сразу же бесцеремонно отобрал у Элли дробовик и одним выстрелом размозжил голову рейдера, не успела она ничего и сказать. Она изо всех сил старалась туда не смотреть. - Что-то мне не понравились эти слова про "не таким, каким был"... - пояснил Марти. - Кстати, вот это сюрприз... посмотри на его голову. - Я лучше не буду, - слабо отозвалась Элли, чувствуя, что одно резкое движение, и её стошнит. - Да он механикой нашпигован, как наш Валентайн... с ума сойти, Институт уже делает синтов-рейдеров, что будет дальше? - эта фраза породила некую новую мысль в его мозгу, и он невнятно выругался. Она всё-таки перевела взгляд на пол и действительно увидела среди кровавой каши сверкающие металлические детали, какие-то разноцветные провода... Элли нервно рассмеялась, упираясь спиной в клетку. Марти меж тем все копался в плаще мертвого - или просто выведенного из строя? - синта. Во внутреннем кармане он обнаружил конверт, заполненный именами - какие-то были вычеркнуты, какие-то - подчеркнуты, напротив других - восклицательные знаки. Среди них он заметил имя одного смутно знакомого ему охранника, которого как раз этой ночью кто-то грохнул. - Кажется, это событие могло бы дать Пайпер очередной повод для статей, - задумчиво протянул детектив. - У меня есть две версии, плохая и хорошая. Хорошая - этот тип понятия не имел о том, что он - синт, и думал, что он обычный головорез, работающий на заказ... не знаю, правда, кому в голову взбрело бы заказывать беднягу Томпсона, но да ладно. Плохая - алиллуйя, Институт в самом деле заменяет людей на синтов, и вот и списочек ему приготовил, кого забрать... Что-то в конце списка его необычайно заинтересовало, и он поднял брови, начал зачитывать: Марм... - но сразу же заткнулся, а потом неверяще фыркнул. Однако, когда Элли превозмогла тошноту и подошла поближе, чтобы прочитать, что такое там увидел Марти, он стремительно скомкал лист в руке. - Ладно, пора выбираться отсюда, - быстро скомандовал он, и в этот момент сверху раздались звуки перестрелки. Ругань, сотрясающий потолок топот, звуки падающих тел... - Что-то мне кажется, что это не самое подходящее вре... - начала Элли, но Буллфинч вдруг сцапал её за локоть и потянул в сторону покосившегося пустого шкафа. Она почувствовала, как её туда заталкивают, а потом наваливаются следом. - Я не могу дышать, - прохрипела она. - Да помолчи ты. - Зачем ты это делаешь? - жалобно сказала она. - Зачем ты потащил нас в шкаф? - Откуда я знаю? - огрызнулся Марти. Тут выстрелы прекратились, и сверху звучали только тихие шаги. Судя по всему, остался только один человек. - Подождем, пока он придет сюда. У нас будет фактор внезапности, - прошептал Марти, и Элли неохотно согласилась, силясь подвинуться от него подальше. Самому ему, судя по всему, было довольно комфортно. Она была уверена, что он получает какое-то извращенное удовольствие от происходящего, но думать об этом было выше её сил. Шаги, меж тем, приблизились, а потом прозвучали совсем рядом. Элли зажала себе рот ладонью, чтобы сделать дыхание тише. Марти, насколько это позволяло пространство, приготовился стрелять, и тут дверь шкафа резко открылась. Повисло неловкое молчание. - Полагаю, у тебя много вопросов, - кашлянув, выдавил Марти. Валентайн перевел немигающий взгляд с него на Элли в рейдерском костюме. По его виду было совершенно невозможно определить, удивлен ли он или рассержен, или и то и другое... - Привет, Ник, - сказала Элли, чувствуя, что неудержимо краснеет. - А мы тут, в общем, в шкафу сидим... - Подстерегаем врагов, - дополнил Марти, показывая дробовик. Ник наконец прервал молчание, и его голос был на удивление спокоен: - Н-да. Deus ex machina, на этот раз почти буквально. - Не льсти себе, Валентайн, из тебя deus, как из супермутанта балерина, - с явным облегчением отозвался Марти и первым выбрался из шкафа. Следом за ним осторожно выбралась и Элли, отряхивая с себя пыль. Валентайн воззрился на неё немигающим взглядом. - Мы пошли расследовать похищение самогонного аппарата, Марти взял меня в напарники, - пробормотала она, всё ещё продолжая краснеть. - Мы шли в Добрососедство, но по дороге заскочили сюда, попались рейдерам, и вот... Она замолчала. Эта история казалась ей удивительно глупой, но ещё глупее она казалась себе сама. Она заметила, что Ник избегает её взгляда, и погрустнела. Валентайн вздохнул, завершая её последнее предложение: - И вот решили посидеть в шкафу. Кстати, судя по виду этого типа на полу, тут в промежутке развернулась некая драматическая история. - Да-а, - беспечно протянул Буллфинч, пиная ногой труп. - Удивительно гнусный был синт, гораздо хуже тебя... - Спасибо, Марти. Как всегда, тронут твоей чуткостью. - Кстати, я так понял, ты искал, кто грохнул нашего охранника? Полюбуйся-ка на это, - с этими словами Марти протянул Нику скомканный листок, взятый им с трупа; Ник быстро пробежал глазами список имен, пока он самодовольно разглаживал свои усы. - Хм, тут и твоё имя тоже есть. Интересно. - Уверен, что ты думаешь о том же, о чем и я... - Что твои родители тебя ненавидели? Безусловно. - Заткнись, Валентайн. Я к тому, что кажется, мы наткнулись на следы работы Института. - Н-да. Знаешь, я иногда поражаюсь твоей способности оказываться в подходящем месте, в подходящее время... - Это прирожденный талант, так что даже не начинай завидовать. Пока Ник с Марти привычно препирались, показывая друг другу что-то на листке, снятом с погибшего синта, Элли медленно обошла их и пошла вверх по лестнице. Наверху, помимо древних скелетов, было штук десять свежих трупов - она узнала одного из них, рейдера, который как раз и поднял тревогу, когда Марти со своим револьвером наизготове прокрадывался по коридору. Этот уже не был синтом; кажется, вся эта шайка состояла из настоящих людей. Интересно, знали ли они, что их обманывают? Или им было известно, чем они занимаются - крадут людей, убивают их и заменяют синтами? Она не могла понять, зачем Институту это делать. Раздумывая об этом, она осторожно присела на кресло, не занятое никаким трупом или скелетом; она выросла в Добрососедстве, так что вид мертвых тел не пугал её настолько сильно, и всё равно она старалась не смотреть на них. Быть внизу с Ником и Марти, впрочем, было бы ещё хуже. Она вспомнила, как давным-давно, когда она ещё жила в Добрососедстве, и Ник ещё не взял её в свое агентство, в отеле "Рексфилд" остановился человек, представившись музыкантом... она думала, что на самом деле он рейдер, а он оказался ещё и синтом. Элли невесело усмехнулась, оценив эту иронию. Здесь тоже были видны следы прошедшего праздника - поверх трупов мигали разноцветные гирлянды, из радио доносилась приглушенная музыка, на столике стояли напитки - пиво и вино, а также куча бокалов, а на одном диване в ряд сидели древние скелеты, на чьи черепа какой-то шутник напялил праздничные колпаки. Она вспомнила немигающий взгляд Ника, когда он открыл дверь шкафа, и эта ревущая кавалькада чувств внутри неё вдруг замолкла, хотя она ожидала, что сейчас снова польются эти бесконечные, неугомонные слезы, которые она то и дело проливала в Даймонд-сити. Она провела руками по своему лицу, моргнула сухими глазами. - Вот и кончилось твоё детство, Перкинс, - пробормотала она себе под нос совсем тихо. - Событие, которое стоит отметить. Она даже не заметила, как Ник Валентайн, поднявшись вместе с напарником по лестнице, посмотрел на неё, сгорбившуюся на кресле, а Марти, взглянув сначала на Валентайна, а потом уже на Элли, пробурчал, что пойдет вперед, потому что ему нужно немедленно сообщить Бобровым очень радостную весть, и стремительно вымелся за дверь. Она не подняла головы, краем глаза увидев, что Ник сел на соседнее кресло, услышав, как привычно щелкнула зажигалка, почувствовав, как её обволакивает родной аромат его сигарет. Её затопило чувство тихой радости и печали, к которым она так привыкла за последние годы, и она знала, что это неправильно, но ничего не могла с этим поделать. Может быть, если она уйдет куда-нибудь, где никогда не встретит Ника, то это чувство пройдет само. Мысль о том, чтобы никогда больше не видеть Ника, была невыносимой настолько, что сама по себе причиняла боль. Но он-то и не вспомнит про неё, заведет новую секретаршу... - Этот парень там, внизу... кажется, это институтский охотник, - сказал Ник, прервав гнетущее молчание на фоне совершенно не подходящего моменту бубнения радио, по которому до сих пор крутили рождественские песни. Он не мог понять, какие мысли сейчас обуревают Элли, но её вид сам по себе был достаточно красноречив. - Во всяком случае, плащ у него такой же, как у этих ребят. Их очень сложно убить, так что... я просто хотел сказать, что вы с Марти молодцы, хоть, конечно, и не следовало вам сюда соваться неподготовленными. - Я ничего не сделала, это всё он сам, - бесцветно отозвалась Элли. - Включил... свое гениальное подсознание. С унынием она подумала: ну вот, теперь он решил поговорить о деле, как будто ничего не было. Что же, раз он может так, то и она сможет. Она подняла голову и немного натянуто улыбнулась. - Очень глупо, что я согласилась пойти с Марти. Надо было оставаться в офисе. Прости, Ник, я плохая секретарша. Может быть, тебе стоит найти новую. В её мыслях эти слова звучали, как речь дерзкой и деловой женщины; совсем по-другому они слушались, когда она проговаривала их вслух, и на последней фразе голос её дрогнул. Валентайн сделал несколько затяжек, всё ещё молча; вместе с дымом последней он выдохнул: - Если ты хочешь уйти... - и снова замолчал. - Я не хочу. Просто... ох, Ник, разве ты не понимаешь? Она повернулась к нему - его электрические глаза были направлены на гирлянду, которая мигала на закрывающей окно плотной шторе, и эти разноцветные отблески мигали и в его зрачках. - Кажется, понимаю. Прости, Элли. Я... не хотел, чтобы так получилось. Мне не следовало... Мое поведение было неприемлемым. Наверное, можно добровольно сдаться Институту на перепрошивку, заодно расследую, что они там делают с людьми. Она никак не отреагировала на его последнюю шутку про Институт, лишь помрачнела ещё сильнее. Закусила губу и впилась пальцами в свои рейдерские штаны. - Если ты в самом деле хочешь уйти, то я не имею права тебя удерживать, - спокойно повторил Ник, забывая стряхнуть с сигареты пепел, отчего тот посыпался прямо на его видавший виды тренч. - Вот только без тебя наше детективное агентство будет уже совсем не таким. Но... что бы ни случилось, я хочу, чтобы ты знала - всё то, что было у нас, я бы ни за что не променял. Наверное, даже на то, чтобы однажды проснуться и увидеть мир таким, каким он был двести лет назад. Из приёмника доносилась смутно знакомая ему песня, песня довоенных лет, и он добавил: - Раньше мне казалось, что всё происходящее - сплошной больной сон. Не знаю, что думал бы обо всем этом настоящий Ник Валентайн, но эти последние годы... они были, пожалуй, счастливыми, насколько это можно применить к такому, как я. Поэтому я не хотел бы, чтобы ты уходила. Элли угрюмо молчала, и эти слова доносились до неё как-то туманно, словно тоже были сигаретным дымом. - Знаешь, наверное, я уже просто не смогу уйти, - наконец выдавила она. А потом тихо, искусственно рассмеялась: - Ладно, мистер Валентайн, пора за работу. Надо догнать Марти, пока он не встрял в какую-нибудь еще перепалку... кстати, ты же еще не слышал про историю с самогонным аппаратом. Она первой поднялась на ноги и посмотрела на всё ещё сидящего на кресле Ника. Алый огонек его сигареты уже подбирался к его пластиковым пальцам, и она выхватила её, бросила в какой-то пустой стакан. - Прости, Ник, - с улыбкой сказала она. Следующие слова полились из неё легко, подхваченные неожиданной волной вдохновения - она вдруг поняла, что дальше молчать об этом нет смысла, и что молчать об этом будет невыносимо. Элли сказала: - Я просто... ох, чёрт, я так давно тебя люблю. Наверное, ещё с тех времен, когда ты меня привёл из Добрососедства, а может, и раньше... Просто должна была тебе об этом сказать. Давно собиралась. Но ты ведь уже сам понял. Но не волнуйся, я больше не буду приставать к тебе с этими глупостями. Договорив, она застыла на месте, ожидая непонятно чего, пораженная своей смелостью. Ник, судя по его виду, был поражен не меньше её самой - если бы она не убрала сигарету из его рук, то сейчас он бы просто уронил её на своё пальто, и она прожгла бы в нём дыру. Она уже хотела развернуться и пойти к выходу, а потом попытаться обо всем забыть, но Ник, как будто немедленно решив что-то для себя, вдруг резко поднялся, и металлическая рука легла на её локоть. Она с изумлением увидела смущенную улыбку на его потрескавшихся губах. - Марти всё-таки прав. Я полный кретин, - пробормотал он всё с той же улыбкой. - Я... я и думать не мог об этом, Элли. Что кто-либо может... что ты можешь... после того, как, э-э, заливала в меня хладагент. Она фыркнула, и на её глазах выступили предательские слезы, которые она поспешно утерла той рукой, что не удерживал её шеф. - Ник, ну причем тут хладагент... И раз уж на то пошло, то распутывать твои провода - гораздо более тяжелая работа, я уже молчу про зашивание твоего пальто... - А также множество других чудовищных вещей, - хмыкнул Ник. Его тон изменился, став необыкновенно теплым и в то же время горестным. - Если бы мы встретились двести лет назад... - ...то это был бы уже не ты, - поспешно прервала его Элли. Необычайно яркое чувство заполняло её, как сигаретный дым, как гелий - довоенные воздушные шары, запуская их в довоенное безоблачное, предракетное небо. Она сама не могла перестать улыбаться: - Думаю, у того Валентайна, что жил двести лет назад, и без бестолковых секретарш хватало проблем... к тому же, мы встретились сейчас. Он задумчиво переместил свою руку на её плечо, и она придвинулась ближе. - Ты ведь знаешь, что я должен сказать, - Ник покачал головой. - Что должен выбросить слово "должен" из своего лексикона? - Я должен сказать, что ты могла бы иметь нормальную жизнь. С нормальным человеком. Того, что происходит между... людьми, я не могу тебе дать. Во всяком случае, - он хмыкнул. - В таком состоянии. Я же даже не третье поколение. Не говоря уже о том, что совершенно разваливаюсь. - Мы что-нибудь придумаем, - пообещала Элли, уже не стирая слез с лица - они просто катились по нему, как дождевые капли, и она всё ещё улыбалась. - И у меня, знаешь ли, целый картотечный ящик забит изолентой, так что развалиться я тебе не дам, даже не мечтай. И, Ник, где ты видел в Содружестве нормального человека? С таким доводом сложно было спорить, да ему уже и не хотелось. Он только коснулся губами её лица, не чувствуя, но зная, что её слезы - солёные, как море, а губы - сладкие, как вишневая нюка. А потом, не сдерживаясь, увлек её на кресло, где она сидела. - Я всё понимаю, - донесся до Ника сварливый голос, пока он увлеченно изучал пластиковыми губами кожу на изящной ключице, - буйство синтетических гормонов, да, Валентайн? Напомню, что вы сидите в комнате, заваленной трупами, а снаружи к нам подбирается отряд супермутантов. И, кстати, заставлять столько ждать своего напарника - невежливо... грязные извращенцы. Можно и до дома подождать... Поняв, что его увещевания не возымели успеха, Марти, бурча, сцапал несколько бутылок с барной стойки и в их компании удалился на второй этаж. - Наверное, мы и в самом деле должны... - пробормотала Элли, отрываясь от его губ, и Ник с улыбкой провел неповрежденной рукой по её волосам, которые пахли так, что его гироскоп, кажется, забарахлил, потому что он явственно ощущал головокружение. - Выбросить это слово из своего лексикона?