Когда нет слова "нет"

Не меняя положения и не оборачиваясь, гипнотизируя Игоря взглядом, Турпин нащупал флакончик на кровати позади себя. Усмехнувшись испугу, особенно ярко блеснувшему в синих глазах, он вылил немного масла и растер между пальцами. Игорь коротко вскрикнул, когда те неожиданно скоро, притронулись к его анусу. Ошалелыми глазами он уставился на Турпина, а тот, цинично улыбаясь, будучи уверен, что Игорь не раз через это проходил, и потому не размениваясь, вошел в него сразу двумя пальцами – средним и безымянным. Даже обильно смазанные они оказались чересчур тесно прижаты друг к другу и вошли лишь до средних фаланг. Игорь не издавал ни звука. Он ловил ртом воздух и старался расслабиться, дать Родерику возможность углубиться, но судорожные сокращения мышцы не поддавались его мысленным, с трудом сформированным, просьбам. - Ну, давай – немного сбитый с толку неудачей стал двигать кистью взад-вперед Турпин, но это не помогало и даже напротив – в скорости, пальцы уже не могли войти и до средней фаланги. Турпин рассердился. С особым усилием втиснув оба пальца так глубоко, насколько ему удалось, он перегнулся через тело распластанного перед ним юноши и, уперев руку в покрывало сбоку от его груди, он нагнулся к лицу Игоря. - Ты надо мной издеваешься, милый? – хищно, со слабо прикрытым раздражением, произнес он, затем его внимание переметнулось на раскрытый рот Игоря и он, не задумываясь, впихнул в него свой язык, лишь после соединив их губы. Подсознательно надеясь, что синхронность поможет привести тело юноши в нужное ему состояние, он выполнял одинаковые движения и пальцами и языком и стонал от собственного возбуждения. Игорь чувствовал скопившиеся в уголках глаз слезы. Ему не хватало воздуха, ему не хватало храбрости, ему не хватало… Любви? Ласки? Взаимности? Ради чего все это, ради чего… Но Игорь не дал себе раздумывать о собственных про и контра. Решительно он двинулся навстречу движению, заставив себя расслабиться и впустив Турпина на полную длину его пальцев. Тот победно и надменно усмехнулся, не отрывая губ от Игоря, поэтому юноше пришлось сделать это самому. Дышать было невозможно, и реальность, казалось, сжималась вокруг них двоих, приобретая форму воронки. - Ты ведь тоже этого хочешь, да? Чтобы я взял тебя силой. Иначе бы ты так себя не вел, правда? – быстро шептал Турпин, задевая жаркими губами мочки его уха. Больше не удерживаемые слезы побежали вниз по его щекам, и Игорь всхлипнул. Он оторвал свои руки от собственных бедер, в которые цеплялся как в последнюю свою опору, и ладонями закрыл лицо. - Нет… - прошептал он совсем тихо, почти не слышно, но это заставило Турпина замедлить свои потуги расширить ход для себя. - Что? Отняв от лица руки, Игорь посмотрел на него. Секунду назад казавшийся обезумевшим от похоти Родерик сейчас был растерян. Внимательные черные глаза смотрели в его, стараясь найти в них признак притворства. Его всегда идеально уложенные волосы сбились и спадали ему на лоб. Игорь протянул к нему руку, и завел прядь за ухо. Турпин беспокойно следил за его движениями, с каким-то мистическим ужасом осознавая, что распухшие от слез глаза не лгали ему. Теперь Игорь гипнотизировал его взглядом. Он обхватил его лицо ладонями, подушечками больших пальцев обозначил так быстро и так незаметно ставшие ему дорогими выступающие скулы, и, через силу улыбнувшись жалкой улыбкой, глазами, мокрыми от слез глядя в эти черные, и в его снах бесконечно добрые, прошептал: - Я люблю тебя. Родерик потрясенно уставился на него. Зрачки глаз, сливавшиеся цветом с радужкой, вдруг сузились. - Ты… Ты, ведь, несерьезно? Он хотел надеяться на положительный ответ, что Игорь в действительности не любил его, что он сказал это так - чтобы унять его излишний пыл, чтобы не отвечать ему прямым отказом на его предложение изнасилования, но… Но сердце обливалось кровью от понимания того, что Игорь говорил правду. - Я люблю тебя, – повторил Игорь, серьезно глядя ему в такие несчастные сейчас глаза, - И я хочу тебя. Но, Родерик… От звука собственного имени, слетевшего с распухших губ, мурашки побежали по спине, и Турпин не сразу заметил «но», которое предваряло его имя. Игорь вдруг обхватил его шею обеими руками, сгибая в локтях и прижимая ближе к себе: - Но я никогда этого не делал. Я не ложился в постель ни с женщиной, ни с мужчиной - я девственник - предугадывая резкий порыв Турпина оттолкнуть его от себя, он тихо и быстро зашептал ему на ухо: - Но я хочу чтобы ты меня взял, я правда хочу… Хочу почувствовать тебя в себе. Пожалуйста, не отпускай меня, не уходи. Я люблю тебя. Только не уходи. Турпин дрожал всем телом. Он давно освободил пальцы, еще тогда, когда Игорь поправлял ему волосы, и теперь прижимал его к себе обеими руками. Он ничего не говорил, не менял положение рук, только дрожал и теснее сжимал его в объятиях.