Другая Королева

Бежать! Бежать, что есть мочи! Изо всех сил, не останавливаясь, чтобы догнать его. Как долго он еще собирается от нее убегать? Вечно… Что же она собиралась делать, после того, как поймает его? Юуки не знала. Откуда в ней столько сомнений? Всякий раз она ошибалась, принимая решения. Снова и снова. И теперь ей только и оставалось подобно молнии гнаться за ним по коридорам гильдии охотников. Где-то там, наверху. Он идет за Сарой, а Юуки — за ним. Зеро так неожиданно встал рядом с ней, хоть у него на это и свои причины. И все, что они сейчас могут — преследовать Канаме, пока наконец не настигнут его. И что потом? Убегать от тебя вечно… Как же так получилось, что тьма все-таки добралась до его сердца? До его любящего, родного ей сердца. Непрошеные слезы, казалось, уже собирались пролиться. Откуда в ней столько отчаяния? Нет! Юуки Куран не может позволить себе плакать сейчас. Только не сейчас. Только не когда он так близко. Столкнувшись лицом к лицу с плодами его сомнений, она не могла понять, что же заставило его пойти на все это. Ее Канаме, нежного, любимого, прекрасного, того единственного, с кем она могла быть. Даже в момент, когда горло было словно обожжено, даже когда легкие были не способны на самый короткий вздох, даже увидев все его злодеяния, она не могла, не могла не думать о нем, как о возлюбленном. Задыхаясь в погоне, в попытках бежать быстрее, в попытках сдержать слезы, Юуки задумалась. Не была ли она тем, кто эти плоды взрастил? В тот день. Был ли тот день каплей, которая сделала чашу его страданий полной настолько, что он решил выпить ее до дна. Быть с тобой вечно… Почему же она вспомнила об этом сейчас, уже давно перестав пытаться понять, что же той ночью пошло не так. В эти мгновения, пока стены вокруг были смазанными полосами, почти не глядя вперед, продолжая движение, полагаясь на шестое чувство, Юуки вновь воспроизвела ту ночь в своей памяти. — Юуки, — его голос в то время еще будоражил сознание. Канаме взял ее за руку. Он хотел показать ей что-то. Что-то из их прошлого. Но она могла лишь таять под его взглядом, полным нежной любви, глубокой печали и… голода. Размышления о чем-то еще в такие моменты уходили на второй план. Вампир протянул ей руку, и девушка покорно вложила свою ладонь в его. Юуки вгляделась в это сплетение. Было поразительно, насколько его аристократичная рука с длинными тонкими пальцами и белоснежной кожей была, тем не менее, больше и мужественней ее. Она понимала, что в сравнении с ним, являлась не более, чем ребенком. Эта мысль не давала ей покоя, полностью сминая под собой радостное предвкушение от сюрприза. Они шли в ту часть особняка, где раньше мама и папа прятали ее. До того, как погибли. Юуки ненавидела это в себе: беспомощность, крепко связанную с абсолютным бессилием менять те вещи, которые она могла изменить. И хотя они с Канаме были одинаковыми существами, совсем еще юной чистокровной не удавалось стать равной своему брату. Он все еще видел в ней неразумное дитя. И это была ее вина. — Юуки, ты в порядке? — девушка чуть дернулась, услышав свое имя. — Да, онии-сама, — ответила она не слишком уверенно, не поднимая взгляда от их соединенных рук. — Почему ты так внимательно смотришь на них? — спросил он, остановившись, внимательно посмотрев на нее, выжидая ответа. В конце концов, он часто находил все, что говорила девушка, милым или забавным, часто поражаясь, сколько доброты и самоотверженности было в ней. Он восхищался, а она же полагала, что ей умиляются, подобно младенцу, говорящему первые в своей жизни слова. — Твои руки такие большие, по сравнению с моими. Глядя на них сейчас, я подумала, будто взрослый ведет за руку ребенка. Так похоже, — чистокровная на секунду подняла взгляд, чтобы увидеть ту самую добросердечную снисходительную улыбку, к которой уже успела привыкнуть, но тут же снова опустила голову, так и не решившись посмотреть на него. Канаме заметил это. Она почувствовала, что ее сжали сильнее. — Вовсе нет, Юуки. Моя ладонь больше, так и должно быть. Потому что я — мужчина, — ответил вампир и потянул ее за собой, чтобы идти дальше. Когда они пришли, девушка уже поняла, что же Канаме хотел ей показать. Почти одиннадцать лет она не видела этой двери. Одна из тех комнат особняка, в которых нет окон, комната — которая ограничивала ее мир. — Это наша комната, — сказала она, удивившись воодушевлению и радости в своем голосе. Брат посмотрел на нее, показав ту игривую улыбку, которую позволяет себе только когда они наедине. Должно быть, он, как всегда, находил ее очень милой. Юуки почувствовала, как по лицу разлилось тепло. Кажется, она была похожа на помидор — семнадцатилетний чистокровный помидор. — Вообще-то, изначально это была твоя комната. Помнится, будучи еще совсем малышкой, ты отказывалась ложиться спать без меня. По какой-то причине, родители тебя совсем не устраивали, — сказал он, улыбнувшись еще шире, потрепав Юуки по макушке. Теперь она точно знала, что щеки ее пылают, как два раскаленных угля. Канаме толкнул дверь, и они вошли внутрь. Несмотря на почти полную темноту, Юуки могла прекрасно разглядеть каждую деталь. Большая кровать с балдахином в центре комнаты, не очень высокая, чтобы она была способна забраться на нее, когда ей было всего четыре года. Справа был белый туалетный столик с овальным зеркалом. На столешнице находилось несколько антикварных шкатулок и черепаховый гребень. Напротив стояло два кожаных белых пуфа. Все убранство было белым, как девушка и помнила. Было очень приятно освежить его в своей памяти. Каждая частичка того времени, что она провела со своими родителями, была для нее бесценной. — Я распорядился, чтобы привести здесь все в порядок, — Канаме сказал это деловито и, казалось, был очень доволен результатом. Юуки удивилась. Сюда уже десять лет никто не заходил. Неужели он решил привести в порядок старую, никому не нужную комнату, только чтобы поднять ей настроение? Какие же странные вещи он порой делает, чтобы порадовать ее! — Спасибо, онии-сама! — поблагодарила она, собираясь, наконец, поднять взгляд и подарить ему улыбку впервые за этот вечер, но не успела. Канаме снова взял ее руку в свою и потянул вампиршу к пуфам напротив стола. — Эй! — девушка вскрикнула, не ожидая такого поворота, сначала даже немного сопротивляясь. Но увидев, что Канаме на грани того, чтобы засмеяться, она сама улыбнулась и позволила ему усадить себя на тот пуф, что ближе к зеркалу. Юуки решила внимательней рассмотреть отражения. Они оба так сильно изменились за эти десять лет. Как и ожидалось, брат был гораздо выше нее. Невзирая на то, что он сидел строго позади, девушка могла видеть его лицо, и плечи, гораздо более широкие, чем ее. Он как бы возвышался над ней в темноте. Они так похожи и, в то же время, такие разные. Она любила его, но никак не могла считать себя достойной его любви. Эти мысли снова подняли бурю в ее голове. Не стоило так много об этом думать, особенно в присутствии Канаме. Ей не хотелось огорчать его печальным видом. Юуки взяла в руки гребень и стала пристально его рассматривать. Он был старинным. Хотя ей было не совсем ясно, что для чистокровных с абсолютно другим течением времени, нежели у людей, вкладывается в понятие старины. Тысяча или, может быть, пять тысяч лет? — Все в порядке, Юуки? — шепот, непривычно низкий, заставил ее немного подскочить на стуле. Он не смотрела в зеркало, но чувствовала дыхание Канаме у своего уха. Оно было теплым, даже горячим, слегка щекотало. Девушка обрадовалась, что сейчас они сидят в темноте, она всегда смущалась, когда брат делал нечто подобное. — Похоже, ты неуютно чувствуешь себя, нужно включить свет, — прошептал он снова прямо ей в ухо, тихо, обжигая, вызывая мурашки. Он дразнил ее. Девушка чувствовала, как его губы изгибаются в улыбке. — Нет! Не надо! — Юуки поспешила уверить его, что все хорошо. Ему не стоит видеть ее смущенное красное лицо. Любой ценой она не должна допустить этого! Он чуть подался вперед, слегка надавливая на нее своим весом. Чистокровная сначала не поняла, зачем. Ее внимание привлекло сердце брата. Она чувствовала спиной его биение. Быстро, так непривычно быстро. Юуки сосредоточилась на ощущениях, будучи укутанной теплом своего любимого в этом подобии объятий. Руки Канаме аккуратно высвободили гребень из ее пальцев. Затем тепло прикосновения покинуло ее. — Знаешь, Юуки, я прекрасно вижу твой румянец даже в темноте. Ты этого боишься? — он пропустил ее волосы сквозь пальцы, как всегда любил это делать. Его улыбка выражала крайнее умиротворение. Юуки же хотелось провалиться на месте! Как она могла все это время разглядывать его, предметы интерьера, гребень, забыв о том, что ее брат такой же чистокровный вампир, как она, с теми же, и даже большими способностями! — Прости, — только и ответила она, в очередной раз опустив голову. — Помнишь, как я расчесывал твои волосы, когда мы были детьми? — сменил он тему. Юуки кивнула. Так и было. Кажется, даже этим самым черепаховым гребнем. Канаме провел им по волосам сестры, возвращая давно потерянное чувство близости и комфорта. В последний раз в этой комнате он расчесывал ее волосы в тот роковой день, когда погибли их родители. Ей нравилась эта трогательная забота с его стороны. Теплые руки, аккуратно и легко перебирающие каждую прядь, пропуская ее сквозь гребень. Девушка прикрыла глаза, будто купаясь в этой заботе, стараясь почувствовать и отложить в памяти каждую деталь, каждое действие. — Да, помню, — ответила она и ужаснулась тому, каким томным и низким, будто чужим, стал ее собственный голос. Она невероятным усилием подавила желание нервным жестом прикрыть рот руками. Канаме внимательно посмотрел на ее лицо в зеркале, Юуки уловила чуть заметный блеск в его глазах. Он бросил гребень на пол, как ненужный мусор. Девушка видела в зеркале, как он убирает ее волосы на левое плечо, слегка задевая кожу прохладными пальцами. Вампирша смотрела в отражение, наблюдая за ним, но мужчина разглядывал ее, каждую черточку, путешествуя глазами по очертаниям волос, скул, плеч, шеи. Затем он наклонил голову и запечатлел поцелуй на шее девушки. Юуки вздрогнула от неожиданности. Сочетание прикосновения холодных губ и горячего дыхания заставляли ее сердце биться быстрее. Он тут же поцеловал ее снова, уже чуть выше. И снова. Его ладони заскользили по ее плечам, вызывая дрожь и еще целый водоворот непонятных юной девушке чувств. Окружающего воздуха стало недостаточно. Прикосновения вызывали покалывание, как от статического электричества. Сначала был холод, но потом стало теплее. Густое тепло обволакивало все ее тело, заставляя забыть о смущении на какой-то момент, забыть обо всем остальном. Однако ее страхи все же выползли наружу. Для чего он это делает? Вампиры используют прикосновение языка, чтобы найти пульс перед укусом. Можно ли использовать губы с той же целью? Глядя на себя в зеркало, чистокровная не узнала своего лица. Разгоряченные щеки, сверкающие глаза, влажные приоткрытые губы, из которых вырывается медленное тяжелое дыхание. Это было странно! Что с ней происходит? Юуки посмотрела на ладони, покоящиеся на коленях, на кончиках пальцев она чувствовала, словно мелкие иголочки впиваются в них. Канаме взял ее руки в свои, почти полностью скрывая их. Она снова подумала, какие же они разные. Нужно было сделать что-то. — Онии-сама, хочешь… крови? — она задала этот вопрос, сама не зная, зачем. Все тут же прекратилось. Поцелуи, прикосновения, тепло, нехватка воздуха. Все. Канаме отстранился. Его отражение в зеркале стало серьезным и слегка раздраженным. Юуки стало немного стыдно. Она сказала что-то не то? Что произошло? — Нет, Юуки, не хочу, — вампир встал и направился к выходу. Юуки поднялась, собираясь пойти за ним. В чем была причина такой внезапной перемены его настроения? Девушка уже почти догнала брата, но он остановился, — знаешь, в конце концов, ты сама принимаешь решения. И я начинаю жалеть, что позволяю тебе это. Чистокровная застыла на месте, шокированная его словами. Что значит, она принимает решения? О чем это он? Почему она снова чувствует себя несмышленым ребенком? Канаме покинул ее. Юуки осталась наедине со своими мыслями. В их комнате… Что же в ту ночь пошло не так? — Не отвлекайся! — голос Зеро вернул ее в реальность. Там, дальше по коридору пролетела пара летучих мышей. Вампирша остановилась, чтобы немного отдышаться. Должно быть, происходит что-то еще. Она насторожилась. Напарник внимательно посмотрел на принцессу Куранов, как бы вопрошая, почему она задумалась в самый разгар погони. — Чувствуешь? — она смотрела вперед вдоль стен, где только что были фамильяры, как ему казалось, Канаме Курана. Юуки сказала нечто, удивившее его, — здесь есть еще один чистокровный. Она побежала дальше, держа перед собой Артемиду. Зеро поспешил догнать ее. И вправду, здесь есть еще один чистокровный кровопийца, кроме двоих Куранов и девчонки Ширабуки. Почему он этого не заметил? Похоже, что Юуки совсем ненадолго задумалась о таинственном вампире. Охотник понимал, что она уже едва стоит на ногах, но все еще отчаянно жаждет найти Курана Канаме и остановить. Они с ней снова по одну сторону баррикад, так что юноша просто решил сейчас следовать за ней. Хоть его планы, в конечном счете, были немного иными. Ничего не поделаешь. Он крепче сжал Кровавую Розу и ускорился, чтобы не отстать. Небольшое окно под самым потолком, укрепленное решетками, почти не пропускало света. Сара поежилась, сильнее укутываясь в длинное белое пальто с меховым воротом. Сегодня ее ожидания закончатся. Сегодня всему придет конец, и дальше они будут определять положение вещей. — Сара-сан, нам лучше уйти отсюда, кажется, Канаме скоро будет здесь, — Ичиджо смотрел на нее крайне обеспокоено, если его друг доберется до этой комнаты, ему не помешать. Молодой аристократ не знал, почему хотел защитить эту женщину, несмотря на то, что им постоянно манипулировали. Но все же… он не мог позволить ей умереть, неважно, что произойдет. Она, кажется, даже не видела его. Только молча стояла с отсутствующим взглядом, словно ожидая чего-то. — Сара, нам пора, — грубый мужской голос раздался позади, разрушая недолгую напряженную тишину. Светловолосый вампир обернулся, чтобы посмотреть на их гостя. Глаза его расширились, тело поразила судорога, он был шокирован увиденным. Незваный гость смотрел на него с явным неодобрением. Кто это такой? Что ему нужно от Сары-сан? Почему он… — Я выгляжу знакомо, не правда ли? — спросил их гость и подступил к блондину на шаг ближе. Да. Несомненно он выглядел очень знакомо, но… — голос другой? И запах совершенно не похож, верно? Такума был совсем сбит с толку происходящим, а новоприбывший вампир все ближе подходил к нему. Сара впервые за последний час подала голос: — Дорогой, не стоит, — юноша не сразу понял, что она обращалась не к нему. Незнакомец неожиданно схватил его за горло. Сара вдохнула воздух, собираясь что-то сказать, но так и не сделала этого. Зато заговорил чистокровный. — Прости, Такума, ты сейчас только помешаешь нам, — взгляд заслонила яркая фиолетовая пелена, как бывает, если долго глядеть на солнце. Но он знал, что так действуют силы чистокровных. Зеленые глаза закрылись. Вампир-аристократ провалился в темноту, падая без сознания на холодный каменный пол темницы. — Это было грубо, — Сара направилась к мужчине, попутно избавляясь от пальто, которое стесняло движения. Она сняла его и аккуратно накрыла им своего питомца, лежавшего без чувств у нее под ногами. — Было. Но наше дело еще не завершено. Осталось чуть-чуть до полного триумфа. То, чего ты так хотела, Сара, — мужчина протянул ей руку, вампирша взяла ее, позволив притянуть себя в объятия. Уже скоро… Они исчезли в облаке фамильяров — летучих мышей, оставляя Ичиджо одного. Кто-то из охотников, похоже, заметил, что Сара исчезла. Испуганные крики раздавались в коридорах. Кажется, теперь не только он ищет ее. Канаме вздохнул. Что за вампир находится здесь вместе с ней? Чистокровный. Как он попал в гильдию незамеченным? Какие цели преследует? Все это начинало раздражать. Он просто хотел покончить с девчонкой. Она была как бельмо на глазу, постоянно испытывая его терпение. Если ей помогает еще один чистокровный, Куран избавится и от него тоже. Так было задумано с самого начала. Юуки придется принять это. Бедное дитя. Ему не хотелось разочаровать любимую, но он должен был. Как Прародитель, как Король, ради той женщины, чистокровные должны быть стерты с лица земли. — Прости, Юуки, — Канаме посмотрел на свою руку, державшую меч охотников, больше похожую на соединенные вместе обугленные кости, — ты сделала этот выбор за меня. — Все ищут тебя. Ты звезда этого вечера, дорогая! — таинственный вампир подошел к печи, где плавился первородный металл. Знания, полученные из той книги. Они помогут ему сейчас осуществить задуманное. Сара бесшумно приблизилась к нему сзади. Она с нетерпением ждала, чтобы он осуществил свой план. Внутри этой печи плавилось сердце одной из основателей рода вампиров. Эта женщина была особенной. Она создала охотников и их оружие ценой своей жизни. И еще она была возлюбленной Канаме-сан. Это случилось так давно, что трудно осознать такое количество времени, даже будучи чистокровным. — Как ты собираешься извлечь сердце, не останавливая печь? — поинтересовалась вампирша, опустив свою голову ему на плечо. — Это не просто кусок плоти, — ответил он вкрадчиво, погладив ее по волосам, — в нем ее душа и разум. Оно ответит на зов моей крови. Будет больно. Вампир внимательно посмотрел на свою правую ладонь, его глаза засветились алым, кожа на ней треснула сначала в одном месте, потом в другом. Так продолжалось до тех пор, пока рука мужчины полностью не покрылась ярко-красным, словно на нее надели кровавую перчатку. Сделав несколько глубоких вдохов, пытаясь подготовить себя к ощущениям, он потянулся к горну и опустил руку прямо в горячую жидкость. Раздался низкий, сдавленный крик, больше похожий на рычание. Сара старалась сохранять бесстрастное выражение лица, но внутри нее все кипело, бурлило и плавилось, как в этом очаге. Как и ожидалось, опустить руку в горячий жидкий металл — было самым болезненным из того, что ему довелось испытать в жизни. Он сжимал зубы так сильно, что они норовили сломаться. Хотелось кричать, но крики не облегчили бы его состояния, а лишь привлекли ненужное внимание. Где же она? Ей пора, наконец, освободиться. Она по-прежнему думала об убийстве вампиров. Она была одержима этой целью. Мысли и чувства ее были так сильны, что вампир уже не мог различить, где его собственные, а где ее. Сколько скорби, печали, жестокости! Освободитесь же, Саюри-сама. Сара ахнула, когда мужчина вытащил руку, держа в ней нечто красное, мягкое, полное жизни и силы. Вот оно. Сердце гильдии охотников. Ключ к их власти! Его рука сильно пострадала, обуглившись почти до кости. Девушка подошла к нему и взяла его лицо в свои ладони. — Это было великолепно! Через несколько минут оружие охотников будет разрушено, и для них все будет кончено. Начнется новая эра! — Сара поцеловала его с благодарностью и восхищением, глубоко и трепетно. Это конец. Их цель достигнута! — Тебе нужна кровь, — прошептала она прямо ему в губы. — Твоя рука повреждена антивампирским металлом. Она вопросительно посмотрела на него. По глазам было видно, что мужчина не разделял ее восторга. Что-то было не так. Он молчал. Какую игру он ведет? — Что… — мужчина запустил руку ей в грудную клетку, договорить она не успела. Это было странное ощущение, когда твое сердце сжимают в руках, пока оно еще часть тебя, пока оно еще бьется. К этому невозможно было привыкнуть. Этого невозможно было ожидать. Сара смотрела на него широко открытыми от удивления глазами. Как он мог?! Держа оба сердца, чистокровный помог девушке опуститься на пол. Она уже была не в состоянии стоять. — Ты обещал, что я стану Королевой? Ты любил меня? Почему? — ее голос слабел, она чувствовала, что засыпает сном, от которого не проснуться. — Ты станешь Королевой. А Королева станет тобой. Я разве этого не сказал? — мужчина непринужденно подошел к печи и бросил туда сердце Сары. В его планы не входило лишать людей защиты. Но было крайне выгодно заставить молодую леди считать, что именно это являлось основной целью. Теперь она станет оружием против вампиров. Так, наверное, даже лучше. Вампир вернулся к своей жертве, уже почти потерявшей сознание, все еще сжимая в обожженной руке сердце той женщины. Он встал на колени перед Сарой, чтобы в последний раз посмотреть ей в глаза. — Я любил тебя. Я люблю тебя, — сказал он тихо. В ее глазах тут же затеплилась надежда, — но моя ненависть к нему сильнее, чем любовь к тебе. Мне жаль, — Саре показалось, что взгляд его полон печали и слез. Впервые за много лет, она разрешила себе заплакать. В последний раз. Так много времени с этим мужчиной, столько чаяний, желаний, страсти. И что теперь? Ради чего все это? Желаемое — слишком большая роскошь. Для нее, для этого мужчины, для Канаме-сан. Все падут, в конце концов. Не волею времени, так волею случая. Она закрыла глаза, позволив слезам свободно течь по ее щекам. Неизвестный вампир подарил ей прощальный поцелуй, поместив сердце Прародительницы в дыру в груди Сары. Чистокровные удивительны. Хотя, скорее, отвратительны. Они могут регенерировать из чего угодно. Но поскольку Саюри-сан была очень древней, ей нужно много энергии, чтобы пробудиться. Не хотелось убивать людей, чтобы утолить ее тысячелетнюю жажду. Тело юной леди Ширабуки идеально решало эту проблему. Она поглотила двоих очень сильных чистокровных. Этого должно быть достаточно, чтобы избежать бессмысленных жертв. Рана в теле Сары затянулась, оставив лишь пятна крови и порванное платье. Бездыханное тело покрылось серой коркой, похожей на глину, которая начала медленно трескаться, а затем разлетелась во все стороны, мужчине даже пришлось прикрыть глаза рукой, защищаясь от мелких осколков. И вот оно, лицо, не имевшее ничего общего с Сарой Ширабуки. Мягкие черты лица, нежная сонная полуулыбка, прямые, не такие пышные волосы. Незнакомка открыла глаза, разглядывая того, кто сейчас нависал над ней. — Канаме… — произнесла она, тут же снова провалившись в сон. — И что же заставило тебя подумать, что я — это он, — сказал таинственный вампир, поднимая спящую красавицу на руки, покидая кузницу, превратившись в стаю летучих мышей.