***
Солнце уже почти зашло, а юный охотник на вампиров все еще не покидал больничного крыла со вчерашней ночи. Ему начинало казаться, что слишком часто он оказывался здесь за последнее время. Внезапный шум за дверью заставил его потянуться к пистолету под пиджаком. Зеро уже забыл, насколько автоматическим было это движение. Продолжая держать ладонь на рукояти, чтобы быть готовым защитить девушку, он ждал, стараясь дышать ровно и глубоко. Так или иначе — случившееся и его вина тоже. Хоть он и знал, кто должен ответить за это в первую очередь. Дверь открылась, младший Куран вошел без стука, в эту же секунду за спиной Зеро послышался протяжный зевок. Пока чистокровный возился с дверью и медленно шел к ним, охотник повернулся к Суми и сказал тихо и серьезно: — Возможно, он сможет тебе помочь, но относись ко всему, что этот вампир тебе скажет, с большой осторожностью. Чистокровные любят играть с людьми. Я это знаю. И не позволяй ему как-то тебя расстроить или смутить, — юноша попытался выжать из себя ободряющую улыбку, но получилось больше похоже на гримасу, девушка издала тихий смешок и тут же покраснела, понимая всю неуместность подобной реакции. Зеро поспешно вышел, намереваясь остаться за дверью до конца их разговора. Куран занял его место на стуле рядом с койкой. — Значит, ты и есть тот самый новообращенный вампир, который стал жертвой истерики моей сестры, — начал он, слегка улыбаясь, хотя взгляд его оставался серьезным, а в голосе не было никакого веселья. Суми сжала руками ткань простыни, опустив голову, но потом что-то побудило ее посмотреть чистокровному прямо в глаза. Он заметил это и улыбнулся чуть шире, как бы одобряя такое поведение. — Да, так лучше. Ты хотела стать вампиром? — спросил Канаме, ожидая услышать душещипательную историю, как в порыве гнева Куран Юуки обратила ее в вампира назло всему миру, чтобы насолить Зеро, Королю и просто сделать кому-то больно. — Не совсем, — ответила она, грустно улыбаясь, — Юуки-сан поделилась своей болью со мной. Кажется, ее любовь такая печальная, и это притом, что она чистокровный вампир. Выглядела она по-настоящему несчастной. И я задумалась в тот момент о своей любви. У меня ведь тоже есть особенный человек. Но я чувствовала себя недостаточно сильной, чтобы заслужить ответ на свою любовь. И тогда… тогда она предложила мне дать эту силу. Она рассказала мне о последствиях. И мне казалось, что я все понимаю. А потом, я наткнулась на Рику на улице. Я не осознавала происходящее до конца и … не справилась с собой. Канаме внимательно ее слушал, приняв уже чуть более расслабленную позу, сидя на стуле. — Ты винишь в этом Куран Юуки? — Нет… — А по-хорошему должна бы. Это было бы естественно, — он щелкнул языком, размышляя о том, как бы объяснить ей грядущие перспективы. — Но она сделала все по закону, верно? Объяснила, кто она, спросила моего согласия. Я могу лишь винить себя за несдержанность. Или за свой выбор… — Тогда слушай, — юный Куран скрестил руки на груди и приготовился к чтению лекции для вампира-младенца, — вариантов всего два. Я разработал лекарство, которое позволяет обращенным через некоторое число мучений, выводить из организма яд, который их сделал вампиром. И это немного лотерея. Потому что ты либо проснешься человеком, либо умрешь, — девушка чувствовала, что он говорит об этом решении пренебрежительно, даже с некой долей отвращения. — А какой второй вариант? — робко спросила она. Канаме улыбнулся с некоторой теплотой, и почти по-отечески, с лицом видавшего виды мудреца, ответил: — Принять в себе ту, кем ты стала. Найти силы жить дальше. Познать новую жизнь и сопутствующие ей возможности. У Куран Юуки так и не получилось. У тебя, как мне кажется, есть все шансы. — Не смогла? — лицо Суми преобразилось в удивлении. — Нет, но это уже тема для другого разговора, — он встал, собираясь уходить, — если захочешь принять лекарство, то дай мне знать через Зеро или Ректора. — Хорошо, — ответила она, и чуть помедлив тихо добавила, — спасибо. Почти у самой двери он повернулся к ней и сказал: — Если решишь остаться вампиром, выбери себе кого-нибудь из Ночного класса. Потому что человек, которого ты любишь — идиот. Поверь мне, я знаю, о чем говорю. Не понимая, как по-другому реагировать на слова чистокровного, новообращенная засмеялась. Она ожидала чего-то совсем ужасного. Но этот вампир почему-то заставил ее задуматься о том, как же ей следует теперь поступить. Прекратить жалеть себя и принять решение.***
Подпирая стену, Зеро оставался у двери в палату подобно охраннику. Пистолет покоился в кобуре, но юноша был готов в любую секунду достать его и выстрелить. Вряд ли кто-то на самом деле захотел бы причинить вред обычной ученице. Но больше всего охотник переживал, что Юуки появится здесь после случившегося. Что у нее хватит на это наглости. Смог бы он ее ранить сейчас? Когда-либо? Как бы он ни пытался обмануть себя и окружающих, Зеро все же понимал, что никогда не причинит ей вреда. Слишком сильной и долгой была связь между ними. Вспоминая прошлую ночь, он в очередной раз нащупал пистолет, которому пока не было названия, ощущая, как по телу пробегают остатки его вчерашней беспомощности.***
— Что произошло?! — сказал Зеро, стараясь не кричать без выяснения обстоятельств — Ты ранена? — спросил он, аккуратно приближаясь. — Нет, — больше булькнула, чем ответила Суми, кивнув в сторону лежавшей на земле девчонки, — но Рика… Юноша опустился перед бесчувственным телом на колени и вздохнул с облегчением, нащупав довольно ровный пульс. — Я… — Укусила ее, но очень быстро остановилась, почти ничего не выпив, а она просто перепугалась, потому и без сознания, — сказал Зеро, радуясь, что произошло все-таки меньшее зло. Он быстро достал платок из кармана пиджака и протянул юной вампирше. Она послушно и несколько неуклюже приняла его. — Спасибо… — Приведи себя в порядок. И слушай меня внимательно. Я возьму Рику на руки ты пойдешь со мной и будешь делать вид, что все хорошо. Это понятно? Охотник посмотрел на нее, пытаясь в темноте разглядеть в ее глазах намек на ясность ума. — Да, — Суми кивнула. Крепко сжимая уже испачканный в крови платок. — И если кто-то спросит, ты улыбаешься, а я говорю, что вы выпили алкоголь во время бала, и Рика уснула. Это тоже ясно? — юноша видел, что она напугана и не совсем осознает пока, насколько ситуация скверная. Но все разбирательство лучше перенести куда-то с открытой территории. А новообращенного вампира - с территории Солнечного общежития туда, где ей смогут помочь и успокоить в случае чего. Как она вляпалась в это? Зеро сначала помог подняться Суми, девушка поспешно пригладила волосы и поправила платье, стараясь не слишком краснеть от приятного и согревающего прикосновения его руки. И тут она поняла, что он внимательно смотрит на нее… на ее грудь. И здесь сдержать румянец, больше похожий приступ гипертонии, было уже невозможно. — У тебя пятна крови на платье. Тяжело пить, не проливая, если делаешь это поспешно и в порыве, когда в голове красный туман, — развеял он ее горячку, даже не поменявшись в лице. Охотник быстро снял пиджак и протянул Суми, — вот, закутайся посильнее. Сделаем вид, что ты замерзла, а я — джентльмен. — Хорошо, спасибо, Кирию-кун, — она неуверенно взяла пиджак и накинула его себе на плечи. Зеро взял на руки Рику, пытаясь максимально скрыть ее рану на шее. И в таком довольно занимательном виде они отправились в противоположную от Солнечного общежития сторону. — Эй! — А? — Суми посмотрела на юношу, пытаясь понять, не послышалось ли ей? — Как тебя зовут? У тебя же есть имя? — Есть… — И? — спросил Зеро снова, немного нетерпеливо. Девушка позволила себе улыбнуться украдкой. — Лерои. Меня зовут Суми Лерои.***
— Онии-сама!!! Лежащая рядом девушка настойчиво пыталась его разбудить, всячески толкая миниатюрными кулачками в довольно массивные твердые плечи. Канаме задумался, всегда ли ее голос был настолько противным? — Напомни, почему я вообще позволил тебе остаться, принцесса? — спросил он больше самого себя, накрывая лицо ладонью, жестом, свойственным скорее для Короля, чем для него. Скоро закат. Они спали почти весь день, полностью одетые и на его односпальной кровати. Предел мечтаний для молодого вампира. Зато теперь он знает, что и у чистокровных может болеть спина. Бесполезное и неприятное открытие. Сны были не такие яркие, как всегда, и это было единственным светлым пятном в сложившейся ситуации. — О, ты был очень добр, а я наотрез отказалась уходить. Кажется, было так, — ответила она, будто перенимая его собственную манеру дразнить. — Как, будучи в два раза меньше меня, ты умудряешься занимать все пространство на кровати? — он наклонился, а она подняла голову с его груди, чтобы встретиться с ним взглядом. — А как вообще можно спать на этой кровати? Даже одному? И почему, черт возьми, ты такой большой? — спросила Юуки, опустив голову обратно на место, почувствовав, как напряглись его мышцы. Канаме закатил глаза, он не был в настроении для личных глубоких откровений. — Таскал тяжести. И не ругайся, ты же, в конце концов, леди. — Зачем? — не унималась чистокровная, не поднимая головы. — Пару лет назад меня часто принимали за твоего возлюбленного. Как видишь, мы с ним почти на одно лицо. К слову, так я и познакомился с Сарой. Романтическое знакомство на кладбище. Юуки подскочила, сев на кровати. — Правда? — она скорчила гримасу полную скепсиса. Канаме приподнялся на локте, порываясь столкнуть сестру с кровати. Очень выгодная была у него для этого позиция. — О, верить или нет — это уже твое дело. — Это же сейчас не важно, — сказала она, резко став серьезной. Как в той игре, где улыбаешься, проводишь ладонью над лицом, и вот уже нет, — ты должен помочь мне избавиться от этой женщины. Я поэтому здесь. — Исключено. Молчание. Ты не можешь ее убить. Ты разве хочешь, чтобы Канаме страдал? Эта женщина для него была важна. Может быть и сейчас важна. Пожалуйста, Юуки, не делай этого. — Замолчи! — принцесса резко закрыла уши ладонями, мотая головой, пытаясь прогнать наваждение совести в виде собственной человечности. Канаме не стал делать вид, будто обращались к нему. Он знал, что она ругается сама с собой. — Твоя соперница, ты и избавляйся, милая. Бери в руки «Черную вдову» и коси чистокровную ее голову. Я в этом принимать участия не собираюсь, — наотрез отказался он предоставлять хоть какую-то поддержку. Молчание. Девушка смотрела на него, и он видел, что не злость отражается на ее лице, а обида. Похоже, она считает, что у нее больше нет союзников. Какая воистину приятная крайность. Далеко ли ей до полного безумия? — Юуки, ты действительно считаешь, что можешь быть с Королем? Вечно? — он подумал о том, что видел во сне. Снова тихо обрадовавшись, что чувства его притупились. — Это даже не вопрос, — сказала она, делая по-королевски непроницаемое лицо, расправляя плечи, будто на уроке этикета в пансионе для высокородных девчонок. — Но ты все равно не знаешь ответа. Канаме улыбнулся, зная, что это ее поведение напускное. Бравада. Молчание. Одинокая слеза быстро, почти незаметно, прокатилась по ее щеке. Чистокровный не успел ничего сказать или сделать. Подушка резко прилетела ему в лицо. Юуки была очень сильной. — Болван! Послышался топот. С грохотом закрылась входная дверь.