***
Выложив на кухонный стол покупки, Джессика изучала представленный ассортимент. В магазине она покидала в корзину упаковки, практически не глядя на сами товары. Однако подсознание подсказало взять макароны, бекон, кетчуп, тот чудесный багет, виски (это само собой), а также – вот прикол! – маффины. Симпатичные черничные маффины. – К чаю подойдут, – машинально отметила Джонс и осеклась. Будто готовит скромный романтический обед для бойфренда, а не для коварного типа. Мда-а… «Послать, что ли, все к черту и поехать к Люку? На коленях вымолить прощение…», – Джессика опустилась на стул, уже не чувствуя прежнего энтузиазма к кулинарии. Хотя когда она последний раз нормально ела? И, кстати, Кейдж однажды посоветовал ей делать то, что должна. Не нужно пренебрегать хорошей рекомендацией хорошего парня…***
– Что там? – Киллгрейв, приведенный на кухню любопытством – почему Джонс второй час гремит кастрюлями, стучит ножом по разделочной доске и злобно вполголоса ругается? – полез к плите, но был оттеснен Джессикой. – Рано еще. Сыр должен расплавиться, – ревниво произнесла она. Готовка задолбала, тем не менее Джонс была горда своей маленькой победой над блюдом. Может, не идеал, так его никогда не достичь. – Ну скажи-и, – капризно заныл Киллгрейв. – Паста карбонара, – похвалилась Джессика, надеясь, что хотя бы приблизилась к результату скаченного в интернете рецепта. – Тогда как знаток итальянской еды я обязан на нее посмотреть! С опрометчивым заявлением Киллгрейв снял крышку с кастрюли и остолбенел. Джонс даже испугалась, что у него остановилось сердце – не макароны же повлияли на ступор. Или все-таки они?.. – Что за?.. – Паста, – повторила Джессика, непроизвольно попятившись к выходу из кухни, как облажавшийся повар в ресторане, которому клиент пригрозил надеть его неудавшуюся стряпню на голову. – Слипшийся комок мучных червей с накиданными кривыми кускам бекона и политый кетчупом?! Ах да, еще и натертый сыр… – упавшим голосом добавил Киллгрейв, бледнея и серея попеременно. «Интересно, а фиолетовым он когда-нибудь сможет стать?» – про себя хихикнула Джонс и убежала из кухни. В прихожей схватила куртку и рванула дверь, ибо «клиент», искушенный в вопросах итальянских блюд, был очень недоволен. – Джессика! Вернись, я тебе говорю! Сколько раз она слышала эту просьбу в своих мыслях, прокручивая эпизод с подъезжавшим автобусом, как пленку в старой видеокассете… И на сегодняшней промотке кадров она вернулась. Дура ты, Джонс!***
На роль обеда отлично подошли маффины и некрепкий чай, обнаруженный в недрах навесных полок, правда, с просроченным сроком годности. О чем Джессика, разумеется, умолчала – высыпала заварку в кружки, скомкала пустую пачку и выкинула в помойное ведро. Там-то Киллгрейв копаться точно не будет. – Маффины тебе определенно удались, – снисходительно произнес мужчина. – Я их не пекла, а купила. – Это был сарказм. – Засунь себе его в … – Тише, тише. Больше им не оперирую. После чаепития Джонс вымыла посуду, не зная зачем. Ну валялись бы чашки-блюдца в раковине, обрастая паутиной, пока не понадобятся. Кто сейчас руководит Джессикой – ее свихнувшийся мозг или флюиды Киллгрейва, если он вдруг научился подчинять себе людей без слов? – Ты чувствуешь раскаяние после совершенных убийств? – покончившая с домашними хлопотами Джонс обессиленно плюхнулась на диван в «офисе». А нормальные женщины каждый день (!) готовят, моют, убирают, стирают… Вот кто настоящие супергероини! Игнорируя шипение: «Сядь куда-нибудь еще», Киллгрейв также умостился на оранжевой мебели. – Ну зачем ты испортила идиллию? Ладно, отвечу. Нет, потому что я их не совершал. – По твоему велению люди убивали себя или других, – возразила Джессика. – Ты виновен. – Тебе бы надеть кудрявый белый парик и стукнуть молотком по столу: получится замечательная судья Джонс. Я и без дара обладаю природным магнетизмом, чем подталкиваю, то есть, подталкивал людей к тому, чего они хотели сами. Зачастую это неприятные вещи. Так и мир не наполнен волшебными радужными пони, творящими добро. Но именно его я намерен пропагандировать, воспользовавшись выданным тобой шансом на искупление. И без особого умственного напряжения Джессика обнаружила, что Киллгрейв противоречит сам себе: грехи не признает, но хочет их искупить. – По закону жанра надо бы сунуть тебя в тюрьму на место Хоуп Шлотманн, – озвучила свое сокровенное желание Джонс. – Ты сначала докажи, что я заставил ее убить родителей. Да и тюрьма меня не привлекает. Погоди, мы не то с тобой обсуждаем. У любого супергероя есть прозвище – яркое, запоминающееся. Ты бы себе какое взяла? Киллгрейв, любящий развлечения разного толка, предложил очередную игру, причем без ехидства и насмешки. Только пусть попробует улыбнуться от ответа Джессики, сам же примерит кастрюлю с макаронами, которые обретались в холодильнике – жалко выбрасывать. – Кошка Грэмпи. – Она милая, хоть и унылая… – серьезно сказал Киллгрейв. – А мне какое бы подошло? – Тут и думать нечего. На пыльном постаменте штативной лампы Джонс вывела пальцем Purple Man.