Ненавидеть нельзя любить

– Пап, я так устал… – пожаловался Майк, кладя голову на колени папы. – Что случилось, солнце? – спросил папа, поглаживая сына по голове. – Да сам не знаю. Просто тоска какая-то… Думал, работа избавит меня от скуки, но, кажется, стало еще хуже. – Тебя что-то гложет, но ты мне не говоришь до конца, – пожурил папа. – Расскажи, легче станет, сам же знаешь. – Я бы и хотел поделиться, но не могу. Сам еще не понял, что со мной происходит. И не хотелось бы, чтобы и ты переживал за меня. – Пап, пап, смотри, что я с дедушкой сделал! Правда, красиво получилось? – Олли протягивал фигурку жаворонка. Недавно малыша познакомили с искусством оригами в детском садике. – Очень красиво, – ответил Майк, поднимаясь с дивана и беря в руки бумажную птицу. Почему-то на глаза навернулись слезы. – Ты у меня такой молодец, – с трудом сдерживаясь, поцеловал в макушку сына. – Я так люблю тебя, папочка, – крепко обнимая родителя, признался омежка. – И я тебя, детка, и я тебя. Телефонный звонок разрушил идиллию семейного ужина, в которой находилось небольшое, но дружное семейство Сэвридж. – Кажется, нам придется отложить ужин. Мистер Браун вызывает к себе. Там что-то с моей работой не так. И по телефону не решить… – Не переживай, мы тогда откажемся от театра, – пробасил отец. – Нет, нет, не стоит. Папа же очень хотел сходить на этого актера. А он играет раз в полгода. Я лучше попрошу Эндрю. У него сегодня выходной. – И не устает он с вами? Палочка-выручалочка, – рассмеялся папа, довольный таким решением вопроса. В этот раз омега решил не тратить деньги на такси. И автобус вполне подойдет. Офис встретил его тишиной. Только в кабинете начальника горел свет. Сам альфа обнаружился на том же месте – за столом. На этот раз в кабинете был порядок, хотя на столе обнаружилось несколько грязных чашек. Майк пристроился на стул перед столом. – Я Вас слушаю, – чинно сложив руки на коленях, произнес омега. – Нам надо обсудить кое-какие вопросы по поводу проекта. Заказчики уточнили, что конкретно они хотели бы видеть. Но им очень понравилась цветовая гамма. Особенно зеленый цвет. – Это сынишка предложил, – улыбнулся Майкл, вспомнив, как сын, когда папа отлучился, закрасил все, что посчитал нужным, зеленым цветом любимых яблок. И омега признал, что так сайт выглядит намного живее. Похоже, Олли унаследовал от родителя талант к дизайну и чувству прекрасного. – Молодец у Вас сын, – улыбнулся добродушно Джеймс, бередя старые раны омеги. «У нас», – поправил про себя Майкл. Обсуждение требований заказчика затянулось до ночи. Омега решил не оставлять работу на дом, и исправлял все сразу, на глазах Президента. Неожиданная мелодия мобильного Майкла заставила обоих испуганно подпрыгнуть. Бросив взгляд на часы, омега поспешил схватить трубку, ощущая какую-то тревогу. – Алло, – охрипшим голосом спросил он, попутно прочищая горло. – Мистер Майкл Сэвридж? – Да, – Майкл еще раз взглянул на экран телефона – номер был Эндрю. Что же случилось? – Вас из больницы беспокоят… – Что? Больницы? – омега подскочил на ноги, безумно прожигая кабинет взглядом. Альфе тоже передалось волнение, и он с беспокойством наблюдал за метаниями своего работника. – Что случилось? Что-то с Эндрю? Или с Олли? – Мистер Сэвридж, успокойтесь. Нам поступил мистер Эндрю Андерс с подозрением на аппендицит. Вместе с ним приехал и Ваш сын. Сейчас мистер Андерс на операции, а малыш в приемном покое. С ним все в порядке, но мы должны были поставить Вас в известность… – Я сейчас же приеду, – перебил нервничающий омега. – Третья больница? – Да, – коротко ответили на том конце провода. – Мистер Браун, мне нужно срочно бежать. У меня там…. Короче, мне очень нужно… – Давайте я Вас подвезу? Я слышал все, что случилось… – Правда? Вы можете меня подвезти? – сейчас Майкл был готов простить альфе все что угодно, лишь бы оказаться быстрее возле сына и друга. За последнего он переживал, наверно, даже больше. Олли все же не один, да и сам о себе способен позаботиться. А вот Эндрю никогда не любил больниц и избегал их любой ценой. Даже ценой собственного здоровья. Майклу часто приходилось заботиться о бете, особенно во времена весеннего обострения аллергии.