Ненавидеть нельзя любить

– Микки, пожалуйста, выслушай меня… – прошептал альфа. Для меня это очень важно, чтобы ты все знал… – Ты вроде уже все рассказал. Или мне нужно знать что-то еще? – все также прижатый к груди Джеймса, отчего голос омеги звучал глухо, ответил Майк. – И да, я теперь Майкл, а не Микки. – Хорошо, хорошо. Как скажешь, – альфа был готов согласиться на все. – Давай вернемся в кафе. Здесь все же не так уж и тепло. Майкл решил не сопротивляться, тем более что рука альфы придерживала его за локоть, и шанса вырваться не наблюдалось. Разместившись уже за известным столиком под удивленные и любопытные взгляды официантов, альфа с дебильной улыбкой на лице внимательно рассматривал омегу. Майкл даже смутился от пристального взгляда. – Так что там? – спросил он, нервно ерзая на стуле. – Эм…, – Джеймс никак не мог собраться с мыслями. – Мик.., Майкл, я хочу тебя попросить дать мне шанс. Хотя бы просто общаться с тобой. Уверяю, я теперь никогда добровольно тебя не оставлю. Майкл скептически хмыкнул, и скрестил руки на груди. – Честно говоря, не хочу видеть тебя в своей жизни. У меня все наладилось, есть любимые люди, которыми я очень дорожу… – Это ты про Эндрю? – перебил альфа, понимая, что ревнует. Сильно ревнует. – Что? – удивился омега. – Эндрю? С чего… А вообще, тебя не касается. Главное, что тебе нет места рядом со мной. – Но… Подожди, – вдруг замер Джеймс. – Олли…? Майкл испуганно взглянул на замершего альфу. – Так я прав? Он мой сын? – подскочил мужчина. – Я… я… – О Господи, – пораженно сел альфа на место. – У меня есть сын. Почему ты мне тогда не сказал? – Почему? Почему? – по лицу омеги полились злые слезы. – А не тебе одному быть эгоистом. Я тоже решил все без тебя, за нас двоих… – Прости, Микки, прости, – кинулся на колени альфа, обнимая за ноги омегу. – Пожалуйста, прости меня. И за то, что не узнал, прости! И за всю боль, что причинил, прости! – Знаешь, Джеймс, одними извинениями не отделаешься. Альфа с удивлением и затаенной надеждой поднял голову, заглядывая в глаза омеги. Он дает ему шанс? – И отцепись ты уже от меня. Весь пол протер, – к Майклу быстро возвращался привычный для него сарказм. Джеймс послушно вернулся на свое место. – Нет смысла тянуть кота за яй… Короче, не будем затягивать. Чего конкретно от меня ты хочешь? Только не говори семьи! Этому точно не бывать. Джеймс захлопнул открывшийся рот с уже готовым в любой момент сорваться ответом о семье, решив не злить омегу. – Майкл, я попытаюсь все исправить. Понимаю, что прошлого не вернешь, и твое доверие будет сложно заполучить, но я был бы не я, если хотя бы не попробую. Прошу, разреши мне хотя бы находиться рядом и помогать по мере необходимости. Майк сам не знал чего он хочет. Кажется, все же придется впустить его снова в свою жизнь. – Джеймс, давай оставим пока все как есть. Я буду работать на тебя, и не более того. Но в мое личное пространство ты влезать не будешь. Договорились? – Я постараюсь сильно не вмешиваться, но вряд ли я могу себя сдерживать, зная, что ты рядом, а еще что у меня есть сын. Майкл устало прикрыл глаза, чувствуя, как подбирается мигрень. В двадцать восемь чувствовать себя старой развалиной – это надо постараться. Разговора в кафе так и не получилось, хотя вроде альфа понял, что прощать его не собираются. Но все же Майк не знал истинного настолько хорошо, чтобы оценить надежность его слов. Чувствует он, придется ему еще побегать от назойливого альфача. Майкл встряхнул волосами и направился к дому. Там пусто, а значит, он сможет подумать обо всем еще раз, спокойно взвесив все. Джеймс пребывал в эйфории. Мечта, которую можно было назвать глупой, осуществилась. Выкрутив громкость радио на максимум и распахнув окно, альфа летел по городу, не забывая подпевать словам веселых песенок. Теперь он изменит свою жизнь, и жизнь Микки. А еще у них есть Олли. Широкая улыбка не сходила с лица мужчины. А все же Микки сильно изменился. Тогда, четыре года назад, он был тихим, щуплым, почти подростком, смущавшимся каждый раз от пристального взгляда. Сейчас же от того мальчишки не осталось и следа. Неужели это он сотворил такое с ранимым молодым омегой? Если бы он тогда его не бросил, жизнь не ожесточила бы истинного. – Какой же я все-таки идиот. Он был возле меня почти три месяца, а я не понял главного, – корил себя альфа, при этом счастливо заливаясь смехом.