Судьба и обстоятельства

«Я дрожу», — в ужасной тревоге подумала Маргарет, когда посмотрела вниз на свои дрожащие руки, лежащие на коленях среди объемистых складок платья. «Как я могу показаться ему в таком виде?» Она не двигалась с тех пор, как села на кровать чуть более часа тому назад и не представляла, что сейчас делать. Она знала, что не должна более держать мистера Торнтона в ожидании, но все еще немного колебалась, заставляя себя выкинуть из головы догадки о том, что он должен думать сейчас, находясь в таком долгом ожидании. В потоке размышлений она сумела полностью игнорировать тихий голос, шептавший внутри нее, что он должен подумать о совершенном отсутствии у нее хороших манер, чтобы так опаздывать на встречу, которую сама фактически инициировала. О! Если бы только Генри прибыл! Она сцепила руки, когда ее беспокойство возросло, желая замедлить эти судорожные вибрации, протекающие волной от ее быстро бьющегося сердца к кончикам пальцев. Что с ней случилось? Она не могла понять, как она могла чувствовать себя настолько растерянной только от перспективы увидеть его снова. Вчера вечером ей удалось сохранить некоторую уверенность в его компании: даже когда она пожала ему руку, она не выдала те сильные эмоции, которые захватили ее в момент соприкосновения их пальцев. Если он испытывал такие же эмоции, как она, то он не показал этого. Конечно, он был совершенно почтителен и неуверен, как ему стоило обращаться с ней, и, хотя они не напоминали друг другу об их созерцании друг друга на станции, она была уверена, что поймала в его глазах отражение того взгляда, который он даровал ей тогда. Как далеко они зашли! Как отличалось их отношение друг к другу по сравнению с их горькими словами в прошлом! Она вспомнила тот день после бунта на фабрике Мальборо, когда он заявил о своих чувствах к ней с такой сильной страстью, в то время как она высказала свое несогласие на его страстное признание в любви, пренебрежительно, с черствым равнодушием обходясь с ним и сразу пожалев о тех ядовитых словах, слетевших с ее губ. Как жестока и несправедлива она была по отношению к нему, так сильно сомневаясь в нем, так глубоко обижая его. И как она сожалела о своем поступке, беспомощно влюбившись в него. Теперь ей казалось ироничным, что она чувствовала себя так же, как он тогда. Она была безнадежно неуверенна в его чувствах к ней, но сама любила его так сильно и все время боялась, что он больше не беспокоился о ней, несмотря на любовь, которую она, несомненно, увидела в его глазах, когда он взглянул на нее. Почему она так долго распознавала свои чувства? Она путешествовала в Милтон несколькими днями ранее, чтобы помочь ему, и это желание все еще оставалось в ее мыслях. Она знала, что если он примет ее помощь, то снова сможет стать хозяином фабрики Мальборо, и она, по крайней мере, как его землевладелец, хотя бы немного разделит с ним свою жизнь. Но все же…, а что если он откажется от ее помощи или оскорбится тем, что она предложила? Что если он возмутится ее вмешательством? Она пристально посмотрела на свои пальцы, кусая губу. Ее храбрость стала убывать от потока негативных эмоций, который нахлынул на нее. Дверь спальни открылась, отчего Маргарет подпрыгнула и испуганно вздохнула, когда Люси серьезно и тихо вошла в комнату. — Вам пришло письмо, мисс. Один из клерков мистера Леннокса только что доставил его. Она прошла вперед и вручила письмо Маргарет, потом отступила назад и молча ожидала, пока Маргарет развернет послание. Она, отчаянно пытаясь собрать свои не дающие покоя мысли, опустила глаза, чтобы прочитать содержимое письма быстрым, оценивающим взглядом. Ее пульс убыстрился. Закончив, она положила письмо на колени и посмотрела на Люси. Выражение ее лица было беззаботным, не раскрывающим суматоху, которая происходила внутри нее. — Мистер Торнтон все еще ожидает в гостиной? — она не могла поверить, что звучала так спокойно и отрешено, когда все ее тело трясло от восторга и чувства страха. — Да, мисс. — Не могли бы Вы сказать ему, что я немедленно спущусь поговорить с ним? И не могли бы вы организовать для нас чай? Мистер Торнтон достаточно долго ожидает, и я уверена, что он будет рад подкрепиться. — Да, мисс, — ответила Люси и незаметно покинула комнату, чтобы выполнить распоряжения. Когда дверь со щелчком закрылась, Маргарет почувствовала, как последние остатки хладнокровия покинули ее. Она еще раз опустила глаза на листок бумаги, который все еще держала в руках. Ее сердце бешено стучало потому, что она знала, что будет разговаривать с мистером Торнтоном определенно в одиночку и без заботливой поддержки Генри. Перед ней лежала короткая записка с извинениями, написанная знакомой рукой Генри, который сообщал, что он был задержан срочными делами и этим утром не сможет присутствовать на встрече с мистером Торнтоном. Она вдруг вскочила на ноги, торопливо сворачивая письмо и кладя его в ящик своего письменного стола, пытаясь привести в порядок свои беспорядочные мысли. Маргарет сказала себе, что сможет сама прекрасно поговорить с мистером Торнтоном и без Генри. В конце концов, она ходила на фабрику Мальборо поговорить с ним наедине и была вполне уверена, что способна изложить свое предложение без присутствия Генри. Она знала, это была последняя возможность поговорить с мистером Торнтоном, прежде чем он возвратится в Милтон. Конечно, это было правдой, что у нее не было знаний, как действовать в таких вопросах. У нее были только ее инстинкты и глубоко укоренившиеся убеждения, на которые она опиралась, и их было достаточно, чтобы направлять ее. Она определенно не разрешала себе думать о мнении тети Шоу, если бы та узнала, что она собирается совершить приватную встречу с мистером Торнтоном без присутствия Генри. Она также не думала о неизбежных от шока криках Эдит. Она думала только о том, что должна сделать, чтобы попытаться спасти мистера Торнтона от потери всего, что ему таким тяжелым трудом удалось достичь. Она целенаправленно подошла к туалетному столику и проверила свой внешний вид в зеркале. От тревоги ее щеки были окрашены в глубокий красный цвет. В отражении стояла совсем другая молодая женщина, нежели та незрелая и боевая девушка, которая в первый раз приехала в Милтон. Женщина, на которую она смотрела сейчас, имела в глазах серьезное спокойствие, говорившее о тех месяцах печали, которые она вынесла. Она вспомнила тех, кого она так нежно любила: ее мать, Бесси, отца и даже мистера Белла. Все они ушли от нее. Их ей очень не хватало. Каждый из них безвозвратно связывал ее с Милтоном и с мужчиной, который ждал ее внизу. Она пригладила простое зеленое платье, которое он видел на ней так много раз в прошлом. С озорной улыбкой она откинула блуждающие кудри, привычно падающие на лоб, их хрупкость позволяла им избежать заколок, которые захватывали ее волосы у лица и освобождали шею. Она собралась с мыслями и выпрямила спину. Ее тело приняло обычное положение, несмотря на звенящее в ней напряжение. Она глубоко вздохнула и закрыла глаза, позволяя дыханию спокойно выйти наружу. Она сконцентрировалась исключительно на деловом предложении, не позволяя себе отвлекаться или думать о чем-нибудь другом. Она была деловита и официальна. Шагнув в тишину коридора, она более чем осознала тот факт, что она шла к тому, к чему совершенно не была готова. *** Беспокойно шагая у окна, Джон бесчисленное количество раз смотрел сквозь завешенное окно на проходящие на широкой и оживленной дороге экипажи, различая ритмичный цокот копыт лошадей и грохот колес по дороге. Как отличался мир, в котором она сейчас жила от того, что он знал в Милтоне. Неустанная тяга к промышленности, к которой он настолько привык, не испортила аристократизм этих изящных улиц. Напротив мостовой выстроились элегантные фасады домов с черными коваными решетками, не похожие на дом, в котором он сейчас жил. Даже в этом защищенном зеленом оазисе загрязненные пальцы индустрии и бытового дыма, однако, оставили свой след, маскируя перед ним оригинальную желтую кладку зданий в толстый, непроницаемый, черный слой. Он вынул часы из своего кармана, повторяя ритуал, которому он следовал каждые десять минут с тех пор, как служанка проводила его в комнату. Он вздохнул с ноющим нетерпением. Прошел час, а никаких признаков мистера Леннокса и Маргарет все еще не было! Волнение, которое он испытывал от силы желания увидеть ее снова, становилось все более невыносимым, потому как время тянулось долго. Всю ночь он мечтал о ней — о Маргарет, чей ослепительный образ так нежно улыбался ему, о той, которая прильнула к нему так же, как когда она пыталась защитить его от бунтовщиков, и которая сказала ему, что любит его. Ее драгоценный образ безжалостно оставил его с наступлением утра. Он отвернулся от окна и быстро прошел к камину, останавливаясь перед каминной полкой и соединяя руки за спиной. Его кровь горела при мысли о ней. Конечно, она придет! Он рискнул посмотреть на дверь, которая решительно оставалась закрытой и безмятежной. С каждой прошедшей минутой им завладевало беспокойство, что она, возможно, передумала. Попытаться ли ему найти одного из слуг и удостовериться, что ему стоит продолжать ждать? Должен ли он уйти, предполагая, что она не желает его видеть? Он вернулся к окну, его волнение возросло. Мучаясь, он не знал, что делать. Едва он мог вынести мысль уйти, не увидев ее. Если бы только она знала, какой мукой было для него это ожидание! Если бы только она могла знать, как сильно он любит ее! Звук открывающейся двери заставил его резко обернуться в напряженном ожидании, но его надежды немедленно угасли, когда он увидел, что это была служанка, которая проводила его в комнату, когда он прибыл. — Мисс Хейл просила меня передать Вам, что она сейчас спустится вниз, сэр. Он кивнул. — Спасибо. Служанка поклонилась и вышла, оставляя его в одиночестве. Он глубоко вздохнул. Его руки опустились по швам, и он начал ходить от окна к камину и от камина к окну, не способный стоять на одном месте. Он остановился в середине комнаты, когда услышал, что дверь вновь открылась. Его сердце чуть не выпрыгнуло из груди, когда он наконец увидел Маргарет, стоящую в дверном проеме. Его нетерпение, удовлетворенное ее приходом, было немедленно замещено воспаленным желанием сказать ей, как сильно он любил ее. Его сердце переполняли эмоции, которые очень хотели вырваться на свободу. Все же он сдержал свое рвение и не навязал ей опрометчивый поток эмоций, как он неуклюже сделал, когда делал ей предложение после бунта на фабрике Мальборо. Вместо этого он стоял неподвижно, наблюдая, как она тихо и изящно входит в комнату. Ее юбки шуршали вокруг нее. Он не сделал движения по направлению к ней, решив, что она должна направить его. Она хотела обсудить фабрику Мальборо, и он выслушает ее. Она несколько нервно взглянула на него, перед тем как отвести от него взгляд и войти в комнату, закрыв за собой дверь. Из-за сдержанных манер в ней была заметна зрелость и обдуманность — он почувствовал это, когда пришел в гости вчера вечером, и это поразило его снова, когда его глаза следили за ее изящным передвижением по комнате. Она не подошла к нему. В действительности она, казалось, преднамеренно сохраняла дистанцию — и не предложила свою руку, как когда они встретились вчера. Он ждал. Кровь, пульсируя, бурлила в его венах. Он на мгновение задался вопросом, где был Генри Леннокс, а потом быстро изгнал мысли о нем из своей головы. — Я сожалею, что Вы ожидали так долго, — начала она извиняющимся тоном, когда ее жалобные глаза, наконец, посмотрели на него. — Вам не нужно извиняться, — сказал он скорее формально и наблюдал, как она пошла по направлению к камину. Ее пальцы были небрежно сцеплены перед собой, а голова слегка наклонена, как будто она решила не смотреть на него больше, чем ей было необходимо. — Я боюсь, что мистера Леннокса задержали другие дела. Он только что прислал записку через одного из своих клерков. Хотя его сердце пело от ее слов, он искал способ, чтобы она чувствовала себя менее неловко. — Вы бы предпочли отложить наше обсуждение? Если Вы желаете, я мог бы пойти в офис мистера Леннокса и назначить другую встречу через его клерка, — сказал он, хотя каждое слово вставало поперек его горла в перспективе, что она согласится на это предложение. Хотя он говорил слова, которые были противоположны его чувствам, он имел стойкость действовать так, если это было то, чего она желала. — О, нет! Пожалуйста, не утруждайте себя! — Это не проблема, — сказал он с облегчением как раз тогда, когда одна из служанок принесла поднос с чаем. Он наблюдал ритуал служанки, когда она ставила поднос на ближайший столик, и ее тихий уход, все время ощущая мимолетные взгляды Маргарет в свою сторону, которая также стояла с тихой серьезностью. — Я подумала, возможно, Вы захотите немного подкрепиться, — сказала Маргарет, немного покраснев, и целенаправленно пошла к столу, на котором стоял поднос, и села за него. Он сел на ближайший стул и с восторгом смотрел, как ее пальцы с изяществом танцуют над китайским фарфором, когда она подняла заварной чайник, чтобы разлить чай. Какую она имела силу, гипнотизируя его! Она бесшумно встала и прошла к нему, предлагая взять чашку. Он принял чай, убедившись, что не коснулся ее тонких пальцев, ведь знал, что только от одного ее прикосновения он будет потерян в избытке чувств. — Я уверена, что Вам, вероятно, не терпится вернуться в Милтон, — сказала Маргарет внезапно сильным голосом, вернувшись на свое место. — И я сожалею, что задерживаю Вас, но хочу сказать, как тяжело мне было узнать, что фабрику Мальборо пришлось закрыть. Это неправильно, что мужчины и женщины, которых вы наняли, потеряли работу, и сейчас Вы будете вынуждены работать с кем-то, кто не сможет разделять Ваши идеалы и взгляды. — Это обычно для индустрии, — ответил он ровным голосом, но как человек, вынужденный наблюдать, как его мечты проглотили обстоятельства. — Я потерпел неудачу, но новый арендатор, может быть, будет более успешным, чем я. — Я не желаю другого арендатора! — с неосторожной страстью закричала Маргарет. — Фабрика Мальборо — это Ваш дом! Я не могу сидеть и наблюдать, как его отбирают у Вас! Он ошеломленно смотрел на нее, не зная, что думать, не осмеливаясь думать. Она немедленно заметила его удивление своим неистовым выбросом и покраснела, опустив глаза. Она встала со своего места и направилась к столу из красного дерева, стоящего у стены напротив камина. — Мистер Торнтон, я попросила Вас прийти сюда этим утром, потому что у меня есть деловое предложение, которое я хочу изложить Вам, — сказала она. В ее голосе появилось незначительное дрожание. Он ощутил ее неуверенность и нервозность. — Если это по поводу моей аренды фабрики и дома, то мистер Леннокс уже составил необходимые документы, — сказал он, едва зная, что сказать, пытаясь сосредоточить мысли на причине, по которой он был здесь. Он с усилием подавлял желание сказать ей, что фабрика Мальборо для него не имела значения по сравнению с ней. Она, казалось, не слушала его и начала перебирать множество документов, разбросанных на рабочем столе, только для того, чтобы положить их снова на стол. Прикусив губу, она пыталась найти то, что так отчаянно искала. — О! Где документы, что Генри составил для меня? Они помогут объяснить все более точно. Мне так жаль, что мистера Леннокса здесь нет, чтобы объяснить, — он способен рассказать Вам всё намного лучше, чем я. — Я уверен, Вам не нужен мистер Леннокс, чтобы все разъяснить, — сказал он. Его голос снизился до более приглушенного тона. Он пристально смотрел на нее, с каждой минутой любя ее все больше. Она покраснела от его слов, но стойко старалась сохранить самообладание в ситуации, в которой оказалась. Он встал и сделал несколько шагов ближе, едва зная, что он собирается сделать. Осознав его движение, она немедленно отступила назад, словно сохраняя расстояние между ними. Он не рискнул двигаться дальше, оставаясь на месте. Последнее, что он хотел сделать, это потревожить ее и ввести в более неловкое положение, чем-то, в которое она, кажется, уже попала. — О! Вот он! Ее глаза на мгновение, вспыхнув, устремились на него, перед тем как вновь опуститься на листок, который она схватила со стола и сейчас держала дрожащей рукой. С некоторой нерешительностью она продолжила: — Как Вы знаете, мистер Торнтон, мистер Белл был очень щедр по отношению ко мне в финансовых вопросах, — начала она, едва переведя дыхание от страха, что он может прервать ее. — Большая часть денег лежит в банке, поэтому мне пришло в голову, что Вы могли бы взять эти деньги и вновь открыть фабрику Мальборо… — ее голос затих, и она украдкой взглянула на него и увидела недоверчивое выражение на его лице. Он мог только смотреть на нее. Ее великодушие поразило его до глубины души и сделало его совершенно не способным говорить. Она протянула листок бумаги, который держала, безмолвно предлагая его ему. — Если Вы посмотрите на расчеты мистера Леннокса, я уверена, Вы согласитесь, что от этой ситуации мы оба сможем получить выгоду, — она заколебалась. Ее глаза сияли нежной мольбой так, что он, наконец, увидел ее истинные чувства. Глаза Маргарет сверкали невероятным и невообразимым торжеством, самообладание окончательно покинуло ее. — Это просто деловое предложение. Я подумала, что это может помочь… Немного подавленная собственными действиями, она села на стул, уткнувшись лицом в свои руки, скрываясь от него. Возможно, она была слишком смелой? В конце концов, леди не должна предлагать свои деньги таким образом, с такой решимостью спасая джентльмена из его затруднительного положения. Она не могла заставить себя посмотреть на него, боясь увидеть его неудовольствие и обиду, которую она могла вызвать. Некоторое время он пристально смотрел на нее. Она спряталась от него, и он не мог вынести этого. Его чувства к ней бушевали внутри него и, наконец, вырвались наружу. Он не мог удержать себя. Его ноги стремительно несли его к ней, а дыхание стало более трудным из-за буйства эмоций, которые обрушились на него. Его голос дрожал, когда, наконец, ее имя сорвалось с его губ и его сердце стучало в страстном желании любви: — Маргарет! Она почувствовала его присутствие рядом с собой и скорее услышала, чем увидела, как он упал на колени. — Маргарет! Пожалуйста! — хрипло просил он. — Поговори со мной! Если ты хочешь отправить меня прочь, тогда скажи мне это прямо сейчас! Она не двигалась. Ее руки оставались на лице, и он не мог видеть ее глаз. — Маргарет! — ее имя со вздохом вылетело в тишину. — Я говорила с тобой так жестоко в прошлом, — прошептала она, слегка поворачиваясь, как только убрала свои руки. Она не смотрела на него, вместо этого ее взгляд остановился на черных блестящих пуговицах под его открытым пиджаком. Она могла чувствовать его одеколон, он был так близко. — Я не могу вынести, вспоминая, как жестока я была. — О, Маргарет! — закричал он словно от боли. Его голос обезумел от волны неистовой страсти, которая не поддавалась самоконтролю. — Ничто не было так жестоко, как месяцы разлуки с тобой! — Я не думала, что ты хотел быть со мной. Ты же сказал, что отказался от меня. Она услышала его глубокий вздох, но он не заговорил. Ему казалось, что словами и объяснениями можно было пренебречь для последующего. Он дрожал, когда нежно положил свою руку на одну сторону ее лица, кончиками пальцев находя ее шею и нежно лаская ее кожу. Под его легкими прикосновениями она почувствовала удивительный и неожиданный трепет и мурашки, проходящие вниз по ее спине. Медленно она задвигала головой, следуя только своим инстинктам в ответной реакции на его нежное прикосновение пальцев, и наконец подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом. Нежно потянув ее ближе, его пальцы сжались против ее шеи, и он поднес свои сухие мягкие губы к ее щеке с такой нежной сдержанностью, что она каждым нервом почувствовала восхитительный трепет и радость. Затем с нежным благоговением его теплое дыхание танцевало на ее коже, когда он с дразнящей легкостью поцеловал уголок ее рта. Инстинктивно ее глаза, уже полузакрытые, закрылись полностью, когда она повернула свои губы по направлению к нему, затаив дыхание, дрожа и ожидая первое прикосновение его губ к своим… Наконец она почувствовала его нежный поцелуй. Его губы мягко, но чувственно прижались к ее губам. Ее сердце почти остановилось, и голова закружилась. Ее тело, казалось, изнутри расплавилось от этого первого интимного прикосновения. Его руки поднялись вверх, обрамляя ее лицо, уверено и нежно держа его в руках. Трепетные поцелуи повторялись с каждым разом со всё большей настойчивостью и смелостью, чем прошлые, заманивая ее губы в красноречивую и волшебную гармонию с его губами. Ее голова закружилась, когда она потерялась в его объятиях. Никогда в своей жизни мужчина не целовал ее так, и она не знала до этого момента, как прекрасно это может быть. Когда, наконец, он медленно отстранился от нее, она почувствовала лишение. Факт того, что она страстно желала прикосновения его губ, поразил, как приливная волна. Она никогда не думала… никогда не представляла… никогда не осознавала… Когда, наконец, она открыла глаза, он по-прежнему держал ее голову, а его лицо все еще находилось рядом с ее собственным. Его зрачки расширились от желания, словно он был опьянен ею. Она не знала, что сказать, чувствуя себя совершенно беспомощной, полностью подавленной собственной реакцией на него… Одним пальцем он благоговейно погладил ее висок, как будто вспомнив тот день, когда она пала жертвой тех возбужденных и непредсказуемых бунтовщиков вместо него. — Ты помнишь день, когда я просил тебя выйти за меня замуж? — очень мягко спросил он. Его голос выдавал нерешительность, но он действовал во имя любви, которая никогда не оставляла его. — Я только помню, как была груба с тобой, — она склонила голову, стыдясь вспоминать о том времени, ведь теперь она знала, на какую нежность он был способен. — Подними глаза, Маргарет! Не прячься от меня! Нет никакой необходимости! Его голос был убедительным. Она сделала так, как он велел, увидев в его глазах не упрек, как она боялась, а свет настоящей любви. Улыбаясь ей с явным обожанием, он убрал заблудившийся завиток ее волос со лба с такой небывалой нежностью, что она почувствовала на глазах собирающиеся слезы. — Маргарет, если бы я попросил тебя снова… Если бы я попросил тебя сейчас выйти за меня замуж, несмотря на то, что я ничего не имею, кроме самого себя, чтобы предложить тебе… ты позволила бы мне? — его глаза пронизывали ее, когда он хрипло прошептал. — Ты выйдешь за меня замуж, Маргарет? Его надежда вызвала у нее подступившие слезы, перед глазами все поплыло, поэтому ей пришлось моргнуть несколько раз, чтобы снова видеть ясно. — Да, я выйду за тебя замуж, — сказала она. Ее сердце наполнилось таким количеством доселе незнакомых чувств, что она была полностью побеждена ими. Она импульсивно потянулась к нему, поднося пальцы к его шероховатой щеке, и нежно погладила его, все время улыбаясь ему, не совсем веря, что все ее тайные надежды сбылись и он любил ее несмотря на то, что она говорила и делала в прошлом. — Я так сильно люблю тебя. Я не смогу вынести свою жизнь без тебя. На ее тихое, но горячее заявление он со страстью прижал ее к себе, почти сметая ее со стула, держа ее против своего громыхающего сердца. Его тело дрожало от эмоций, которые бушевали в нем, от осознания того, что она приняла его предложение и что она любила его. Его руки сомкнулись вокруг ее талии, пальцы лежали на ее спине, притягивая ее таким образом, что она погружалась в него. Он впервые мог почувствовать ее мягкость. — Я люблю тебя, — прошептал он. Он поймал на мгновение ее маленькие, тонкие руки в свои, прежде чем разместить их у себя на шее. Он никогда не забудет, что почувствовал, когда она обвила свои руки вокруг его шеи во время бунта. Он хотел почувствовать это восхитительное ощущение вновь. Он жаждал почувствовать ее прикосновение. Маргарет обняла его, отчего он был в восторге. Ее неопытные пальцы ласкали его кожу, изучая незнакомые рельефы таким образом, как она раньше никогда не делала. Он глубоко вздохнул, упиваясь ее прикосновениями. Ее сердце бешено колотилось. Никогда раньше она не вызывала такую ответную реакцию в мужчине, и ее кожа горела с большим жаром, чем когда-либо прежде. Она впервые осознала, какая может заключаться сила в простом прикосновении и как восхитительно даровать его. — Я так давно люблю тебя, — пробормотал он. Его взгляд упал на ее губы, словно он изучал их сочные формы, прежде чем вернуться к ее глазам. — Даже когда я думал, что ты потеряна для меня и нет никакой надежды, я по-прежнему любил тебя. Я не мог остановить себя. Ничего не говоря, она приложила свой палец к его губам, чтобы остановить его. Ее глаза расширились, когда он поцеловал кончики ее пальцев с такой сильной, подавляющей страстью, что она невольно почувствовала дрожь, когда он схватил ее маленькую руку в свою собственную. Но он не мог молчать. Его переполняли чувства, прося, чтобы их освободили. — Когда ты оставила Милтон, мое сердце разбилось. Я стоял на ступеньках дома и смотрел на отъезжающую карету, надеясь, что она остановится и ты побежишь обратно ко мне, — она услышала боль в его голосе от воспоминаний и почувствовала, как ее глаза покалывают от слез, которые она все еще старалась скрыть. — Когда я смотрел, как твоя карета уезжает, я знал, что потерял тебя. — И я тебя, — застенчиво призналась она. Она никогда не думала, что он может быть таким нежным и любящим. Его глаза сузились от ее откровения, словно он сейчас осознал, что она любит его так же, как он любит ее. — О, Маргарет! Если бы я только знал о твоих чувствах, я бы никогда не позволил тебе уехать! Я так хотел утешить тебя в твоем горе! Он уткнулся головой в ее волосы, ощущая своей щекой их гладкость, глубоко вдыхая ее прекрасный, тонкий аромат. Он не мог поверить, что в любой момент он не пробудится и не обнаружит, что это был только некий притягательный сон. Он склонил голову, прижался к ее щеке и услышал ее довольный вздох. Ее пальцы застенчиво потянулись к его волосам, неуверенно поглаживая, при этом каждое прикосновение было подобно удару сверкающей молнии, проходящей через него. — Я не могу поверить, что ты можешь любить меня, когда ты можешь заполучить любого мужчину, которого пожелает твое сердце, — прошептал он, когда его чувство неуверенности навалилось на него. Он считал, что не достаточно хорош для нее. — Только одного мужчину желает мое сердце. Это — ты… Джон, — ответила она, обильно краснея, впервые обратившись к нему по христианскому имени. Он пристально посмотрел на приоткрытые губы, которые мгновение назад произнесли его имя. Как давно он хотел услышать свое имя из ее уст! Подняв ее руку к губам, он даровал ей поцелуй и закрыл глаза, чтобы позволить себе чувствовать ее и торжествовать в ее завораживающем присутствии. — Я должен пойти и поговорить с твоей тетей, — наконец сказал он, опуская ее руки на платье, но продолжая держать их, не в состоянии разорвать контакт с ней. — Нет, я поговорю с ней, — решительно ответила она. — Так будет правильнее. Он улыбнулся, услышав решительную интонацию в ее голосе. — Ты боишься, что я потеряю самообладание, если она скажет «нет»? — беззаботно спросил он, опровергая свои собственные глубоко укоренившиеся опасения по поводу чувств ее тети к их союзу. — Она не скажет «нет», — ответила она. — Я в том возрасте, когда могу принимать свои собственные решения независимо от того, что другие люди об этом думают. — Прошлой ночью у меня сложилось впечатление, что твоя семья находит мистера Леннокса достойным женихом для тебя. В действительности, твоя кузина прокомментировала его внимательное отношение к тебе. Она поморщилась от первого проблеска раздражения. — Это правда, что Эдит хочет видеть меня замужем за Генри, — сказала она. — Это отлично ей подходит, но она знает, что я никогда не выйду за него замуж. Мое сердце принадлежит другому, и меня не разубедить. Он потянул ее к себе и поцеловал, страстно желая углубить поцелуй, чтобы вкусить еще больше от нее. Но он не позволил себе такую свободу. Наконец, он сумел оторваться от ее губ, поднимая их обоих на ноги и прижимая ее к себе. Его глаза с любящим красноречием искали ее глаза. — Ты беспокоишься о том, что скажет твоя тетя? — Нет, хотя я не уверена, что она одобрит тот факт, что я находилась здесь в одиночестве и пила с тобой чай, — она немного усмехнулась, когда посмотрела на чай, к которому никто из них не притронулся. Он улыбнулся, и уголки его рта изогнулись от счастья, написанного на его лице. — Ты удивительная женщина, Маргарет, — сказал он, качая головой в недоверчивом удивлении. - То, что ты любишь меня, еще более невероятно. Она улыбнулась ему теперь увереннее. Напряженность, которую она чувствовала, входя в комнату, сейчас полностью рассеялась, сдаваясь теплому свечению удовлетворенности и любви в его глазах, которую она ему возвратила с такой же силой, какая была у нее самой. — Ты еще не сказал мне, принимаешь ли мое деловое предложение, — сказала она. С усилием он заставил себя не сдавить ее в своих объятиях, а выплеснул всю силу своей страсти на пухлые губы несмотря на искушение, которое манило его. Его глаза поравнялись с ней, погружаясь в ее теплые и приглашающие глубины. — Как я могу сказать «нет» женщине, которая спасла меня и просто любит меня таким, какой я есть? *** Найдя друг друга, они не хотели расставаться. Казалось, им обоим так много нужно было сказать, но они не делали попыток говорить, вместо этого наслаждались восхитительным спокойствием мгновения, которое связывало их, укрывшись в библиотеке, где они стояли со сцепленными руками. Голова Маргарет устроилась против ликующего сердца Джона, которое счастливо продлевало момент его неизбежного ухода. — Утром я возвращаюсь в Милтон, — сказал он наконец с оттенком неизбежного сожаления, разрушая тишину, окружавшую их. Он взглянул на нее, незаметно покачав головой. — Я не могу оставить тебя сегодня, моя дорогая. Я должен пойти в отель, но обязательно вернусь немного позднее. Услышав его слова, Маргарет отстранилась от него, чтобы взглянуть на его лицо. Ее сердце сжалось. — Я не думаю, что смогу вынести твой отъезд, — призналась она, хотя все еще немного сдержано, потому что ей казалось странным выдавать свои сокровенные мысли. С нежным благоговением он погладил ее щеку. — Я не мог поверить в это, когда увидел тебя в поезде на станции, — пробормотал он. — Ты так смотрела на меня — я не могу описать, что я чувствовал. Я так надеялся, что ты, возможно, любишь меня. — Я люблю. Все, чего я хотела, это чтобы ты открыл ту дверцу вагона и спас меня от возвращения в Лондон, — она поморщилась, смотря виновато. — Я говорю нелюбезно, но я знаю, что не принадлежу этому месту, этому обществу. — Ну, ты скоро вернешься в Милтон, — успокаивающе ответил он, по-прежнему не в силах поверить, что она будет его женой и вскоре сможет назвать Милтон своим домом. С невозмутимой гордостью она засмеялась, и он увидел блеск в ее глазах. — Кажется, в конце концов, что я все же милтонская леди, мистер Торнтон. *** В гостиной было тихо, когда Маргарет вошла в нее. Обстановка была такой же элегантной, как и мебель, стоявшая внутри. Слабая эссенция роз пропитывала воздух своим сладким ароматом оттуда, где во множестве ваз стояли розы, расставленные в различных углах комнаты. Быстро осмотревшись вокруг, Маргарет увидела, что никаких признаков Эдит не было, но на диване в одиночестве сидела тетя Шоу. Для такой огромной комнаты она казалась миниатюрной фигурой, склонившейся над шитьем. Как только Маргарет вошла, тетя взглянула на нее и с любовью улыбнулась, положив вышивку на колени. — Маргарет! Как долго вы были! Вы закончили ваши дела? — весело спросила она, посмотрев на Маргарет, прежде чем обратить внимание на пустой дверной проем. — А где Генри? Я вполне ожидала увидеть его. Маргарет со спокойным достоинством шагнула вперед и села рядом со своей тетей. — Генри не смог прийти к нам этим утром, потому что у него были другие дела, тетя. — Но я думала, что у тебя был какой-то деловой разговор с мистером Торнтоном? Маргарет подготовилась, хорошо осознавая, что следующие слова, возможно, будут ударом для ее тети. — Я виделась с мистером Торнтоном наедине. Генри оставил мне документы, и там не было… Ее рот приоткрылся и глаза расширились, когда она услышала голос тети, кричавшей в ужасе: — Маргарет! Ты знаешь, я имела оговорки насчет твоего желания провести эту встречу с мистером Торнтоном, но провести ее без Генри — о чем ради бога ты вообще думала? Атмосфера, которая раньше казалась такой спокойной и располагающей, сейчас накалилась от разочарования и тревоги. Маргарет опустила голову, заставляя себя реагировать здраво. Она была слишком сильно связана семейными обязательствами, чтобы противостоять мнению тети Шоу с наглостью, которая могла быть вызвана импульсивным возражением. Она осознавала, что ее тетя ждет некого объяснения, и, попытавшись собрать свои мысли, начала: — У меня не было другого выхода, кроме как увидеться с мистером Торнтоном наедине. Он запланировал возвращение в Милтон, и я знала, что должна поговорить с ним насчет фабрики Мальборо до его отъезда. Когда Генри прислал записку, чтобы сказать мне, что не сможет прийти, я знала, что мне остается только попытаться объяснить все самой, — она подняла глаза на тетю Шоу, которая сидела и слушала молча. Она казалась более чем недовольной ее поведением. — Вот почему я решила встретиться с мистером Торнтоном, несмотря на отсутствие Генри. — Что мистер Торнтон должен был подумать о тебе, Маргарет! Ты же даже не знаешь этого человека! — Наоборот, тетя. Я знаю его лучше, чем любого другого мужчину, — тихо и безобидно ответила Маргарет. Она встретилась с глазами своей тети и задержала дыхание, перед тем как рискнуть сообщить новость, которую она пришла рассказать. — В действительности, мистер Торнтон только что просил меня выйти за него замуж, и я согласилась. Тетя Шоу значительно побледнела от шокирующего сообщения и настигнутого неудовольствия. Несколько минут она ничего не говорила, а просто смотрела на Маргарет, словно только что получила ужасные новости. На ее лице не было радости, которая последовала после заявления Эдит о своей помолвке с капитаном Ленноксом. На ее лице вообще ничего не было. — Маргарет, — наконец сказала тетя Шоу. — Я не знаю, о чем ты думаешь, но как ты можешь ожидать, что я дам разрешение на брак между тобой и этим мужчиной?