Places

Под косячок Лип болтает без умолку обо всём, что вокруг происходит, а Йен внимательно слушает, урывая свою затяжку между братовыми двумя. В россказнях Липа всегда находится что-то дельное, в этот раз информация - адрес одного отеля и имя одного швейцара. Йен выгребает деньги из нычки и делает все, что нужно, а потом пишет Микки смс со временем и местом. Микки приходит вовремя - заявляется, закуривает неспешно, прислоняясь рядом к щербатой стене, бурчит: - Конспиратор хренов, - и следит косым внимательным взглядом. - Чего хотел? Йен ведёт его через чёрный ход на восьмой этаж и отпирает дверь выменянным у швейцара магнитным ключом. Микки смотрит на него так, словно Йен у него на глазах извлек из воздуха кролика или чемодан травы. - Не мог найти места попроще? - Микки оглядывается и ощутимо прячет неловкость. - Мы здесь как во дворце, блядь, аж обувь снять захотелось. - Сними, - пожимает плечами Йен и широко улыбается. - Всё снимай, Мик, до утра всем похуй, кто здесь трахается, а я всегда хотел нагнуть тебя в ванной. - Мечтай, - ухмыляется Микки - и скидывает заношенные серые кеды первыми. Йен наливает до краев пижонскую белоснежную ванну и льет туда не забираясь из всех флаконов подряд. Под струёй горячей воды пенится цветная ароматная пена, и это как чудо, Йен даже пялится пару минут, но быстро вспоминает кое-что поважнее и возвращается в спальню. Микки всё ещё топчется на ковре, босой и без майки, и пока он торопливо прячется за сигаретой, Йен стягивает с себя штаны с трусами и бросает вызывающе на ковёр. У него стоит, и под взглядом Микки только крепчает. Йен не прикрывается, только цепляет небрежную улыбку и кивает головой в сторону ванной. Вода непривычно горячая, Йен стонет в голос, забираясь в ванну, и Микки дёргается от этого стона и торопливо сдирает с себя потертые джинсы. Вода шлёпает на пол, льет через край; вдвоём в ванной теснее и жарче, Микки ерзает у Йена между колен, и в воздухе пар и раскаленное дыхание. Йен находит мочалку, сует её Микки в руку и обливает не глядя из какого-то цветастого флакона. Микки разворачивается и смотрит попеременно на него, то на мочалку с каким-то искренним недоверием, и Йен улыбается, и цепляет немного пены с поверхности воды, и мажет ею Микки нос и щеку, пока тот невольно не ухмыляется тоже. - Галлагер, ты пиздец, - бормочет Микки, и в этой пижонской ванне в этом дорогущем номере им обоим становится вдруг плевать на всё остальное. Йен подставляет Микки спину, и тот елозит по ней мочалкой, сосредоточенно сопит, а потом говорит почти шёпотом: - Сколько же у тебя этих блядских веснушек, - и замолкает, только трёт сильнее и вдруг прижимается губами к плечу. Йен почти упускает момент - и делает вид, что упустил, чтобы Микки сгоряча не послал его подальше. Йен просто ждёт, пока Микки расслабится окончательно, улегшись ему на грудь, и разворачивает его к себе за подбородок, и целует, обрывая все возражения. Нельзя бояться всю жизнь, и если выпадает возможность, её нужно пользовать на всю катушку. Они оба это понимают даже слишком хорошо - но всё равно после торопливого жадного секса у раковины просто засыпают вдвоём на огромной постели, и Микки держит Йена поперёк туловища, и Йен засыпает так крепко, как давно не бывало. Утром тот швейцар будит их за час до назначенного времени, и Микки утаскивает Йена на крышу дома напротив, и когда Йен спрашивает его, губами обхватив сигарету: - Не жалеешь? Микки смотрит на него неотрывно и молча кивает.