Чудеса случаются

— Честно, я испугалась, что Робб потеряет разум. Станет неуправляемым и опасным. — Что ты, Санса! Это же Робб! Он слишком благоразумный для этого. Даже если он обратится, то сначала будет спрашивать разрешение у своей жертвы, прежде чем укусить. — Не смешно! — Знаю. Просто я тоже очень рада, что все это закончилось лишь клыками и серой шерстью. Так что через пару недель Робба выпишут, и все будет по-старому. И зачем только его перевели сюда из больничного отсека?       Сансу тоже занимал этот вопрос. На следующий день после отравления младших Старков собрал куратор Нойе и сказал, что их брата переводят в Больницу Святого Мунго, что было само по себе странно. Обычно ученические травмы не выходили за пределы больничного крыла, даже Эйрис Таргариен на грани смерти оставался в стенах Хогвартса. Но может, целители просто хотели удостовериться, что в зелье не было подмешено ничего, кроме волчьей шерсти?       Единственной радостью стало то, что директор разрешил им сопровождать Робба при переводе и обследовании. Дождавшись благополучного результата осмотра и довольно оптимистического прогноза, Санса и Арья покинули палату, а Джон и Бран помогали брату нацепить больничную пижаму, в ворот которой тот никак не мог пролезть большой волчьей головой. — Подождем ребят внизу? Арья недовольно поморщилась: приемное отделение было не самым спокойным местом. — Может, лучше перекусим? Аппетит у меня просто волчий… — Арья! Весело хихикая, девочки подошли к табличке: 1 этаж. Травмы от рукотворных предметов — Взрыв котла, обратное срабатывание волшебной палочки, поломка метлы и прочее. 2 этаж. Ранения от живых существ — Укусы, ожоги, застрявшие шипы и прочее. 3 этаж. Волшебные вирусы — Инфекционные заболевания: драконья оспа, болезнь исчезновения, грибковая золотуха и прочее. 4 этаж. Отравления растениями и зельями — Сыпи, рвота, неудержимый смех и прочее. 5 этаж. Недуги от заклятий — Наговор, не совместимый с жизнью, порча, неправильно наложенные чары, потеря рассудка и прочее. 6 этаж. Буфет для посетителей и больничная лавка. — Ну какой идиот придумал разместить буфет на самом верху? Придется два этажа по лестнице шлепать! — В школе ты почему-то на это не жалуешься. — Ты просто не слышала. Серьезно, я удивляюсь, как такое количество первоклассных магов до сих пор не попыталось упростить себе жизнь и не поколдовало над лестницами? Даже бедняги-маглы уже придумали экскаваторы… — Эскалаторы. — Какая разница! Помнишь те огромные движущиеся лестницы в торговом центре, куда нас брал отец? — Напомню, что отец брал тайком! — Просто мама терпеть не может магловские штучки…       Действительно, Нед Старк отличался от многих других потомков древних волшебных фамилий: начав как специалист по магическому сотрудничеству, он даже на пике своей карьеры, в должности замминистра, не замыкался только на волшебном мире. Даже больше — он и своих детей пытался воспитать в духе терпимости, что не всегда разделяла его жена. Поэтому стоило леди Старк увлечься подготовкой очередного благотворительного вечера, как ее семейство отправлялось в набег на магловские кафе, торговые центры, кинотеатры или метро. Для младших Старков этот мир был полон чудес: недвижущеся фото, телефоны, эскалаторы и Интернет. Последнего им не хватало особенно сильно, стоило усесться за пыльные библиотечные книги. — Ну сколько еще можно идти? — стонала Арья. — Мы прошли лишь два пролета. — И столько же осталось! Из двери вышел целитель, а следом за ним прошмыгнула маленькая бумажная птичка, направившая свой веселый полет вниз по лестнице. Санса замерла. — Ты чего встала? — Арья, ты пока выбирай, а я тебя догоню. Сестра нахмурилась, но решила не настаивать: — Смотри — не обижайся, если тебе не хватит лимонных пирожных!       Санса набралась смелости и шагнула в коридор пятого этажа. Медсестры сновали туда и сюда, пока девушка осторожно пробиралась вперед, попутно заглядывая в приоткрытые двери. С третьей или четвертой попытки она нашла то, что искала. Палата была одноместной, с большим окном, кроватью и маленькой тумбочкой. Под потолком парила целая стая бумажных пернатых, но маленькая хозяйка палаты не обращала на них внимания. Девочка лет восьми-девяти, худенькая, как тростинка, что-то увлеченно чиркала в блокноте, покачиваясь из стороны в сторону и тихонько напевая себе под нос. «Кара», — было выведено над кроватью кривыми крупными буквами. Санса осторожно постучала. Девочка замерла, но не обернулась. — Привет! Можно я войду? Малышка отвернулась к окну. Санса замерла в нерешительности, но любопытство оказалось сильнее. — Давай познакомимся. Ты Кара? Меня зовут Санса. — Санса хорошая. Санса добрая, — ответила девочка, но как-то безжизненно, механически. И все же это лучше, чем ничего. Санса присела рядом и посмотрела картинки. Это была обычная раскраска с принцессами в пышных платьях и принцами на конях. Хозяйка измалевала их сверху до низу, очевидно, пытаясь раскрасить. Кара снова начала покачиваться, глядя на деревья, и напевать песенку. Она не противилась присутствию Сансы, но взгляд лукавых серых глаз ускользал. Гриффиндорка почувствовала тревогу, которую тут же отмела. «Это же просто ребенок!» — подумала она и решила попробовать еще раз. — Это ты нарисовала? Очень красиво! — она протянула руку и погладила девочку по плечу, но реакция той стала полной неожиданностью. От прикосновения Кара забилась в угол и начала стенать. Санса протянула руку и тут же отдернула, боясь навредить еще сильнее. На шум прибежала медсестра. — Что вы здесь делаете? — Я не знаю, что с ней! — кинулась Санса к колдунье в надежде на помощь. — Я лишь дотронулась до нее, а она… — Все ясно. Кара никому не позволяет прикасаться к себе и ни с кем не говорит, — ведьма подняла палочку. — Что вы сделаете? — Отключающее заклятие. Если ее не остановить сейчас, она уйдет в истерику и будет биться головой о стену. — Но так же нельзя, должен быть другой выход! — Нет другого выхода, — уверенно заявила медсестра. — Должен быть, просто надо его найти! — ухватилась за неизвестно откуда взявшуюся решимость Санса.       Она сделала шаг вперед, намеренно загораживая девочку от колдуньи. Ей вспомнился Рикон, его истерики при расставании и то, как Джон и Робб всегда могли найти к нему подход. Санса достала палочку, и из нее вырвалась стая бабочек-лимонниц, закруживших по палате. Стенания Кары, уже почти дошедшие до крика, стали стихать и совсем прекратились, когда одна из бабочек села ей на руку. Кара подняла пальцы к глазам, с любопытством разглядывая насекомое, мягко провела пальцами по крылышкам и улыбнулась, когда бабочка вновь взмыла в воздух. — Это обычный ребенок, — сказала Санса медсестре, да и себе тоже. Она присела на самый краешек кровати и вызвала из палочки стаю белых мотыльков. Один из них опустился Сансе на волосы. Кара настороженно, словно испуганный зверек, подсела к девушке, жадно ловя взглядом палочку, бабочек и разок — саму Сансу. Серые глаза задорно блеснули, но контакт продлился лишь одно мгновение. — Тебе нравится, Кара? — Она не разговаривает, — голос медсестры звучал скорее угрюмо, чем зло. — Она говорила со мной, сказала, что я добрая и хорошая. — Должно быть, вы ослышались. Кара может напевать про себя или повторять отрывки чужих фраз, но она не попросит еды или воды, не скажет, что ей больно или холодно. — Кто с ней сделал это? — Природа. Иногда люди просто рождаются такими, не важно — магл ты или волшебник. Кара попала сюда два года назад, после смерти отца. У нее есть братья. Старшего я ни разу здесь не видела, а младший еще слишком молод, чтобы позаботиться о ней. Было что-то мерзкое в том, что о малышке говорили так, будто она не сидела рядом. — Где твой брат, Кара? На ответ можно было не надеяться, но через несколько секунд эхом прозвучали слова: — В Хогвартсе хорошо, Каре там понравится. — Обязательно понравится, Кара! Девочка никак не отреагировала на слова Сансы. Она продолжала покачиваться из стороны в сторону, заворожено наблюдая за мотыльками, закружившимися в причудливом вихре. Но внезапно, почти не прерывая своих движений, она прислонилась плечом к руке гриффиндорки. Какая-то пара секунд, и девочка вновь продолжила качаться. — Странная семья. Брат сам обезображен, но он единственный, кому есть до нее дело. Он часами сидит рядом и говорит, а она даже не посмотрит на него. Может, и не понимает вовсе. — Понимает, — убежденно заявила Санса. Уже до слов медсестры ей стало ясно, кто — брат девочки. А еще раньше, после мимолетного прикосновения, Санса решила, что ни за что не оставит этого ребенка и сделает все, чтобы ему помочь. — Санса, где ты? — раздался в коридоре голос Арьи. — Нам пора возвращаться! — Я еще навещу тебя, Кара! — заявила Санса и, как истинная дочь Кейтилин Старк, не требуя и не прося разрешения, а заявляя о своей правоте, с уверенно поднятой головой прошла мимо медсестры. ***       До спальни Санса добралась глубокой ночью. В сонной тишине она распустила волосы и забралась под одеяло. Усталость истомой наполняла тело, но сон не шел. Интересно, спит ли сейчас Кара? Санса представила девочку в пустой палате. Успокоит ли кто-нибудь ее страхи? Подоткнет ли одеяло?       Постепенно мысли переместились на Робба, мучающегося превращением. На Рикона, оставшегося в опустевшем доме. На мать, отдалившуюся от детей ради неведомой цели. И на отца в застенках Азкабана. О нем думать было больнее всего.       Знакомство с сестрой Сандора разбередило незажившие раны. Слишком тяжело. Слишком трудно. Проще было закрыть свое горе в подвалах сознания, иначе оно полностью поглощало все мысли, не давая четко разглядеть действительность вокруг. Но сегодня, заглянув в палату маленькой девочки, она стала свидетелем несчастья чужой семьи и не испугалась, не убежала, а сделала шаг навстречу и попыталась помочь. Одинокие серые глаза все еще не отпускали ее. Нет, она не расскажет Сандору о том, что узнала. Надо уважать его право на секрет.       «Санса хорошая, Санса добрая», — проносились в голове слова. «Кара может напевать про себя или повторять отрывки чужих фраз…» — звучал голос медсестры, — «…он часами сидит рядом и говорит…» В темноте девушка улыбнулась. Скоро должна была быть контрольная по окклюменции, перед которой гриффиндорка хотела попросить у Сандора помощи с Тормундом. Еще недавно она побоялась бы столкнуться с гневом слизеринца, но теперь что-то подсказывало, что Клиган ей не откажет.