Чудеса случаются

      Лес замер в хрустальном безмолвии, нарушаемом только хрустом шагов. Потревоженная птица сорвалась с ветки, и тяжелая шапка снега упала в полуметре от парня. Сандор шумно втянул морозный воздух, но не почуял ничего, кроме холода. Цепочка следов тянулась меж деревьев, нужно было лишь идти и идти вперед, и он настиг бы свою жертву. Но так было неинтересно.       Клиган подался вперед и приземлился на четыре сильные лапы. Лес мгновенно ожил: скрип деревьев, гомон птиц, шорохи зверья слились в одну причудливую песню. А за ней угадывался шум сбивчивого дыхания. Пес схватил пригоршню снега пастью, наслаждаясь покалыванием ледяных кристалликов на языке, и взял след. Запах был свежим и назойливым, он пробирался в ноздри до самого мозга, заставляя мчаться во весь опор, взрывая сугробы лапами. Еще пара десятков метров, и Сандор настигнет свою цель, притаившуюся в купе деревьев. Он свернул влево и дал приличный крюк, чтобы незаметно подкрасться сзади.       Пес сбавил скорость, и собачьи лапы мягко понеслись по снегу, не вызывая ни малейшего шума. Наконец, цель появилась впереди. Человек в сером капюшоне стоял спиной к нему и нервно выглядывал из-за ствола дерева, ожидая атаки спереди. Довольный своей внезапностью, Сандор тенью заскользил вперед, большими прыжками преодолевая оставшееся расстояние. Человек обернулся, но слишком поздно. В глазах отразились удивление, недоверие, страх. Руки инстинктивно взметнулись вперед, но разве их защита могла противостоять натиску громадного зверя? Сандор толкнул жертву в грудь, повалив ее на снег и подмяв под себя. Собачья пасть кинулась к шее, и зубы клацнули в нескольких сантиметрах от горла. Тело под ним трепетало, и обжигающие волны адреналина бежали по венам. При падении капюшон упал с головы, и запах волос дурманил сознание. Пахло осенью, теплом и… Сансой. Пес не удержался и лизнул шершавым розовым языком девичью щеку, всеми рецепторами вбирая в себя ее аромат. — Так нечестно! — взвыла под ним девушка, сотрясаясь от хохота. Сандор вернулся в человеческий облик и уткнулся носом за нежное ушко, где запаха было больше всего. — В любви и на войне… — прохрипел он севшим голосом и поднял на Сансу лукавый взгляд. Страх исчез из голубых глаз девушки, сменившись нежностью. — Если ты с меня не слезешь, я совсем закоченею!       Она была права: бордовое платье и короткий серый плащ слабо защищали ее от холода, но отстраняться совсем не хотелось, поэтому Сандор просто перекатился на спину, продолжая прижимать Сансу к себе. С огненных прядей на Клигана посыпался снег, и девушка протянула розовую от холода ладошку, чтобы убрать его с волос Пса. Ледяные пальчики легко скользнули по левой щеке, приятно холодя ее, и попытались двинуться дальше, но Сандор перехватил руку девушки, прижав ее крепче к своей горячей коже. Он провел нежными пальцами по виску, очертил скулу и впалую щеку, резкий изгиб челюсти и чувствительные губы, дошел до ушной раковины и запустил руку Сансы в свои волосы. Пса заколотила дрожь, и он зажмурился от отчаяния. Конечно, это не могло быть правдой! Левой стороной лица он уже давно почти ничего не чувствовал, только тупую боль от слишком сильного давления. Сейчас же она отзывалась на прикосновения так же легко, как и правая, и Сандор захлебывался своими ощущениями, не в силах открыть глаз и убедиться, что все было лишь сном. Ледяные пальчики в его руке согревались, становясь теплыми, а затем — горячими. Вскоре ладонь Сансы опалила его пламенем, и он попытался оторвать ее от себя, но бесполезно. Сандор заметался, чувствуя, как плавится кожа, а мясо отрывается от кости, заскулил, как щенок, и слезы брызнули из-под зажмуренных век. «Это сон! — приказал он себе. — Открой глаза!» Но подняв веки, он чуть не закрыл их вновь: перед ним бесновалось пламя, а за всполохами Григор буравил его темными провалами глаз. — Сандор! — звал он сквозь крики. — Клиган! Кто-то дернул Пса за плечо, и Сандор не разбираясь с размаху отвесил нападавшему. Тот осел на пол, отчаянно чертыхаясь. — Седьмое пекло, Клиган! Только сейчас Пес понял, что источником шума был он сам: покрывало обмоталось вокруг ног, пока парень колотил ими по кровати, а горло саднило от криков. На полу Мерин Трант хватался за ушибленный глаз: — Психопат чертов! Лучше бы он этого не говорил! Не вполне еще пришедший в себя Клиган бросился на парня, и лишь вовремя подоспевший Брюн защитил того от нового удара. — Все, Сандор! Хватит с него. Остынь! — уговаривал его Лотор, на всякий случай придерживая за локоть. Пес выдернул руку. — А ты чего разнюнился? Вставай уже! Давайте спать, парни, еще три часа ночи.       Уж спать Сандору точно расхотелось! Он натянул вылинявшую майку на потное тело и спустился в гостиную. Комната была пуста, и лишь огонь камина рассеивал мрак. Клиган сел на диван и погасил пламя волшебной палочкой, оставшись в полной темноте. Но стоило сомкнуть веки, как перед внутренним взором снова заплясали огненные языки, за стеной которых над ним смеялся Григор. Брат был так близко, но Сандор упустил момент. Может, оно и к лучшему, но когда в висках стучала кровь после кошмара, он не был в этом так уверен.       Стоило увидеть Григора, как ненависть вспыхнула в нем с новой силой. Парень и не заметил, как за два года пребывания в Хогвартсе успел немного успокоиться. Когда он впервые переступил школьный порог, им владели совсем другие чувства. Презрение к преподавателям и их детским урокам — черт, жаль он не умел превращать жуков в запонки, когда Григор спалил ему морду, было бы чем заняться на больничной койке! Отвращение к студентам — им разве что на сбитые коленки не дули! Даже самые продвинутые из них не протянули бы недели в Дурмстранге. Но сильнее всего им владела ненависть к Григору. Ненависть — очень ограниченное слово.Можно ненавидеть комочки в каше или плохую погоду, но разве достаточно так назвать неуемное и тупое желание убить? Григор знал, что изуродовал лицо Сандора, но он не мог даже подозревать, как глубоко выжег его душу.       Теперь Пес лишь ждал подходящего шанса для мести, но смерть отца, с одной стороны развязавшая парню руки, с другой — наделила новыми заботами. Кара оказалась одна в больнице, без единого знакомого лица рядом. Тайвин Ланнистер, старый друг их отца, помог братьям Клиганам: взял Григора к себе, а Сандору, еще не окончившему школу, помог перевестись в Хогвартс. Естественно, старый лев делал это не по доброте душевной – Пес, в свою очередь, пообещал приглядеть за Джоффри. Клиган согласился на все: учиться с малолетками, таскаться за Джоффри, заниматься какой-то херотней вместо магии, — лишь бы у него была возможность хотя бы пару раз в месяц видеться с сестренкой. Скоро он свалит из Хогвартса, наймется к Ланнистеру и сможет забрать Кару домой. Пока же о ее существовании в школе знали только директор, Торне и Джофф. Последнему же было известно и о способностях Сандора к анимагии (отец не удержался и похвастал Тайвину, каких успехов достиг его отпрыск в трансфигурации). Узнав об этом, Баратеон накинулся на Клигана с просьбами: — Научи меня! Наверняка я превращусь в льва! — Все не так просто. Некоторые превращаются в маленьких животных: крыс, жуков. Может, осилишь котенка. Малыш Томмен будет в восторге, когда у него появится сир Царапка. Джофф весь раздулся от обиды и в отместку стал звать Сандора Псом. Его и прежде так называли в Дурмстранге, но не здесь. И прозвище прилипло.       Как ни странно, Баратеон стал первым приятелем Сандора. Прежняя школа была не тем местом, где можно водить дружбу, а здесь все казались Клигану слишком мелкими и глупыми. С Джоффом же всегда можно было говорить то, что придет в голову, да и у самого Баратеона было весьма специфическое чувство юмора. В первый учебный день Сандора Джоффри сиял, как именинник, наслаждаясь реакцией окружающих на облик его нового друга: — Посмотри на Транта! Он же чуть в штаны не наложил! А у Блаунта суп носом пошел, когда он поперхнулся, — высмеивал слизеринец своих же друзей. Надо отдать Баратеону должное — лицо Пса его никогда не смущало. На его толстых губах расплылась не предвещающая ничего хорошего улыбка, когда он увидел кого-то в толпе. — А вот сейчас мы по-настоящему повеселимся! Санса!       Девочка, которую окликнул Джофф, радостно помахала рукой и поспешила к их столу. Тоненькая, как тростинка, с копной непослушных рыжих волос, она едва не подпрыгивала на каждом шагу, всем своим видом выдавая влюбленность в Баратеона и его смазливое личико. Что ж, может, он и вправду позабавится! — Санса, позволь представить тебе студента из Дурмстранга, который теперь будет учиться с тобой на одном курсе, — слизеринец не стал растягивать удовольствие. — Это Сандор Клиган. И Пес вступил со своей партией, полностью разворачивая лицо, прежде открытое девочке лишь со здоровой стороны, и мысленно прикидывая, на сколько децибел вытянет ее ужас. Но девочка не закричала. Лишь побледнела немного, и розовые губки сложились в маленькую букву «О». А потом произошло и вовсе неожиданное — она опустила взгляд и залилась краской до корней волос. Стала совсем пунцовой, осознав свою неделикатность. — Приятно познакомиться, Сандор! — сбивчиво бормотала она. — Если понадобится какая-то помощь, только скажи! Увидимся, Джоффри!       Девочка поспешила скрыться, тряхнув своими волосами едва ли не в лицо Клигану, и тут произошло что-то невероятное. Сандор уловил ее запах. В те дни он перекидывался в пса чаще, и даже в человечьем обличии обоняние было острым. В нос ударил аромат свежего воздуха и солнечного света, лесных тропинок, разноцветья трав и палой листвы. А еще свободы, силы и теплой шерсти. Кровь застучала в висках, разгоняя биение сердца до бешеной скачки, как у охотничьего пса, почуявшего волка. «Да так оно и есть!» — удивленно подумал Сандор, глядя в спину удаляющейся девочке. Хорошо, что она так быстро ушла, ведь Клиган едва себя сдерживал. Сейчас он запросто мог бы вцепиться в Сансу зубами или схватить ее в охапку и зарыться носом в копну волос. — Надо же, какая вежливая! — с трудом выдавил он из себя, выходя из оцепенения. — Ага, — согласился Баратеон, явно недовольный тем, что шоу не состоялось. — И симпатичная. Я начну встречаться с ней, когда у нее вырастут сиськи. Пес инстинктивно сжал кулаки и еще не раз так делал, когда эти двое действительно стали парой.       Сандор отчаянно пытался презирать Сансу. Он поднимал на смех ее хорошие манеры и наивность, но лишь пытался обмануть сам себя. На самом деле, ему нравились восторженность и мечтательность девочки, которая с каждым днем превращалась в прекрасную девушку. А от выражения страха в голубых глазах хотелось выть. Тогда он с большей силой колотил по бладжеру, с большей жестокостью расправлялся с противниками в стычках и обещал себе больше не смотреть на нее, не приближаться к ней, но той же ночью оббегал все дорожки в Запретном лесу в поисках запаха Сансы и других волков. Это была одержимость, и безысходность сводила его с ума.       Но неожиданно удача повернулась к нему лицом. Санса открылась ему, доверилась. Конечно, она не подозревала, кто прятался за личиной лесного Пса, но это было не так важно, ведь одним из ее секретов было его имя. У Сандора появился призрачный шанс, и он решил им воспользоваться. Осторожно, шаг за шагом, он давал Сансе приблизиться, перестать бояться. Но появление Григора вернуло все на круги своя.       Один вид брата заставил кровь кипеть. Клиган сорвался с места и нырнул под трибуны. Сквозь просветы под ногами он видел нишу почетных гостей и неминуемо к ней приближался. Еще несколько метров, и он, наконец, насладится местью! — Весьма неразумно нападать на брата в присутствии министра магии, — спокойный голос, чуть растягивающий слова, заставил его остановиться. Якен Хгар небрежно прислонился плечом к перекрытию и жевал яблоко, не сводя с Сандора равнодушного взгляда. А этот какого черта здесь забыл? — Не твое дело! — пророкотал Пес. — Молодого человека схватят и посадят в Азкабан на радость его брату, — вкрадчиво продожал тот. — Видимо, молодой человек забыл, что месть требует холодного рассудка. Не дожидаясь ответа, Хгар отлепился от балки и ушел. Сандор замер, как вкопанный. Горячность боролась с рациональностью. Нехотя признав Якена правым, он поплелся прочь от арены, проклиная Григора, Ланнистера и драконов с их чертовым пламенем.       Огненные всполохи перед внутренним взором окрасились рыжим цветом. Что почувствовала бы Пташка, узнай, что у него на уме? Да и есть ли у них будущее? На что она надеется? Что они рука об руку будут бегать по полянам и вплетать ромашки друг другу в волосы? А он? Что ее напыщенные братцы и сноб-мамаша расцелуют его уродливую рожу от счастья, что он встречается с их принцессой? Нет уж, пора ставить точку в этом деле. Сама Пташка никогда не сделает первый шаг, и он перестанет искать с ней встреч. Решив так, он погрузился в беспокойный сон. *** Утро встретило Сандора голосом Джоффри, пихающего его в плечо. — Вставай, Пес! Еще раз пропустишь окклюменцию, и Торне отымеет тебя твоей же битой!       Сандор продрал глаза. Часы над камином говорили, что занятие начнется через десять минут. Сандор быстро накинул ученическую мантию прямо поверх футболки, пригладил топорщащиеся волосы и пошел на занятие. В коридоре его окликнул знакомый раскатистый голос: — Останови свой бег, Пес, и поприветствуй старого знакомца. Этот голос мог бы и покойника оживить. Сандору всегда нравился Тормунд. С последней встречи парень отпустил кустистую бороду, но цепкие глаза смотрели с прежним мальчишеским задором. — Почему не спишь в такую рань, Тормунд? Спешил меня встретить? — Если бы. Игритт совсем одолела, ты же ее знаешь: если ей кто-то пришелся по нраву, то у парня нет шанса. Сандор помнил маленькую сестренку Тормунда, как в насмешку названную Поцелованной огнем. Сейчас же это была симпатичная девушка. Она приветливо улыбнулась ему сквозь толпу и продолжила выискивать кого-то взглядом, чуть прикусив губу. — Хар-р! Любовь витает в воздухе Хогвартса, а уж эти волки совсем покоя не дают! Хотя мне ли это говорить, ты-то знаешь об этом не понаслышке! Черт, видимо, он еще не до конца проснулся: что плетет этот парень? Не успел он ничего спросить, как на его локоть легла чья-то рука. — Привет, Тормунд! — прозвенел под ухом голос, от которого на душе пели скрипки. А опустившийся на здоровую щеку легкий поцелуй совсем выбил из колеи. — Извини, но нам нужно торопиться на занятие. Пойдем, Сандор! Как во сне, он поплелся в коридор вслед за настойчивой девушкой. — Седьмое пекло, что это было? — прорычал он, резко останавливаясь. Поцелуй жег щеку. Вся уверенность Сансы сошла на нет, и она съежилась перед нависающим Клиганом, словно нашкодивший ребенок. — Сандор, — промямлила она, не решаясь оторвать глаза от пола. — Можешь стать моим парнем?