Чудеса случаются

      Одним услаждает слух звон капели, другим — мелодия арфы, но профессору Варису ничто не доставляло такого удовольствия, как едва уловимый скрип натягиваемой паутины и жужжание угодившей в нее мухи. Этот звук мог разбудить его среди ночи и вызвать на тонких губах сладкую улыбку. — Ночь темна и полна ужасов, — любила говорить прорицательница Мелисандра, на что Варис неизменно отвечал: — Голубушка, Вы просто не знаете, насколько темны людские души.       Варис не считал себя идеальным: он любил вкусную еду и мягкую одежду, трепетно относился к комфорту, как физическому, так и душевному, закрывая глаза на чужие несчастья и даже не пытаясь вызвать в себе сочувствия к другим. Пороков у профессора было достаточно, за исключением одного — доверчивости. Уж жизнь-то его этому научила! «Доверяй, но проверяй», — гласила людская молва, но над этой мудростью можно было только посмеяться. Лучше никому не верить вовсе! У каждого за спиной острый нож, и каждый готов отхватить у тебя самое ценное.       Поэтому окклюмент всегда старался быть на шаг впереди. Защита своего сознания — лишь одна сторона медали, идущая в комплекте с умением проникать в чужой разум. На всем континенте сложно было найти легилимента искуснее Вариса. Только молодой Эймон Таргариен смог бы превзойти своего ученика, но годы сыграли со старым драконом злую шутку, лишив его былой остроты глаз. Тайвин Ланнистер мечтал заполучить Паука к себе на службу, но всего золота Гринготса не хватило бы, чтобы купить преданность преподавателя окклюменции, и все силы Министерства не смогли бы на него надавить и заставить изменить свое решение, ведь тот обладал оружием более мощным, чем целая армия мракоборцев. Варис знал секреты.       Многие годы он работал не покладая рук. По крупицам собирал информацию о любом мало-мальски одаренном магией человеке, изучал тайные ходы школы, организовывал сеть «шептунов», незаметных, почти ничтожных, но преданных и вхожих в любые двери — плел свою паутину. Кто-то мог бы сказать, что Варис лжив до кончиков напудренных пальцев, но это было не так. Он был слугой истины! И ради нее он стал Пауком, незаметным, спокойным, терпеливым.       В результате его труды были вознаграждены. Собранный компромат мог обеспечить Варису безбедную старость, но на покой он удаляться не торопился. Назревало что-то важное! Фигуры задвигались на доске кайвассы. Ланнистеры пытаются перевернуть магический мир вверх тормашками. Они уже столкнули за борт Старков, но еще сами не поняли, что скоро могут разделить их участь. Красный Змей сорвал большой куш, только как он им распорядится? Эурон, одержимый забытыми легендами, остановился в своих поисках у стен Хогвартса. Ржавое колесо истории пришло в движение, грозя раздавить зазевавшихся дураков, но неподвижный Паук отнюдь не дремал. Он только тщательнее проверял свою паутину на предмет дефектов. И они, к сожалению, были. Три человека не давали Варису покоя. Первым стала прорицательница Мелисандра. Сама колдунья тревоги не вызывала, но пророчества — опасный предмет. И важно было знать, чьим ушам они доступны.       Вторым оказался Якен Хгар. Преподаватели защиты менялись каждый год, и все они имели какую-то слабость. Сирио Форель бежал из Болгарии после ряда темных дел, Йорен любил приложиться к вину. Фляжка всегда лежала у горбуна в нагрудном кармане, но старый пройдоха объяснял это тем, что никому не доверяет и всегда пьет свое. Самовлюбленность, ложь, азартные игры — у каждого находилась болевая точка, стоило лишь покопаться, но Хгар оказался особым случаем. Сирота, лучший студент Дурмстранга, отличник по всем предметам. Ни друзей, ни врагов. Вся биография этого юноши не заняла бы и половины страницы — слишком гладко, чтобы быть правдой! После собеседования, на котором юный преподаватель и директор Хогвартса не обсудили, пожалуй, только сотворение мира, Хгар показал неплохую осведомленность во всех сторонах магии: зельях, трансфигурации, истории и других. Директор Эймон смог лишь удивленно развести руками: — Почему же такой талантливый юноша хочет стать простым школьным учителем? Вы добились бы успеха на любой стезе, которую избрали бы! Собеседник в ответ тонко улыбнулся: — Человек мечтает проникнуть в библиотеку Хогвартса! Говорят, там хранятся весьма редкие экземпляры. Недоверчивый Варис бросил на Хгара пронзительный взгляд, но голубые глаза были зеркалом, не позволявшим заглянуть в глубь сознания. Паук был потрясен — перед ним оказался очень сильный маг, даже слишком сильный для столь юного возраста. Нужно было к нему внимательнее приглядеться — дары Эурона часто бывали отравлены.       Дальнейшая слежка не дала никакого результата. Хгар действительно все свободное время проводил в библиотеке. Шпионы Вариса говорили, что часто видят его в Запретной секции даже ночами, но преподавателя в этом упрекнуть было невозможно. Гораздо сильнее интересовало, что же Хгар делает в своей комнате, но доступ туда оказался закрыт. Ни одной картины, чтобы отправить акварельного соглядатая, блокирующие заклинания на стенах, не позволяющие подслушать с помощью тайного хода. Якен даже отказался от услуг домовых эльфов, якобы из моральных соображений! Маленькая комнатка преподавателя защиты от темных искусств стала слепым пятном, донельзя раздражавшим Вариса. Однажды он попытался проникнуть тайком — и без результата. Сработала древняя магия, препятствующая проникновению любого человека, которого не приглашал хозяин дома. Простые заклинания всегда самые сильные, но смешным оказалось то, что Хгар вообще никого к себе не приглашал. Что он делал за своей дверью? Налаживал тайный ход для захвата Хогвартса? Выращивал дракона? Вызывал потусторонние силы? Варис бы посмеялся, будь у него хоть малейшая догадка! Оставался лишь один способ, на который Паук пошел бы очень неохотно, но если иного шанса не представится…       И, наконец, третьим человеком, не дававшим окклюменту спокойно спать по ночам, был Петир Бейлиш. Если о Хгаре не было ничего известно, то о Бейлише говорили слишком много. Периодические появления в Лютном переулке, финансовые махинации с гоблинами, неформальные обеды с видными представителями Министерства. Петир умел быть полезным и легко заводил знакомства, но что-то все равно удерживало его в Хогвартсе. Вариса не оставляло беспокойство, что темные делишки Мизинца — лишь прикрытие для чего-то большего, но и к этому преподавателю непросто было подступиться. У Бейлиша не было близких, не было слабых мест, кажется, даже сердца у него не было! Хотя недавно появилась одна струнка, за которую Паук решил дернуть. И попытать удачу он решил прямо сейчас. ***       Варис давно уже понял, что гораздо больше можно узнать не в гуще толпы, а за ее пределами. Вот и сейчас он пробирался к своему кабинету тайным ходом, по пути прислушиваясь к разговорам, свидетелем которых он явно не должен был оказаться. Интересного оказалось немного: Тирион Ланнистер говорил племяннику о своем скором отъезде, Маргери Тирелл обсуждала с подругами счастливо спасшуюся, но изрядно полысевшую Дейенерис Таргариен, а Санса Старк что-то тихо мямлила про Тормунда Великанью Смерть и необходимость встречаться. Немного любопытно, но Паук не стал задерживаться — он сейчас все узнает от первоисточника. Преподаватель ждал проверочных по окклюменции, как дитя ждет Рождества. Правда, это было сродни чуду! Когда еще люди добровольно пригласят тебя в свою голову и поделятся своими секретами? В этом было даже что-то забавное. Студенты, явно нервничая, вставали напротив Вариса. Они настолько переживали, что невольно сосредотачивались именно на том, что больше всего хотели бы скрыть. — Постарайтесь очистить свое сознание и сосредоточьтесь на предложенной вам истории, — ласково говорил Варис и взмахивал палочкой, — Легилименс! Последнее слово было кульминацией этой буффонады. Варису совершенно ни к чему было махать палочкой, и он мог с таким же успехом кричать «Крекс-пекс-фекс!» или «Ляськи-масяськи!» Для чтения мыслей не требовались заклинание или палочка. Все, что было нужно — это визуальный контакт и достаточно податливое сознание, — но факт произнесения заклинания был необходим самому студенту, наивно полагающему, что во все остальное время его маленький мирок находится под надежной защитой*.       А дальше информация сыпалась на Паука как из рога изобилия! Троих же он оставил напоследок, в завершение пира. Маргери Тирелл порадовала его воспоминанием о весьма содержательном диалоге с бабушкой Оленной, нынешней главой Визенгамота. Странно, что предметом их разговора послужил Джоффри Баратеон.       Сандор Клиган не выдал секретов. Он казался злее обычного, но беспокойства не выказывал и сразу сосредоточился на своей «легенде». Перед его внутренним взором предстала размытая дождем дорога и телега, груженая бочками, — немного старомодно, но вполне реалистично. Его распекал недовольный клиент, а Сандор лишь качал скрытой капюшоном головой и повторял «Да, сэр!» Телега покатила дальше, и возница обернулся к девочке, сидящей рядом с ним на козлах. Темные волосы прилипли ко лбу, взгляд серых глаз отстранен. Чем-то этот образ не понравился Клигану, лицо ребенка изменилось, сменившись чертами Арьи Старк, а потом и вовсе испарилось. Парень прервал зрительный контакт, тяжело дыша. — Очень неплохо, Сандор! — заявил впечатленный Варис. — Я закрою глаза на твои пропуски, если ты будешь заниматься так же старательно.       Слизеринец хмыкнул и вышел из аудитории, чуть не сбив в дверях последнюю студентку. Санса Старк была жемчужиной этого дня! Дочь школьной возлюбленной Бейлиша, возможно, единственный ключик, который, сам того не подозревая, может открыть какие-то тайны преподавателя трансфигурации. Для нее Варис подбирал задание с особой тщательностью — Приготовься, Санса! Очисти свой разум и сосредоточься на задании. Легилименс! Темно-лиловые глаза Вариса устремились вглубь лазурных, сквозь черноту зрачка, прямо в коридоры разума, куда девочка послушно распахнула двери. Видения понеслись с бешенной скоростью, и, как ожидалось, они не были связаны с текстом на карточке. Огромный дракон выпускал струи огня, пока Джон Сноу черной вороной носился перед его пастью. С первых полос газет смотрело скорбное лицо Эддарда Старка, и над его лбом высился заголовок «Новый узник Азкабана». Черный пес лежал на пожелтевшей траве, а Санса ходила взад и вперед у огромного чардрева. Сандор Клиган нависал над Сансой в коридоре. В его глазах полыхала ярость, а дергающийся судорогой рот цедил слова: — Глупая ты птаха! Все это было, конечно, захватывающе, но совсем не то, чего ждал Варис. Он оборвал контакт. — Простите, профессор! — Все в порядке, Санса! Просто сосредоточься и представь, что ты — дочь Петира Бейлиша. Девочка на секунду прикрыла глаза, набрала в грудь побольше воздуха, и когда ее веки распахнулись, во взгляде сквозила решимость.       Заклинание разрезало воздух, и Варис вновь отправился в лабиринты чужого сознания. На этот раз образы не сбивали с ног. Наоборот, они медленно вырастали из тумана, будто угадывались. Дымка расходилась, вырисовывая небесно-голубую комнату с белыми мраморными колоннами, светлую, но холодную. На полу сидел мальчик лет шести и играл с кукольным рыцарем. Девушка пересекла комнату и присела рядом с ним. — Пора завтракать, Зяблик. — Я не хочу! — капризно заявил мальчишка, тряхнув каштановыми волосами. — Но там будут лимонные пирожные. Неужели ты и от них откажешься? На детском лице отразилось замешательство, тут же сменившееся улыбкой.  — Хорошо, я поем, но только если ты потом почитаешь мне про крылатых рыцарей.  — Почитаю, — Санса-Алейна ласково погладила мальчика по голове и помогла подняться. — Я приду в твою комнату после того, как встречусь с отцом. Девушка проводила мальчика в столовую, взяла поднос с чашкой кофе и тостами, после чего направилась по лестнице наверх. Тяжелая дубовая дверь распахнулась, приглашая в уютный кабинет. В камине потрескивало полено, и, проходя мимо, девушка по-хозяйски поправила решетку носком туфельки. Наконец она освободила руки, поставив поднос на край широкого письменного стола, за которым согнулся мужчина с седеющими волосами и острой бородкой. — Твой кофе, отец, — пропела она, открывая окно и впуская свежий воздух. Бейлиш встал, не притронувшись к дымящейся чашке. Вместо этого он ласково положил руки девушке на плечи: — Лучше я позавтракаю твоим поцелуем. В глазах Мизинца горело желание, явно смущавшее девушку. Нет, она не придумала этот взгляд, а взяла его из жизни, и он ее беспокоил. Все же девушка наклонилась и скромно поцеловала «отца» в щеку, а потом развернулась, чтобы поправить зеркало. Варис ощутил любопытство: — Загляни в зеркало, — тихонько подсказал он. Девушка послушно наклонилась к стеклу и вгляделась в свое отражение. Алейна была похожа на Сансу, только волосы вместо рыжих были каштановыми. Но даже это для первого раза было очень неплохо! Девушка поправила выбившуюся прядь и вернулась к столу. — Будут какие-нибудь просьбы, отец? — Сегодня ко мне придут особенные гости. Позаботься о том, чтобы их встретили подобающе. И проследи, чтобы маленький Робин принял свои лекарства. Алейна коротко кивнула и покинула кабинет. — Достаточно, Санса. Должен признаться, я поражен. Давно мне не доводилось видеть столь впечатляющего «отвлечения». У тебя есть большой потенциал в окклюменции, так что, если ты захочешь, мы могли бы продолжить занятия и после окончания курса. Девушка покраснела от похвалы: — Спасибо, профессор! Когда Санса вышла из аудитории, Варис подошел к окну и сложил кончики напудренных пальцев. Любопытно, очень любопытно! Нет, Санса никогда не была в доме Бейлиша и вряд ли они когда-то близко общались. В этом плане девушка была бесполезна. Но Паука зацепили две вещи. Во-первых, профессор трансфигурации явно заинтересован в юной Старк, и это когда-нибудь поможет подобраться к нему поближе. А во-вторых, для первого раза Санса просто потрясающе справилась с заданием. На какой-то миг Паук почти поверил в реальность этого дома и мальчика, даже в реальность самой Алейны. Кажется, Варис наконец нашел способного ученика.