***
Тем временем в Париже… — Браво! Браво! Брависсимо! — кричали восторженные люди, глядя на то, как Степан Нарышкин в очередной раз проделывает «смертельный номер» на парапете моста. Самому авантюристу все это уже порядком поднадоело. Каждый день одно и то же! И так уже почти 4 года. Однако сегодняшний день отличался от предыдущих. Все началось еще днем. Степан Нарышкин встретил в толпе зрителей мсье Дюка. Гениальный авантюрист и великолепный интриган. С ним сегодня были трое человек. Все они были незнакомы Нарышкину. Это оказались старые знакомые «неуловимых» — бывший атаман Бурнаш, Леопольд Кудасов, Петр Сергеевич Овечкин. Последний, к слову сказать, сильно заинтересовал Нарышкина. Мужчины дождались, когда вор проследует к барной стойке и не спеша приблизились к нему. Мсье Дюк обменялся со Степаном скупыми приветствиями, познакомил со своими спутниками, а затем поспешил уйти. Нужно было увидеть, как новоявленного «наследника русского престола» встретит простой люд. — К черту старую работу, — резко ответил «князь», когда услышал, что ему вновь придется вернуться к старой работе. Честно говоря, когда он увидел эту странную троицу, она сразу ему не понравилась. Хотя нет… полуинтеллигентный штабс-капитан с нервно подергивающейся время от времени шеей импонировал ему. Почему? Хороший вопрос. — Зря вы так, — укоряюще произнес Овечкин, — вам предстоит сыграть решающую роль в истории… — Не смешите меня, Петр Сергеевич! — холодно произнес Нарышкин, на что его собеседники резко зашикали, — в России сейчас большевики. А мне так хочется вернуться на Родину. — У вас есть такая возможность, — попытался вразумить авантюриста Кудасов, — на тридцатое августа назначена коронация русского царя! — отсалютовал он бокалом. От этого разговора Нарышкин уже порядком подустал. — Послушайте, — произнес он, теряя терпение, — мне плевать на царя, на коронацию! Я не собираюсь из-за какой-то кражи вновь загреметь на каторгу! — Во-первых, не на каторгу, а в тюрьму, — спокойно поправил Овечкин, дернув шеей, —, а во-вторых, не украсть корону, а всего лишь вернуть ее законному владельцу. А что касается возвращения на Родину… не только вы этого хотите, Нарышкин. Мы сейчас ждем визы. Нужно немного подождать. Мы преследуем благородные цели. — А я о чем говорю?! — возмутился, было, Бурнаш. Но был вынужден умолкнуть под пристальным взглядом Овечкина. «Они боятся его, — подметил Нарышкин, — и уважают. Но… ему самому все это не нужно! Он хочет вернуться в Россию по другой причине. Интересно, по какой?» Но вслух сказал другое: — Я к вашим услугам, господа…***
Париж. Спустя 2 часа. Как и предполагал мсье Дюк, несколько придурковатые кузены оказались идеальными актерами. Они быстро вошли в роль и, уже начиная с первых секунд, начали активную «борьбу за власть». Газетчики уже с удовольствием смакуют известие о погроме в одном из парижских ресторанов, вплетая в него всякие подробности и небылицы. Успех был грандиозным. Скоро информация данного рода должна достигнуть большевиков. — Странно, что они так быстро дали разрешение на въезд…, — задумчиво произнес Овечкин, смотря в окно автомобиля, — с чего бы это? — Вас это удивляет или вы сомневаетесь в успехе? — произнес Перов, бывший адъютант Кудасова. — Нисколько! — отрезал Петр Сергеевич, дернув шеей. — Просто ваш мсье Дюк крупно ошибается, если думает, что меня так просто забыть. — Мсье Дюк никогда не ошибается! — возмущенно произнес Перов, — вы его просто не знаете! «Да неужели?» — хмыкнул про себя Петр Сергеевич. Тем временем Перов продолжил: — Мсье Дюка слишком волнует личность Кудасова. А точнее, его близость к Врангелю. — С чего бы это вдруг? — усмехнулся Овечкин. — Боится? — Не в этом дело. Мсье Дюк считает, что Кудасов — слишком заметная личность для чекистов. Услышанное заставило Овечкина немного призадуматься. С одной стороны, ему путь в Россию давно заказан. «Неуловимые» сделают все, чтобы он получил по заслугам. Но с другой… ему так хотелось увидеть Дину! Он до сих пор не может простить себе того, что опоздал. Роковая пуля настигла Марину Орлову тогда, когда девушка собственноручно застрелила родного отца! — Мне не нужны деньги. — Произнес Овечкин, вырываясь из клубка воспоминаний. — Так и передайте мсье Дюку. Удивлению Перова не было предела. — Знаете, я часто задаю себе вопрос:, а ради чего мы все это делаем, если не за деньги? — Есть более весомые цели, уверяю вас. — парировал Овечкин. Это было действительно так. — Я действую в память о прошлом. — Здесь он лукавил. — Как знаете! — злобно бросил Перов, выходя из машины. Глядя на него, Петр Сергеевич еще раз усмехнулся. «Они еще обратятся ко мне, — усмехнулся он, — и не раз.» — У нее вся семья погибла, — раздался голос Геворкяна совсем рядом, — бедная. — В смысле? — не понял Петр. — У Дины вся семья погибла, — повторил Рахмет, наблюдая за реакцией собеседника, — и как она только с ума не сошла? От услышанного Овечкин побелел, как полотно. Он не мог поверить в услышанное. — С чего вы взяли, что мне это может быть интересно? — оскалился он. — Вы можете лгать кому угодно, Петр Сергеевич, — устало произнес Геворкян, —, но не самому себе. Она ведь вам небезразлична, так ведь? В следующий момент мужчина слегка отшатнулся, почувствовав на шее неприятный холод металла. — Замолчи. — Голос Петра прозвучал холодно и зло одновременно. — Иначе… — Что? — Устало поинтересовался Рахмет. — Убьете меня? Вы можете отрицать очевидное, бежать от себя… Но вам это не поможет. С этими словами Рахмет вышел из машины, оставляя Овечкина в полном одиночестве. Лишь когда тот скрылся в ночной тиши, Петр Сергеевич страшно закричал, а затем ударил кулаками о стену со всей силы. Из окна раздался недовольный крик кого-то из жителей дома, но Овечкину было плевать на это…