Власть любопытства

      Утром, плотно позавтракав, я принялся разбирать свертки, сложенные около стола ночью. Первым на глаза попалось простое, но душевное письмо от Хагрида, который подарил мне грубо вырезанную кружку объемом около литра, что ж такой подарок в хозяйстве всегда пригодится. Люпин и Тонкс прислали мне по книжке с различными боевыми заклятьями. Не то, чтобы книги были очень полезны, но было приятно их получить, хотя я не чувствовал особой близости с этими людьми. Мое внимание привлек маленький сверток, завернутый в цветастую бумагу. Я уже протянул к нему руку, когда рядом возник Добби.       —Мастер Гарри, Добби чувствует враждебную магию в этом подарке, не раскрывайте его.       Вот это номер, оказывается я был все это время до безобразия беспечным, нужно будет проверять все письма на проклятья и зелья на будущее. И ведь сам мог бы догадаться еще после нападения на Гермиону на четвертом курсе, ничему меня жизнь не учит.       —Добби, подними его левитацией, аккуратно посмотри от кого он и перенеси на стол.       —Подарок подписан мистером Грюмом, — сказал Добби, опуская его на стол.       Хмыкнув, я надел перчатки из драконьей кожи и аккуратно взял записку, оставшуюся на полу.

Поттер, все гениальное просто, а голова важнее палочки. Запомни это. Постоянная бдительность! С днем рождения, Грюм.

      Очень продуманный подарок, записка явно намекает, что я могу его обезвредить, не используя палочку и не нарушая закон. Ну что ж попробуем применить разумные меры предосторожности.       Я смочил тряпку и полностью обмотал ей лицо, оставив только небольшие дырки для глаз, одел огнеупорную мантию, предназначенную для варки зелий и еще раз проверил перчатки из драконьей кожи. На всякий случай я спросил Добби:       —Ты можешь снять проклятье сам?       —Добби не знает этой магии, Добби знает только, что она есть, — ответил домовик, смущенно опустив уши.       —Это уже очень много, — я неловко погладил его рукой в толстой перчатке. — Отойди от стола, Добби.       Я взял вилку и ножик, оставшиеся после завтрака, и манипулируя ими аккуратно вскрыл подарок, готовясь отскочить, но ничего не произошло.       Я вопросительно посмотрел на Добби       —Добби больше не чувствует враждебной магии, мастер Гарри.       Я, однако, не спешил брать в руки лежащую на столе книжку в черной обложке. Все не может быть настолько просто. Аккуратно приподняв книгу вилкой, я скинул ее на пол и тут же отскочил к дальней стене, и как оказалось не зря. Книга прижимала хитрый плоский механизм, и как только я удалил ее, стол утонул в клубах едко фиолетового дыма, который рассеялся через несколько секунд.       Я сидел у стены и пытался отдышаться, когда в комнате зазвучал голос Грюма:       —Поттер, если ты попался на простейшее проклятье, нейтрализуемое перчатками, то помочь тебе можно только Авадой. Если тебя достал газ, то ты пролежишь парализованным пару часов и подумаешь, как стоило себя обезопасить. В том же случае, если ты можешь двигаться, то поздравляю, ты не так безнадежен, как остальные идиоты, которые меня окружают. И помни, ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ!       Мда, подарок не плох, стоит ответить как-нибудь поинтереснее, а пока поблагодарю за ценный урок запиской. Книга за авторством самого Грюма тоже оказалась далеко не макулатурой. В ней рассказывалось о разных тактиках ведения магического боя и разнообразных хитрых тактических маневрах. Надо будет однозначно подробно изучить.       Оставалось всего два подарка, Добби указал на наличие недружественной магии на одном из них. Помня, что Добби не среагировал на газ, а, значит, вряд ли сможет обнаружить зелье, я решил подстраховаться и оба открыл так же, как и подарок Грюма. Первый сверток из алой бумаги явил на свет фиолетово-зеленые теплые носки и записку, написанную красивым почерком с завитушками и подписанную Дамблдором. Записку я на всякий случай прочитал, стоя на максимальном удалении от стола. В ней Дамблдор извинялся за принесенные неудобства, заверял, что действовал исключительно в целях моего благополучия, а так же выражал надежду на скорую встречу. От таких встреч, конечно, не отказываются, так что нужно продумать стратегию разговора. Записку, конверт и носки я велел Добби сжечь на месте, опять же на всякий случай.       Второй подарок был от семейства Уизли. Первым в глаза бросился большой яркий пакет с надписью оранжевыми буквами «УУУ», в котором оказались новые разработки близнецов. Я облегченно вздохнул, видимо, на них Добби и указывал, как на не дружественную магию, но расслабляться не следовало. В немалых размеров посылке, явно расширенной магией, так же находились большой пакет из «Сладкого королевства» и набор новых шахматных фигур от Рона, книга о тактике квиддича от Джинни и ягодный пирог от миссис Уизли.       —Тут тоже есть магия, мастер Гарри, но Добби не может понять какая, — пролепетал домовик, показывая пальцем на пирог.       Странно, но лучше не рисковать, мало ли какое зелье можно подлить, так что пирог отправился вслед за теплыми носками. Выводы, пожалуй, делать еще рано, но насторожиться стоит.       Помимо всего прочего в посылке имелось письмо от Рона, в котором, как я и думал, он приглашал меня в Нору погостить до конца лета. Я минут двадцать думал над ответом, но так и не нашел ничего лучше, чем написать, что мне нужно о многом подумать и примириться с собой. Так же я предложил завтра утром встретиться в Косом переулке.       Я посмотрел на часы, пора было собираться к Гермионе, мы договорились, что сегодняшний день я посвящу ей. Хотя хитрое лицо девушки, когда она стребовала с меня это обещание, не давало мне покоя, но я был готов ко всему.       Постучав в дверь знакомого дома в Кроули, я услышал неясные голоса. Дверь мне открыла Гвен:       —Привет, Гарри, — расцвела она в улыбке. — Ты, как всегда, пунктуален, проходи. Мы хотели приготовить для тебя сюрприз, но немного не успели.       —Доброе утро, Гвен. Если говорить честно, то я никогда не праздновал свой день рождения, так что ничего страшного.       —Вот это мы сейчас и будем исправлять, — вышел в прихожую Джек, — проходи в столовую, а то Гермиона уже вся извелась.       Джек привычно хохотнул и потащил нас в комнату. Около накрытого стола стояла Гермиона, переминаясь с ноги на ногу.       —С днем рождения, Гарри, — она порывисто меня обняла. — Мы приготовили тебе несколько подарков, и первый это большой торт, который мы с мамой испекли для тебя. Надеюсь, я ничего не испортила.       Гвен тоже меня обняла и ласково погладила по голове, а Джек крепко пожал руку       —Да, готовка не входит в достоинства нашей Гермионы, — подмигнул мне он. — Один раз она умудрилась пожарить пельмени в кастрюле, полной воды.       Гермиона вся залилась краской и спрятала лицо в ладонях.       —Я уверен, что все совсем не так плохо, — широко улыбнулся я. — К тому же Гермиона полна других достоинств.       —Да ты прав, получился вполне съедобный большой жареный пельмень, плавающий в воде, — Джек опять весело хохотнул.       —Хватит смущать дочку, Джек, лучше садись за стол, — грозно сказала Гвен. Хотя она была миниатюрной по сравнению с мужем, было сразу понятно, кто в доме отвечает за порядок.       Ланч в компании Грейнджеров в этот раз был особенно веселым, я с радостью делился впечатлениями от полученных подарков и открыток. Мы вместе посмеялись над странным обычаем поздравлять ровно в полночь и обсудили не самый безопасный подарок Грюма. Родителей Гермионы удивило, что я настолько популярен среди учеников Хогвартса, но я отшутился, что это все издержки моей нежеланной известности. Торт оказался не только вкусным, но и большим, так что есть его можно было еще долго.       —У нас для тебя есть еще один подарок, — начала Гермиона. — Мы дарим тебе от нашей семьи два билета в Королевскую оперу на сегодняшний вечер.       —Хочешь, сходим вместе? — тут же понял я толстый намек, вызвав у Гермионы милый румянец.       —Конечно, — девушка хитро на меня посмотрела. — Только есть одна проблема, тебя надо соответствующим образом приодеть, и это наш третий подарок.       Джек посмотрел на мое застывшее в улыбке лицо и потрепал меня по плечу.       —Не волнуйся, с тобой по магазинам пойдут Гвен и Гермиона, так что скучать не будешь.       Я, конечно, ничего не имел против подарков, но что-то мне подсказывало, что этот поход по магазинам будет мало похож на тот, когда я купил всю одежду за полчаса в первом магазине с приемлемыми ценами. Возможно, этим чем-то были два хищных взгляда женской половины общества, но ведь я всегда мог ошибиться.       Спустя три часа того, как я изображал большую говорящую куклу, меня накрыла совершенная флегматичность. Я мог думать только о том, как же хорошо, что Гермиона ушла одеваться час назад и оставила меня на попечение своей матери. Также осталось загадкой и то, как так получилось, что я совершенно не подозревал о дьявольской сущности такого с виду простого места, как парикмахерская. Но все в этой жизни рано или поздно подходит к концу, закончился и этот бесконечный водоворот потребления.       В итоге я не мог не согласиться, что выгляжу красиво, мне чуть ли не впервые полностью нравилось мое отражение в зеркале. Темный костюм с зеленым отливом на трех пуговицах, белая сорочка с запонками под золото с геометрическим рисунком, галстук с черными, зелеными и белыми полосами, подходящий по цвету к глазам. Я был удовлетворен даже причесанными и приглаженными волосами. Еще один костюм, на этот раз двубортный, несколько сорочек и галстуков были перенесены Добби в мою комнату. Как я не отговаривался дороговизной, Гермиона настояла на этой покупке, тихо сказав, что я оплачиваю наши дополнительные уроки.       Насмотревшись на себя в зеркало я, скрипнув новыми туфлями, обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть входящую Гермиону. На ней сегодня было эффектное длинное прямое платье глубокого темно-зеленого, почти черного, цвета с открытым верхом и закрытые черные туфли на невысоком каблуке. Волосы были уложены в несложную, но элегантную прическу, открывая взгляду хрупкие плечи и тонкую шею. Образ дополняли небольшая черная сумочка на плече и золотые сережки в форме какого-то растения, сверкающие на свету.       —Прекрасно выглядишь, — сказал я, предлагая ей руку. — Готова к перемещению?       —Спасибо, — Гермиона опять слегка покраснела, — поехали.       —Полетели, — широко улыбнулся я. — Добби!       Спустя минуту перед нами возвышалось здание Королевской оперы и Королевского балета. Несмотря на основательность и фундаментальность, театр казался легким и пышным. Возможно, такой эффект создавали вычурные колонны, поддерживающие свод, а может изысканные барельефы и статуи на фасаде. Легкая галерея из стекла и камня слева от здания театра искусно дополняла его.       —Нам очень повезло, скоро Ковент-Гарден закрывается на реконструкцию, это один из последних спектаклей, — серьезно сказала Гермиона.       —Кстати, а что за оперу мы будем сегодня слушать? Я совсем не разбираюсь в искусстве, — смущенно проговорил я, предлагая девушке взять меня за локоть.       —Ничего страшного, я тоже не такой уж эксперт. Сегодня идет опера Верди «Травиата», я думаю, тебе понравится.       —И о чем же она?       —Как большинство классических произведений, о несчастной любви. Сейчас купим либретто, и ты все поймешь, — лукаво улыбнулась Гермиона и пояснила, видя мое недоумение. — Так называется описание действия в опере.       Купив программку, мы прошли на наши места. Люди медленно наполняли зал, а я с интересом разглядывал пышное красно-золотое убранство. И вот в зале погас свет, концентрируя внимание на сцене. Зазвучало музыкальное вступление и я, отрешившись от всего, погрузился в историю любви двух неравных людей.       После спектакля мы с Гермионой решили прогуляться по направлению к Темзе и обсудить увиденное. Благородные поступки, погубившие пару, безликое общество, навязывающее стереотипное мышление, все ярче вставали перед моими глазами. Гермиона, выслушав меня, попыталась опровергнуть мою точку зрения, но вынуждена была признать, что совсем не болезнь Виолетты была причиной несчастий двух влюбленных.       Мы медленно шли по улице, и я обнимал девушку за талию, не обращая внимания на большое количество людей в одном из туристических центров Лондона. Дойдя до реки, мы погрузились в уютное молчание и продолжили путь по набережной. Людей вокруг стало значительно меньше, только редкие машины нарушали гармонию летнего вечера.       Почувствовав, что Гермиона поежилась от порыва ветра, я остановился и аккуратно накинул на открытые плечи девушки свой пиджак. «Костюм действительно очень удобный и практичный», — возникла в голове глупая мысль и сразу пропала, мое сознание затопила нежность к стоящей передо мной девушке. Гермиона казалась такой маленькой и хрупкой, что я сгреб ее в охапку и прижал к себе, слегка рассмеявшись. Ее волосы снова приятно щекотали мне шею и нос, близость теплого мягкого тела успокаивала и будоражила одновременно. Я почувствовал, что меня обняли в ответ, и совсем расслабился, уткнувшись лицом в плечо Гермионы.       Все проблемы и волнения последних месяцев, начавшиеся с начала сдачи СОВ, казались такими мелкими и незначительными по сравнению с возможностью обнять Гермиону. Я понял, что впервые с того момента нормально расслабился, сбрасывая по тонне веса с плеч каждую секунду.       —Спасибо. Это мой лучший день рождения, — прошептал я ей на ушко.       —Не за что, — принесло ответ горячее дыхание девушки.       Мир сузился, став уютным и домашним, в нем не было никого кроме меня и Гермионы. Я потерял счет времени, вдыхая ее запах, может мы стояли так полчаса, а может и час. Мне было совершенно все равно, хотелось только остановить весь мир, продлив этот момент до бесконечности. Но время продолжало идти вперед, и я, сделав над собой усилие, отпустил ее.       Гермиона отошла на полшага и внимательно посмотрела на меня, проведя рукой по моим волосам и лицу, легкая улыбка коснулась ее губ, когда я поцеловал ее ладонь. Не желая сопротивляться собственным желаниям, я гладил ее волосы, целовал лоб, глаза, нос, щеки. У меня в руках было самое дорогое, что я мог себе представить.       —Я никому тебя не отдам, — прошептал я перед тем, как наши губы встретились.