Глава 19
1 февраля 2016 г. в 07:45
Восстановив силы после занятия ментальной магии, я понял, что перемещаться в дом на Тисовой улице, который я постепенно начинал считать своим, мне совершенно не хотелось. Появилось стойкое впечатление, что Дамблдор не оставит без внимания мой отказ посещать Нору, а общаться с ним сегодня не было ни сил, ни желания.
Хорошо, что моя Гермиона такая умница, тоже это поняла и сразу предложила сходить в кино. Фильм я, правда, совершенно не запомнил, но это уже технические мелочи, нивелирующиеся наличием рядом девушки. Потом мы гуляли по ночному Лондону, часто останавливаясь, чтобы согреться с помощью поцелуев. То, что ночь выдалась теплой после жарко солнечного дня, совершенно нас не смущало, мерзли мы все чаще и чаще.
Прогулка по освещенным яркой иллюминацией широким улицам и небольшим паркам была удивительна. Омрачил вечер только чуть слышный шепот Добби о том, что за нами кто-то следит. Я не сомневался, что для Дамблдора не сложно будет выйти из-за ближайшего поворота или «случайно» встретить нас на какой-нибудь оживленной улице. Только вот разговора в таком случае у нас не получится, так что я был спокоен и не стал расстраивать Гермиону. Все проблемы откладывались на завтра, а сегодня в мире существовало только два человека – я и она.
Однако, как бы ни было печально, но ничего неожиданного не произошло, завтра наступило, а я не ошибся в своих предположениях. Вежливо постучавшись, Дамблдор вошел в мою комнату, когда я допивал стандартную утреннюю чашку кофе.
Он был одет в гораздо менее экспрессивную мантию темно-серебристого цвета, а вездесущие очки-половинки все также сверкали у него на носу, приковывая внимание. Хотя никакой ментальной атаки со стороны директора я не почувствовал, все равно старательно отводил взгляд.
—Доброе утро, Гарри, — начал Дамблдор, усаживаясь на кровать. — Ты не предложишь мне чаю?
—Здравствуйте, директор. Конечно. Добби, чаю, пожалуйста!
Наблюдая за тем, как на моем столе появляются чашки, чайник и вазочка со сладостями, я думал, что так и не выстроил стратегии общения с Дамблдором. В какой-то момент мне начало казаться это совершенно бессмысленным, обыграть его как в разговоре, так и в ментальной магии, если и был шанс, то слабо отличающийся от нуля. Самым разумным было бы послушать, что скажет он, но ни на что не соглашаться.
Вежливо улыбаясь, я смотрел, как Дамблдор наливает себе чай и выбирает себе печенье. Пауза затягивалась, но я никуда не спешил и спокойно пил кофе из большой кружки, игнорируя вопросительные взгляды директора. Откинувшись на спинку стула, я обратил внимание на пролетающее за окном легкое перистое облако на фоне бледно-голубого неба. Его сюрреалистичные очертания напомнили мне венгерскую хвосторогу, интересно чтобы это могло значить. Тяжело вздохнув, Дамблдор со звоном опустил чайную ложечку на блюдечко. Первый раунд остался за мной. Постоянные вечерние медитации помогли мне удержать на лице выражение вежливого внимания.
—Мальчик мой, я бы хотел, прежде всего, еще раз извиниться за нашу прошлую встречу. Надеюсь, ты простишь ошибку старику, я действовал исключительно ради твоего блага.
—Конечно. Вы наверняка хотели убедиться, что я не нахожусь под чьим-нибудь ментальным контролем, как это было в Министерстве, — выдвинул я заранее заготовленную вместе с Гермионой версию «инцидента». Ссориться с Дамблдором сейчас было совершенно не к месту и не ко времени.
—Ты все понял абсолютно правильно, — просиял Дамблдор и выжидающе на меня посмотрел.
—Я в свою очередь тоже хотел бы извиниться перед Вами за проявленное неуважительное поведение. Я был несколько возбужден после Ваших, хм, действий и очень сожалею об этом.
—О, ничего страшного, забудем об этом, — Дамблдор по-доброму улыбнулся в бороду. — Но я зашел к тебе на чай не только для того, чтобы извиниться. Скажи, почему ты не захотел поехать в Нору? Тебя там очень ждут, Молли очень надеялась, что ты все же сможешь приехать.
—Сожалею, но я пока не до конца смирился со смертью Сириуса и не готов долго общаться с большим количеством людей.
—Как я понял, для мисс Грейнджер ты делаешь исключение, — Дамблдор хитро прищурил глаза и усмехнулся.
Мне стоило больших усилий не расплыться мечтательной кляксой от воспоминаний о вчерашнем вечере и твердо сказать:
—Гермиона хорошо меня понимает и помогает пережить не самый легкий период моей жизни. В отличие от нее, Рон, как мне кажется, не будет так внимателен и деликатен.
—А как же мисс и миссис Уизли? Они тоже за тебя беспокоятся. Тебе стоит поделиться своей болью с теми, кто тебя любит.
—Я привык переживать в одиночестве, как это было на первом и втором курсах и после смерти Сердрика, — я попробовал сказать это безразличным тоном с ноткой горечи. — В любом случае я пока не готов довериться кому-либо так же, как Гермионе.
—Ну что ж, если ты так думаешь, — Дамблдор не пытался скрыть свое разочарование. — Знай, ты всегда можешь поговорить со мной, как только будешь готов.
Ага, Вы, господин директор, у меня первым в списке на раскрытие внутренних переживаний стоите. Сейчас вот соберусь только и побегу к Вам в кабинет, с музыкой и приплясывая.
—Но я совершенно на этом не настаиваю, — проникновенно закончил Дамблдор. Видимо, часть моих мыслей все же отразилась на лице, над этим мне еще работать и работать.
—Я слышал, что ты часто заходишь в гости к Грейнджерам, смотришь кино, гуляешь с ними.
—Да, они хорошие люди, очень сильно помогают мне отвлечься. Не могу же я постоянно думать о смерти, так и с ума сойти не долго, — я без особого труда добавил в голос восторга и благодарности. Уточнять, где Дамблдор мог об этом «слышать», я счел напрасным.
—Понимаешь, Гарри, дело в том, что для юного волшебника магловская культура может быть очень опасна.
Дамблдор, похоже, ощутил себя в своей стихии и увлеченно начал развешивать сочную клюкву на вермишелевые деревья за моими ушами. Особо к монологу директора я не прислушивался, улавливая только отдельные фразы о наркотиках, оружии, постоянных пожарах, большой преступности и прочих опасностях большого города. Под конец директор даже привел неизвестно как им полученные цифры статистики о смертности среди маглов от различных причин, правда, не уточнил за какой период. Иногда поддакивая и озабоченно кивая, когда он переводил дыхание, про себя я отметил, что такой подход мог бы сработать. Спасло меня то, что я углубился в чтение магловской художественной литературы. Неудивительно, что маглы с точки зрения магов похожи на варваров, если даже человек, считающийся их явным защитником, имеет весьма расплывчатое представление об их культуре и, похоже, совсем не имеет желания исправлять этот промах. В харизме Дамблдору отказать было сложно, и говорил он очень убедительно, но это и было его ошибкой, что позволяло свести партию к ничьей.
—В основном ваши слова звучат разумно, — проговорил я, отпивая почти остывший кофе. — Только не думаю, что все это грозит мне в гостях у Гермионы. Ее родители очень приятные и душевные люди.
—Я совсем не это имел в виду, — добродушно проговорил Дамблдор. — Я хотел только предупредить, чтобы ты был осторожнее. Еще один важный вопрос, Гарри. Необходимо, чтобы ты дал мне доступ в дом Блэков, Ордену Феникса необходима штаб-квартира.
Дамблдор был чересчур настойчив в этом вопросе, а я до сих пор не придавал ему большого значения. Нужно понять, что такого важного в этом доме, и зачем Дамблдору устраивать штаб именно там. Для этого нужно время, придется идти all in и играть роль обиженного подростка. Что ж маска одета, зрители готовы, начали.
—Профессор Дамблдор, — начал я звенящим от напряжения голосом, — мне надоели Ваши планы, в которые меня отказываются посвящать. Меня достали Ваши намеки и недомолвки, из-за которых страдают люди и, прежде всего, я и мои друзья. Я не могу Вас о чем-либо просить, поскольку знаю, что Вы все равно сделаете так, как считаете нужным, не рассматривая мое мнение. Тогда скажите мне, почему я должен учитывать Ваше мнение. Или Вы желаете полностью подавить мою волю? Что ж, пожалуйста, вот он я! Я сейчас полностью безоружен перед Вами, действуйте!
Под конец своей прочувствованной речи я вскочил и, тяжело дыша, буравил Дамблдора взглядом. Игра не давалась мне тяжело, я лишь повторил свои мысли, не доводя их до логических выводов.
—Или Вы считаете, что достаточно один раз извиниться за то, что Вы влезли в мою голову, — я все больше накручивал себя, повышая тон. — А я, по-вашему, должен сразу забыть о Сириусе, и обо всем прошлом годе, и о Снейпе! Я ничем Вам не обязан и не собираюсь давать никаких разрешений! Я совершенно не хочу, чтобы кто-то постоянно околачивался в этом доме, например, этот негодяй Флетчер, оскорбляя память Сириуса!
Дамблдор внимательно посмотрел на меня поверх очков-половинок. Я не чувствовал ментальной атаки, но демонстративно уставился в окно и злобно бросил:
—Советую не повторять своих ошибок, профессор Дамблдор, мало ли как это может кончиться.
Я внутренне напрягся, готовясь упасть на пол и подать Добби сигнал о немедленной эвакуации. Единственной проблемой было то, что я гордо смотрел в окно, отыгрывая свою роль до конца, и видел директора только краем глаза.
—Мне очень жаль, что у тебя сложилось такое впечатление, мой мальчик, — грустно вздохнул он. — Я прошу тебя только постараться, чтобы твои чувства не затуманивали твой разум, Гарри. Мы живем в сложные и опасные времена, нам надо сплотиться перед лицом врага, а не обвинять друг друга. Только вместе мы будем сильными и только так сможем победить.
Что ж, он выиграл партию, на это мне нечего ответить. Необходимой мне отсрочки я добился, пусть и с большими потерями. Теперь Дамблдор будет более настороженно относиться ко мне, но это в любом случае было неизбежно, главное я выиграл время, теперь бы еще понять сколько.
—Хорошо, я подумаю над Вашими словами, — спокойно произнес я и повернулся к столу, всем своим видом показывая, что разговор окончен. — До свидания, профессор Дамблдор.
—До свидания, Гарри, — с печалью в голосе ответил он, выходя из комнаты.
На подгибающихся ногах я подошел к кровати и сел, смотря прямо перед собой и прислушиваясь. Несколько минут ничего не происходило, но, наконец, внизу раздался хлопок аппарации. Я выдохнул, заметив, что все это время дышал через раз, и расслабленно разлегся. Разговаривать с Дамблдором на равных оказалось совсем не просто. Сердце колотилось так, что чувствовалось в висках, лоб покрылся испариной, но все уже было кончено. До встречи с Гермионой было еще много времени, так что я попытался успокоиться и обдумать изменения в своем положении.
Самый главный вопрос, каковы итоги разговора? Мы оба в целом остались при своих, что не могло не радовать. Я выторговал себе время, как минимум, до конца лета, свободное как от Норы, так и от Ордена Феникса. Этот однозначный плюс стоил мне сильным уменьшением доверия со стороны директора. Теперь можно ожидать гораздо более плотного присмотра за моей персоной, а, значит, надо быть еще осторожней, и всегда думать, что именно я говорю. Насколько такое положение вещей вписывается в его план не понятно, я могу только с уверенностью заключить, что некий план есть, и есть некая цель этого плана. В противном случае действия Дамблдора глупы и неразумны, а он кто угодно, но не глупец. Еще один однозначный плюс, что он не пробовал использовать ментальную магию. По крайней мере, я бы на его месте опасался ее применять после случившегося. Или я совсем не почувствовал его влияния, тогда все совсем плохо, но, зная куда смотреть, не так сложно заметить действия легилимента, гораздо сложнее им противостоять.
Так же пока в плюсе раскрытие отношения директора к маглам. Как бы он не представлял себя, но культуру немагического общества он не считает чем-либо достойным, иначе клюква была бы гораздо менее явной и тонкой. Его слова явно были рассчитаны на чистокровных волшебников, вряд ли ими можно было запутать маглорожденного. Почему он решил, что они подействуют на меня? Не понятно, но еще в начале лета, наверное, подействовали бы. Что с этими умозаключениями делать пока было не ясно, но знания лишними не бывают. И последний плюс — ситуация с домом Блэков и явная заинтересованность в нем Дамблдора. Что-то мне подсказывает, что в этом замешаны так называемые магические источники или источники магии, о которых я недавно читал в хрониках, надо обязательно узнать о них больше.
В сухом остатке я выиграл время, но проиграл в отношении, а так же узнал более точные позиции по некоторым вопросам. Разговор можно считать условно успешным. Сейчас же хватит разлеживаться, пора в библиотеку, а потом гулять с Гермионой.