Власть любопытства

      Погода стояла замечательная, насыщенно голубое небо, очистившееся от серых туч, ярко контрастировало с настроением. Мелкий дождик, приевшийся за последние два дня, оставил после себя только многочисленные лужи и ощущение сырости в воздухе. Сентябрьское солнце, лаская лицо теплыми лучами, будто старалось показать, что жизнь продолжается, несмотря на любые неприятности.       Мы с Гермионой вот уже пол часа молча стояли на до отвращения свежей траве, даже не собирающейся завянуть перед грядущими холодами. Перед нами были две свежие могилы, укрытые венками и цветами. На похороны пришло много незнакомых мне людей, все выражали Гермионе соболезнования несколькими словами, но она только иногда кивала и пожимала протянутые руки. После церемонии все разъехались, но она так и не сдвинулась с места, уже привычно сжимая мою ладонь.       За последние два дня мы почти не говорили, все и так было понятно без слов. Я только частично мог разделить ее боль. Даже этого мне хватало, чтобы понять, что последнее, что ей сейчас нужно — это жалость и сочувствие. Разве можно так хорошо знать другого человека, чтобы полностью прочувствовать его боль? Я не хотел себя обманывать, сочувствие к Гермионе лишь успокоит меня, но ничего ей не даст. Я могу лишь признаться в собственном бессилии и быть рядом. Это только ее боль, ее испытание, она должна сама пережить горе.       Вот уже пятнадцать минут, как я заметил, что табличка с надписью «Гвенда Грейнджер» покосилась, но не решался отпустить Гермиону, чтобы поправить ее. Я только сильнее прижимал ее к себе, думая о том, что через месяц на этом месте появятся гранитные памятники и больше не произойдет никаких изменений в обозримом будущем. Джек и Гвенда так навсегда и останутся лежать в земле, застывшие в своих измененных формах.       Подул холодный пронизывающий ветер, напоминая, что счастливое и беззаботное лето, когда все было так просто, закончилось, и наступила неизбежная осень.       —Пойдем, — тихо проговорила Гермиона.       Я только кивнул, и, поддерживая ее за талию, повел к выходу с кладбища. На сегодня нас официально освободили от занятий, но делать было особо нечего. Все дела были закончены, бумаги подписаны, а дом Грейнджеров выставлен на продажу по минимальной цене, так что мы переместились в Хогсмид и медленно побрели в сторону замка.       —Покажешь мне сегодня Тайную комнату? — примерно на середине пути Гермиона прервала ставшее привычным молчание.       —Но зачем тебе туда? Это просто большой грязный зал в подземельях, — удивился я.       —Хочу кое-что проверить.       —Хорошо, надо только как-то прогнать из туалета Плаксу Миртл. Не думаю, что она кому-то расскажет, но все же.       —Не волнуйся, я займусь этим.       Пусть просьба Гермионы и казалась мне странной, но я обрадовался, что сквозь слой скорби и печали снова проглядывает ее натура.       На входе в Хогвартс мы никого не встретили, что было вполне предсказуемо, занятия еще не закончились, и сразу прошли в коридор на втором этаже. Оказавшись около женского туалета, Гермиона осмотрелась вокруг, кивнула каким-то своим мыслям и вошла. Я же в это время сверился с картой Мародеров, чтобы проверить, не идет ли кто.       —Заходи, она улетела, — послышался голос Гермионы. Я зашел, быстро закрыл дверь и прошел к крайнему умывальнику. Маленькая змейка на кране привычно блеснула в свете факелов.       —*Откройся*, — умывальник отъехал в сторону, открыв темный крутой спуск.       —Подожди, сейчас еще кое-что попробую, — я представил себе змею с поднятой головой и маленькими черными глазками и произнес на пробу несколько слов. После «лестницы» из трубы выросли крутые ступеньки, а из стены появились удобные перила. На слова «свет» и «факелы», к сожалению, никакой реакции не последовало, так что я зажег палочку.       —*Закройся*, — прошипел я, когда мы начали спуск, умывальник вернулся на место.       Мы аккуратно спустились по довольно неудобной лестнице со скользкими ступенями и подошли к завалу, который устроил Рон своим неудавшимся заклинанием на втором курсе. Пришлось немного поработать, но с помощью нескольких заклинаний мы смогли расширить и укрепить проход. Последняя дверь с двумя большими змеями так же не стала проблемой.       Тайная комната, освещенная вспыхнувшими зелеными магическими огнями, встретила нас прогорклым запахом протухшего мяса. Подавив рвотный рефлекс и закрыв слезящиеся глаза, я несколько раз взмахнул палочкой, очистив воздух. Остался только чуть сладковатый привкус тления и разложения, казалось, въевшийся в каменный плиты, покрывающие пол.       Гермиона подошла к гигантской туше василиска в центре зала и с любопытством ее осмотрела, зажав рукой рот и нос. Три года в сыром помещении не прибавили ему красоты. Чешуя на спине утратила блеск и стала темно-серого, почти черного, цвета, роговые пластины на морде местами потрескались. Живот гиганта вздулся от накопленных трупных газов, в двух местах он порвался, открывая глазу неприглядную картину серо-коричневых внутренностей и почерневшего мяса, из которого выглядывали белые толстые личинки насекомых.       —Осмотрись, здесь все осталось так же, как было раньше? — отойдя от туши подальше, спросила она.       —Да, ничего не изменилось. Вон там я проткнул дневник Риддла его зубом, — я указал на чернильные разводы на каменной плите.       —Замечательно, — Гермиона была явно в возбужденном состоянии.       —Может быть, ты объяснишь, зачем мы сюда спустились? Тут не очень приятно, знаешь ли.       —О, это очень просто. Ты заметил, что в коридоре у туалета Миртл совершенно нет никаких портретов и рыцарских доспехов, только голые стены и факелы? А еще совсем недалеко за зеркалом есть старый заваленный проход, заканчивающийся в Запретном лесу.       —Ну, может это все и так, и что с того?       —Представь себя на месте Салазара Слизерина, — поучительным тоном начала Гермиона. — Ты создаешь Тайную комнату, в которой проводишь секретные и потенциально запрещенные опыты. Что ты будешь делать, чтобы обезопасить свою лабораторию?       —Создам василиска, чтобы он отпугивал любопытных?       —Да, но еще ты постараешься изолировать комнату и отключить ее от любой следящей сети Хогвартса. В частности, сделаешь несколько входов, около которых не будет портретов и доспехов. А аварийный выход сделаешь около надежного способа выбраться из замка.       —А с чего ты взяла, что следящая сеть Хогвартса вообще существует?       —Карта, — Гермиона ткнула в кусок пергамента, торчащий у меня из кармана. — Я не ставлю под сомнения способности твоего отца, Сириуса, профессора Люпина и Петтигрю, но тебе не кажется, что сделать на пустом месте такую вещь слишком сложно для недоучившихся школьников? Логичнее предположить, что они просто «подключили» ее к уже имеющейся следящей сети. А раз директор ее не реквизировал, то он имеет доступ к, как минимум, той же информации. Плюс еще, я почти уверена, ему подчиняются все портреты и доспехи Хогвартса, они могут докладывать о происходящем. Тебя ведь не удивляет, что профессора всегда появляются там, где происходит нарушение дисциплины?       —А зачем тогда патрулировать коридоры ночью?       —Не знаю, может полный доступ к сети есть только у директора, а может это превентивная мера против нарушителей. В любом случае, это подтверждает твою теорию о том, что директор знает все, что происходит в Хогвартсе.       —То есть, ты хочешь сказать, что Тайная комната недоступна директору? Полезно, надо только почистить тут все. Только, все-таки, зачем мы спустились сюда сейчас?       —Дамблдор, — Гермиона выплюнула имя, словно последнее ругательство. — Это он приказал сделать это с моими родителями!       —Он, конечно, не образец доброты, но почему ты так решила? Ведь на твой дом напали Пожиратели Смерти.       —О, конечно, ведь все указывает на это. Во-первых, на дом никто не нападал, родителей похитили по дороге в аэропорт. Значит, кто-то хочет, чтобы мы думали, что это простое нападение. Во-вторых, Пожиратели не издеваются над трупами, они мучают живых! Я много читала об их тактике, они приходили ночью в дом маглов, развлекались до утра и вешали Темную метку. Они похищали только, чтобы пытками добыть информацию и ни разу не брали в заложники маглов. Родителей сопротивляющихся маглорожденных просто убивали, а не похищали.       —А как же тогда метка над домом?       —Зная, что делает это заклинание, даже я могу ее изобразить. Жест палочкой не должен быть сложным, оно доступно всем Пожирателям, — Гермиона начала перебирать различные несложные взмахи палочкой, желая получить нужное изображение. Спустя несколько минут в центре зала появился сверкающий зеленый череп с вылезающей из него змеей. Гермиона раздраженно махнула палочкой, и он растаял в воздухе.       —Это просто иллюзия и предрассудки, ничего больше.       —Мда, большая часть нашего факультета назовет это темной магией, — невесело усмехнулся я и задумался. — Но для чего ему оставлять столько несоответствий? По-твоему, Дамблдор не знает тактики Пожирателей?       —Не знаю, может быть, он не хочет, чтобы это выглядело, как явная провокация. Или просто ошибся при выборе исполнителя. Причин можно придумать множество.       —Хорошо, но зачем Дамблдору это делать?       —Ты же слышал его на ужине: «Жизненно необходимо, чтобы ты осознал свою значимость в сообществе магической Британии, как бы это ни было жестоко», — горько сказала Гермиона. — Мои родители не вписывались, может по его плану, ты должен быть один и готов пожертвовать собой для Всеобщего Блага.       —И ты думаешь, что Дамблдор способен на убийство двух человек ради этого?       —Не человек, Гарри, а маглов. К тому же откуда мы знаем, на что способен Дамблдор?       Гермиона чуть не плакала, так что я обнял ее и почувствовал, как промокла мантия на плече.       —Но тогда получается, что это все из-за меня, а ты будешь следующей под ударом, — сквозь ком в горле проговорил я.       —Если ты думаешь, что я отступлю или уйду от тебя, ты очень ошибаешься, — послышался невнятный ответ.       Я гладил девушку по волосам и думал, как теперь быть. Дамблдор не пойдет на прямой конфликт, но провоцировать его не стоит. В крайнем случае мы сможем укрыться в Тайной комнате, хотя это и не надежно, мы не знаем всех его возможностей. Как долго он позволит нам играть в шпионские игры с Легионом? Нам нужно время, это самый ценный ресурс. Возможно, стоит показать охлаждение отношений между мной и Гермионой, это обезопасит ее? Нет, мы не сможем достаточно достоверно притворяться. Одновременные исчезновения с карты, когда мы будем в Тайной комнате, скажут сами за себя. Гермиона — ключевая фигура в легионе, Дамблдор не может не понимать важности этого. Значит, нужно ускорить тренировки и показать значимость нашей молодой организации, увеличить ее популярность. А пока дополнительно подкрепить безопасность Гермионы с помощью Добби.       —О чем ты задумался? — выплакавшись, спросила Гермиона.       —О том, что надо более усиленно заниматься с Легионом. И о том, что Добби теперь будет отвечать за твою безопасность.       —Но…       —Это не обсуждается, я сейчас лучше всего защищен своим именем.       —Хорошо, — со вздохом сказала Гермиона. — Тогда давай создадим тебе достойную армию.       Я удивленно уставился на нее.       —У тебя плохо получается скрывать свои замыслы от меня, — она печально улыбнулась. — Не думаю, что кто-то из легионеров понимает, куда записался, но от Дамблдора вряд ли укрылся смысл твоих действий.       —Я на это и рассчитывал, теперь мы можем двигаться дальше.       Я вернул Гермионе улыбку и поцеловал, ощущая невероятную близость к ней. В голову пришла дурная мысль, почему нас не смущает наличие гигантской разлагающейся туши поблизости. И тут же ответил себе, что это совершенно не важно, главное, что мы вместе.