Власть любопытства

      К приезду рыжего семейства второй этаж уже можно было назвать относительно жилым. Ощущение заброшенности и затхлости исчезло вместе с пылью, мусором и личными вещами предыдущих жильцов. Сейчас спальни и кухня выглядели, как давно не ремонтированные и обветшавшие, но уютные и обжитые помещения. Постепенно менялась мебель, полы и стены очищались от пыли, копоти и паутины, неисправные и перегоревшие светильники заменялись на новые.       Уизли прибыли к вечеру и были приятно удивлены изменениями в доме. Миссис Уизли уже хотела приступить к готовке, но обнаружила на кухне Добби, накрывающего на стол. Отдав должное кулинарным талантам домовика, мы занялись каждый своими делами. Я последовал примеру Гермионы и углубился в чтение. Рону пришлось довольствоваться игрой в шахматы с сестрой, а миссис Уизли занялась каким-то женским журналом.       Было уютно и спокойно. В камине полыхал жаркий огонь и потрескивали поленья. В соседнем кресле сидела сосредоточено водящая по строчкам глазами Гермиона, положив босые ноги мне на колени. На косые взгляды, бросаемые нашими гостями, мы не обращали никакого внимания, нам было хорошо. До Рождества оставался один день, а до часа «Х» чуть больше трех суток. Я старался не думать, получится ли у меня пройти по лезвию еще раз.       На Рождество дом наполнился людьми. Знакомые члены Ордена Феникса появлялись на кухне. Помещение наполнялось веселым и шумным гомоном, а Фред и Джордж вносили свою лепту в устранении порядка. Периодически у кого-то вырастали лишние части тела под общий смех собравшихся. Всеобщее приподнятое настроение не коснулось меня, и я только вежливо улыбался шуткам и пожимал протянутые руки. Все эти люди надеялись на меня. Я должен был, наверное, ощутить какую-то ответственность, захотеть им помочь, как это было раньше, но мне было все равно.       —Здравствуй, Гарри, — подошел ко мне Люпин. — Ты сегодня выглядишь нездоровым. Что-то случилось?       Я посмотрел на привычно обеспокоенного бывшего профессора ЗОТИ. Он выглядел, вероятно, не лучше, чем я. Морщины на его лице углубились, под глазами залегли вечные синяки от недосыпа, весь он был осунувшийся, бледный и потрепанный. Видимо, поручения Дамблдора были совсем не простые.       —Добрый вечер, профессор Люпин, — натянуто улыбнулся я. — Все хорошо, не стоит беспокоиться, просто немного болит голова. Мы с Вами живем в очень нервное время.       —Я уже давно не твой профессор, Гарри, — попробовал изобразить улыбку он, но у него это получилось также плохо, как и у меня. — Но ты очень правильно сказал, нервное время. В такие времена надо держаться вместе, помогать друг другу.       Я с грустью подумал, что он совершенно не изменился с тех пор, когда был профессором. Мягкий и интеллигентный, умный и проницательный, он навсегда останется для меня тем самым человеком, который мог выслушать и понять меня, который научил заклинанию Патронуса. Осколок прошлого, к которому нет возврата. Я почувствовал, как далеко сейчас нахожусь от Люпина. Время, словно песок, уходило сквозь пальцы, унося с собой людей.       —Да, Вы абсолютно правы. Вы хороший человек, профессор, спасибо, — на этот раз я улыбнулся вполне искренне.       Я увидел немой вопрос в его глазах, но ничего не стал пояснять. Все теперь будет по-другому. Он уже открыл рот, чтобы прямо спросить, но в этот момент на кухню вошел Дамблдор с Фоуксом на плече. Кухня наполнилась шумом, все начали подходить к нему, чтобы поздороваться и поздравить с Рождеством. Пока все суетились, я выбрался из кухни и поднялся наверх, чтобы никого не смущать своим хмурым видом, да и видеть мне сейчас хотелось только одного человека.       Из комнаты Гермионы послышались какие-то звуки. Я заглянул в нее и увидел, что Гермиона читает, свернувшись клубочком на кровати. Не задумываясь, я прилег рядом и обнял ее. Она только прижалась ко мне теплой спиной и растрепала мне волосы. Только сейчас я подумал, что ей, наверное, очень одиноко встречать рождество без родителей, совсем как на третьем курсе из-за нашей глупой ссоры. На этой мысли я положил голову на подушку и спокойно уснул, успокоенный мягкостью и теплотой ее тела.       Следующие два дня не отличались разнообразием. Иногда заходил кто-то из Ордена, но мы с Гермионой обращали на них мало внимания, стараясь проводить больше времени вместе. Обычно мы просто молча читали, наслаждаясь такими ценными моментами близости, только себе я не боялся признаться, что все это может навсегда закончиться через несколько дней. Миссис Уизли изредка закрывалась с кем-то на кухне для секретных разговоров. Рон и Джинни по старой памяти пытались подслушивать, а я лениво думал, что могу просто спросить Добби кто и о чем говорит в моем доме.       Наконец, настал тот день, которого я страшился и ждал. Сегодня без пятнадцати одиннадцать вечера должен сработать портал, который перенесет меня, я надеюсь, в Малфой-мэнор.       В девять я сказал всем, что мне нездоровиться, и поднялся к себе. Следовало очень ответственно отнестись к подготовке. Через час ко мне в комнату вошла Гермиона, застав меня за медитацией.       —Ты уверен, что это необходимо? Ты еще можешь отказаться от этого сумасшедшего плана       —Абсолютно, — я поднялся и прижал ее к себе. — Все будет хорошо. Все уже легли?       —Миссис Уизли еще на кухне.       Она критически оглядела созданный мной образ скромного, немного растрепанного, но уж точно никак не опасного мальчика-подростка. Поношенные кроссовки, теплые джинсы, зимняя мантия с капюшоном и свитер с незамысловатым рисунком. Мое худое телосложение было только плюсом в этом образе.       —Ты выглядишь вполне безобидно, только лучше надень линзы. Образу это почти не навредит, невинные глаза состроить сумеешь, но будет гораздо удобнее.       —Ты права, спасибо.       Я еще раз проверил, что взял все, что может мне понадобиться, но не прихватил ничего лишнего. По плану мне предстояло пройти поглубже в магловские кварталы перед перемещением. Гермиона кинулась ко мне и поцеловала, мне захотелось прямо сейчас все бросить и убежать на другой конец света с девушкой, которую обнимаю.       —Будь осторожен, — пошептала она, я откинул все лишние размышления и сжал волю в кулак.       Бодро улыбнувшись, я вышел за дверь. На Гермиону ложился отвлекающий маневр, если кто-то заметит мое отсутствие. В худшем случае у меня будет пара часов.       Выйдя на улицу, я посильнее закутался в мантию, накинул капюшон и пошел на свет дальнего фонаря по пустынной улице. В голову пришла мысль о том, что я выгляжу сейчас, как типичный темный маг. Снега не было и над моей головой ярко сияли холодным светом далекие звезды. Я вдохнул морозный воздух полной грудью и посмотрел в темное небо. Я никогда не был хорош в астрономии, хотя она была у нас с первого курса. Светящиеся на фоне черных небес звезды всегда были для меня олицетворением чего-то неведомого и неизвестного, чего-то, до чего хочется дотянуться рукой, но нет никакой возможности. Ощущение свободы наполнило меня, захотелось побежать вперед, расставив руки в стороны, и кричать, что есть мочи.       Я усмехнулся своим неуместным фантазиям и посмотрел на часы. До срабатывания портала оставалось две минуты. Я огляделся вокруг и зашел в ближайший темный переулок. Глубоко вздохнув, я успокоился и сжал тонкий цилиндр. Десять. Сосредоточиться на своем внутреннем я. Девять. Я тот, кого не надо бояться. Восемь. Я совершенно безобиден и даже самую малость смешон. Семь. Для меня это только игра. Шесть Улыбка — часть меня, она не сойдет с моих губ. Пять. Со мной не может произойти ничего плохого, ведь я в это не верю. Четыре. Сердце бьется чуть быстрее обычного, ведь я переживаю. Три. Два. Один.       Я почувствовал рывок в районе пупка. Удар, ноги спружинили, и я устоял.       Я открыл глаза и осмотрелся. Комната находилась где-то под землей. Ощущалась сырость, как будто где-то недалеко был подземный водоем. Около дальней стены стоял человек в черной мантии и маске Пожирателя смерти. Мантия свободно покрывала его тело, по фигуре его было не опознать.       Пожиратель молча повел меня по многочисленным пустым коридорам. Спустя десяток поворотов я полностью запутался, видимо, в этом и была цель прогулки. Почти наверняка порталы и аппарация действовали только в той небольшой комнате. Спустя примерно десять минут мы, наконец, поднялись из подземелий и пошли по светлому, но такому же безлюдному коридору. Через каждые несколько метров встречалось большое окно, в которое виднелась широкая терраса, покрытая снегом и густой хвойный лес вдали.       Мы еще несколько раз повернули и вошли в небольшую комнату, тускло освещенную неровным светом факелов. Окон не было, или они были искусно замаскированы. Посреди комнаты стоял большой массивный стол из темного дерева, с одной стороны стоял жесткий стул с высокой спинкой, вероятно предназначенный мне, а с другой на значительном возвышении находился массивный трон из темного металла. На троне восседал Темный Лорд Волдеморт собственной персоной. Черная мантия и темнота почти полностью скрывали его тело, выделялось только бледное, почти белое лицо без носа, две кисти с непропорционально длинными пальцами и красные глаза.       Я слегка склонил голову в приветствии, следя за ним с непринужденной улыбкой. Волдеморт легким движением руки отослал пожирателя и царственно взглянул на меня. Что ж, мы не гордые.       —Приветствую Вас, Темный Лорд Волдеморт, — как можно более естественно сказал я, хотя это и было не просто. — Надеюсь, Вы организовали достаточную секретность встречи. В наших общих интересах, чтобы никто не узнал о предстоящей беседе.       —Ну, здравствуй, Гарри Поттер, — тихо проговорил он с угрожающе шипящими нотками в голосе. — Вижу, ты усвоил несколько моих уроков и стал более вежлив к тем, кто этого достоин. Прошу присаживайся, ты хотел моей аудиенции, только вот о чем ты хотел поговорить?       Да, видимо, это будет сложнее, чем я предполагал, мания величия зашла чересчур далеко. В чем-то это даже хорошо, но нужно вывести его из зоны комфорта. Не отпуская дежурную улыбку, я подошел к стене и прислонился спиной, сложив руки на груди. Улыбаемся и машем. Лорд не подал вида, что что-то идет не так, но его глаза угрожающе сузились, а воздух стал с шумом входить в остатки ноздрей.       —Я могу ответить почти на любой интересующий Вас вопрос о моей скромной персоне. Ваш интерес ко мне, конечно, ужасно льстит, но может быть просто скажите, что именно Вас интересует?       Он почти незаметно подался вперед, а длинные белые пальцы исчезли в складках мантии.       —Ты знаешь пророчество о тебе и обо мне?       —Да, — просто ответил я.       —Скажи мне его, — какая уверенность в себе. Он даже не приказывает, он повелевает и позволяет. Да, харизмой он определенно не обделен.       —Пожалуйста.

Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда… Рожденный теми, кто трижды бросил ему вызов, Рожденный на исходе седьмого месяца… И Темный Лорд отметит его, как равного себе, Но не будет знать всей его силы… И один из них должен погибнуть от руки другого, Ибо ни один не может жить, пока жив другой…

      Я замолчал, внимательно присматриваясь к лицу Лорда, которое превратилось в непроницаемую маску. Интересно, он сейчас так же, как человек выражает свои эмоции или как-то по-другому?       —Что ты имел ввиду, когда написал мне о «залогах бессмертия»? — скучающе произнес он, хотя ощущение того, что он только позволяет мне отвечать совсем не исчезло.       —Конечно, я имел ввиду Ваши крестражи.       —Откуда ты знаешь? — Лорд почти мгновенно вскочил с трона и выхватил палочку. Я ожидал этого, но заранее все равно уставился на нее и немного попятился, поднося руки к карману, где была моя палочка.       —Право, я думал вы хладнокровнее, — ухмыльнулся я. —А узнал я о Ваших… хм… экспериментах от Дамблдора.       —Откуда ему об этом известно? — он в три больших шага преодолел почти все расстояние между нами и навис надо мной.       —И вот тут мы подходим к самому интересному, — постарался спокойно сказать я, хотя адреналин так и кипел в моей крови. — Собственно Ваши крестражи — это Ваше личное дело и меня они не касаются, да и откуда о них узнал Дамблдор, я тоже не знаю, но могу предположить. Дело в том, мой многоуважаемый Лорд, что в 1981 году, зная только часть пророчества, Вы пришли в дом моих родителей, убили их и отметили меня, как «равного себе». Зачем и почему Вы совершили такой опрометчивый поступок, подумаем как-нибудь в другой раз. Но, к сожалению, для Вас и для меня, «отметить, как равного себе» не просто фигура речи. Вы подарили мне помимо этого модного шрама еще и часть себя. Я Ваш крестраж, о котором Вы почему-то не знаете.       Лорд даже отшатнулся после моей проникновенной тирады, а я сделал еще несколько шагов вдоль стены, незаметно увеличивая расстояние между нами.       —Это тебе тоже сказал Дамблдор? — хрипло спросил он.       —Нет, сам догадался, и Дамблдору совершенно незачем знать о моих соображениях. Поэтому я и просил о конфиденциальности. Надеюсь, Вы ничего не рассказали Снейпу?       Я ухмыльнулся, стараясь еще больше вывести его из равновесия, но этого, видимо не требовалось. Он резко махнул палочкой, и сквозь меня прошла чуть заметная холодная волна.       —Ты прав, ты действительно мой крестраж, — задумчиво сказал он, перебирая в пальцах палочку. — Но зачем тебе это мне рассказывать, мальчишка? Неужели ты думаешь, что я пощажу тебя только потому, что в тебе есть часть меня?       Свистящий звук втягиваемого воздуха чем-то напомнил мне хрип дементора, его пальцы судорожно сжали палочку. Он почти готов к последнему, самому важному действию, осталось лишь еще немного поиграть с огнем.       —Я думаю, что Вам, мой Лорд, стоит, наконец, начать думать головой, трезво оценивать полученную информацию и признавать свои ошибки.       На висках Лорда вздулись едва заметные вены, рот сузился в едва заметную линию.       —Лорд Волдеморт не совершает ошибок, — угрожающе прошипел он. — Что еще тебе сказал Дамблдор?       От меня не ускользнула наигранная плавность и мягкость его движений. Он был похож на змею за секунду до яростной атаки, оставалось только направить его в нужном направлении.       —А о чем еще, Вы думаете, Дамблдор мог мне сказать? — флегматично ответил я, игнорируя его угрожающее поведение. — Может быть что-нибудь о Вашем любимом числе?       Не говоря ни слова, он взмахнул палочкой меня развернуло к нему и я увидел два пылающих алым глаза. Меня захлестнула паника, именно к этому моменту я готовился последние несколько недель в тайне от Гермионы. Настал момент истины, я почувствовал Гом Джаббар около своей шеи, маленькая капелька яда блестела в свете факелов на кончике иглы. Страх только часть меня, он убивает разум, страх — это маленькая смерть. Я почувствовал в своем сознании чужую волю, дикую, жестокую, яростную. Шрам полыхнул болью, растекшейся волнами агонии по всему телу до кончиков пальцев. Когда страх пройдет сквозь меня, не останется ничего, останусь только я. Лорд неистово метался в моем сознании, сразу же сметя то, что он посчитал моей ментальной защитой. Он, не разбирая, просматривал воспоминания моей маски о Даблдоре. Мышцы начало сводить от напряжения, концентрация медленно уходила под давлением боли. Только животное, попав в капкан отгрызет себе ноги, а человек вытерпит боль и дождется того, кто его поставил, чтобы наказать врага своего племени. А я человек, я не животное! Тело хотело выгнуться дугой, но не могло, удерживаемое заклинанием Лорда, все мое естество требовало отдать все что угодно, чтобы прекратить эту пытку. Мое сознание — это шар, самая распространенная форма во Вселенной, достаточно только посмотреть на звезды и планеты. Сила Лорда поражала, я бы не смог ничего скрыть от него, если бы он знал, что хочет найти. Уши заложило от крика, я с ужасом осознал, что кричу сам. Он пройдет по касательной, увидев только то, что я хочу показать. Новая волна агонии прошла по телу, охрипшее горло не могло издать ни звука. Отстраненная мысль, он чувствует то же самое, что и я. Лорд, наконец, добрался до воспоминаний Слагхорна. «Разве семь — не самое могучее магическое число?» — говорил молодой Том Риддл. Он отшатнулся от меня, и я почувствовал, что путы, связывающие меня, пропали. Упав на колени, я с блаженством прижался к холодному полу и сплюнул накопившуюся в горле горькую желчь пополам с кровью. По здравому решению, я несколько дней не ел перед этой беседой.       Собрав остатки сил, я оттолкнулся руками и поднялся на ватных ногах. Лорд привалился к противоположной стене и тяжело дышал, на его губах играла торжествующая улыбка, он узнал, что Дамблдору известно о шести его крестражах, но директор не знает, где они спрятаны. Что ж, я сделал все, что мог, пора и откланиваться.       Ухмыльнувшись, и выставил два средних пальца в условном знаке. Лорд, наконец, обратил на меня внимание, когда я почувствовал знакомое ощущение перемещения. Добби прыгнул несколько раз и оставил меня на знакомом скалистом берегу, около которого бушевали волны. Я упал на колени и опустил лицо в нетронутый снег. Он приятно покалывал лицо и руки. Задача выполнена, теперь Лорду будет, чем заняться, помимо охоты за мной, теперь все зависит исключительно от его импульсивности и адекватности, надеюсь, он меня не подведет. По крайней мере, расчет, построенный на его тщеславии и гордыне, полностью себя оправдал. Я поднялся на ноги, отряхнулся от снега и довольно усмехнулся. Дамблдор теперь тоже не останется без дела, все складывается крайне удачно.