Глава 41
23 апреля 2016 г. в 08:02
Спустя еще несколько прыжков мы с Добби оказались в темном переулке в Лондоне. После свежего и чистого воздуха, наполненного морскими брызгами и запахами хвои, атмосфера большого города казалась гнетущей и тяжелой. Грязное месиво под ногами, в которое превратился снег, вызывало отвращение, сверкающая вывеска магазина резала глаз.
Позвав Добби условном жестом, я присел на корточки, погладил его по голове и прижал к себе. Домовик расслабился в моих объятьях.
—Спасибо, ты мне очень помог, Добби. Я не знаю, что бы я без тебя делал, — я отстранился и, улыбаясь, посмотрел в наполнившиеся слезами большие глаза. Нам уже почти не требовалось слов, чтобы понимать друг друга. За пол года домовик научился очень точно угадывать то, что я хочу, стал более серьезным и вдумчивым. Я же в свою очередь никогда не забывал его поблагодарить и подарить лишнюю пару носков. Еще раз улыбнувшись, я потрепал его за плечо и направился в сторону магазина. Пора было обеспечить себе прикрытие.
Восприятие мира удивительная вещь, иногда можно смотреть на одни и те же вещи с совершенно различных сторон. Ощущение контраста прошло, и я смог насладиться спокойствием лондонской ночи и ощущением немного грустного одиночества.
Поглощая уже остывший сэндвич и довольно мерзкий, но приятно обжигающий кофе в одноразовом стаканчике, я медленно шел по освещенной фонарями улице в сторону площади Гриммо. Меня посещали исключительно умиротворяющие мысли, беспокоиться оставалось только о том, что может остыть и второй сэндвич, купленный для Гермионы. Пошел мелкий снег, а я, закрыв глаза, запрокинул голову. Снежинки незаметно касались моего лица и стекали маленькими капельками. Втянув морозный воздух, я обратил внимание на то, что идиллия, к сожалению, была нарушена.
Мне навстречу шел Снейп в развевающейся черной мантии. Судя по лицу профессора он был очень зол или может просто замерз? Не особо переживая по этому поводу, я продолжил свое неспешное движение.
—Поттер! — угрожающе прошипел он, когда мы встретились. — Что Вы здесь делаете? Люди на ушах стоят, разыскивают Вас, а вы тут разгуливаете!
—Мне захотелось прогуляться, — пожал я плечами. — Может шоколадку?
Я вытащил из кармана шоколадный батончик.
—Что Вы себе позволяете? — в который раз я заметил чужую волю в своем сознании, это уже начинает утомлять. Я подсунул ему воспоминания о походе в магазин. Правда, они быстро переключились на знакомую сцену у озера со Снейпом и мной в главных ролях. Профессор яростно скрипнул зубами, но у моей маски эта сцена плотно ассоциировалась с ним, каждый раз всплывая перед глазами с удивительными подробностями.
—Ну как хотите, наше дело предложить, Ваше — отказаться, — миролюбиво сказал я, вскрыл шоколадку и с удовольствием откусил.
—За мной, — Снейп резко развернулся, схватил меня за руку и потащил. Вздохнув, я ускорил шаги, чтобы не отставать от него.
Совсем скоро мы добрались до дома Блэков. Он завел меня внутрь и захлопнул за мной дверь снаружи. Немного отстраненно я подумал, что нервы у Ужаса подземелий Хогвартса стали совсем ни к черту, сегодня он, наверное, пару раз приложится к спиртному, чтобы успокоиться. Было удивительно, как хорошо его отпугивают разные вариации незабвенной сцены. «Не могу сказать, что мне это неприятно», — мстительно подумал я.
Долго стоять на месте и рефлексировать мне не дали. Из кухни выглянула миссис Уизли и, увидев меня, сжала в объятьях и потащила за собой. На кухне было целое собрание. Добрая половина Ордена Феникса, заметив меня, загомонила на разные лады и начала отсылать Патронусов, видимо, чтобы отменить поиски.
Я не обращал на эту кутерьму никакого внимания, найдя взглядом Гермиону. Ее глаза жадно изучали меня, на щеках остались чуть заметные следы от ногтей, а на нижней губе, которую она постоянно прикусывала, когда нервничала, выступил капелька крови.
Я молча подошел к ней и забылся в долгом поцелуе, не обращая внимания на смешки и покашливания. Обняв ее, позволяя выплакаться, я заметил, что почти все стали расходиться по своим делам, кто через камин, а кто через дверь. Постепенно кухня почти опустела, а мы все стояли не в силах разомкнуть объятья, я чувствовал, что Гермиона сжимает меня, словно спасительную соломинку, удерживающую ее на плаву.
—А еще я тебе сэндвич купил, — улыбнулся я, разряжая обстановку.
—Ох, Гарри! — она тоже улыбнулась сквозь слезы. — Спасибо.
В общем инцидент посчитали исчерпанным, только сделали серьезное внушение, с которым я, конечно, согласился, и заставили дать обещание больше не ходить ночью по улицам, а, если вдруг снова соберусь, всегда предупреждать заранее. Никто так и не связал мою прогулку с необычной яростью Лорда, о которой удалось подслушать Рону и Джинни во время внеочередного собрания Ордена.
Наступил Новый Год и с некоторой грустью я провожал старый. Прошлый год был сложным, жестоким, но, однозначно, продуктивным. И я, и Гермиона потеряли в этом году семью, сложно было сказать, по кому из нас это ударило сильнее. Зато мы оба продвинулись в понимании того, что происходит вокруг нас.
В первую очередь мы более правильно и полно осознали место, которое отвел нам Дамблдор в своей игре с неясными целями. Мало того, за такой короткий срок, всего в полгода, мы смогли сильно, если не сказать кардинально, изменить свое положение и сделать первый самостоятельный ход.
Легион набирал сторонников и становился более популярным. Черный флаг с алой молнией, который мы сделали символом Легиона, постепенно становился узнаваем. Наш клуб по интересам приобрел репутацию места, где любому могут оказать помощь, где никому не отказывают. Легионеры одним своим присутствием гасили в зародыше назревающие конфликты между представителями разных факультетов в коридорах школы. После нескольких случаев, когда наш представитель в одиночку смог успокоить чересчур возбужденную группу старшекурсников, черно-алый значок на груди стал вызывать у кого уважение, у кого страх, а у кого пока тихое раздражение. Приходилось, правда, активно следить за действиями ребят и разбирать каждый случай отдельно. Это вылилось в несколько публичных извинений перед несправедливо пострадавшими слизеринцами на открытых собраниях нашего клуба. Так же Дин Томас получил строгий выговор за злостные нарушения Кодекса и был переведен на испытательный срок.
Помимо наказаний в виде выговоров, штрафов и исключений в совсем запущенных случаях, а так же внешних атрибутов Легиона, мы ввели и систему поощрений. Особо отличившимся легионерам выражалась опять же публичная благодарность, выплачивалась небольшая премия, а так же они становились Рыцарями Легиона, в то время как предыдущие Рыцари становились Паладинами Справедливости. Иерархия Легиона разрасталась, скоро нужно будет переводить Гермиону и Невилла в ранг Магистров и придумывать названия еще для нескольких промежуточных ступеней и соответствующие обряды посвящения.
Хорошо, что мои инвестиции как раз начали приносить первые доходы, и я с удовольствием вложил весь остаток средств за предыдущий квартал. Выходить из тени и вкладывать в другой бизнес, помимо лавки Фреда и Джорджа, пока не хотелось. В целом деятельность Легиона занимала много времени, сил и средств, но я был вполне доволен сложившимся положением.
Еще одной немаловажной деталью было то, что я, Гермиона и Невилл набирались так необходимого опыта управления людьми, завоевания их доверия. Порой мы учились на собственных ошибках, но пока они были совсем некритичны и легко устранимы. Радовало, что рос и наш авторитет в глазах окружающих, особенно хорошо было, что Невилл, освоившись с ролью преподавателя, стал кем-то вроде старшего наставника в глазах многих легионеров. Джинни и Луна выполняли скорее функцию поддержки, разбираясь в менее существенных, но от того не менее важных деталях, и помогали Гермионе налаживать работу небольшого бюрократического аппарата, сформированного из наиболее активных Рыцарей. Рон же был скорее идеологической вывеской, тем, кто высказывает официальную позицию Легиона. Особых стараний для этого прикладывать было не нужно, только сообщать информацию людям и участвовать в Таинствах Легиона, например, зачитывании Кодекса и приведении к присяге. Как ни странно, его такое положение вполне устраивало, он прямо сиял от радости, купаясь в общем внимании, когда выходил перед собранием. Как-то ограничивать его я совершенно не собирался, тем более он уже начал с яростным пылом отстаивать наши позиции и зазывать людей в Легион. В скором времени я собирался организовать для него должность Главного Капеллана и предоставить несколько помощников.
В отличии от опыта с ОД, я решил пообщаться с каждым легионером на более личном уровне, особое внимание уделяя Рыцарям. Гермиона поддержала меня в этом, безусловно, светлом начинании, вдвоем мы постепенно поговорили со всеми ребятами. Сравнив наши записи, мы разбили людей на условные группы по пять человек с одним явным лидером, который автоматически становился Рыцарем, если не был таковым. Это было весьма вовремя, поскольку на тренировках мы начали отрабатывать совместные слаженные действия, которые были подробно расписаны в аврорской методичке. Импровизированные интервью так же позволили составить примерный список требований к желающим вступить в Легион, мы стали гораздо более разборчивы, что придавало нашей организации налет элитарности.
Во время разговоров я попытался ненавязчиво выяснить еще и отношение ребят к религии. Многие очень неохотно отвечали на довольно несложные, на мой взгляд, вопросы, но общую картину я для себя составил. Как выяснилось, большая часть маглороженных исповедовало протестантизм или католичество, что было вполне логично, хотя совсем уж религиозных ребят было всего несколько человек. В основном вера ограничивалась двумя-тремя посещениями церкви на каникулах, исповедью раз в год и редкой молитвой про себя.
А вот с имеющими хотя бы одного магического родителя все было гораздо интереснее. Их можно было разделить на две условные группы. Первые верили в Мерлина, Моргану и Мордреда, как почти всемогущих магов-антагонистов. В принципе, полноценной религией это назвать было нельзя, поскольку о существовании всех троих и их необычно сильных способностях были четкие исторические свидетельства. С другой стороны им приписывали почти божественную силу и возносили краткую хвалу или проклятье соответственно. Некоторые считали Основателей Хогвартса также полу божественными сущностями, учениками Мерлина. Это было странно с точки зрения истории, все-таки жили они в совершенно разное время с разницей почти в шестьсот лет. В любом случае учение повествовало скорее о борьбе добра со злом и не давало четких нравственных императивов.
/*прим.авт. Легенда о короле Артуре, в которой присутствуют персонажи Мерлина (оруженосец и позже придворный маг), Морганы (его сестра и любовница Артура, в разных трактовках по-разному) и Мордреда (сына и одновременно племянника короля Артура), относится примерно к 5-6 веку н.э. Вообще говоря, в легенде говориться про короля бриттов, который защищает свои земли от захвата англо-саксонскими племенами. В конце 5-6 веке бритты были завоеваны саксами и англами, почти полностью вырезаны и частично ассимилированы. Довольно развитая к тому времени культура бриттов была в большой степени перенята завоевателями.*/
Вторая группа выросших в магическом мире верила в некие обожествленные сущности, обладающие волей, такие, как Смерть, Жизнь, Магия, Любовь, Мать-магия и другие. Вера в них предполагала проведение некоторых обрядов, чтобы расположить к себе одну или несколько сущностей. Причем обряды требовалось проводить в строго определенные дни, привязанные к астрономическим явлениям: в день летнего и зимнего солнцестояния, весеннего и осеннего равноденствия. Почему-то еще были популярны обряды 31 октября в так называемый Самайн, который изначально был праздником окончания сбора урожая у кельтов. В эти дни сущности были наиболее благожелательно настроены, и вознести им хвалу проще всего. Считалось также, что сильным родам или кланам покровительствует определенная сущность. Например, роду Блэк покровительствует Смерть, поэтому его называют темным. Общие требования и нравственные ценности, которые требовали от людей сущности, выражались в неписаных традициях волшебного мира и так называемых родовых кодексах. Как я понял, не редко проводилась привязка кодекса к источнику, чтобы сохранить честь рода.
Многие ребята верили и в то и в другое, высказывалось даже предположение, что Мерлин является прямым потомком Магии или Жизни, что было не удивительно, поскольку учения друг другу совсем не противоречили. Так же обе весьма схожих мифологии предполагали изрядную долю суеверий. Вся эта информация не несла никакой практической ценности, но была интересна и мне, и Гермионе с антропологической точки зрения.
Однако, мы не забывали и о практических занятиях, развивая свои до поры скрытые умения в Тайной комнате. Гермиона очень серьезно увлеклась зельями, постоянно экспериментируя с составами и условиями приготовления. Я же решил развиваться в сторону большего контроля и понимания магии. После ноябрьского прорыва в понимании не произошло никаких особо значительных событий. Я лишь продолжил тренироваться в левитации камней без помощи палочки, периодически заставляя Гермиону делать то же самое. Я уже спокойно мог удерживать два десятка предметов, заставляя их вращаться с разной скоростью по психоделическим траекториям. Под эти действия я уже привычно выделял поток сознания, не особо обращая на него внимания. Основным же потоком я пытался плавить, замораживать, притягивать, отталкивать или уничтожать летающие предметы. Получалось пока слабо и далеко не всегда, но прогресс определенно прослеживался. К тому же мы оба стали меньше уставать при работе без палочки.
Вспомнив достижения прошлого года, я с улыбкой посмотрел на уютно устроившуюся в широком кресле Гермиону с книгой в руках. Сегодня я заставил ее отказаться от учебников и научных трудов и обратить свое внимание на художественную литературу. Жаркий камин дома Блэков, нет, моего дома, а еще точнее нашего, отбрасывал желтые и оранжевые отсветы на ее лицо. Я сладко потянулся, наслаждаясь минутами спокойствия до начала занятий ментальной магией и возвращением в Хогвартс, и спокойно уснул.