Глава 63. Взгляд бездны
25 августа 2016 г. в 14:22
Дамблдор смотрел на бывшего ученика, физическое воплощение своей фатальной ошибки, и пытался отогнать сумрачные мысли. Обтянутое бледной тонкой кожей лицо Волдеморта исказилось тонкой улыбкой.
—Ну здравствуй, Альбус. Давно не виделись.
—Здравствуй, Том. Теперь мы, кажется, на одной стороне.
Безгубый рот вновь искривился, горящие красным глаза сузились, и Волдеморт выплюнул:
—Не называй меня так, старик. И мне приятнее думать, что это ты изменил сторону.
—Если вы, наконец, закончили свою семейную сцену, то может начнем то, зачем собрались?
Альбус перевел взгляд на второго мужчину, который успел сесть в кресло у окна и закурить недорогую сигарету. На вид ему было около семидесяти, зачесанные назад седые волосы и морщинистое худое лицо были крайне невыразительны. Дамблдор знал его, и присутствие этого человека точно не приносило ему радости.
—Да, Альбус, я рад, что Вы обратили на меня внимание, — едко сказал он. — Можете так же, как и раньше звать меня мистером Стивенсоном.
—А имя у Вас есть, мистер Стивенсон? — почти прошипел Волдеморт.
—Прекратите паясничать, мистер Риддл, — спокойно осадил его Стивенсон, на что Волдеморт уже готов был возмутиться.
—Мистер Стивенсон, Вы могли бы не курить в моем кабинете? — разрядил обстановку Альбус.
—Да, конечно, — Стивенсон осмотрелся в поисках пепельницы и, не найдя ее, сунул недокуренную сигарету в кучку пепла под насестом Фоукса. Волдеморт попробовал скривить лицо, но силы мимических мышц явно не хватало на такое проявление эмоций.
—Итак, начнем, — Альбус переключился на профессиональный лад и привычно взял на себя главенствующую роль на собрании. — Наша основная проблема — Поттер, он явно к чему-то готовится, но я не понимаю к чему и зачем.
—Альбус, я был о Вас лучшего мнения, — протянул Стивенсон. — Очевидно, что для создания образа врага он использует подсознательный расизм магов.
—Да, вот только зачем ему это?
—Может он, наконец, осознал величие магов, — хмыкнул Волдеморт. — Какая ирония, что теперь ему не нужен повод, чтобы убивать маглов.
—Гарри в отличие от тебя, Том, ничего не делает просто так. Зачем ему начинать заведомо проигрышную войну?
—Почему это проигрышную? Маглам нечего противопоставить истинной мощи магии!
—Дело в том, мистер Риддл, — проговорил Стивенсон, — что мы можем уничтожить магическую Британию даже без применения оружия.
—Почему же вы этого не сделаете?
—Вы полезны, — пожал плечами Стивенсон. — И наше правительство не страдает страстью к чрезмерному разрушению.
—Тогда может просто убьете его, раз вы такие могущественные? — насмешливо спросил Волдеморт.
—Том, ты не понимаешь, — тихо, но отчетливо проговорил Альбус. — После смерти Поттера начнутся массовые беспорядки, его фанатичные сторонники не оставят здесь камня на камне.
—На самом деле, это приемлемые потери, — медленно проговорил Стивенсон.
Он прервался, размышляя о чем-то. Волдеморт насмешливо на него посмотрел, а Дамблдор нахмурился.
—Из почти сотни покушений на его жизнь за последние полтора года, только пять достигли успеха, — скривившись, как от зубной боли, проговорил он. — Мы достоверно знаем, что яд в летальных дозах попадал в его организм, но он не погиб. Вообще ничего не произошло. Покушения с помощью иных технических средств полностью проваливались, к нему не удалось даже приблизиться на расстояние выстрела. Он выявляет всех, кого мы завербовали, обезвреживает наши ловушки, устраняет снайперов и спецгруппы. Он как будто играет с нами.
—Есть несколько темно магических способов защититься от ядов, — протянул Волдеморт. — Амулеты способны на многое, но они не идеальны.
—Мы учли это, — раздраженно процедил в ответ Стивенсон. — Большинство магических способов защиты преодолимы чрезмерной концентрацией и количеством яда.
—И как же вы смогли заставить Поттера выпить два литра зелья с отвратительным вкусом? — язвительно сказал Волдеморт.
—Простейшая трансфигурация, на которую способен каждый волшебник, способна на много, мистер Риддл — туманно ответил Стивенсон.
—Есть еще один забытый ритуал «Отречения от ядов», — задумчиво проговорил Дамблдор. — Ума не приложу, откуда Гарри мог о нем узнать. Даже у меня есть только название и смутное описание.
—После этого ритуала очень значительный упадок магических сил минимум на протяжении двух лет, — хмыкнул Волдеморт, всем своим видом показывая, что он знает, о чем говорит.
Альбус с жалостью посмотрел на него и только покачал головой. Он несколько преувеличивал, когда говорил, что ничего не знает о ритуале.
—Не так важно, что он с собой сделал, гораздо важнее, что теперь делать нам. Поэтому мы здесь и собрались, требуется консультация людей, хорошо знающих Поттера.
Альбус молча подошел к камину, кинул в него щепотку летучего пороха и проговорил:
—Поднимитесь ко мне. Быстро.
Стивенсон снова закурил и посмотрел в упор на Альбуса.
—Ваш протеже будет полезен?
—Он хорошо знает Поттера, и голова у него светлая.
Альбус выразительно хмыкнул и указал взглядом на дым от сигареты. Стивенсон чертыхнулся и засунул окурок в ту же кучку пепла.
Тяжелая дверь распахнулась и в кабинет ворвался Снейп. С порога, ни на что не обращая внимания, он яростно рявкнул:
—Ну что на этот раз, Дамблдор? У меня впервые за пол года выдался свободный денек, и я хотел…
Снейп, наконец, рассмотрел всех присутствующих и проглотил оставшиеся слова, остановив взгляд на Темном Лорде.
—Ну здравствуй, Северус, мой скользкий друг, — прошипел Волдеморт.
—Здравствуйте, милорд, — Снейп поклонился, спрятав чувства за маской хладнокровия. — Что привело Вас в Хогвартс в такой час?
—У нас совещание, Северус, — ответил за него Дамблдор. — Том прибыл, чтобы помочь решить одну проблему.
Снейп скривил губы в ухмылке.
—Сядьте и успокойтесь, — приказал Стивенсон, которому уже начали надоедать разборки магов. — Сейчас перед нами стоит задача куда важнее ваших игрушечных войн.
Волдеморт хотел что-то сказать, но промолчал. Лицо Снейпа побледнело, и он сказал:
—Дайте угадаю, опять все дело в Поттере?
—Вы всегда все схватывали на лету, Северус, — улыбнулся в бороду Альбус. — Что Вы думаете об этом?
—Мальчишка дорвался до власти, но вряд ли удержит ее в руках долго. Он высокомерен и заносчив, это никогда не заканчивалось хорошо.
—Все-таки вы очень плохо его знаете, хотя долго с ним контактировали, — проворчал Стивенсон, чувствуя, как начинает болеть голова от осознания бесполезности всех собравшихся. — Он обманул вас всех, и судя по его действиям, он хитер, безжалостен и явно идет к какой-то заранее намеченной цели.
Дамблдор и Волдеморт кинули на него почти одинаковые негодующие взгляды, а Снейп в задумчивости пропустил замечание мимо ушей.
—Убрать его не получается? — Снейп дождался подтверждающего кивка и продолжил. — Вероятно, это пророчество, оно защищает обоих, только Темный Лорд может убить его. «И один из них должен погибнуть от руки другого».
В кабинете наступила тишина, все задумались. Альбус внимательно смотрел на Волдеморта и делал все более неутешительные выводы о том, почему он здесь присутствует. Как можно полагаться на его адекватность?
—Сейчас нам нужно больше информации, — наконец, сказал Стивенсон. — Наши агенты не смогли пройти дальше простых Легионеров, которых уже несколько тысяч. Нужен человек около Поттера, кто-то из его давних знакомых, чтобы заинтересовать его.
Альбус бросил взгляд на Снейпа, но отбросил самый очевидный вариант, он был нужен ему в Хогвартсе.
—Успех зависит от того, насколько хорошо мы теперь понимаем Гарри, — проговорил он. — Том, вы всегда были в чем-то похожи. Что скажешь?
Волдеморт уже собрался ответить что-нибудь грубое, но бросил взгляд на спокойного Стивенсона, взял себя в руки и попробовал думать конструктивно.
—Если он похож на меня, — протянул Темный Лорд, — то будет воспринимать людей в двух категориях: опасность для него и его планов и соответствующий интерес. Например, Снейп представляет очевидную опасность, а вот интерес… Мне он был полезен, как мастер зелий и шпион. А вот есть ли интерес у Поттера к нему?
Снейп внутренне болезненно поежился под изучающими взглядами двух сильнейших магов Британии. На его лице ничего не отразилось, но по спине побежала противная струйка холодного пота.
—А что случилось с вашими неудачливыми агентами? — деловито поинтересовался Волдеморт.
—Их неожиданно вызывали на личную аудиенцию к Поттеру, что считается крайне почетным, — ответил Стивенсон. — После этого на связь они не выходили, до Поттера, скорее всего так и не дошли, а официально направлялись в Лагерь Перевоспитания.
Волдеморт задумался, постукивая пальцами по подлокотнику кресла. Альбус отметил про себя, что Том еще не полностью потерял человеческие реакции.
—С большой долей вероятности Поттер сможет раскрыть нашего агента, — проговорил Волдеморт. — Значит, он должен быть ему интересен, даже если будет раскрыт. Враги всегда интереснее друзей.
—Я почти уверен, что он давно раскрыл моего человека в своем окружении, но ничего не предпринимает, — Альбус в который раз задумался о том, что Грюм, занимающий должность военного коменданта, ходит по краю пропасти. Убрать его из расклада было невозможно, с его помощью удалось вытащить из лагерей много хороших людей, хотя еще больше оставалось там.
—Итак, ваши предложения, господа? — Стивенсон потянулся за сигаретами, но вовремя спохватился.
—Предлагаю наследника Малфоев, — безразлично бросил Волдеморт.
Снейп с ужасом в глазах посмотрел на него, хотел возразить, но Альбус опередил его:
—Почему ты уверен, что он подходит, Том? В конце концов он еще совсем молод, может лучше пойду я?
—Ты, Альбус, как и весь твой Орден Феникса, не интересны Поттеру по определению, иначе уже были бы при нем. А как мы видим, ты киснешь в Хогвартсе, — усмехнулся Волдеморт. — Поттеру, как это ни парадоксально, не интересны новые знания о магии. Так что Снейп бесполезен для него, а меня он использует исключительно, как пугало для народа, и даже не пытается найти. Малфой же будет ему интересен, как представитель непонятного типа мышления, все-таки бывший пожиратель, который смог выкрутиться, но пришел к нему.
—Тогда может лучше будет послать Малфоя Старшего? — Снейп использовал последний шанс, чтобы избавить крестника от подобной участи.
—Не думаю, после Лагеря Перевоспитания Люциус, хм, изменился, — безразлично ответил Темный Лорд. — К тому же у Драко будет больше шансов за счет более сильной личной антипатии. Думаю, Поттеру понравится держать такого человека при себе, а второго шанса может и не быть.
Снейп посмотрел на Стивенсона и понял, что все уже решено и ничего нельзя изменить. Он не обращал ни на кого внимания, раздумывая о чем-то.
—Итак, Драко Малфой, — Стивенсон кивнул своим мыслям. — Подходящая кандидатура. Подготовку оставляю на Вас, Альбус, совместно с мистером Риддлом.
Он кивнул всем им, попрощался и вышел за дверь, не взглянув на Снейпа. Альбус как-то очень грустно улыбнулся и сказал:
—Что ж, Северус, пригласите своего крестника.
Снейп только молча кивнул и отправился в Малфой-мэнор, безмолвно спрашивая себя, за что ему досталась такая судьба.
Через две недели, которые были наполнены наставлениями Темного Лорда, проповедями Дамблдора и поучениями Снейпа, Драко Малфой подходил к величественному зданию, по богатству превосходящему Гринготтс. Золотые шпили уносились ввысь к лазурно голубому небу, колонны и стены из белоснежного мрамора подавляли любого, кто шел по казавшейся бесконечной лестнице. Даже воздух вокруг был пропитан величием и мощью, с трудом входя в легкие.
Впервые за последние годы Драко обрел цель и твердо шел к ней с торжественностью обреченного. После ужасающих поражений Пожирателей смерти он окончательно осознал, как ошибался его отец, втягивая себя и весь род в паутину лжи и насилия, из которой не смог выпутаться самостоятельно. Семейной изворотливости и почти всех денег рода Малфой хватило лишь на то, чтобы обезопасить себя и мать, а отцом пришлось пожертвовать. Его забрали в Лагерь Перевоспитания, как сторонника террористов. Через четыре года он вернулся «достойным членом общества», совершенно не похожим на прошлого Люциуса Малфоя. Похудевший и поблекший Малфой-старший прославлял Инсанеля, Великого и Благочестивого, почти через слово, читал наизусть Кодекс Легиона Справедливости каждое утро и вечер, постоянно сокрушался, что ему уже не стать Легионером и отвечал затуманенным религиозным фанатизмом взглядом на любой вопрос о Поттере.
Каждый раз, когда Драко смотрел на отца, он вспоминал о величайшем унижении в своей не такой уж и долгой жизни. Вспоминал о том, как, почти стоя на коленях, просил маглолюбцев и грязнокровок принять накопленные веками богатства в обмен на жизнь матери и будущее рода. Драко видел, как они все улыбаются и торжествуют, видя его позор. Только лица Поттера и его грязнокровки оставались бесстрастными, когда он произносил свою уничижительную речь.
—Есть ли у Вас и Вашей матери клеймо Лорда на руке? — спросил тогда Поттер совершенно бесчувственным голосом, хотя точно знал ответ.
—Нет, — сквозь зубы ответил Драко, униженно отрекаясь от своей гордости и метки, означающей признание и уважение величайшего волшебника.
С тех пор он ненавидел Поттера за его сухой официальный тон, ненавидел Грейнджер за тяжелый внимательный взгляд. Ненавидел он и Дамблдора за то, что он не смог удержать в руках свою игрушку, ненавидел Темного Лорда, потому что тот не смог выиграть в этой чертовой войне, которая даже не успела начаться. Но больше всего Драко ненавидел себя за глупость и унижения, через которые ему пришлось пройти.
Однако, когда в гостиной Малфой-мэнора, разграбленного и потерявшего былое величие, появился Снейп и сказал, что его вызывает Темный Лорд, Драко не смог отказать. Ему хотелось, чтобы от него просто отстали, но Темная метка на руке, не приходящий в себя отец, беззащитная сломленная мать и почти иссякший источник магии не оставляли ему выбора. Говорили, что Гарри Поттер мог блокировать самые неприятные свойства метки, но так ли это, Драко не знал, да и предложить за услугу ему было нечего.
Только придя в себя после перемещения порталом и увидев Темного Лорда и Дамблдора вместе, Малфой понял, что попал в очередную шахматную партию, ставкой в которой будет его жизнь. Бросив яростный взгляд на крестного, он выслушал, что от него хотят. От плана за версту разило отчаянием и безнадежностью, но Малфой быстро сообразил, что у него есть возможность в очередной раз сменить сторону на победителей. Надеясь, что его окклюментные щиты и родовые артефакты выдержат взгляд двух искусных легиллиментов, он просчитывал свои действия, а они даже не пытались влезть в его голову.
Целую неделю его не выпускали из Хогвартса и проводили дотошный инструктаж, заставляя заучивать легенду, обсуждали, что можно и нельзя делать при Поттере. В итоге ему даже не понадобились местоположения мэноров некоторых нераскрытых Пожирателей, которыми решением Темного Лорда можно было пожертвовать. Пришлось только перетерпеть приступ брезгливости от того, что в официальном пункте записи в Легион было множество не понятно откуда взявшихся маглов и он уже Легионер. Как выяснилось, на первую ступень принимают абсолютно всех, достаточно только изъявить желание.
Теперь Драко мог присутствовать на закрытых собраниях ячейки Легиона, к которой был приписан. Но как подобраться к Поттеру? Даже издали увидеть его среди Легионеров считалось величайшей, почти недостижимой честью. Драко уже настроился на долгую и целенаправленную работу с Рыцарем, возглавляющем его ячейку, но на металлической пластинке, средстве связи, выданном вместе со значком Легиона, появилось сообщение об аудиенции с Инсанелем, Великим и Благочестивым. Назначена она была почему-то в главном соборе вечером, но Драко был вне себя от счастья. Только спустя минуту он опомнился и задумался о том, что значит приглашение.
И вот он, Драко Малфой, в точно назначенное время стоит около огромных врат из красного дерева высотой около десяти метров, облицованных золотыми пластинами с выгравированными на них сценами из жизни Поттера. Над ними были стилизованно выбиты в камне девиз Легиона «За Справедливость!» и «Инсанель, Великий и Благочестивый!»
Малфой никак не мог решиться сделать следующий шаг, переминаясь с ноги на ногу, и рассматривал искусную гравировку сцены в Визенгамоте. Как следовало из надписи, на золотой пластинке был изображен момент, когда Инсанель принес мир и справедливость в магическую Британию. Неожиданно заскрипев, врата медленно открылись, Драко глубоко вздохнул, собрал волю в кулак и сделал шаг вперед.
Подавляюще большое снаружи, внутри здание казалось просто титаническим. Высокие стены из необработанного камня упирались в куполообразный свод, поддерживаемый толстыми монументальными колоннами. Высокие стрельчатые окна, забранные витражами, делали освещение зала рассеянным и мягким. Оставляя множество теней в изгибах стен, многочисленных альковах и боковых коридорах.
Драко знал, что это здание чаще всего используется для совместной молитвы большого количества верующих. Где-то здесь должен быть орган, утробный звук которого наполняет сердца и души людей трепетом, смирением и почитанием. Поттер редко посещал массовые молебны, известно лишь пять случаев, когда он появился, насыщая толпу религиозным экстазом, на одном из множества маленьких балкончиков на высоте примерно третьего этажа. Этого оказалось волне достаточно, чтобы каждый день долгие месяцы после этого события весь зал был набит до отказу.
Драко шел, с интересом разглядывая красивое в своей напускной грубости убранство зала, но каждый шаг, отдававшийся эхом в глухой тишине, выбивал из него остатки воли. Отступать было некуда, поэтому он упрямо продолжал идти по покрытому каменными плитами полу. На противоположной от входа стороне зала на возвышении находился массивный деревянный трон. Подходя, Драко увидел его на фоне витражей в полтора десятка метров высотой, изображающих три самых знаменитых подвига Гарри Поттера: защиту философского камня, победу над василиском и укрощение сотни дементоров. Завороженный величием и монументальностью окружения Драко не сразу обратил внимание на трон.
Он не был верующим ни секунды своей жизни, но почувствовал острую неуместность открывшейся сцены. На троне сидел Гарри Поттер в простой магловской одежде, а на его коленях восседала грязнокровка Грейнджер и жадно целовала его. Короткая юбка не прикрывала длинных ног девушки, бесстыдно перекинутых через подлокотник трона. Одна рука Поттера самым неприличным образом обнимала Грейнджер, а вторая находилась под ее тонкой футболкой. Наслаждаясь друг другом, они совершенно не замечали Драко, неспособного отвести взгляд от непристойного зрелища. Ужасно захотелось, чтобы еретическое представление прекратилось, чтобы Божественный огонь и ярость покарали виновных в осквернении святого места.
Когда Драко подумал, что самое время достать палочку и закончить все это, Гермиона прервала поцелуй и откинула назад, бесстыдно оголив плоский живот. Гарри слегка подался в сторону Малфоя, застывшему у подножия трона, и посмотрел ему в глаза.
Драко заворожено смотрел в глубину огромных черных зрачков, не в силах даже моргнуть. Ему казалось, что он падает вперед навстречу тьме и неизвестности. Его будто разобрали на части, словно конструктор, вывернули наизнанку и внимательно по секунде рассмотрели всю его жизнь. Все чувства, мысли и страхи вылезли наружу, и Драко ужаснулся своему естеству, так далекому до идеала в его сознании. Если бы мог, он сейчас зарыдал, упав на колеи, но это было невозможно. Он почувствовал на себе взгляд, затем еще один и еще. Бездна отрешенно и безучастно разглядывала его миллионами и миллиардами глаз, похожих на холодное сияние далеких звезд.