Plaisans

      Сатиновая белая рубашка, открывающая плечи и стянутая корсажем на талии, синяя простая юбка, аккуратные башмачки из мягкой кожи — подарок хозяев, и белый чепец, под который сегодня Плейсанс спрятала свои роскошные волосы. В таком виде кто бы её узнал? Оставив хозяина в торговых рядах, девушка, быстро миновав пару улиц, оказалась на площади перед дворцом, которая была забита зеваками до отказа. Всем охота поглазеть на то, как регент сядет в золотую карету и под звуки фанфар окружённый придворными и гвардейцами отправится к Собору святого Иоганна, чтобы там архиепископ надел на него корону, которую Лотар так и не получил. Плейсанс протиснулась сквозь толпу поближе и оказалась рядом с цветочницами — специально отобранными молоденькими и хорошенькими девушками. Устроившись за их спинами, она смотрела на человека в нарядном камзоле, который, видимо, отвечал за процессию. За ним лакеи несли корзины, доверху набитые белыми розами и маргаритками. Цветы были без стеблей. Девушки должны были бросать их под карету Валейна, улыбаться, выкрикивая поздравления. Распорядитель шёл вдоль цветочниц и придирчиво оглядывал каждую:       — Чего рот раззявила, дурында! — раздражённо воскликнул он, остановившись напротив одной из них. — Разве твоё дело считать ворон? Твоё дело улыбаться и восторгаться, поняла?       — Да, сударь.       — Вот что ты должна кричать?       — Я? Э…. — девушка замялась. — Даздравствуеткороль, — в одно слово промямлила она.       — Что-что? Не слышу!       Девушка опустила голову и прошептала чуть слышно:       — Я сейчас умру…       Мужчина рассмеялся:       — За пятнадцать лет службы ничего глупее ещё не слышал! Чем ты была занята всю неделю, мерзавка? Пошла вон!       Цветочница моментально испарилась.       — Вы! — обратился он к другим девушкам. — Расступитесь и закройте брешь здесь.       Плейсанс надоело всё это слушать, и она развернулась, чтобы уйти.       — Минуточку… Ты! А ну-ка, остановись! — крикнули ей, но Плейсанс, не обращая внимания, продолжала протискиваться сквозь толпу еще дальше. — А ну, кто-нибудь, задержите девчонку! — крикнул распорядитель слугам, и лакеи, побросав корзинки, ринулись в толпу.       С трудом выбравшись с площади, Плейсанс остановилась и прислонилась к старой обшарпанной стене, чтобы отдышаться. Не хватало ей цветочки регенту кидать! И зачем только она пошла туда, когда есть дела поважнее? Ей надо купить цветы, но сначала… Плейсанс вытащила из-под корсажа несколько серебряных монет, но тут заметила девицу в красном платье. Платье было с чужого плеча и когда-то выглядело очень красивым и дорогим, но теперь, грязное и поношенное, это платье выглядело как старая тряпка. Девица тряхнула темными немытыми волосами и, улыбнувшись, направилась прямо к Плейсанс.       — Что смотришь, воровка? Неужто не узнаешь меня?       — Отчего же. Кто в квартале воров не знал тебя, Кро, — ответила Плейсанс и спрятала деньги.       — «Кровавая королева» ты хотела сказать?       — Для кого-то, возможно, ты и кровавая королева, а для меня — вечно пьяная подружка Тита.       — Он не Тит, воровка, — Кровавая Королева прищурилась.       — Ах да, я и забыла, что он называет себя Дирич*. Ты одна, я смотрю. Неужели ты ему надоела?       — Ошибаешься, милая!       Плейсанс обернулась и увидела рядом толпу грязных оборванцев. Это была банда Тита. Сам он подошел к Королеве и обнял её за талию. Дело было плохо.       — Согласна, Дирич. Это не моё дело. Рада видеть тебя без петли на шее. Мне пора. Пока.       — Такая встреча, воровка! А ты уходишь просто так. Разве я разрешил тебе уходить?       — А я когда-нибудь нуждалась в твоём разрешении? Твои люди, это твои люди, а я сама по себе. Приятно было повидаться, — Плейсанс спокойно прошла мимо невольно расступившихся в стороны бандитов.       — Чего смотрите! Хватайте её! — крикнула Королева.       — Взять! — коротко отдал команду Тит. Вот тут воровке пришлось удирать во все лопатки.       И она удрала, вернее, думала, что удрала, пока Тит не вырос перед ней буквально из ниоткуда.       Тит или Дирич — некоронованный король всех бродяг в Локусе. Хитрый, как лис, и ловкий словно хорёк. Матильда никогда с ним не связывалась, а вот воровке сегодня неожиданно подфартило. Вот же чёрт. На этот раз Дирич был один.       — Может, хватит убегать, воровка? — спросил он, хватая девушку за руку и прижимая её к стене всем телом. — Ты ведь знаешь, что это бесполезно? И если я захочу, то достану любого. А тебя я уже хочу…       — Брось трёп, Тит! Говори, чего надо, и отвали,— Плейсанс отвернулась.       — Я уже сказал, но оставим любовь на потом. Сначала поговорим. Есть у меня к тебе парочка вопросов, — Тит оторвался от девушки. — Это правда, что ты тискалась с покойным принцем?       — Какое тебе до меня дело?       — А что, если я ревную. Ведь я тоже король.       — Тебя ждёт твоя свита, король отбросов, — Плейсанс вывернулась из объятий. — Если вот так близко подойдешь ко мне ещё раз, лишишься не только своих жалких причиндалов, но и глаз. Поэтому возвращайся к своей кровавой королеве и не зли меня.       Дирич неприятно оскалился в ответ.       — Ты такая упрямая. А что, если я скажу тебе что-то, что тебя сильно удивит? Если честно, я сам был в шоке, когда узнал.       — Что ты можешь знать?       — Штопальщику нужно отдать должное при жизни или поставить памятник.       — Говори.       — Позволь мне сначала трахнуть тебя, и ты узнаешь всё сразу, как только я кончу.       — Храни свою тайну Дирич.       — Значит, нет.       — Да пошёл ты…       Плейсанс поправила рубашку и отправилась прочь. Дирич не погнался за ней, но Плейсанс знала его очень хорошо. И если он повадился, значит, в любую минуту может появиться и потребовать своё. Теперь ей придётся все время держать при себе нож.       Хозяин уже не ходил вдоль торговых рядов, а просто стоял у своей гружёной телеги и ждал. Увидев идущую к нему Плейсанс, он сразу оживился.       — Камю, где ты была всё это время?       — Отходила посмотреть на процессию. Сегодня же коронация.       — Получил всё-таки корону, проклятый… — проворчал мужчина себе под нос, а потом, как бы одумавшись, обратился к ней: — Ну и как? Тебе понравилось?       — Нет. Я не смотрела. Ушла раньше, — Плейсанс вздохнула.       — Не огорчайся, дочка. Чего там смотреть? Вот на принца Лотара можно и нужно было смотреть! Я помню его верхом на драконе. Он въехал в Локус как победитель. Как настоящий король! Если бы обоих моих сыновей не сожрала война, они бы тоже тогда были рядом с ним. Жаль, что жизнь принца оборвалась так рано. Ты чего смотришь, Камю? Залезай на телегу.       — А когда были похороны?       — Как–то быстро его схоронили. Обычно дают попрощаться, а здесь…       — Значит, официального прощания не было?       — Выставили гроб с телом на катафалке, но к гробу никого не подпустили. Только семью. Странно, что жена так и не появилась. Да о ней толком никто ничего и не знает. Ведь принца чуть ли не на свадебном пиру отравили.       — Откуда это известно?       — Слухи ходят. А ты чего помрачнела?       — Ничего. Просто жаль. Поехали.       Плейсанс заставила себя улыбнуться. Она очень быстро привыкла к этим людям, к тому, что теперь её звали Камю и что она подавала посетителям эль в трактире. Наверное, на этом можно было успокоиться и начать жить совершенно другой жизнью. Забыть о сожженной Валейном деревне, об убитых монахах в монастыре, и о муже, который никогда уже не вернётся к ней. Как хорошо было бы забыть обо всём, о чём терзалось долгими ночами её бедное сердце, но Плейсанс не могла. Она должна найти убийц и, доказав их виновность, покарать их. Всех до единого. Сколько бы сил и времени ей не потребовалось.       Вечер этого, такого долгого дня, начался как обычно.       — Эй, Камю! Ещё четыре пива сюда и сыр не забудь! — крикнул кто-то из посетителей, треся в воздухе мешочком с деньгами.       — Две луковых похлебки и андуйет! Только колбасы не меньше, чем вина! Камю, слышишь? — раздалось за другим столом.       — Да имейте терпение, пропойцы! — крикнула хозяйка, ставя на стол три ещё мокрых от красного виноградного вина кувшина. — Совсем загоняли мне дочку!       — Откуда у тебя такая красивая дочь? У тебя же сыновья были?       — Были. А вот теперь Бог дочку послал! — крикнула трактирщица в ответ и поставила рядом с кувшинами тарелку с колбасой из свиного желудка. — Сейчас луковый суп принесу.       — Я принесу, — Плейсанс разлила горячий суп по тарелкам и отнесла их посетителям.       Наконец трактир опустел, и можно было отдохнуть. Хозяева сидели за столом, и пока Плейсанс собирала со стола посуду и оттирала столы от винных пятен, хозяйка считала выручку. Денег теперь у них стало много. После появления в трактире Камю посетители валили к ним валом и деньги потекли рекой.       — Бог действительно милостив! — довольно заключила хозяйка, когда девушка отправилась наверх спать. — Что бы было, не появись здесь Камю? Правда, старик?       — Ты бы меньше болтала и больше работала, — мужчина снял с огня большой кофейник.       — Разве не хорош этот кофе, что она посоветовала тебе купить. А чай?       — Что верно, то верно. Камю хорошо в этом разбирается. Только…       — Что?       — У неё действительно никого нет?       — Она так сказала, — хозяйка пожала плечами.       — А муж?       — Не знаю. А что?       — Да грустная она. Улыбается все время, а глаза грустные. Я тут подумал: может, стоит разыскать его?       — Может быть. Но по мне лучше бы у неё так и не было никого. Не хочу, чтобы она отсюда ушла. Ведь она нам как дочка.       — Флорет, разве можно так говорить? А вдруг кто и вправду найдётся? Надо будет поспрашивать.       — Мы не знаем ни его имени, ни фамилии. У нас даже описания его нет. Как ты спрашивать собираешься? Знаешь, что? Забудь ты об этом. Если Господу нашему будет угодно, они встретятся. А если нет, то встретятся только на небесах. Как и мы со своими мальчиками.       — Я сам спрошу у неё.       Плейсанс не собиралась спать, но и думать о том, что говорить хозяевам о муже, и стоит ли вообще о нём с ними говорить, она тоже не стала. Дождавшись, пока старики, наговорившись о ней, отправятся к себе в спальню, принцесса взяла со стола в своей комнате заранее приготовленный мешочек, неслышно спустилась вниз по ступеням и выскользнула за дверь.       Была тихая ясная ночь. Ярко горела луна, словно лампа, освещая Плейсанс путь. Дорога была неблизкой и опасной, потому что шла через лес. Но сегодня даже волки, если только они не оборотни, предпочитали мирно спать в своих норах. Сегодня ночью просыпался дух леса, и все, кто до этого был его тайной стороной, его жутким мифом выходили на свет луны, чтобы повеселиться. Плейсанс слезла с коня и направилась вглубь леса. По рассказам мачехи она знала, что человеку, как живому существу, путь в лес сегодня заказан, но мачеха научила её, как задобрить духов и правильно разговаривать с ними. Им можно было задать только один, самый важный в жизни вопрос и, если не погибнуть мгновенно, то получить на него ответ. У принцессы таких вопросов набрался целый сундук, и девушка спешила задать только один. Сегодня не цвёл папоротник, но она сразу увидела обнажённых девушек, как только оказалась там, где нужно. Присев на корточки так, чтобы её не сразу увидели, Плейсанс развязала мешочек, выдавила сок из сорванных тут же известных только ей и, может быть, Хагар растений и, смешав их с порошком из мешочка, стала медленно произносить слова заклинания. Это было очень старое колдовство на древнем забытом языке, которым владели разве что посвящённые. Потом, высыпав порошок на себя, принцесса глубоко вдохнула аромат ночного леса. У Плейсанс было чувство, будто она сама вдруг превратилась в такую же нимфу, которые смеялись совсем недалеко от неё. Девушка закрыла глаза и приготовилась ждать. Наконец, её обнаружили.       — Ступай за нами, королева, — голоса водяных нимф звенели в ночном влажном воздухе, как хрустальные колокольчики.       «Теперь действительно пора», — подумала про себя Плейсанс и распахнула глаза. Её взяли за руки и подвели к огромному дереву.       — Человек? — удивлённо прогудело оно. — Зачем здесь быть человеку? Но садись, если не боишься.       Плейсанс молча поднялась по корням дерева и уселась в ветвях его кроны.       — Посвящённая здесь! Она уже здесь! Здесь человеческая королева, она знает наши тайны… она знает всё! — оглушительно звенели на весь лес нимфы. Плейсанс с удивлением наблюдала, как один за другим стали распускаться уже спящие цветы. Из них выпархивали крошечные хрупкие эльфы и подлетали к дереву, словно ночные бабочки, садясь прямо на ветки, чтобы её увидеть.       — Что она здесь делает в такой день? — переговаривались они. — Она хочет спросить у мёртвых, у неё есть к ним вопросы! Мы чувствуем, что королева хочет задать вопрос! — вокруг Плейсанс всё настолько кружилось и звенело, что девушка почти оглохла, но тш… Внезапно все разлетелись, и всё в одно мгновение стихло, будто кто-то выключил звук.       — Ну, здравствуй, будущая королева мира людей… — на дереве напротив Плейсанс появилась Абноба*. У Плейсанс мелкими иглами закололо пальцы на руках и на ногах. Она хотела склониться перед богиней, но не могла даже пошевелиться. Между тем Абноба продолжила говорить: — Я знаю всё о тебе, королева, но не понимаю, зачем ты пришла сюда?       — Чтобы узнать о муже… — Плейсанс ужаснулась. Она впервые говорила таким голосом. Он был подобен траве, с которой играет ветер. Абноба кивнула.       — Зачем ты хочешь узнать то, о чём не знаешь только ты? Спрашивай действительно о мёртвых, и ты узнаешь ответ.       — Если Лотар жив, могу я попросить об одолжении?       — Проси.       — Верните к жизни сыновей Флорет.       — Это женщина из трактира, что стоит на дороге в Локус? Странно, что королева просит за трактирщицу, но я могу выполнить только одну твою просьбу. Так кого из них ты просишь оживить?       — Не знаю.       — «Не знаю» — поистине королевский ответ! — рассмеялась богиня. — Ты ведь хотела, чтобы я оживила твоего мёртвого мужа, когда не знала, что он жив?       — Да. Это так.       — Тогда почему зная об этом, ты не хочешь покарать злодеев-отравителей, а просишь у меня за этих двух мальчиков?       — Потому что, если Лотар жив, он сам их покарает.       — Глупо, конечно. Но ты мне нравишься. Ты очень похожа на свою мачеху, которая тоже всегда просила не за себя. Удивительно. Ну что ж, будь по-твоему: они вернутся к своим родителям. Живые и невредимые.       — Когда?       — Это уже второй вопрос…       Внезапно лунный свет сделался настолько ослепительно-ярким, что Плейсанс зажмурилась, а когда открыла глаза, то уже находилась в траве на окраине леса рядом со своей лошадью. Боясь даже думать о случившемся, принцесса поднялась, уселась в седло и поскакала трактир. ___________________________________ Дирич* — в переводе с фламандского языка «король наций». Абноба* — древняя богиня лесов, рек и озёр.