Plaisans

      «Искусный полководец побеждает и на этом останавливается, и он не осмеливается осуществлять насилие. Он побеждает и себя не прославляет. Он побеждает и не нападает. Он побеждает и не гордится».       Лотар хорошо помнил эти слова, сказанные ему однажды отцом Августином. Только он ещё не победил, поэтому поступил так, как поступает настоящий и сильный правитель. И это был только шаг на пути к его возвращению. Император это понял и поступил так же, насадив на пики головы тех своих приближённых, которых схватили живыми и которые под пытками сознались в пособничестве предателю. Теперь, когда доверие было подорвано, они украшали стену императорского дворца наравне с головой наследного принца. Лотар видел, как на стене рвала на себе волосы мать Инчжэна, но его не тронули ни её стенания, ни проклятья, которые женщина кричала вслед принцу. В конце концов сколько их уже было. Так же быстро Лотар перестал думать и о Мингжу и сосредоточился на другом.       Корабли старика держали путь к берегам Синдху*, а точнее в Анхил-Вад-Патан — город, омываемый светлыми священными водами древней реки*, утопающий в роскоши, в инкрустированных драгоценными камнями храмах и впечатляющий скульптурой Рани ки вава, созданной династией Соланки*. Когда-нибудь Лотар привезёт туда свою королеву полюбоваться видами, а сейчас его ждёт войско раджи, трое суток на подготовку и битва за свой трон. От этих мыслей принца отвлёк мерный стук о стол.       — Ты всегда был жадным до девок, — произнёс старик, разбивая о столешницу говяжью кость и высасывая её содержимое.       За всё время, проведённое в море, старый боров либо ел, либо пил, но это было намного лучше, чем когда он начинал говорить.       — Что ты имеешь в виду?       Лотар посмотрел на забрызганную костным мозгом и жиром скатерть и отпил из кубка вина. Старик отёр кружевной манжетой губы и, вперив в принца взгляд, пояснил:       — Я имею в виду принцессу, которую они тебе подарили. Отдал бы её мне, так нет же. Зачем было доводить дело до крайности? Она, может, и побрыкалась немного подо мной, но осталось бы жива. А твоя жена…       — Я не хочу обсуждать с тобой свои действия и своих женщин. — Лотар бросил на стол салфетку и поднялся.       — Не хочешь? Зато Я хочу. Сядь! — крикнул старик, но то, как принц посмотрел на него, заставило старика прикусить язык.       — Надеюсь, ты всё понял?       Принц вышел из каюты, где им накрыли ужин, и поднялся на палубу. То, что Мингжу не свела счёты с жизнью, а просто удрала от него, было очевидно, но Лотару не понравилось, как она это сделала. Слишком опасно.       На палубе дремала стража старика, опираясь на свои щиты, похожие на те, что были у египтян при битве с хеттами. Белая луна отражалась в их доспехах и отливала жемчужным светом на эбонитовой коже солдат, каждый из которых был под два метра ростом и здоровый, как буйвол. Вооружённые огромными серпами воины наводили ужас на корабельную команду. Моряки старались не говорить с ними и обходить их стороной. Сейчас на корабле не спал только боцман, капитан и те матросы, которые несли вахту. Увидев на палубе принца, капитан спустился к нему с мостика.       — Вам не спится, принц? — спросил он.       — Я не привык ложиться так рано. Скажите, капитан, здесь всегда неспокойно? — Лотар посмотрел вокруг: ветер заметно усилился, погнав на корабль волны. — Драконы плохо переносят качку. Надеюсь, их напоили маковой водой?       — Конечно. Всё сделано так, как Вы и велели. Теперь эти монстры проспят до самого Патана. Похоже, собирается шторм. Хотя с чего бы? — тут капитана перебила громкая боевая песня, щедро сдобренная отборной бранью, и на палубе появился старик.       — Где холера носит этого парня с моей выпивкой! — рявкнул он, перестав горланить. Уцепившись левой рукой за оснастку, старик повис на нижних вантах* судна, а правой влил в себя остатки рома из бутылки. Бешено ворочая глазами, старчище уставился на воду за бортом, а потом посмотрел себе под ноги, которые его уже не держали, и снова заорал песню, перебудив стражу.       — Опять старый герцог пьян. На пути в Тян-ся, когда его светлости не принесли ром, он чуть не разнёс в щепы корабль, — пожаловался капитан, с досадой наблюдая, как старый пьяница окончательно запутывается в канатах.       Лотар даже не посмотрел в сторону старика, а подозвал к себе командира его стражи.       — Возьмите его и заприте в трюме с вином. Пусть пьёт, сколько влезет.       Стражник молча кивнул. Парочка дюжих молодцов ловко выпутала его светлость из оснастки и под руки потащила вниз. Старик продолжал орать старинную песню до тех пор, пока его голос не слился с шумом волн за бортом.       — Но если трюмы зальёт водой, ваше высочество… — капитан корабля перевёл взгляд на Лотара.       — Он не потонет. А если завтра матросы найдут его мёртвым, значит, он уже попросту отжил своё. Вам ясно, капитан?       — Да, принц! Я хотел сказать, что если мы удачно выйдем из шторма, то будем на месте уже к утру, — проговорил капитан и поспешил заняться командой и кораблём.       Между тем ветер пригнал бурю, и небо над морем потемнело так, что Лотар не мог увидеть очертания собственного тела. Огромная волна ударила корабль в борт. Ветер засвистел в парусах и такелаже, словно пел свою последнюю похоронную песню для всех живых на этом судне. Стража, укрываясь щитами и цепляясь за что только могла, съехала к правому борту, так как судно накренилось. Лотара самого чуть не смыло за борт, но он удержался. Волны атаковали корабль, словно стая кровожадных акул. И всё же во всём этом шторме было что-то не так. И вот, когда чёрные облака осветили оранжево-золотые всполохи и раздался рокот, совсем не похожий на раскат грома, Лотар понял, в чём дело. Это был дракон. Скрытый грядой ночных облаков, но от этого не менее опасный. Принц был немного удивлён тем, что драконам управляли столь неумело. Сиди на нём опытный воин, дракон спалил корабли за один выдох, но дракон только летал вокруг, разгоняя мощными крыльями ветер, который гнал на корабли одну волну за другой. Единственное, что за это время сделал тот, кто сидел на нём, — это пустил в сторону кораблей пару стрел, которые застряли в бизань-мачте и только. Лотар больше склонялся к тому, чтобы убить всадника, чем дракона, но, приглядевшись, передумал.       — Принц, чёрт бы Вас побрал! — крикнул боцман.       Старый опытный моряк, имевший две золотые серьги в левом ухе и постоянно недовольный командой, которому было абсолютно наплевать на титул того, кто стоял сейчас перед ним, набрал в грудь побольше воздуха и рявкнул, обращаясь к матросам и стражникам одновременно.       — Эй, вы! заберите отсюда этого идиота, пока его не смыло за борт!       Но Лотар не слышал слов боцмана.       — Дайте мне лук! — крикнул он страже, привязывая себя к мачте. Стражник посмотрел вверх и сразу исполнил приказ.       Первый столб огня обрушился в море. Огненно-рыжая чешуя мелькнула между чёрных облаков. Лотар наложил на лук длинную стрелу, натянул тетиву и ждал. Наконец появилась рогатая голова чудовища, и Лотар выстрелил. Вторую стрелу принц послал в дракона почти вслепую и снова попал. Чудовище издало визжаще-шипящий звук и извергло из пасти пламя но, накрывшая корабль волна спасла судно. После того, как волна схлынула, в дракона летел уже град стрел. Стража стреляла по дракону, а моряки зарядили корабельные пушки. Но это совсем не помогло. Полнотелые ядра хоть и обладали отличной убойной силой, но были предназначены для нанесения урона другим кораблям и береговым укреплениям, а не для битвы с драконами, постоянно меняющими высоту.       — На драконе сидит человек, который мне нужен живым! Стрелять только стрелами и наверняка! — крикнул Лотар, пускавший в дракона стрелу за стрелой, пока не пробил чудовищу сердце.       Дракон издал предсмертный рык и, задев крылом верхушку грот-мачты, вместе с обломками дерева рухнул в воду. Из-за накатившей на корабль пятиметровой волны Лотар минуту ничего не видел и не слышал, и только потом до него донесся голос капитана, приказавшего спустить шлюпку. Шторм сразу стих, и болтанка прекратилась.       — Принц Цинь мне нужен живым! Руби конец! — снова крикнул оглохший от воды принц и вскоре был свободен. Сорвав с себя обрывки каната, Лотар побежал к толпе моряков, которая уже выволокла на палубу человека, одетого в золотую парчу и шёлк.       Принц Цинь сидел на мокрой палубе и смотрел на окруживших его моряков так, как молодой волк смотрит на охотников: с презрением и ненавистью, но казаться оскорблённым у мальчишки получалось не очень. Он выглядел в глазах команды как выловленный из воды птенец — жалко и немного смешно.       — Не скажу, что рад нашей новой встрече, принц Цинь, — произнёс Лотар, когда команда расступилась перед ним.       — Где Мингжу?       Принц Цинь с минуту буравил Лотара взглядом, а потом повторил:       — Где Мингжу?       — Будем объясняться прямо здесь? Поднимите его! — приказал Лотар, но мальчишка поднялся без посторонней помощи. Команда медленно и неохотно разошлась, подгоняемая вездесущим боцманом, и рядом с принцем Цинь остались лишь уцелевшие эбонитовые великаны его светлости.       — Почему Вы не убили меня? — спросил пленник.       — Думаю, Вы знаете ответ. Только, принц, Вы зря угробили отличного дракона. Принцессы Тян-ся здесь нет.       — Вы лжёте! Вы спрятали её и теперь лжёте…       — Осторожно выбирайте выражения, принц, — холодно посоветовал Лотар. На принца царства Цинь это подействовало по-своему.       — Отдайте мне Мингжу, Лотар. Зачем она Вам?! — взмолился он.       — Что ж, если Вы не верите моему слову, можете забрать у стражи свой меч и обыскать все три судна.       Выхватив у стражника меч, принц Цинь без лишних слов отправился на поиски своей невесты. Он потратил всё время, пока корабли дрейфовали, и вернулся на корабль Лотара ни с чем.       — Убедились?       — Куда Вы дели принцессу? Я сам видел её в Ваших руках! Видел, как вы вместе взошли на этот корабль!       — Значит, Вы это видели? Так какого же чёрта Вы, принц, дали кораблю отплыть! Или Вы побоялись отбить девушку у меня? Ну, а если побоялись, тогда о чём мне с Вами разговаривать? Корабль дать не могу, но вот лодку — с превеликим удовольствием! Садитесь в шлюпку и проваливайте отсюда, принц! Пока я ещё помню, что вы потомок древнего царства.       Лотар сдержал слово. Принца Цинь посадили в лодку. В последний момент стражники бросили туда кожаные бурдюки с пресной водой, немного вяленой оленины и отправили принца в море.       — Вы уверены, что отпускать принца в открытое море в лодке одного — гуманно. Я не уверен, способен ли он в одиночку сориентироваться. Не лучше ли было оставить его в ближайшем порту и… что скажет его отец, когда узнает, как Вы обошлись с его отпрыском?       Для судна с таким боцманом капитан был слишком лоялен. Лотару такие люди не нравились.       — Быть гуманным? Увольте меня от этого, капитан. Он заслуживал смерти, и я жалею, что отпустил его.       — Вы не боитесь, что настроите против себя слишком много союзников?       — Единственный союзник, кому я верю сейчас, — я сам.       Лотар посмотрел на замолчавшего капитана и отправился к себе. Изображение Плейсанс, которое сейчас покоилось у принца на груди, лишилось своего золотого убежища и насквозь пропиталось солёной морской водой. Оно могло порваться от одного неосторожного движения, но оно хранило тепло его отравленного сердца. Принц осторожно прижал его ладонью и завалился спать в люлю обычной шкиперской каюты. Батистовые простыни и золотые спинки кроватей королевских кают были не для него.       Земли, завоёванные им в кровавых и долгих битвах, уже не принадлежали ему. Любимая женщина могла в любой момент оказаться в руках его врагов, а Лотар засыпал с мыслью о том, чтобы большой колокол, расположенный на корме, не тревожил его хотя бы три часа, оставшихся до рассвета.

***

      Мингжу тихо сидела в комнате. На ней было платье старухи. Простое и мрачное, но сухое. Мягкая ткань приятно пахла травами, и принцессе было очень уютно в такой одежде. Она держала в ладонях пиалу с чаем, но сделала всего лишь пару глотков, пахнущего розой и мёдом напитка. Её тело ломило так, будто она была больна. Она устала и сильно хотела спать, но хозяева, казалось, не спешили предоставлять ей такую возможность. Мингжу вот уже полчаса находилась в доме, но ни доктор, ни старуха, молча поделившаяся с ней одеждой, ни о чём её не расспрашивали. Только старуха изредка посматривала в её сторону, и тогда принцессе казалось, что эта женщина знает о ней всё. Девушка старалась не думать о том, что с ней сегодня произошло, потому что не могла ещё мыслить трезво и объективно, но мысли об отце, который попросту её продал в угоду своей императорской чести, погибшем брате, предавшим всё и вся и, наконец, о том, кого она любила и чьей женой собиралась стать, не так легко выкинуть из головы даже на время, и это заставляло её то и дело отворачиваться в сторону и украдкой утирать слёзы. После очередной попытки взять себя в руки и сохранить остатки достоинства, о котором постоянно твердила мать, Мингжу поставила пиалу на стол.       — Спасибо. Прекрасный чай, — обратилась она к старухе.       Женщина посмотрела на неё, оставила в покое матрац и принесла подушки с одеялами.       — Будешь спать со мной в этой комнате. Если вдруг что понадобится, буди меня. Одна по дому не шатайся.       — Хорошо.       Принцесса, прикрыв лицо рукавом, зевнула, а старуха продолжила:       — И вот ещё что: сплю я крепко, поэтому толкай меня в бок что есть сил, не стесняйся. А сейчас ложись, я погашу лампу.       — Спокойной ночи.       Мингжу пришла сюда вместе с доктором. Ей хотелось пожелать спокойной ночи и ему, а больше поблагодарить за спасение, но увы… Доктор, у которого оказалось такое странное, похожее на кличку имя, ушёл сразу, как только поручил её заботам старухи. Принцессе хотелось узнать почему, но она только легла в постель и, завернувшись в одеяло, закрыла глаза.       Она проснулась от резких криков торговца на улице. За окном уже вовсю светило солнце. Судя по его расположению, перевалило за полдень. Мингжу потянулась и огляделась. Старухи в комнате не было. Сначала, принцесса по привычке села в постели и принялась ждать, когда ей принесут умыться, переодеться и расчешут её длинные волосы. Она сидела так минут пятнадцать, но так никого и не дождалась. Мингжу вздохнула, когда поняла, что для этих людей она вовсе не принцесса и что прислуживать ей просто некому. Пришлось всё делать самой. Кое-как управившись с волосами, Мингжу поднялась на ноги, чтобы выйти из комнаты. Сидеть на одном месте ей было скучно, поэтому она решила выйти на свежий воздух и осмотреться.       Города, конечно, она не знала и уходить из этого дома не собиралась, но старуха и доктор, чьи голоса раздались в этот момент за стенкой, придерживались иного мнения. Мингжу прислушалась к разговору:       — Нам нужно возвращаться, поэтому девушка не может больше здесь оставаться, — говорила старуха.       — Понимаю, только мне кажется, она не собирается отсюда уходить, — возразил Штопальщик.       Мингжу закусила губу. Ей не понравилось, что от неё хотели избавиться так быстро. И почему она всем мешает? Принцесса вся обратилась в слух.       — Хотите забрать её с собой в Локус? — спокойно спросила ведьма.       — Хагар, вы уверены, что эта девушка действительно принцесса Мингжу?       Принцесса вздрогнула, ведь её узнали.       — А кто же ещё? Вам повезло спасти принцессу Тян-ся, доктор, хотя это было Вам и так предначертано.       — Вы ей скажете?       — Лучше Вы. Она Вас не боится и доверяет Вам. Я уйду ненадолго. Постарайтесь побеседовать с девушкой до того, как я вернусь.       Старуха замолчала. Стало слышно, как она покидает дом.       Мингжу решительно подошла к двери. Она не собиралась ждать, пока доктор придёт к ней, чтобы поговорить. Она сама поговорит с ним.       Девушка вышла из комнаты в небольшой коридор и распахнула соседнюю дверь. Она надеялась увидеть доктора, но вместо него в комнате сидела очень высокая и красивая женщина. На ней было надето дорогое шёлковое кимоно, какие одевают на выступления танцовщицы театра «Кабуки». Женщина вдевала серьги в уши. Мингжу замерла в дверях, но, когда женщина обернулась удивлённо посмотрела на неё красивыми бледно-синими глазами доктора, Мингжу вылетела из комнаты и, захлопнув за собой дверь, подпёрла её спиной, чтобы отдышаться и осознать, что эта женщина вовсе и не женщина. Когда за дверью раздались неспешные шаги, Мингжу быстро нырнула под одеяло и накрылась им с головой. Осознание того, что такой милый доктор может совсем не интересоваться женщинами, повергло её в ужас. И что теперь ей делать? Принцесса ждала, что вот-вот откроется дверь, и он войдёт к ней, но, к удивлению девушки, за дверью её комнаты стало тихо. Под одеялом было уже нечем дышать, поэтому принцесса покинула своё убежище и снова подошла к двери. Теперь ей овладело любопытство, и она снова выглянула за дверь. На этот раз, чтобы столкнуться с доктором глаза в глаза.       — Мингжу… — заговорил Штопальщик.       — Ошибаетесь, меня зовут совсем не Мингжу! — выпалила она, пытаясь скрыться от доктора за дверью. Но тот уже держал девушку за руку, поэтому ничего не получилось. Слава Богу, одет доктор был уже не в женское кимоно и в его ухе была только одна маленькая серёжка, но чувство неловкости осталось, и от этого Мингжу хотелось сбежать.       — Простите, но я правда ничего такого не видела и мне совершенно всё равно, что Вы переодеваетесь в женские платья, — уверила принцесса.       — Вот и хорошо. Пойдёмте со мной, мне нужно с Вами поговорить.       — Тогда лучше поговорим здесь. — Мингжу посмотрела Штопальщику в глаза.       Доктор отпустил её руку, и девушка отошла от двери, позволяя ему войти. Принцесса уселась на подушки с истинно королевским величием.       — Можете говорить, — снисходительно разрешила она. И почему доктор продолжает смотреть на неё?       Штопальщик расположился напротив и спокойно заговорил:       — Мы завтра уезжаем…       — И мне следует убираться отсюда? Я знаю об этом, но я не уйду.       — Почему? Разве Ваши родители не беспокоятся о Вас?       — Я не уйду, доктор. А Вы делайте, что хотите, — холодно произнесла принцесса Тян-ся.       — Но Ваша семья…       — Нет никакой семьи. Меня продали. Неужели так трудно это понять?       — Принцесса…       — Я не принцесса! Я теперь не лучше уличной грязи, доктор! И не говорите, что не понимаете этого! — воскликнула Мингжу, не сумев сдержать горечь. — Я знаю, Вы сейчас скажете, что это не так, но…       — Это не так. Вы были принцессой Тян-ся, Вы ей и останетесь. И никто этого у Вас не отнимет: ни Ваш отец, ни принц Лотар. Признаться, я впервые встречаю такую храбрую и чудесную девушку, как Вы.       — Это лесть!       — Это правда. Неправда, что никто не волнуется о Вас. Неправда, что никто Вас не ищет.       — И кто же это по-вашему?       — Ваш жених.       — Если бы принц Цинь любил меня, он бы не позволил Лотару меня забрать. Видно, он любил дочь императора Тян-ся, но, как только она стала дочерью из дома предателей — любовь прошла.       — Не знаю, но мне кажется, истинная любовь никогда не проходит. Если бы я любил Вас — это никогда бы вот так не кончилось.       — Почему?       — Я бы не позволил Вам так о себе думать.       — Вы хороший человек, доктор, но нет… Теперь мне придётся мириться со своей участью и пестовать одиночество до конца своих дней.       — Всё, о чём Вы говорите сейчас, покажется Вам глупым вздором, когда Ваш жених появится перед Вами.       — Он не появится.       — Не верю.       — Как Вас зовут, доктор?       — Разве Вы не знаете?       — Меня интересует Ваше настоящее имя.       — Кристиан.       — Кристиан, ответьте мне честно: Вы так хотите избавиться от меня? Вы единственный, кому я верю. Не знаю, почему, но я верю Вам, а Вы меня гоните.       — «Гнать» и «не иметь возможности оставить» — разные вещи, Мингжу. Вы же понимаете. Говорите, что семья и жених отказались от Вас, но есть и другие родственники, которые с радостью разделят с Вами свой дом.       — Вы не из королевского рода, Кристиан. Иначе Вы бы знали, что, если императорская семья отказывается от своего ребёнка, ни один родственный двору дом её уже не примет. Он становится изгоем. Я — изгой, поэтому Лотар прав, когда говорит, что принц Цинь никогда не женится на мне.       — Вы не правы. Я очень хорошо понимаю значение слова «изгой».       — У Вас тоже есть семья, которой Вы не нужны? Расскажите мне о ней. Я же Вам рассказала, — попросила Мингжу.       — Я не хочу сейчас говорить о них, но я обещаю, что расскажу Вам.       — Вы правду говорите сейчас?       — Самую что ни на есть.       — Тогда позвольте мне остаться с Вами! Позвольте мне уехать в Локус! У меня осталась пара слов для принца Лотара, и я хочу сказать их ему в лицо. Пожалуйста, Кристиан! — с жаром заговорила Мингжу, схватив за руку Штопальщика. — Обещайте мне, что не бросите меня здесь одну.       — Я обещаю Вам.       Спустя полчаса в комнату вернулась старуха. Она поставила на стол корзинку и вышла из комнаты. Штопальщик сидел на крыльце и смотрел, как соседские дети возятся с котёнком. Хагар присела рядом.       — Поговорили?       — Поговорил. Она едет с нами.       — Я знала, что она Вас уговорит.       — Дело не в уговорах. Просто ей действительно некуда идти.       — Вы не хотите, чтобы принцесса Тян-ся попала в бордель.       — Именно.       — Лотар тоже этого не хотел. Но принцесса сбежала от него к Вам. Не боитесь, что она убежит от Вас к кому-нибудь ещё?       — Принцесса не станет больше бегать: она верит мне, а я верю ей.       — С Лотаром она тоже дружила. Ну, да Бог с Вами, доктор. Если Вы решили…       Хагар улыбнулась, вспомнив какой победный был взгляд у Мингжу, когда ведьма выходила из комнаты. «От своей судьбы не уйдёшь…» — подумала Хагар, и улыбка снова расцвела на её лице. _________________________________ Синдху* — древнее название Индии. Анхил-Вад-Патан — город, омываемый светлыми священными водами древней реки* — имеется в виду индийский город Патан на реке Сарасвати. Столица династии Соланки* Соланки — богатейший царский род в Индии.