***
В такую рань в трактире сидел только один человек. Он появился в заведении ночью, и хозяин позволил ему переждать грозу, но уже наступило утро, а ночной гость не собирался никуда уходить, продолжая молча сидеть в углу. Это выглядело очень странно, потому что этот человек даже не снял с себя мокрого плаща, не говоря уже о том, что ничего не заказывал. Можно было, конечно, указать ему и на дверь, но всякий раз, когда трактирщик подходил к нему и открывал рот, этот человек, не говоря ни слова, ставил на стол перед хозяином мешочек с деньгами. Трактирщик замолкал, кланяясь, забирал деньги и оставлял посетителя в покое. Определенно этот богач ждал кого-то, и трактирщик подсознательно радовался, что ни жены, ни Камю нет дома. Вот и сейчас, когда в трактир заглянул его давнишний приятель, прежде чем поздороваться с ним, мужчина ещё раз обернулся и посмотрел на человека в плаще. — Что это ты такой? Неужели сегодня мы не сможем вместе пропустить по стаканчику, раз твоих женщин нет дома? — Тише ты! Хорошо, что зашёл. Нам нужно поговорить. — Трактирщик кивнул в сторону столов. Приятель удивился, но ничего не сказал, а лишь расположился за ближайшим столом. Трактирщик принёс вино и уселся напротив своего друга, до верху наполнив вином стаканы. — Так что за разговор? — осведомился приятель, когда выпил залпом вино и довольно крякнул, утирая усы. Трактирщик налил ему снова и стал расспрашивать приятеля о том, не заходили ли к нему на постоялый двор солдаты и не интересовался ли кто молодой женщиной по имени Камю. Приятель только покачал головой. — Опять ты спрашиваешь меня об этом? Я же уже говорил тебе, что не было здесь таких, а если бы и были, то они сначала завалились бы в твой трактир. Разве нет? — Так-то оно так, — согласился трактирщик. — Но уже неделя прошла. Вот я и подумал, мало ли… — Да три дня только прошло. Дались тебе эти солдаты! Налей-ка лучше ещё вина, — перебил приятель, но трактирщик не спешил наливать ему. — Вот! Хоть вино у тебя и в самом деле лучше моего, и ты говоришь, что мы с тобой друзья, а не конкуренты, но ведёшь ты себя со мной сейчас, как самый настоящий конкурент! — обиженно заговорил владелец постоялого двора. — Так если от тебя мне проку ноль, зачем мне переводить на тебя вино стоимостью 15 экю за кувшин? — Но ты же говорил, что оно стоит пять экю? — приятель схватился за кувшин. — Это было до того, как ты сказал, что ничего не знаешь. Я угощал тебя бесплатно в надежде, что ты поможешь мне отыскать парня моей доченьки Камю. Но вышло так, что ты ничего не знаешь, поэтому будешь платить, как все. — Платить? Да в Локусе за такие деньги я могу купить пару лошадей, а то и дракона! — возмутился приятель трактирщика и поднялся из-за стола. — Иди-иди! Может и купишь себе несколько высушенных драконьих чешуек! И нечего глазеть на моё вино! — трактирщик отнял кувшин обратно. — Скиснет ещё, не дай бог… — Да чтобы ты сам прокис, жмот! — заявил владелец постоялого двора. — Была бы действительно дочь, а то девчонка приблудная! — Проваливай отсюда, конкурент! И чтобы ноги твоей больше не было у меня в трактире! — крикнул трактирщик приятелю в спину. — Неужели вино и впрямь настолько хорошо? — поинтересовался вошедший в трактир господин, когда за мужчиной с грохотом захлопнулась дубовая дверь. Что ни говори, а приятель у трактирщика был не из слабых. Судя по комплекции, мог запросто быка под себя подмять. Увидев перед собой нового посетителя, трактирщик сразу же оживился: — Нигде более вы не попробуете столь замечательного вина, ваша милость! Моя дочь, Камю, сама выжимает сок из винограда и сама его делает. Попробуйте и убедитесь сами, мой господин. Только не бесплатно, конечно. Новый посетитель громко расхохотался. Он смеялся так, что бриллиантовые подвески на его дорогом камзоле стали дрожать, и трактирщик никак не мог отвести от них взгляд. Он сердцем чувствовал, что перед ним очень важный господин, а значит, он может заплатить золотом. Пока трактирщик пялился на бриллианты, мужчина перестал смеяться и снова заговорил: — Несите поскорее ваше замечательное вино! И если это действительно то, что надо, я заплачу за него тройную цену, золотом. Трактирщик низко поклонился, а вельможа уселся за стол. Это было и в самом деле то самое вино! Плейсанс сама его делала, в шутку называя его королевским. Оно очень нравилось Лотару, и Алистир не без отвращения вспомнил, как Лотар выкупал его у Плейсанс за поцелуи. Поцелуй за глоток. Она ещё тогда ни во что не ставила его чувства, раз могла так долго и бессовестно целоваться при нём с Лотаром. От нахлынувших воспоминаний Алистир скрипнул зубами и сжал кулаки. Кюрэ не ошибся. — Что с Вами, ваша милость? Вы внезапно так побледнели? — спросил стоящий у стола в ожидании произведённого эффекта трактирщик. Вместо ответа Алистир положил на стол обещанное золото и спросил: — Так дочь у Вас, как я понял, не родная? — Не слушайте никого, ваша милость! Камю — наша дочь. И пускай языки отсохнут у тех, кто утверждает обратное! — трактирщик покосился на дверь. — Не лги мне, старик, а то потом сильно пожалеешь. Камю — фамилия писателя. Клянусь, что до того, как она назвала тебе это имя, ты даже не слыхивал о таком. — Ваша милость… — Ладно. Мою жену звали именно так. И это вино она делала специально для меня. Она ничего вам с женой об этом не рассказывала? — Хотите сказать, что наша Камю вам жена? — А разве я назвал её по-другому? Ну, хорошо. Я вижу, без доказательств мне никто здесь верить не собирается. Давайте поступим так: я буду описывать Вам её внешность, характер, привычки, а Вы будете их сопоставлять. Вы же хорошо знаете собственную дочь? — Конечно, но… — замялся трактирщик. — Да что не так? Вьющиеся длинные волосы, зелёные глаза, тонкое тело, красивые ноги и грудь. — На счёт груди, это Вы поосторожней выражайтесь! Хоть Вы и правы, но пока Вы ничего этим не доказали. И я не позволю говорить в подобном тоне о моей девочке. — Вас послушать, так Вы прямо благородный дворянин, а не трактирщик! Что же тогда Вас убедит? — Сама Камю. Если она признает в Вас своего мужа — отлично, ну, а если нет… — Так в чём же дело? Зовите её сюда! — Камю сейчас нет в трактире. Она в городе покупает тесьму и ленты на платье вместе со своей матерью. — Покупает ленты и какую-то там паршивую тесьму. И это моя Камю?! — Успокойтесь, ваша милость. Они уехали ещё вчера утром, значит, скоро должны вернуться. Может, позавтракаете пока? У нас отличные перепела сегодня в горчично-медовом соусе и просто потрясающий шукрут.* А на сытый желудок и время летит быстрее. — Я не ем птицу. Но и приходить сюда дважды не собираюсь. Поэтому я подожду. Ждать не пришлось слишком долго. Уже через несколько минут в трактире появилась Флорет, от которой за версту несло табачищем. Она по-хозяйски оглядела трактир и сразу обратилась к мужу: — Что это Оберон сегодня такой неразговорчивый? Встретила его по дороге, здороваюсь с ним, а он и ухом не ведёт! Даже не заметил меня. Или ты снова с ним разругался? — Где Камю? — пропустив вопросы жены мимо ушей, спросил трактирщик. — Лошадь распрягает, а что? — Наконец-то! — воскликнул Алистир и бросился вон из трактира. Хозяйка проводила его взглядом, а потом привычно посмотрела на столешницу, где не нашла даже мелкой медной монеты. Трактирщица как следует пнула мужа бедром в бок. — Чего ты к полу прирос? Хватит изображать пень! Этот разодетый господин не оставил на столе ни сантима! Хватай ружьё и догони его. Живо! — Вот ты всегда, Флорет, поришь горячку вместо того, чтобы спокойно выслушать! Заплатил мне этот господин. Золотом. — Пресвятая Маргарита! Не уж? — всплеснула руками хозяйка и, забыв о своей недавней брани, уставилась на мужа круглыми от изумления глазами. Трактирщик, между тем, продолжил свой рассказ. — Заплатил. Да так, что хоть новый трактир иди покупай! А всё из-за нашей Камю… Кстати, а где тот, второй? Трактирщик оглядел заведение, в котором кроме них с женой никого не было. — Приглянулась она ему, что ли? Постой! Это за неё он отвалил тебе столько денег? Тут хозяйка, не долго думая, от души наградила мужа знатной оплеухой. — Как же ты посмел, старый хрыч, продать ему мою девочку?! — Ты вконец ополоумела, Флорет! Как я мог продать кому-то нашу Камю! Муж это её, понимаешь? Муж! Флорет моментально изменилась. Коротко и печально охнув, женщина обречённо плюхнулась на деревянный стул и, покачав головой, как-то уж совсем грустно произнесла: — Не он это… Чует моё сердце, не он… Знаешь, что: сходи-ка ты на конюшню и посмотри, как там что. Мужчина молча кивнул и, сдёрнув висящее на стене охотничье ружьё, щёлкнул затвором и вышел за дверь.***
Плейсанс не спешила уходить из конюшни. И дело было вовсе не в лошади, которая опять свернула с дороги и чуть не увезла их с Флорет в Ним. Сегодня Плейсанс увидела белого дракона в небе. Дракон долго кружил над ними в поле, а у Плейсанс с собой не было даже свистка. К тому же лошадь испугалась и понеслась по лавандовому полю, как угорелая. Им с Флорет едва удалось её успокоить, чтобы поехать дальше. К счастью, дракон был сыт и не преследовал их телегу. Покружив ещё немного, он вскоре скрылся за облаками, а у Плейсанс сжалось сердце. Ведь тогда в монастыре Властелина она так и не нашла. Плейсанс вздохнула и, перестав расчёсывать лошади шкуру, повесила щётку на гвоздь рядом с седлом. Пошарив в переднике, она вынула свою трубку и маленький бумажный свёрток. Набив трубку травкой, она щелкнула зажигалкой. Сделав сразу три глубоких затяга, девушка закрыла глаза и сразу поняла, чего ей так не хватало всё это время. Продавец не обманул, товар был качественный. Она видела, как на солнце отливает жемчугом чешуя Властелина, как Лотар улыбается ей, показывая как управляться с драконом. Неужели ей теперь остались только воспоминания о них? Нет ничего более мучительного, чем долгое ожидание. Трубка погасла, и Плейсанс, открыв глаза, теперь смотрела на свою лошадь, которая перестала пить воду и, мотнув головой, беспокойно заржала, словно почувствовала близко волков. И почему эта глупая лошадь снова нервничала? Может, вновь почувствовала дракона? Плейсанс повернула заплаканное лицо и увидела Алистира. Принцесса вытерла слёзы и принялась выбивать трубку. — Моя прелесть… — ирландец улыбнулся. — Удивительно, что ты не осталась с кочесонцами, а вернулась. Надеялась застать живым своего «повелителя драконов»? По глазам вижу, что это так. Бедный Лотар! Может, и хорошо, что он умер, так и не узнав, что его жена спуталась с обыкновенным сталкером. — Ты появился здесь, чтобы усовестить меня, что ли? Думаю, что после того, как ты собирался сжечь меня заживо в компании троллей, у нас не осталось общих тем для бесед. — Я просто водил с ними дружбу, а ты умудрилась выйти замуж за одного из них. Забыла, чья ты? Хватит слов. Сегодня я заберу то, что принадлежит только мне. Алистир обнял Плейсанс сзади. Эти объятия были, словно капкан, из которого ей уже никогда не выбраться. — Отойди от Камю, выродок! А то ведь моё ружьё стреляет, куда захочет. Может случайно и яйца тебе отстрелить. — Трактирщик навёл на Алистира ружьё. — Вот это? Подожди меня в сторонке, дорогая… — Алистир отшвырнул Плейсанс на солому и взглянул на трактирщика. Плейсанс прекрасно знала этот его взгляд. — Уходите отсюда, прошу Вас! Забирайте жену и уходите! Он мне ничего не сделает! — крикнула она, но было поздно. Алистир подошёл вплотную к трактирщику, и тот выстрелил. Пуля должна была сразить ирландца наповал, но лишь проделала дырку в его камзоле. Алистир посмотрел на отверстие, которое ещё дымилось, а потом схватился рукой за оружейное дуло и смял его, будто бы оно было сделано из бумаги. — Матерь божья…— произнёс трактирщик, опустил ружьё и полными ужаса глазами посмотрел на колдуна. Ирландец схватил трактирщика за грудки, приподнял его, как нашкодившего кота, и отбросил в сторону. Мужчина упал замертво. — Ты свихнувшийся убийца! — крикнула Плейсанс Алистиру и посмотрела на трактирщика. Алистир схватил её за руку и, дёрнув на себя, поднял на ноги. — Я вижу, ты впечатлена. Ирландец нанёс, казалось бы, несильный удар, но от него в глазах Плейсанс запрыгали черти. — Именем короля, остановитесь! — крикнул кто-то, и конюшня наполнилась вооружёнными гвардейцами Валейна. Увидев колдуна с девушкой, командир гвардейцев остановился в нерешительности. Этого хватило Алистиру, чтобы проткнуть командира его же мечом насквозь. — Это дьявол! Убейте дьявола… — прохрипел мужчина и замер. Алистир засмеялся, а Плейсанс увидела, как вместо того, чтобы атаковать Алистира, гвардейцы с обезумевшими глазами принялись втыкать мечи друг в друга. Алистир поцеловал Плейсанс в шею. — Видишь, милая. Меня убить невозможно. Даже если твой драгоценный Лотар поднимется из могилы, чтобы спасти тебя, я с лёгкостью отправлю его обратно в ад. Неожиданно речь Алистира прервал свист клинка. Голова ирландца отделилась от тела и упала на солому. Обезглавленное тело принца повалилось вниз, и если бы кто-то в чёрном плаще не выдернул девушку из объятий покойника, она бы оказалась под трупом. — Ненавижу убивать со спины, но Алистир всегда был самоуверенным идиотом. Мне это надоело. Прости. — Лотар! — вскрикнула Плейсанс и сорвала с головы незнакомца капюшон. Светлые кудри, серые глаза, обнимающие её руки… — Лотар… Принц разжал объятия, вытер окровавленный меч об одежду Алистира и снова обнял жену. — Пойдём скорей отсюда. А то в этом сарае грязно, как на скотобойне. — Лотар потянул любимую за собой к выходу. — Подожди, трактирщик. Он, может быть, ещё жив! — Плейсанс рванулась к лежащему в углу мужчине, но Лотар удержал её: — Если он жив, о нём есть кому позаботиться, а если нет — ему уже никто не поможет. Пошли! ____________________ Choucroute* (шукрут) — квашеная капуста, являющаяся традиционной для эльзасской кухни, блюдо приправляют чесноком, тмином и белым вином, укладывают в глубокую кастрюлю вперемежку с копченой свининой, свиными ножками, ветчиной, сосисками и тушат в гусином жире.