***
Король вздохнул и швырнул на доску поверженного короля. Без Деррика и его изысканного сарказма во дворце стало скучно. Валейн снова услышал мерзкое хихиканье и звон бубенцов где-то у своих ног. Чтобы разглядеть нового шута, королю пришлось заглянуть под стол. Как же он ненавидел карликов! А этот «подарочек» губернатора Бургундии мало того, что постоянно катался перед ним по полу и прятался под столом, так ещё и смел улыбаться глупо и широко. — Убирайся с глаз долой, идиот! Пока я не приказал скормить тебя псам! — приказал король. Шут забился ещё глубже под стол и затих, зато сразу же появился канцлер. — Как там Бюжо? — король нехотя задал вопрос канцлеру, когда тот склонился перед ним в поклоне, чересчур низком и учтивом. Как же всё это раздражало! — Сидит в каменном мешке, как Вы и пожелали, монсеньор. На фоне общего недовольства, может быть, зреет заговор. — Вот пока, канцлер, Вы говорите мне «может быть», а не предоставляете факты, я не желаю ничего слышать о заговорах. Тот, кто действительно был способен противостоять мне, — кормит червей в могиле. Вы не знаете, что Вам делать? — Конечно, я знаю, мой король. — В таком случае идите и выполняйте свой долг передо мной: избавьте меня уже от этого карлика! И вот ещё что… я еду на остров. — Сейчас? Неужели Вы помилуете шута? — А Вы вправе обсуждать мои действия? Канцлер склонился ещё ниже: — Как пожелаете, ваше королевское величество, только эта дама снова пришла во дворец. — Ей разве не заплатили в прошлый раз? Вот, канцлер, учитесь, как надо работать! Зовите её. И приготовьте карету. Канцлер кивнул и, вытащив карлика из-под стола за шкирку одной рукой, вынес его за дверь. Черноволосая высокая женщина сразу же вошла, низко склонившись перед королём. Валейн улыбнулся и жестом приказал ей подойти ближе. — Я рад, что на этот раз Вы без мешка с головой. Ваша награда показалась Вам недостаточной? — Мне не нужно золото. Валейн непонимающе пожал плечами. — Тогда что же Вам ещё нужно? Женщина подошла к трону и провела рукой по золотой резьбе. Валейн рассмеялся: — Вы с ума сошли? — Что же, я рада Вашему хорошему настроению, король. Вот только вряд ли Вы продолжите смеяться, если узнаете, что без меня Ваши дни на троне сочтены. И виной всему — ваш племянник. — Глупости! Лотар мёртв. — Тогда посмотрите в серебряное блюдо на Вашем столе, ваше величество, и убедитесь, что Вы действительно в опасности. Склонившись над подносом для почты, Валейн быстро различил очертания конюшни и Лотара, вытирающего окровавленный меч о тело ирландца среди трупов его гвардейцев, а после и Деррика, склонившегося над телом Алистира. По лицу Валейна пробежала судорога. Правое веко стало дёргаться. Лоб покрыла испарина. — Убедились? Женщина улыбнулась. Похоже, ей нравилось видеть этот страх. — Где он… где он сейчас? — Ну, так как, ваше королевское величество? — Никакого трона ты не получишь! Убирайся отсюда, ведьма, пока я не позвал стражу и не приказал тебя сжечь. — Люди такие жадные… Жаль, что мы с Вами так и не договорились. Прощайте. Скоро корона, над которой Вы так дрожите, упадёт с Вашей головы. Так что берегите свою голову, пока Вы ещё король, — насмешливо произнесла женщина, развернулась и спокойно вышла. — Стража! — крикнул рассвирепевший Валейн. На крики короля сбежалась, казалось, вся охрана замка во главе с вездесущим канцлером. — Немедленно схватите и убейте эту чёртову бабу! — приказал Валейн страже. Голос его дрожал. Стража тут же бросилась выполнять королевскую волю. И только канцлер остался стоять, где стоял. За всю долгую службу он ещё ни разу не видел у Валейна такого лица. — Что произошло здесь, ваше величество? Эта женщина… Что она Вам сказала? — Не важно. Поедете вместо меня на остров. Пусть Жиль пытает шута до тех пор, пока он не скажет, где прячется Лотар. Потом можете избавиться от Бюжо. Мне он больше не нужен. — Что? — Прочистить Вам слух в темнице? Объявляйте всеобщую мобилизацию. Всех мужчин старше двенадцати лет — под ружьё! Закрыть ворота! С этого дня Локус на осадном положении. — А как же я? — Останетесь в Лютеции и будете ждать моих указаний. Когда канцлер оставил короля в одиночестве, вернулась стража. Они не нашли даже следа этой женщины. Отослав бестолковых охранников, Валейн вызвал к себе писаря.***
Фрида совсем не обрадовалась, когда получила письмо из дворца. Король приказывал ей незамедлительно явиться ко двору. — Может, его величеству как-то стало известно, что Вы были в трактире? — обеспокоенно спросил Жак, когда закончил читать письмо вслух. — Это не важно. Главное, чтобы с мужем ничего не случилось. Так или иначе, я узнаю какие-то новости. — Не безопаснее ли будет никуда не ехать, мадам? Не лучше ли, сославшись на нездоровье… — Нет, Жак. Валейн знает, что я здорова. Я сама сказала об этом канцлеру. Думаете, он до сих пор не доложил своему хозяину эту потрясающую новость? Велите закладывать карету. Я буду готова через сорок минут, — Фрида вздохнула и отправилась одеваться. В одночасье Локус превратился в неприступную крепость, как во время войны. На улицах было полно людей вперемешку с солдатами, отрывающими совсем юных новобранцев от плачущих и проклинающих войну матерей. Народ штурмом брал продуктовые лавки, сметая с полок всё подряд. Фрида, попавшая в город только благодаря письму, с трудом проехала ко дворцу. Она шла по нескончаемым галереям. Придворные, так и не простившие ей замужества, сделавшего её с ними ровней, теперь с особым наслаждением плевались ядом ей не только в спину, но и в лицо. Только мадам Бюжо было не до дворцового гадючника. Она уже знала, что Валейна во дворце нет. Это означало, что придётся ждать возвращения короля в одном из кабинетов дворца. Оказавшись на месте, Фрида опустилась на диван. Часы на огромном камине пробили полночь, но Валейн во дворце так и не появился. Весь день Фрида провела в одиночестве, в маленьком душном помещении и никто даже не вспомнил о ней. Фрида чувствовала себя в мышеловке. Несколько раз она порывалась уехать, но шанс разузнать о судьбе мужа всякий раз удерживал её. Да и вряд ли стражники у дворцовых стен выпустят её из города без особого распоряжения Валейна. Наконец-то в комнате появился один из секретарей и сообщил, что его королевское величество не желает видеть мадам не только при дворе, но и в замке мужа. По специальному распоряжению короля все движимое и недвижимое имущество графа Бюжо переходило в собственность короны, а сам граф лишался не только всех своих привилегий, но и титула. Спрашивать о Деррике у секретаря было бесполезно. Он просто скрутил свиток и удалился, а Фрида, постояв в оцепенении несколько минут, отправилась восвояси. Она вспомнила, как Валейн ласково называл её своим маленьким другом. Теперь Фрида поняла настоящее значение этих слов. Все её призрачные надежды таяли с каждым шагом из этих стен. Фрида проклинала себя за то, что затеяла всё это. Плейсанс обошлась бы и без её глупой помощи, а Деррик… Она не знала, что говорить слугам, когда придётся рассчитывать их. Многие из них родились в этом замке. Каково будет лишать их дома? — Мадам Бюжо! Фриду остановила сухая, словно стебель полыни зимой, дама. Мадам де Трентиньяк была самой пожилой придворной дамой во дворце. Никто точно не знал, сколько ей лет. О ней по дворцу ходило множество сплетен. Поговаривали, что она служила ещё старым королям, поэтому и получила прозвище Вечной Дамы. Придворные её недолюбливали и побаивались. Она была женщиной старой формации, обладала скверным характером и железной волей. Короли сменяли друг друга, и только мадам оставалась на своём посту, неизменной. — Вижу, жизнь во дворце Вас так ничему не научила, — изрекла она, подойдя ближе. Раньше бы Фрида ответила колкостью, но теперь молча смотрела в глаза этой даме. Мадам де Треньтиньяк вздохнула и неожиданно тихо произнесла: — Старый замок на острове Сите. Покажите этот перстень капитану охраны и наслаждайтесь свиданием с супругом. А если будет уже слишком поздно, отдайте его палачу. Надеюсь всё же, что Вы успеете вовремя, если, конечно, поторопитесь. Фрида почувствовала кольцо в своей ладони. Она открыла рот, чтобы поблагодарить мадам за столь неожиданную помощь, но та уже прошла мимо. Фриде стало неловко снова её останавливать. Оставив карету неподалёку, Фрида приказала слугам не сопровождать её до стены, а отправилась к этой ужасной тюрьме одна. Она забыла про голод и усталость. В её ушах теперь постоянно звучали слова Вечной Дамы про перстень и палача. Фрида боялась не успеть, поэтому даже не оглядывалась назад. Подняв тяжёлое массивное кольцо на воротах, она постучалась. — Кого чёрт несёт?! — прокричал караульный таким голосом, что Фрида вздрогнула, но, откашлявшись, плотнее прижала к груди перстень и уверенно крикнула в ответ: — Я к капитану. Мне нужен капитан! Тут же у ворот открылось маленькое окошечко, и круглый глаз уставился на неё. — К капитану? Дрыхнет наш капитан! Шла бы ты отсюда, деточка. Тюрьма — не место для свиданий. — Я Вам никакая не «деточка». Я — графиня Бюжо. Разбудите вашего капитана. Калитка в воротах отворилась, и Фрида вошла внутрь. Оказавшись в маленькой караульной, ей пришлось ждать и не смотреть на внимательно изучавших её солдат. — Какая ещё графиня? Дьявол её в клочья, я не знаю такой! В караульную ввалился заспанный капитан и уставился на Фриду. — Чем обязан? Фрида вложила ему в руку перстень и посмотрела на начальника охраны с такой мольбой, что капитан, наверное, разрыдался бы от жалости, будь он женщиной. — Прошу вас, мадам, пойдёмте со мной. Фриде было страшно идти по слабо освещенному узкому каменному коридору за этим человеком. Справа и слева находились казематы с узниками, и Фрида вздрагивала от страха, как только внутри них что-то гремело, а потом раздавались крики и стоны несчастных. — Понимаю, что Вам страшно, мадам. Но это камеры пыток. Ничего не поделаешь. — Вы всегда так спокойно говорите об этом? — Привычка. — Как к этому можно привыкнуть? — Привыкнуть можно к чему угодно, мадам. Вот Ваш узник. Капитан остановился у решётки, и Фрида, наконец, увидела Деррика. Он лежал неподвижно. Камзола на нём не было, только окровавленные лохмотья вместо рубашки. Они пытали его! Фриде на мгновение показалось, что муж уже мёртв. — Деррик… Отоприте решётку, капитан! — воскликнула она. — Пожалуйста… позвольте мне дотронуться до него. Клянусь, об этом никто не узнает! Но капитан уже поднял решётку. А когда Фрида оказалась внутри, снова опустил её. — Благодарите того, кто дал Вам этот перстень, мадам. У Вас пятнадцать минут. Фрида не ответила. Что такого ужасного совершил Деррик, чтобы его так истязали? Это чудовищно… бесчеловечно… Фрида опустилась на колени рядом с мужем и заплакала. — Фрида, ты снова плачешь… Я опять расстроил тебя… Мне жаль, правда… Деррик с трудом поднял руку и коснулся её лица. Фрида шмыгнула носом и улыбнулась сквозь слёзы. Она боялась дотронуться до него, дабы не причинить ему новые страдания. — Деррик, ну что ты. Я не плачу. Просто… — Фрида отвернулась на минуту, чтобы подавить новый поток слёз. — Просто в замке так пусто без тебя. Вот я и пришла. — Зачем ты пришла к тому, от кого должна бежать без оглядки? Но я счастлив, что смог увидеть тебя в последний раз. — Не говори так. — Фрида, ты свободна. Возвращайся к тому, кого любишь. Не терзайся, а забудь, потому что я вряд ли смогу забыть. Кто-то из нас двоих должен быть счастлив. Фрида не удержалась и осторожно коснулась губами его горячей щеки. — Спасибо, конечно, но кто дал тебе право решать за меня? Ты прекрасно знаешь: я всегда делаю то, что хочу, и люблю того, кого хочу. И я скорее попрошу Валейна запереть меня в камере напротив, чем откажусь от тебя. Поэтому не смей говорить мне больше об этом. Просто дай мне немного времени, и я тебя вытащу. — Не переживайте, мадам. Кольцо получено. Мы чтим желания хранителей. С графом Бюжо теперь ничего не случится, — пообещал капитан на обратном пути. Фрида лишь спокойно поблагодарила. Время, отведённое для свидания, истекло, но Фриде не показалось: тень улыбки скользнула по губам Деррика, и это было для неё лучшей наградой. Она ничего не знала о хранителях, но капитан сдержал слово: Деррика больше не пытали.