Слушай сердце.

- Это, оказывается, будет прогулка? - не преминул съязвить Макинтош, следуя за мной по лесной дороге. - Я хочу, наконец, надрать тебе задницу, - пожав плечами, оповестила я, - И чтобы никто не мешал. - Или ты хочешь снова меня поцеловать. Мерзкий, самовлюбленный гад! Как жаль, что на лошади я не могу достать тебя мечом прямо сейчас - слишком далеко. - Я никогда больше тебя не поцелую, понял? Ты совсем не умеешь это делать. Надеюсь, я не покраснела и не выдала вранье, ибо это было именно оно. Он умеет. Но мне это совсем не важно, ибо я с ним целоваться больше не буду, как я уже и сказала. - Как будто ты знала тех, кто умеет, – попытался он защитить уязвленное самолюбие очередной порцией яда. Я его просто ненавижу! - Мы на месте, - спрыгивая с Ангуса на землю, сказала я. - Милое местечко. Поляна, окруженная кольцом деревьев, прекрасно пряталась от посторонних, не ведающих глаз, хотя и располагалась поблизости замка. Это делало ее совершенно незаменимой для меня, когда так хотелось побыть одной или надрать кому-то зарвавшуюся задницу, как сейчас, например. - Думаешь, если никто не придет, это поможет тебе меня победить? – поинтересовался Макинтош, с ухмылкой доставая меч из прилаженных к седлу ножен. - Я знаю это. Тебе просто повезло, – извлекла и я свой меч, отходя от лошадей к центру поляны. - Получить поцелуй от королевы - отличная мотивация к тренировкам, - раскручивая в руке меч, направился на меня Макинтош. Первый удар легкий, для разогрева, я без труда ушла от него и ответила таким же небрежным. Мулан хорошо обучила меня нападать, защищаться, а также обманывать противника. Она всегда говорила, что в битве побеждает не сила, а ум. Вспоминая подругу, я совсем не следила за ходом нашей битвы, на автомате отбивая уже не легкие удары Макинтоша, но голос наставницы в голове решительно говорил, что делать. В какой-то момент мне представилась великолепная возможность резко провернуться вокруг себя, занося меч, и останавливая удар в нескольких сантиметрах от шеи противника. Мы застыли на месте: я, ниже его на две головы, с зажатым в вытянутой руке мечем, который едва касается покрытой испариной кожи Макинтоша, и он, огромный лорд, сжимающий меч в опущенной руке, смотрящий на меня с непониманием и странным отблеском чего-то, что я никак не могу разобрать. Его жизнь в моих руках, в моем мече, застывшем рядом с его шеей на которой пульсирует вена. Всего один удар... Промедление вновь стоило мне очередного финта Макинтоша. Одним рывком он закидывает меч мне за спину, схватив его второй рукой и притягивая им меня за поясницу. Мгновение не сменилось, как я оказалась в его странных объятиях, а мои губы опять оказались в плену его. Как же неудобно держать этот меч, начала затекать рука, а он так близко, я чувствую тепло его тела, твердость мышц. Моя ладонь сама ложится на его плечо, все сознание протестует против такой вольности... Мне вообще пора остановиться, как я это терплю? Звук сорвавшейся с тетивы стрелы я различу когда угодно... Я попыталась вырваться, отстранить вконец обнаглевшего Макинтоша, позволившего себе такую вольность по отношению к королеве, хотя бы просто предупредить, но, оказалось, слишком поздно. Наверное, он и сам прекрасно услышал или увидел, не знаю как, но Макинтош резко схватил меня, разворачиваясь на 180 градусов, закрывая собой. Звук шуршащих листьев от скрывающегося стрелка и болезненного шипения сквозь зубы от Макинтоша заставляют меня взять себя в руки. Он больше не удерживает меня и мне прекрасно видно, что хоть его меховая накидка и толстая, от стрел она не спасает. - Я вытащу стрелу, – твёрдым голосом, говорю я, не оставляя ему ни шанса на возражения. Я видела смерть собственного отца, такой раной меня не испугаешь, - Будет больно. - Ломай уже! – едва не сорвавшись, произносит Макинтош, стоя на месте. Звук ломающегося древка и тихое ругательство Макинтоша. Странно, но его боль совсем не доставляет мне удовольствия, которое я столько раз себе представляла, когда думала о том, чтобы покалечить этого парня. - Нужно снять накидку, она мне мешает, – говорю я, стягивая с него тяжелую шкуру, – Не двигайся. Накидка падает на землю, и передо мной предстает натренированная спина настоящего война, где в лопатку, на глубину середины наконечника, вошла стрела того, кто хотел меня убить. «Все же шкура сослужила добрую службу,» -подумала я и не забыла проинформировать Макинтоша, что, если бы не она, наконечник мог войти полностью, и достать его было бы очень сложно. Кровь из открытой раны струйками потекла по чуть загорелой коже. Макинтош всеми силами пытался показать, что ему ни капельки не больно, что это лишь пустяк, а не серьезная рана, которую надо промыть. Вид скатывающихся по спине капель напомнил мне о необходимости хоть какой-то перевязки, и почему-то я не додумалась ни до чего лучше, чем собственный рукав. Ничего, до замка близко, пока сойдет. - Сам в седло сесть сможешь? – без тени издевки спросила я у того, кто, по идее, не очень-то должен хотеть меня спасать. - Это всего лишь стрела, – Макинтош даже пожал плечами, поднимая накидку с земли. Правда здоровой рукой. Не слишком легко забравшись в седло, он с привычным выражением всеобщего любимца ожидал меня. Я лишь прошептала Ангусу возвращаться домой и хлопнула его по крупу. - Ты что делаешь? - удивился Макинтош, когда Ангус проскакал мимо него без наездника, а я схватилась за его седло. - Кто знает, что с тобой может случится через пять минут, повязка плохо останавливает кровь, – легко усаживаясь впереди него и отбирая поводья, я направила лошадь по дороге рысцой, – А мы еще не закончили. - Хочешь еще? – приобняв меня здоровой рукой, поинтересовался Макинтош. - Дотронься до меня без надобности еще раз, и я сброшу тебя с лошади, – пригрозила я, серьезно собираясь исполнить сказанное. Чем ближе мы были к замку, тем хуже становилось Макинтошу. Он не сидел ровно, а постоянно наваливался на меня, угрожая вот-вот придавить, только я ничего не говорила, чувствуя ужасный жар, исходящий от его тела. Пришлось подогнать лошадь, хотя замок уже показался за деревьями. Я испугалась, когда дыхание Макинтоша стало чересчур громким, словно он боролся с бредом или горячкой, и он действительно горел - его рука, упрямо сжимающая поводья лошади, просто источала жар. - Лекаря, живо!!! – заорала я, едва ворвавшись в ворота, – Лорд Макинтош ранен! Подоспела стража, помогая мне и Макинтошу спуститься. Надо отдать парню должное, он до сих пор стоит на ногах, хоть и бледен как льды в горах, а пот стекает по всему обнаженному по пояс телу. - Быстрее к лекарю его! – отдала я приказ чересчур злобно, направляясь к конюшням чтобы проверить появился ли Ангус. С ним все было хорошо. В отличие от Макинтоша. Один из помощников лекаря нашел меня на лестнице, заставив прямо на месте рассказать, что и как произошло. Я поведала ему все, что знала. Мальчишка испарился. Я дошла до своих покоев, чтобы переодеться, но, как и следовало ожидать, там меня уже ждала матушка. Не в силах выслушивать умные наставления о том, что же все-таки правильно и неправильно, я быстро сбежала в тронный зал, меряя шагами помост. Известия не заставили себя ждать. Ко мне явился сам лекарь, неся совсем не те новости, которые я ожидала услышать. - Королева Мерида, стрела, попавшая в лорда Макинтоша, была отравлена. Это очень редкий и страшный яд, что делают на другом краю света, известном как Индия. У нас нет противоядия, простите. - То есть, он умрет? – сама удивилась, как ужаснулась этой мысли. Только не так, он не должен умереть из-за меня. От моей руки - да, но не из-за меня... - Простите, Ваше Величество. Он уже в тяжелом состоянии, поможет только чудо. Я кивком отпустила старого лекаря, так и не сдвинувшись с места, даже когда дверь за ним закрылась. Нет, этого просто не может быть! Он не может умереть! Только не Макинтош, он просто не может доставить мне такой радости, не в его это манере просто взять и умереть. И виновата в этом я... Если бы я не потащила его в этот лес... Это меня хотели убить той стрелой, смертельной как никогда... - Привет, дорогая! – напугала меня из неоткуда появившаяся ведьма. - Что тебе нужно? – отрываясь от самобичевания, обратила я на нее свое внимание. - Хочу помочь, дорогая. Спасти этого лорда. - Ты правда можешь это сделать? – подалась я вперед, заглядывая в ее серые глаза, в которых таилось столько же мудрости, сколько лукавства. Эта женщина всегда преследует только свои цели. - Конечно, - прижала руку к сердцу ведьма, словно обидевшись на мой вопрос, – Вот только, цена за такое колдовство уж слишком высока. Ты согласна заплатить? - Какая она? – во мне боролись ужасные сомнения, но спасти задницу Макинтошу хотелось больше, чем ее надрать. - Ты отдашь свое сердце. Я замерла как пораженная, ожидая от старушки смеха и слова «шутка», что цена окажется просто каким-нибудь предметом, ради которого придется совершить подвиг или отправиться куда-то в дальние-дали, как тогда со шлемом. Но Эмма научила меня, что цена за жизнь - жизнь, а отец научил, что люди пойдут только за правителем, готовым отдать жизнь за них. - Забирай, – сделала я шаг к ведьме, чуть подаваясь грудью вперед.