Слушай сердце.

Проснулась я от холода. Усыпанная успевшими опасть листьями земля давно остыла в холоде ночи, а костер, хоть и мерцал бликами рыжего пламени, так похожего на мои волосы, но грел лишь совсем немного и то лишь спину, которой я лежала к нему. Мой путь снова лежит в Камелот. Я глубоко вздохнула, чувствуя горький аромат сгорающих в пламени листьев. Наш план предельно ясен, предсказуем и, я бы даже сказала, банален. Мы должны проникнуть в Камелот и убедится в происходящем с его королевой. Как утверждает Ланселот – снять заклятие с Гвиневры. Рыцарь спит далеко от меня, и я не вижу его мощное тело с этого положения. Руби расположилась с противоположной от меня стороны ближе к огню. Когда я засыпала, Макинтош сидел у костра, и, судя по усилившейся пляске бликов огня и усилившемуся запаху горящих листьев, он все еще находился там. Я поежилась, только представив, как тепло должно быть рядом с огнем, протянуть к нему озябшие пальцы, чтобы его желтоватый оттенок окрасил кожу лица в тон волосам, но мне было слишком лень вставать, терять последние крупицы еще сохраняющегося тепла, поэтому я лишь сильнее натянула плащ, стараясь как можно туже в него завернуться, вновь закрывая глаза. Шорох травы раздался слишком близко. -Ты им доверяешь? –без спроса, без стеснения или прочих забот, улегся рядом Макинтош, укрыв нас собственной накидкой. -О чем ты, Макинтош? Они мои друзья. –я постаралась отодвинуться от нахального парня, но его кожа оказалась такой теплой, что мои холодные руки так и остались на его груди. Его темные глаза отражали огонь за моей спиной и сам он такой теплый, что я невольно начала прикрывать глаза, зарываясь носом в мех накидки. -Знаю, что не должен напоминать, но он хотел тебя убить. Томную дремоту как рукой сняло, я недовольно сощурила глаза, всем видом давая понять, что для разговора есть и другое время. -Он был под заклятием, Мак. Ты сам видел, как подействовало зелье. Куда подевались мои мозги, скажите мне? Почему я столько ему позволяю? Например, вот так фривольно лежать рядом со мной под накидкой, словно под одним одеялом, шепчась и стараясь не разбудить спящих рядом, словно мы какие-нибудь влюбленные подростки. -Может, это зелье ведьмы заставляет его быть таким? Ты же знаешь, что такое волшебство. Выражение его лица сурово, темные вьющиеся пряди лезут в глаза, а губы слегка приоткрыты, что хочется коснуться их пальцами или, что еще лучше, губами. Мама моя, о чем я думаю? Целовать Макинтоша? Ладно в запале битвы, под действием этого проклятого адреналина, но сейчас? Почему сейчас стук моего сердца так отчетливо слышен в ушах, словно оно не в ребрах, а в горле? Почему так странно святятся его глаза, изучающие мое лицо медленным взглядом? Почему так хочется почувствовать его губы? Но не так жадно и сумасшедше, как происходит обычно, а медленно и нежно, как, возможно, никто из нас не умеет? Почему его сердце так часто бьется под моей ладонью, все еще покоящейся на его мощной, обнаженной груди? Может, я чего-то не понимаю? Может, я это все придумала? -Однако, ты сам пошел к ведьме. –шепотом, словно змея, прошипела я, помня о цене, что мне предстоит заплатить. -Это было ради тебя. Он поймал мой взгляд, который я старательно пыталась отвести, делая вид, что очень увлечена рассматриванием меха. Очень жаль, что мое лицо не освещает костер и не придает ему оттенок моих зардевшихся щек, чтобы можно было их спрятать, с другой стороны, какое счастье, что полумрак скрывает мою закусанную губу и тот же румянец, можно отговориться, что ему лишь показалось. Никто из мужчин не говорил, что сделал что-то ради меня, для меня – да, так делают все подданные, но ради… Есть четкая, жирная, огромная граница между этими двумя словами. «Для» - что-то вроде одолжения, услуги, за которую ты должен отплатить или вернуть в случае чего, ее можно оказать любому человеку, даже если он тебе мало приятен, но может быть полезен сейчас или в дальнейшем. «Ради» же представляет собой поступок, совершенный из чистых помыслов, не заботясь о личной выгоде, за который никогда не потребуется плата, и который человек совершал для благополучия другого, не задумываясь о себе. И Макинтош знает эту разницу не хуже меня, ее нам привили с детства, ибо так воспитывали нас наши отцы. -Я делаю это ради себя. –справившись к подкатившим к горлу комом, ответила я, все же поднимая глаза, –И ради тебя. Сколько еще нападений ты готов отразить? -Пока какое-нибудь из них не станет для меня последним. Когда он перестанет вгонять меня в краску? Мне снова пришлось отвернуться, прикрываясь накидкой, лишь бы красные щеки не стали цвета перезрелых томатов. Он произнес это таким спокойным голосом, так буднично, словно речь шла об очередной незначительной переделке в клане, или о новом доме где-то во владениях. Только в его голосе такая решимость, словно он действительно так и будет делать. Вот только… Горький вздох вырвался у меня непроизвольно. Макинтош тут же насторожился и посуровел, его мышцы напряглись, словно он ожидал удара. Не говорить же ему, что, возможно, больше никогда и никаких нападений на меня и вовсе не будет, вдруг, ведьме потребуется мое сердце уже завтра и она потребует оговоренную плату, и я даже не дойду до Камелота, не закончу приключение, не помогу другим. Может, попросить ее стереть им память, как последнее желание? И доставить Мака домой, чтобы никаких зацепок не осталось. Не хочу думать, что ему придется возвращать мой труп в ДанБрох, где мама обвинит во всем его даже не выслушав, и отчасти окажется права. Не хочу, чтобы люди думали, что я умерла где-то в лесу, без сражения, без борьбы, просто невольно сдалась, или Мак врал, что это было вовсе не так и храбрая королева пала смертью воина, сражаясь с десятком солдат или каким-нибудь зверем. Или еще чем-то подобным, что смогло ее победить. Тогда его обвинит не только моя мать. Нет, я совсем этого не хочу. Лучше тихо, без свидетелей, чтобы тело нашли недалеко от замка, и никто никогда не узнал, что на самом деле стало с королевой Меридой, первой девушкой, единолично взошедший на трон королевства ДанБрох. Может, обо мне сложат страшную легенду, которой будут пугать детей, чтобы те не ходили в лес. Или поучительную мораль, что женщинам не место на троне и с мечом в руке, поэтому юная королева и правила так недолго. А может… Какая к черту разница, что еще там может… -Мерида… -отвлек меня от раздумий его настороженный шепот. -Я просто задумалась, -хмурясь, все еще не смотрела на него я, –Я не заметила, когда ты перестал заматывать руку. –моя ладонь скользнула к его плечу, но я вовремя опомнилась, и снова замерла, сделав вид, что ничего не было. -Еще когда мы первый раз прибыли в мой клан. Я не мог позволить Эйдену что-то заподозрить, а у тебя было много других дел. -Эйден умный парень, и он очень тебя любит, -зевая и вдыхая запах пропахшей костром накидки, пробормотала я, борясь со слипающимися веками. -Тебе нужно поспать, -усмехнулся Мак, пододвигаясь чуть ближе, пытаясь отвоевать еще часть накидки. Я не стала спорить, нам действительно стоит отдохнуть, тем более, ночь в самом разгаре, скоро начнет светлеть. Глаза Мака тоже чуть прикрыты, он мерно дышит, я это слышу и чувствую. Отец говорил: «Можешь считать другом того, с кем можешь спокойно спать» Уже сквозь сон я почувствовала, как он нежно провел по моим волосам, даже не запутавшись, что раньше никому не удавалось, притянул сильнее, оставив руку на моей талии, закрывая от мира накачанным щитом собственной спины. Утро постучалось в наши головы веселым птичьем щебетанием, яркими солнечными лучами и прохладным воздухом. Ланселот поднялся, едва Мак его разбудил, а вот Руби никак не желала просыпаться, даже не открывала глаз, сильнее закутываясь в алый плащ, давший ей прозвище. -Руби. Вставай, Руби. Нам пора идти. Оборотень пробормотала что-то нечленораздельное и наконец открыла глаза, морщась от света и утренней прохлады. -Вы что, не любите спать? –сладко потянулась она, явно собираясь вытянуться как волк. -Любим, -совершенно искренне ответила я, -Но только дома и в постели. -И не когда нужно спасать чьих-то возлюбленных. –поддакнул мне Мак, зачем-то проверяя тетиву наших луков. Руби красноречиво посмотрела на меня, я вернула ей равнодушный взгляд и оборотень наконец поднялась на ноги. Завидую, за ночь ее прическа ничуть не растрепалась, словно она или совсем не ложилась или пролежала всю ночь в одной позе, тогда как мои волосы торчат во все стороны и даже попытка слегка усмирить их пальцами кончилась моим полным провалом. Прошло менее полу часа, как мы вновь оказались в пути, громко и в некоторых случаях бранно (Мак с Лансом почему-то решили доказать друг другу, что пара крепких слов убедительней аргументов) составляя план нашего появления в Камелоте. -Я против того, чтобы вы шли туда вдвоем. –«встал в позу» Мак, едва услышав о плане Ланселота. -Хочешь сказать, что идти к Гвиневре собираешься ты? –сразу догадалась я, сжимая в кулаке лук. -Это может быть слишком опасно для тебя, моя королева. –подчеркнуто официально кивнул он. Мне потребовались огромные усилия, чтобы сдержаться. -Ну уж нет, пойдем мы с Ланселотом, он –как герой-возлюбленный, а я как… -Карающая длань... –перебила меня Руби, ничего не выражающим голосом. -Не нужно так категорично. –нахмурилась я, совсем не желая причинять вред этой девице, если, конечно, она действительно под заклятием, бла-бла-бла, и так далее, –Я просто хочу разобраться в происходящем. -Одна ты туда не пойдешь. –повторил Мак, сверля взглядом Ланселота. -Я буду с Лансем. Ну почему, почему я всегда так жестко на него реагирую?! Не всегда нужно огрызаться на его слова, но я просто не могу себя побороть. Его желание доказать преданность итак переходит все границы, покажи я слабость, у меня появится еще одна королева Элинор в килте с мечом наперевес. Нет, увольте, не желаю я такого удовольствия. Но и ссорится мне с ним так надоело... Или это я через чур придираюсь? Возможно, все дело в том соглашении с ведьмой. Вряд ли бы мое решение изменилось будь на его месте МакГаффин или Дингваль, или любой другой подданный моего королевства, но почему-то именно Макинтошу, в отличие от остальных лордов, не сидится на жопе ровно, а постоянно нужно вмешаться в опасное приключение. Так же, как и мне, сейчас сказала бы мама, услышав мои размышления. Но ведь я – королева. И я знаю Ланселота, не говоря уже о Гвиневре, жене моего бывшего врага. Девица покушалась на мою жизнь, и даже не единожды, но поскольку Ланс друг Белоснежки и Руби, да еще и в полной уверенности, что его возлюбленная заколдована, то что мне остается? Вот именно, только ругаться с Макинтошем, который только и умеет язвить. Хотя, я вновь обманываю саму себя... Я ведь прекрасно помню тот разговор у озера Несс, и все его клятвы, и даже умные ходы в стратегии, которые принимала с таким не охотливым выражением лица, на самом деле прекрасно видя насколько хороши его планы. Мне просто нужно его бесить. Просто нужно. Не знаю зачем. Мне нужно видеть, что его внимание обращено ко мне, что он знает, кто я такая: не просто девчонка, по счастливой случайности занявшая трон, а законная королева, способная вести народ и ни в чем не уступать ему. Злобная я девица, конечно. Но мне жизненно необходимо видеть, как он сдерживается, чтобы меня не придушить. -С ним одну я тоже тебя не оставлю. –огрызнулся он, бросив на меня нахмуренный взгляд. Как-то скандально-семейно выглядит эта ссора, вам не кажется? Орет на меня при посторонних, выказывает пренебрежение к моим словам и вообще, такое ощущение, что он тут король, а не я, еще и замашки собственника! -Ты мне не доверяешь, друг? -Прости, Друг, -Макинтош подчеркнуто пренебрежительно выделил это слово, -Но я не доверяю никому, когда речь идет о безопасности моей королевы. Руби бесшумно захихикала, я заметила, как затряслись ее плечи, как украдкой она бросает на нашу троицу взгляд, а потом отворачивается, но мужчины были слишком поглощены выяснением отношений, чтобы обратить на это внимание. Я послала ей уничтожительный взгляд, на что она лишь еще больше заулыбалась. Почему она так уверена в своей бредовой идее о неравнодушности ко мне Макинтоша? Ну, я же говорю – бредовая идея. Он же меня не переносит, если только не решил позлить или в очередной раз прочитать мораль. А меня просто бесят его выходки, такие как эта, например, когда он вздумал решать за меня. Вот теперь специально, ему назло, буду настаивать на плане Ланселота. Тем более, с самого начала было ясно, что что-то такое банальное у нас и выйдет.