Слово на "О" (The 'F' Word)

От переводчика: С Новым Годом Вас, друзья!!! Это был самый приятный ужин, который мог припомнить каждый из них. Они говорили о пустяках, обсуждали тактику и ставили под сомнение многие мотивы войны и даже немного шутили. Люк, в основном, слушал своих родителей, узнав о Войнах Клонов больше, чем на всех уроках истории, которые он когда-либо посещал. Он узнал обо всех битвах, в которых сражались его отец и Оби-Ван, и чувствовал свою сопричастность. И он понял, какую цену его отец заплатил в эмоциональном и психологическом отношении. Энакин был глубоко травмирован, внутри и снаружи, но все же он оставался невероятно живым, проживая каждый день на полную катушку и держась за свою семью как за якорь, как за единственное, что имело смысл в окружающем его безумии. Благодаря редким обмолвкам его матери о Сенате и обсуждениям его решений за последние несколько лет, Люк осознал, до какой степени канцлер Палпатин управлял ходом войны, дергая за нужные ниточки и используя всех как пешек в его Плане: уничтожить Орден Джедаев и превратить Республику в Империю под его абсолютной властью. Его печальный вид не остался незамеченным Энакином и Падме, обменявшимися быстрыми взглядами. - Все в порядке? – спросил Энакин за них обоих. Люк посмотрел на отца и кивнул: - Да. Просто тяжело вас слушать. Понимать степень жестокости и разрушения, на которые мы способны. Сколько невинных людей еще должны умереть. - Смерти закончатся, когда мы захватим генерала Гривуса и Лорда Ситхов, которые за всем этим стоят, - в голосе Энакина прозвучала горячность с легкими нотками мстительности. – Они заплатят за все жизни, которые стоили галактике их алчность и жажда власти. - Если Совет одобрит назначение Энакина как представителя канцлера Палпатина, то дела могут начать двигаться быстрее, - вмешалась Падме, с гордой улыбкой смотря на мужа. Люк поперхнулся соком. На мгновение ему показалось, что он задохнется, но Энакин пару раз хлопнул его по спине, помогая восстановить дыхание. - Представитель Палпатина… на Совете Джедаев?! – спросил он недоверчиво. - Да, - подтвердил Энакин. – Но сначала они должны сделать меня мастером, но я не слишком оптимистично настроен по этому поводу. Густая тишина повисла в комнате. Люк чувствовал, что это неприятная тема для отца и не стал допытываться подробностей. - Я надеюсь, все будет хорошо, - дипломатично ответил он, стараясь верить в свои слова всем сердцем. - Я тоже надеюсь на это, - кивнул Энакин. – Для всеобщего блага. Люк в горьком осознании прикрыл глаза. Самой печальной и ужасной была абсолютная уверенность, что даже если он расскажет отцу правду о Палпатине, он все равно ему не поверит. Такова была его преданность и вера Канцлеру и будущему Императору. Какая ирония! Одна из величайших добродетелей Энакина оказалась самым большим препятствием к победе. Молодой джедай наблюдал, как его родители, взявшись за руки, были поглощены друг другом, черпая силу и поддержку в прикосновении. «О, Сила! Почему? ПОЧЕМУ? – беспомощно вскричал он мысленно. – Почему это должно было случиться?» *** Оставшаяся часть вечера прошла спокойно и мирно. Они расположились в гостиной и продолжили разговор на более легкие темы за бокалом ароматного вина. Его родители проявили завидную сдержанность, расспрашивая о его жизни «в будущем». Люк рассказал, что он сирота и был воспитан тетей и дядей, как и когда они умерли, поведал и о джедае-отшельнике, который пользовался вымышленным именем, чтобы скрыть свою личность, и что именно он обучал его путям Силы. Энакин с жадным интересом слушал историю Люка, едва удерживая себя от того, чтобы завалить того потоком уточняющих вопросов. Падме протянула руку и тепло сжала ладонь Люка в искренней попытке поддержать. У нее на глаза наворачивались слезы, а сердце болезненно сжималось от мысли, что такой приятный молодой человек – сирота. - Твои родители гордились бы тобой, - с абсолютной убежденностью произнесла она. - Это единственное, чего я когда-либо хотел, - признался он ей, накрывая ее маленькую руку своей. В этот момент вошел Трипио в сопровождении Арту. - Прошу прощения, мастер, - обратился он к Энакину, - вы забыли мне сообщить, во сколько завтра прибудут каменщики. Люк изумленно распахнул глаза при виде синего дроида. Теперь стало понятно, почему его Арту исчез после прибытия – предотвратить парадокс. - Прости, Трипио, - извинился Энакин. – В последнее время свалилось слишком много дел. Они будут здесь около полудня. Падме, неправильно поняв выражение лица Люка, пояснила: - Они будут ремонтировать лестницу террасы. Люк смущенно отвел взгляд: - Мне очень жаль. Я не могу заплатить за… - Не волнуйся об этом, - Падме чуть сжала его ладонь. – Эта квартира – и все здание на самом деле – принадлежит Сенату, и будет моей, пока я не уйду. Так что все ремонтные расходы будут покрыты. - Я рад это слышать, - робко улыбнулся Люк, облегченно вздохнув. - Арту, - тепло обратился к дроиду Энакин, и Люк и Падме обернулись на его голос. – Это наш гость, Люк Старгейз. Он поживет у нас несколько дней. Арту подкатился к Люку, просигналив радостное приветствие. - Привет, Арту, - поприветствовал Люк маленького дроида, чувствуя тянущую боль в груди. – Приятно познакомиться. - Скоро ли вы отправитесь отдыхать, мастер? – спросил Трипио. Энакин взглянул на Падме и вновь обратился к золотому дроиду. - Да, - кивнул он.- Завтра нас ожидает еще один напряженный день. Поняв намек, Люк поднялся на ноги. - Тогда я желаю вам спокойной ночи, - он поставил опустевший бокал на поднос Трипио. Энакин последовал его примеру и помог подняться Падме, бережно придерживая ее за талию. - Тебе что-нибудь нужно перед сном? – спросил он. - О, нет, - с благодарностью откликнулся Люк, отрицательно махнув рукой. – Вы так добры ко мне, что я не знаю, как вас благодарить. - Это удовольствие для нас, - улыбнулась ему Падме. – Приятных снов, Люк, - и она протянула ему руку, которую Люк крепко сжал. - Я сказал Трипио приготовить для тебя одну из моих пижам, - сказал ему Энакин. – Она будет несколько длинна, но надеюсь, ты не возражаешь. - Вы не обязаны, - Люк пораженно покачал головой. - Думаю, что каменщики надолго здесь не задержатся. Ты можешь не показываться им на глаза, если это заставит тебя чувствовать себя лучше, - заговорчески подмигнул ему Энакин. - Хорошая идея, - кивнул Люк, подмигнув в ответ и чуть ухмыльнувшись. – Спасибо вам обоим за ваше гостеприимство. Я не могу подобрать других слов, чтобы выразить свою благодарность, - протянул он руку. Энакин тепло сжал его ладонь. - Мы рады, что ты здесь. Так или иначе, но твое появление чувствуется как добрый знак в эти смутные времена. - Хороший знак - авария на вашей террасе?! – удивленно вскинул брови Люк. Они дружно расхохотались. - Ты прав. Это значит безумие! – выдохнула Падме, вытирая кончиками пальцев выступившие от смеха слезы. - Ну, - сказал Энакин, когда смех немного поутих, - да прибудет с нами завтра Сила. Люк ощутил изменения в настроении отца, и что-то в нем потянулось, пытаясь уравновесить отвратительное ощущение дурного предчувствия. - Да прибудет с вами Сила, - ответил он, вкладывая в эти несколько слов всю душу. *** Следующее утро было таким же солнечным, как и вчерашнее. Чувствуя себя намного комфортней в квартире его родителей, Люк привел себя в порядок гораздо быстрее, чем вчера. Он завтракал, развлекаясь беседой ни о чем с Трипио. - Будете ли вы сегодня утром медитировать на террасе, сэр? – спросил Трипио, когда Люк съел последний кусочек фруктового салата. - Не в этот раз. Сегодня я буду медитировать в спальне, - ответил Люк. – Дашь мне знать, когда каменщики уйдут, Трипио? Я бы не хотел натолкнуться на них случайно. - Конечно, сэр, - как всегда ответственно подтвердил дроид. Прежде чем вернуться в гостевую комнату, молодой джедай неспешно прогулялся по квартире, впитывая в себя ее уютную атмосферу и наслаждаясь живописными видами, открывающимися из панорамных окон. Люк, скрестив ноги, удобно устроился на пышной кровати лицом к окну и расслабился каждой частичкой своего тела и ума. Он закрыл глаза и отпустил свой разум, тщательно контролируя пространство вокруг. Он не хотел снова вступать в контакт с ядовитой завесой Тьмы. Он сосредоточился на самой Силе, задавая вопросы, на которые отчаянно желал получить ответы. «Зачем я здесь?» «Что я должен делать? Смотреть и учиться? Или что-то еще?» «Пожалуйста!» «Я должен знать!» Перед его мысленным взором проносились кадры его прошлого. Воспоминания о себе, о тренировках на Тысячелетнем Соколе на пути к Альдераану, лайтсейбер его отца в руке, в то время как Бен внимательно наблюдал за его прогрессом – его первые шаги в этот большой мир. «Доверься своим чувствам». Люк распахнул глаза. Это было то, что он должен делать? Следовать своей интуиции? По сути, чувствовать свой путь вокруг? Это не поможет. Люк раздраженно выдохнул и, поднявшись на ноги, вышел из комнаты, остро нуждаясь в свежем воздухе. И только выйдя на террасу, он понял свою ошибку. Он совсем забыл о каменщиках и теперь было слишком поздно, для того чтобы развернуться и скрыться в доме. - Утро, сэр! – поздоровался с ним пузатый Ботан. - Доброе утро, - вежливо откликнулся Люк. Окинув острым взглядом террасу, он расслабился, убедившись, что здесь они были единственными живыми существами. Четыре грузовых дроида были заняты, извлекая раздробленные и расколотые на части блоки лестницы и помещая их в большой контейнер. На верхней ступени лестницы были сложены совершенно новые мраморные блоки, для замены поврежденных его неординарной посадкой. Люк нахмурился, заметив, что они на несколько тонов темнее, чем на лестнице. - Простите, - обратился он к Ботану. – Вы заметили, что эти блоки темнее, чем оригинальные? Ботан небрежно оглядел новые блоки и перевел взгляд себе под ноги, сравнивая. - Да, действительно, они на пару тонов темнее, - согласился он, пожав плечами. – Должно быть, мы ошиблись на складе и взяли неподходящие. - И почему вы не отправите одного из дроидов обратно на склад, чтобы подобрать правильные по цвету блоки? Безусловно, это не займет много времени, - предложил Люк. - Эй, приятель, дай мне закончить работу, - лениво пожаловался Ботан. – Мы и так отстаем от графика, и это только замедлит дело. Это тот же материал и цвет, кого волнует оттенок? Люк мгновение изучал Ботана, и затем шагнул к нему ближе, все своим видом излучая дружелюбие. - Но если я позволю вам сейчас закончить, это будет значить, что блоки, предназначенные для террасы моих друзей, в конечном итоге, окажутся где-то еще, и тоже не будут соответствовать оригиналу. Мы ведь не хотим, чтобы это случилось? – Люк взмахнул рукой перед лицом Ботана. Ботан в замешательстве моргнул. - Нет… Нет, мы не хотим этого, - растерянно повторил он. - Вы можете двух дроидов оставить здесь, а двух других отправить подобрать нужные блоки. И когда они вернутся, все сломанные блоки будут уже удалены и вам останется только поставить новые, - логически рассудил молодой джедай. - Я могу двух дроидов оставить здесь, а двух других отправить подобрать нужные блоки. И когда они вернутся, все сломанные блоки будут уже удалены и нам останется только поставить новые, - повторил Ботан. - Хорошо, - Люк одобрительно кивнул, аккуратно освобождая разум Ботана. - Хорошо, – Ботан мелко встряхнул головой и повернулся к дроидам, стоящим ближе к спидеру. – Вы двое! Возвращайтесь на склад и принесите сюда мраморные блоки с номером заказа, - он сверился с датападом, - 1138B-2B. И заберите эти, - указал он на темные блоки. - Быстро! - Понял, - сказал дроид, поднимая мраморные блоки с помощью рук-клещей и ставя их обратно в грузовой спидер. Тридцать секунд спустя они скрылись из вида. Люк с улыбкой повернулся к Ботану. - Хорошая работа всегда оценивается по достоинству. Довольные клиенты всегда возвращаются. - Да… верно. Действительно, - заостренные уши Ботана мелко дрожали, отражая его рассеянное состояние. - О, уважаемый! – несчастный голос Трипио заставил молодого джедая оглянуться. - Все в порядке, Трипио, - сказал он обеспокоенному дроиду и повернулся ко все еще прибывающему в замешательстве Ботану. – Я оставлю вас вашей работе. Хорошего дня. - Эм, да. И вам хорошего дня, - ответил Ботан рассеянно. Едва сдерживая озорную улыбку, Люк вернулся в квартиру. - Пожалуйста, оплати щедро его работу, - прошептал он Трипио, проходя мимо него. – Мы должны практиковать, то, что мы проповедуем, - положил он руку на золотистое плечо. - Я полностью согласен с вами, сэр, - утвердительно кивнул Трипио, прибывая в не меньшем замешательстве, чем Ботан. *** День пролетел стремительно. Люк легко пообедал и узнал больше о своих родителях, благодаря небольшим кусочкам из их жизни, которыми поделился Трипио. Взгляд юноши был устремлен к горизонту, когда его внезапно охватило пронзительное чувство, которое он не мог понять. - Это Храм Джедаев, не так ли? – спросил он, указывая на выглядящее как крепость здание с пятью шпилями на вершинах. - Да, сэр, - ответил Трипио. – Именно там сейчас должен находиться мастер Энакин. Люк медленно кивнул самому себе. Он встал и подошел к панорамному окну. Эмоциональный фон с этого направления был настолько сильным, что буквально захлестывал его. Возмущение, разочарование, предательство, гнев… они вгрызались в его ментальные барьеры, почти сминая их. Он сжал руками виски, пережидая вспышку боли. - Извини меня, Трипио. Я… Мне нужно помедитировать, - пробормотал он и, резко развернувшись, направился в гостевую комнату. *** Потрясенный и дрожащий, Люк сел на кровать, скрестив ноги, и попытался выровнять сбившееся дыхание и унять бешенное биение сердца. Эмоции отца безумным воплем рикошетили в клетке его души. Боль, недоверие, безнадежность… Так много безнадежности! И притаившаяся на краю этих чувств бездонная пропасть Тьмы. Так близко. Так близко! И отец по-прежнему не осознавал опасность. Он был слишком сосредоточен на себе, чтобы видеть вне его собственных навязчивых мыслей. Вне его страхов. «Сила, помоги мне! - взмолился он. – Что я могу сделать? Как я могу принять это? Как я могу стоять в стороне и наблюдать, как отца поглотит Темная сторона. Мне нужна помощь. Мне нужен знак! И именно в этот момент неестественное спокойствие окутало душу отца. Тревожное принудительное спокойствие. Будто попытались заткнуть вулкан. И это именно то, чем отец и был – готовым вот-вот взорваться вулканом. Мягкий стук в дверь вырвал его из приносящих боль мыслей. - Простите, сэр. Сенатор Амидала только что прибыла…, - сообщил Трипио. - Я сейчас подойду! –откликнулся он и сделал несколько глубоких вдохов, пока не почувствовал себя достаточно спокойным, чтобы предстать перед матерью. Устало поднявшись на ноги, он медленно вышел из комнаты. *** Падме, глубоко погрузившись в собственные размышления, сидела на диване в гостиной. Она была одета в фиолетовый бархатный плащ и соответствующее ему того же материала и цвета затейливо вышитое платье. Она не слышала, как Люк вошел, и отреагировала только тогда, когда почувствовала тепло его присутствия на диване напротив. - Прости, - извинилась она, слегка качнув головой. – Я… задумалась. - Трудный день в Сенате? – сочувственно спросил Люк. - Еще один впустую потраченный день, точнее так он ощущается, - вздохнула она, глядя в сторону. – Часы поправок за поправками, которые ни к чему не приведут, как и все остальное…, - уныло произнесла Падме, чуть прикусив нижнюю губу. – Но я не хочу докучать тебе моими разочарованиями, - повернулась она к нему и устало улыбнулась. - Для этого и нужны друзья,- вернул Люк улыбку. Падме в который раз внимательно вгляделась в, казалось, пугающе знакомые черты, и слова потекли сами собой. - Просто, я все время прокручиваю то, что вчера мне сказал Энакин. Нечто, что в свете происходящих сегодня событий и свершившихся уже слишком давно, сейчас… - Да? – подтолкнул Люк. - Он сказал, что было слишком много нарушений, в том, как мы ведем дела. И когда мы обходим процедуры, тем самым подрываем саму основу Республики. Люк заинтересованно подался вперед, опершись руками о колени. - Я пытаюсь сказать … - Падме взволновано прикусила губу, - что эта война действительно разрушает принципы, на которых была основана Республика. Мы впустую тратим время на нелепые движения, и мы вовсе не защищаем систему от тех, кто борется против нее. И сегодня впервые я почувствовала… почувствовала, что, возможно, это мы являемся проблемой. Мы всего лишь бюрократы, невластные изменить положение дел. И когда политики становятся проблемой, Демократия перестает существовать, - она подняла полные отчаяния глаза на Люка. Люк сочувственно улыбнулся, склонив голову набок. - Пожалуйста, скажи, что еще не слишком поздно? – попросила она слабо. Люк поднялся и присел рядом с матерью, не в силах устоять перед родными глазами, полными отчаяния и мольбы. - Когда системы становятся слишком самодовольными, то они – легкая добыча для жаждущих власти, которые не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить ее. Республике грозит самая большая опасность, и вы должны открыть глаза и действовать, иначе действительно будет слишком поздно. Падме пристально вгляделась в Люка и увидела опасность, о которой он говорил, так реально и явственно, будто бы она смотрела прямо ей в лицо. Падме ничем не могла помочь, но, вздрогнув, от крайнего ужаса, охватившего ее, она тут же встряхнулась, побуждаемая своей внутренней силой встать и бороться, дабы не допустить подобного будущего. - Ты прав, - кивнула она твердо. – Это именно то, что я собираюсь сделать, - она плотно сжала губы, приняв решение, и инстинктивно положила руку на живот, будто черпая силы от прикосновения. Люк чуть отодвинулся, боясь, что его близость вновь нарушит покой детей. - С тобой все в порядке? – спросил он. - Лучше не бывает, - непреклонно ответила она. «Боже мой, это словно передо мной сейчас Лея» - пораженно подумал молодой джедай. – «Мама, я так тобой горжусь!». - Я не знаю, как Энакин примет это, тем не менее, - Падме в беспокойстве покачала головой. – Он может быть таким… неуступчивым в своих убеждениях и взглядах… - Почему? Ведь ты только что признала, что он был прав в своей оценке, - Люк озадачено выгнул брови. - Я знаю, но… - ее взгляд затуманился. – Эта война поколебала многие моральные нормы, которых он придерживался всю свою жизнь. Если подорвут его веру в Республику… - Республика не виновата. Думаю, он достаточно разумен, чтобы понять это, - прервал ее Люк. Падме встретилась с ним взглядом и чуть удивленно улыбнулась. - Мне так легко говорить с тобой. Почему у меня такое чувство, будто я знаю тебя тысячу лет? - Потому что вы очень проницательны? – озорно улыбнулся он. Падме чуть прищурила глаза, застигнутая врасплох юмором в словах Люка, и медленная улыбка появилась на ее лице. - Ты дразнишь меня? – засмеялась она все еще немного неуверенно. Люк подавил смешок и покачал головой. - Я бы побоялся дразнить сенатора, - опустил он взгляд с глуповатой улыбкой. Падме протянула руку и, обхватив подбородок Люка кончиками пальцев, заставила его посмотреть на нее. Она вдруг стала необычайно серьезной. - Что такое? – спросил молодой человек, заинтригованный напряженным взглядом. - Ты… Ты мне напомнил сейчас Энакина… твои глаза, твои манеры… - она испытующе вгляделась в него. – Ты очень похож на него, и если бы я не знала лучше, я бы поклялась, что ты… его брат. – Она неосознанно провела большим пальцем по ямочке на подбородке. – Даже… - она не договорила, заметив, что его взгляд затуманился, будто мысленно он сейчас в другом месте. – Люк? - Он возвращается, - сказал Люк с вновь прояснившимся взглядом. Падме чуть сильнее сжала его подбородок. - Откуда ты знаешь? – вопрос вышел немного жестче, чем она хотела. – Что это… за связь между вами? - Сила. Его присутствие в Силе просто невозможно не заметить. Это… словно рябь на воде, - объяснил Люк так честно, как мог. - Есть что-то еще, что-то больше этого. Я чувствую, - почти прошептала Падме, не отводя взгляда от него. – Ты здесь, чтобы помочь ему, ведь так? – смягчилась она. Эта мысль мелькнула мгновенно, но ей даже не пришло в голову сомневаться в намерениях молодого человека. Сама идея такого была смешна. - Я не знаю, почему я здесь, - Люк покачал головой. – Мне жаль. Сердце Падме сжалось от прозвучавшей в его голосе тоски. Она легко провела кончиками пальцев по тонкому шраму над его верхней губой. Две идеалистические, глубоко травмированные души. Оба - несущие бремя, которое сокрушило бы более старших и мудрых мужчин. - Ты выполнишь свое предназначение, что бы это ни было. Я знаю это,- выдохнула она почти в трансе. Люк задумчиво и немного грустно улыбнулся и взял ее руки в свои, сжимая с бесконечной благодарностью. - Иди к нему. Расскажи ему, о чем думаешь и поговорите. Я буду с Трипио, помогу ему с ужином. *** Люк никогда не был хорошим поваром. Время от времени он помогал тете Беру и вполне мог приготовить что-то вполне приличное, хоть и незамысловатое. Возможности на ферме не позволяли тратиться на дорогие и изысканные продукты и после его прихода в Альянс, дела обстояли практически так же. Он больше привык к пайкам и консервам. И все-таки он был рад, что после довольно неуклюжего начала, он все еще мог сносно нарезать овощи и рассчитать требуемое количество соли и специй для рагу. Трипио и Арту молча наблюдали за ним, когда он пробовал бульон. - Неплохо. Совсем неплохо, - улыбнулся он, подмигнув им. Арту издал серию восторженных сигналов, поздравляя молодого человека. - Пусть покипит на медленном огне еще минут пять, и будет готово, - дал он поручение Трипио и положил ложку обратно на столешницу. *** Люк помогал Трипио накрывать на стол, когда Энакин зашел в квартиру и стремительно прошел мимо него, даже не оглянувшись. Сердце Люка пропустило удар, и он, пошатнувшись, оперся на стол, крепко сжав зубы, подавляя болезненный стон – от отца спиральными завихрениями расходились почти наяву видимые жгуты темных мыслей. И тогда Энакин застыл на месте. Его бешеный пульс постепенно успокоился, и он чуть повернул голову к Люку, будто его тянуло магнитом. - Добрый вечер, Люк, - мягко поприветствовал он. Люк тряхнул головой, вдохнув полной грудью – кислород вернулся в легкие и он поднял взгляд вверх, чувствуя, что некое подобие гармонии вернулось в его душу. - Добрый вечер, Энакин, - кивнул Люк отцу, все еще не решаясь взглянуть на него. Повисла пауза, которую ни один, ни второй не хотели нарушать, и затем Энакин вышел прочь. *** Ужин был напряженным и неловким. Люк никогда настолько остро не чувствовал себя третьим лишним. Видимо, разговор между родителями прошел не совсем так, как планировался и даже при том, что они все еще говорили друг с другом, то в основном односложно. Они обменивались мимолетными взглядами, которые буквально кричали о желании помириться, но никто из них не хотел делать первый шаг. Мягкие попытки Падме разбивались об угрюмое молчание, которое не могло обмануть Люка. Мрачные мысли Энакина были полны подозрений. Он уходил все глубже в себя, и Люк внутренне содрогнулся, видя все более ясно, куда эти опасения, в конечном счете, приведут его. И он не выдержал. - Так будет мальчик или девочка? – спросил Люк, положив начало разговору и удивился тому, как весело прозвучал его голос. Это были волшебные слова – лицо Энакина просветлело, и он повернулся к Падме, встречаясь с ней взглядом впервые после разговора на террасе. - Мы не хотим знать, - ответила она за двоих, ярко улыбаясь Энакину. - Мы согласились, что хотим сделать это по старинке, - кивнул Энакин. – Мы узнаем пол ребенка, когда возьмем его на руки. - Энакин убежден, что это будет девочка, - разоблачила мужа Падме. - Правда? – Люк в удивлении повернулся к отцу. - Темноволосая и темноглазая, как и ее мать, - голос Энакина звучал подобно жидкой ласке. – Моя маленькая принцесса. Последовала короткая пауза, во время которой Люк со все возрастающем изумлением рассматривал отца – замкнутое и мрачное лицо в начале ужина сейчас было открыто и светилось внутренним светом, которого так не хватало до этого. Люк с трудом сглотнул неизвестно откуда взявшийся тугой комок в горле. - А ты что думаешь? – спросил он свою мать. - О, это наверняка будет мальчик, - дразняще улыбнувшись Энакину, ответила Падме. – Со светлыми, очень светлыми волосами и синими глазами, как у его отца. Маленький ангел. Наш маленький ангел, - выдохнула она, протягивая мужу руку. Люк прикусил губу, пытаясь удержать готовый вырваться сдавленный всхлип, и показать, насколько этот момент был дорог ему. Желать детей. Лея и он сам хотели детей. Живое воплощение родительской любви друг к другу. Такому как он, воспитанному в полном неведении о своем происхождении, откуда он и кто его родители, быть однозначно уверенным в том, кто он есть и как счастлив от того, что это его отец и мать – эта простая мысль была наиболее глубокой проверкой его существования. Падме и Энакин, взявшись за руки, не отрывали друг от друга взглядов – стена, начавшая расти между ними, пала. «Сила, я люблю вас. Как же я люблю вас!»