Слово на "О" (The 'F' Word)

Люк вышел на террасу одетый в свободные штаны, тоже одолженные у отца. Энакин ждал его, уже переодетый в темные, не стесняющие движения брюки и майку без рукавов. Трипио и Арту остались на верхних ступенях позади дивана, готовые наблюдать за тренировкой двух джедаев. Энакин улыбнулся спарринг-партнеру. - Готов выучить несколько уроков? - Это единственный способ совершенствоваться, - ответил Люк, сжимая свой лайтсейбер. Энакин окинул взглядом Люка, и, указав на световой меч в его руке, спросил: - Я могу взглянуть? - Конечно, - ответил Люк, протягивая ему лайтсейбер. Энакин в восхищении осмотрел рукоять. - Ты проделал потрясающую работу. Это просто великолепно! – совершенно искренне похвалил он. – Забавно, но он так похож на моего учителя! Ты уверен, что никогда не пересекался в будущем с Оби-Ваном? – он подмигнул Люку, возвращая меч. Люк пожал плечами. - Возможно, и пересекался. Но я не знал его под этим именем, - Люк ненавидел лгать отцу, хотя технически он знал Оби-Вана, как «Старого Бена» почти девятнадцать лет. – Могу я взглянуть на твой меч? – спросил он без особой надобности. Он знал этот световой меч как свои пять пальцев, но он не хотел вызвать у Энакина подозрение. - Прошу, - незамедлительно согласился Энакин. Люк светло улыбнулся знакомому ощущению тяжести отцовского меча в своей руке…снова. Единственное материальное доказательство его потерянного отца. Его величайшее сокровище. В глазах защипало и Люк быстро проморгался, чтобы скрыть навернувшиеся слезы и солнечно улыбнувшись, отдал световой меч обратно. - Это настоящий шедевр. Поздравляю, - улыбка дрогнула на мгновение. Энакин в задумчивости чуть наклонил голову набок, задаваясь вопросом, почему его сердце, казалось, готово разорваться каждый раз, когда видел у Люка столь мрачный почти жуткий взгляд. Его беззащитность к уязвимостям Люка была тревожной. Она заставляла его сделать хоть что-нибудь, чтобы стереть тот взгляд из этих невинных глаз, полных безжалостно приобретенной мудрости. - И теперь, когда мы завершили ритуал взаимного восхищения лайтсейберами друг друга, - они рассмеялись над напыщенной фразой Энакина, - давай начнем. Готов? - Готов настолько, насколько возможно, - ответил Люк, отступая немного. – Не против, если я сниму тапочки? Думаю, будет легче двигаться босиком по этой поверхности. - Хорошая идея, - одобрил Энакин и последовал примеру Люка, скинув тапочки и отложив их, чтобы не мешались. Они встали друг напротив друга и поклонились в формальном приветствие. Лайтсейберы зажглись одновременно. - Вау! – восхищенный насыщенной зеленью клинка, не сдержал возглас Энакин. Почему-то он не ожидал такого цвета. - Спасибо, - улыбнулся Люк, довольный удивлением отца. – Голубой тоже прекрасно выглядит. - Готов? – подмигнув, спросил Энакин. Люк кивнул, готовясь к атаке. Энакин начал с простых движений, которые юноша парировал без особых усилий. Люк провел более сложную контратаку, которую Энакин легко заблокировал. Постепенно они переходили к все более трудным и сложным приемам боя на лайтсейберах, пока они не показали весь спектр своих навыков, которыми обладали. Все быстрее и быстрее, сменяя друг друга в атаке и защите. Они преследовали друг друга вокруг диванов и на всех уровнях террасы. Вдруг Энакин выключил свой световой меч. - Что такое? – спросил Люк, замирая и слегка задыхаясь. - Могу я дать тебе маленький совет? – предложил Энакин. - Пожалуйста, - Люк нетерпеливо выпрямился. - Когда ты сражаешься с более высоким противником, лучше держать меч над головой и с большей диагональю. Ты держишь его почти вертикально, и все мои удары бьют по тебе. Ты их быстро компенсируешь, но в затяжном бою, ты быстро устанешь. Вот почему сейчас у тебя сбилось дыхание, - он подошел ближе и, взяв Люка за руку, в которой он сжимал меч, повернул его запястье под прямым углом. – Так будет лучше. Старайся сохранять это положение все время. Это же был спарринг с Дартом Вейдером – осенило вдруг Люка. Его сердце пропустило удар, но не от страха, а от того, что он об этом даже не подумал. Это был первый раз, когда он сражается с кем-то после того рокового дня. Как так получилось, что он дрался с одним и тем же человеком и все же не переживал вновь воспоминания и не чувствовал опасности. Ничего. Он чувствовал себя в полной безопасности рядом с Энакином. Он знал в своей крови – этот молодой человек никогда не причинит ему вреда. Люк окинул горько-светлым взглядом фигуру отца, замершего напротив него, когда понял, что Энакин сейчас дал ключ к победе над ним. - С тобой все в порядке? – обеспокоенно спросил Энакин, замечая у Люка тот самый взгляд. О чем же он думал, чтобы его лицо мимолетно искажалось в столь мрачно-беспомощной гримасе? - Да, - Люк тяжело сглотнул, отгоняя прочь мысли. – Я ценю твой совет, особенно потому, что мы оба знаем, что я буду в основном сражаться с противниками выше меня! Энакин засмеялся, оценив самоиронию Люка. - Ты великолепен, поверь мне, - заверил его молодой джедай, озорно ухмыляясь. – Продолжим? - Разумеется, - Люк улыбнулся, с нетерпением ожидая атаки, желая проверить советы Энакина в действии. Темп поединка вновь был взвинченный до максимального, и Люк был рад видеть, что отец оказался прав. Удары Энакина не отбрасывали его назад, как до этого, и он не чувствовал усталости, будто бы тренировка только началась. Он чувствовал себя бодрым и очень живым. Счастливая улыбка мелькнула на его лице. - Хорошо, - взволнованно кивнул Энакин, отмечая явные успехи Люка. – Прикрывай правый фланг! Люк парировал удар и широким движением сверху вниз разоружил Энакина. - Да! Молодец! – воскликнул Энакин, в восторге от мастерства Люка. Люк широко улыбнулся. Этот простой момент, который он разделил с отцом – это отдельные фрагменты его снов, один из которых только что осуществился. Он видел гордость в глазах Энакина, и знал что это самый счастливый момент в его, Люка, жизни. Он отложил меч и порывисто обнял человека, подарившего ему жизнь. Энакин вернул искреннее объятие, радостно смеясь. Он никогда не ощущал в себе этого волнующего чувства выполненного долга, как помогая этому юноше защищать себя более эффективно. Он чувствовал себя так хорошо, что решил перейти к другому уроку, которому его научили. Он похлопал по спине Люка, прежде чем отпустил, и чуть отстранился. - Ты удивительный учитель, - искренне поздравил Люк отца. - С таким удивительным учеником это легко, - вернул комплимент Энакин. – Ты был великолепен. Было бы честью сражаться рядом с тобой. Люк прикусил губу, едва сдержав сдавленный всхлип. - Честью было бы для меня, - чуть сдавленно ответил он и слегка поклонился. - Что скажешь насчет душа, раннего обеда, а потом посмотрим? – предложил Энакин. - Скажу, что в нетерпении, особенно для части «посмотрим», - поддразнил его Люк. Энакин расхохотался. - Пошевеливайся, умник! – толкнул он Люка к квартире в притворном раздражении. *** После спарринга разыгрался аппетит, и они приготовили бутерброды, в процессе сооружения которых провели соревнование, кто сделает выше. В итоге победил Люк, но у него возникла серьезная проблема – как откусить кусок от пятиярусного шедевра кулинарии. - Тебе понадобится не один год чтобы переварить это, - с ехидной ухмылкой прокомментировал Энакин, подождав пока Люк проглотит последний кусок. - Ты плохо меня знаешь, - возразил Люк, облизывая пальцы. - Чем бы ты хотел заняться? – спросил Энакин, вытирая губы салфеткой. - Определенно ничем энергичным, - ответил Люк, многозначительно поглаживая живот. - Ха! Может, я должен потребовать матч-реванш, - проказливо пошевелил бровями Энакин. - Может быть, но тогда у тебя будет неоспоримое преимущество, - напомнил ему Люк, шевельнув бровями в ответ. - Ну, хорошо, ничего энергичного, - согласился Энакин. – Я не могу придумать что-то более спокойное и расслабляющее чем медитация. - Это было бы просто идеально, - улыбнулся Люк. - Готов идти? – пригласил Энакин, поднимаясь из-за стола. - Мне нравиться медитировать снаружи, - чуть смущенно признался Люк. - Так чего же мы ждем? – расцвел улыбкой Энакин. Молодые люди вновь вышли на террасу и устроились на полу перед фонтаном лицом друг к другу. Они расслабились, длинно и глубоко дыша, пока не нашли свой собственный внутренний ритм. Их взгляды встретились, и они кивнули друг другу. - Да прибудет с тобой Сила, - почтительно склонил Энакин голову. - Да прибудет с тобой Сила, - вернул вежливый поклон Люк. Они закрыли глаза и дали своим мыслям свободу. Энакин вскоре обнаружил, что не может отделить себя от мощного присутствия в Силе Люка. Что-то неумолимо тянуло его к юноше. И чем больше он сопротивлялся, тем сильнее его тянуло к этому яркому свету, предлагающему душе успокоение, которое ему дарили только мать и Падме. Было хорошо, было тепло, было…суждено. И он, сдаваясь, отпустил себя. Внезапно он очутился в мрачном, сером и унылом месте. Бездонная круглая шахта с множеством ярких маленьких окон. Яростно хлестнул ветер, а противовес ему, в груди ширилась паника. Он отпрыгнул, когда массивная черная фигура, появившаяся ниоткуда, напала на него. Он поднял лайтсейбер, парируя удары, но все что ему удалось, так это защитить себя от участи быть разрезанным на части. Неприкрытый ужас овладел им. Он был вынужден отступать, все дальше и дальше, пока безжалостный зверь неумолимо надвигался на него, показывая с каждым ударом полыхающего красным клинка, что он не был противником для такой мощи и решимости. Наконец, чудовище в маске толкнуло его на пол и направило кончик меча ему в лицо. Во вспышке озарения Энакин понял, что видение не имело ничего общего с ним, а с Люком. Он видел события, которые привели к лишению руки у Люка. У него не было времени задаваться вопросом, кем мог быть Лорд Ситхов, или в каком будущем жил юноша, потому как Люк, отбив клинок противника, быстро встал и смело бросился в атаку, даже осознавая, что не имел ни малейшего шанса выиграть схватку. Сердце Энакина сжалось от страха. Страха и предчувствия. Он не был отстраненным свидетелем этих событий, он проживал это, испытывая тот же ужас, который поглощал душу Люка. Так реально и жестоко, как он никогда не представлял, что может быть. Он позволил себе мимолетное чувство триумфа, когда Люк прорвал оборону Лорда Ситхов и ударил его по плечу. Но маленькая победа была недолгой – пропущенный удар еще больше разгневал Ситха. Спустя мгновение, Люк повис над пропастью, отдавая монстру все преимущество. Рука Люка была отсечена у запястья с ужасающей, практической точностью. «НЕЕЕЕЕТ» - сердце Энакина разрывалось от мучительной боли. Его дух отпрянул от этой непостижимой сцены. На войне он видел куда более ужасные моменты, но по причине, которую он не мог объяснить, это единственное событие выходило за рамки всех кошмаров, которые он мог представить. Он кричал внутри себя, захлебываясь от физической и эмоциональной боли Люка. Рана от того, что только что случилось, останется с юношей на все жизнь, и он знал это слишком хорошо. Он наблюдал, как Люк, словно раненое животное, отполз от Лорда Ситхов, удерживаясь от падения в бездну, вцепившись в тонкий шпиль дрожащей рукой. Как по команде, ревущий ветер успокоился, и впервые с момента начала видения Энакин услышал их разговор, потрясший его до глубины души. «Нет никакого спасения. Не заставляй меня уничтожать тебя. Люк, ты еще не понял своей важности. Ты только начал постигать Силу. Присоединись ко мне, и я завершу твое обучение. Объединившись, мы положим конец этому разрушительному конфликту и наведем порядок в галактике». «Я никогда не присоединюсь к тебе!» «Если бы ты знал силу темной стороны. Оби-Ван никогда не рассказывал тебе, что случилось с твоим отцом?» «Он рассказал мне достаточно. Он сказал, что это ты убил его!» *** У Люка возникли те же трудности, что у его отца. Он пытался отделиться от врожденной защитной ауры Энакина, которая заставляла его желать укутаться в нее и никогда не уходить. И чем сильнее он старался сосредоточиться на чем-то еще, тем сильнее его тянуло к отцу. Поддавшись воле Силы, он отпустил себя. Спустя несколько секунд он стоял на плато, будто из адского кошмара. Вулканический пейзаж с потоками лавы, раскинулся, насколько хватало глаз. Пылающие реки вились по выжженной поверхности, зловонные серные испарения поднимались в атмосферу, омрачая солнце и душа каждую иллюзию надежды вместе с ним. Его отец, словно невменяемый зверь, готовый сорваться с поводка, грозно бродил по посадочной платформе, не обращая внимания на лежащую без сознания беременную жену. Перед ним решительно и не скрывая своего ужаса, стояла молодая версия человека, ставшего его первым наставником, и пытался образумить монстра, которого уже невозможно было спасти. «Ты позволил Темному Владыке смутить твой разум, пока ты не стал тем, что поклялся уничтожить». «Не нужно нотаций, Оби-Ван. Я вижу насквозь лгунов-джедаев. Я не боюсь Темной стороны, как и вас. Я принес мир, свободу, справедливость и безопасность моей новой Империи». «Твоя новая Империя?» «Не заставляй меня убивать тебя». «Энакин, я клялся в верности Республике и Демократии». «Если ты не со мной, то ты мой враг». «Только Ситхи все возводят в Абсолют. Я сделаю, что должен». «Попробуй». Затем последовал самый ужасный и неправильный бой, который когда-либо он видел. Даже его собственная битва с Дартом Вейдером не подготовила его к такому дикому обмену смертельными ударами между двумя мужчинами, считавшими себя когда-то братьями. Люк хотел закрыть глаза, чтобы не видеть это отвратительное видение, но не мог. Он был пойман в ловушку в нем, с безутешным чувством осознавая неизменность сбывающегося пророчества, которому ничто не могло помешать случиться. Но самое худшее было знать, что эти события за дни… нет часы стали реальностью. Как это могло произойти? Во имя всего святого и священного во Вселенной… как? «Я подвел тебя, Энакин. Я подвел тебя». «Мне следовало знать, что джедаи задумали переворот». «Энакин, зло – это Канцлер Палпатин!» «С моей точки зрения, злом являются джедаи!» «Тогда ты проиграл!» «Это конец для тебя, мастер». Люк подумал, что его сердце разорвалось на куски от недоверия и шока. Он хотел умереть, прежде чем увидит развязку. Пожалуйста, Сила, нет! Не дай этому случиться! «Все кончено, Энакин. Я стою выше тебя!» «Ты недооцениваешь мою мощь». «Даже не пытайся». Душа Люка корчилась в агонии от ужасающего действа. Оби-Ван отсек ноги отца, пока тот завершал кувырок и то, что осталось от его тела, с глухим стуком упало и покатилось вниз с обрыва, остановившись на самом краю лавовой реки. Мастер-джедай смотрел на своего ученика потухшими, полными слез глазами. Слезами предательства, боли и любви. «Ты был Избранным! Предрекали, что ты уничтожишь Ситхов, а не примкнешь к ним! Восстановишь баланс Силы, а не ввергнешь ее во тьму!» «Ненавижу тебя!» «Ты был мне братом, Энакин. Я любил тебя». А потом тело отца вспыхнуло пламенем, быстро пожирающим человека, который когда-то был добрым и сострадательным, хорошим другом и мужем, и возможно кем-то большим. О, гораздо большим! Когда Оби-Ван ушел, Люк, полный безнадежным отчаянием, стал свидетелем рождения Дарта Вейдера. Там, в котле Тьмы, которая уничтожила его семью и всю галактику на десятилетия вперед. Звук, что вырвался из его горла, не был похож ни на крик, ни на всхлип, а что-то среднее между ними. Тихий и оглушительный, достаточный чтобы вырвать их обоих из видений. Энакин открыл глаза, только для того чтобы столкнуться лицом к лицу с еще более ужасающим видением чем то, от которого он очнулся. Люк изо всех сил пытался стоять прямо, но его ноги подкашивались и, шатаясь и спотыкаясь на каждом шаге, он брел к дивану. Его посеревшее, искаженное болью лицо было залито слезами. Не дойдя пары шагов, он согнулся, содрогаясь всем телом. Энакин никогда не видел и не чувствовал так много ужаса, беспомощности и страдания исходящего от человека. Казалось невозможным, что кто-то мог выдержать такое и не…умереть. Его сердце, его душа, все, чем он был, испытывало такую невыносимую боль, что он не мог даже помыслить об успокоении. Энакин рванул вперед и успел подхватить Люка, прежде чем он рухнул на колени. Он практически дотащил его до дивана и устроил на подушках, ни на секунду не отпуская. Инстинктивно Люк схватил его за предплечья и свернулся калачиком, будто защищаясь. Энакин знал, что сейчас никакие слова не помогут, и все же они, будто сами собой, полились из его уст: тихие, мягкие. Энакин успокаивающе покачивал сотрясаемое неконтролируемой дрожью тело, ласково перебирал пальцами влажные волосы, желая отдать свою жизнь, чтобы спасти юношу от столь безжалостной судьбы. - Это больно. Больно… - рыдал Люк от шока, не осознавая где, с кем и когда он находится. – О, Сила, это больно! Помоги мне. Помогите мне! Пожалуйста, кто-нибудь, помогите мне! – он зарылся лицом в подушки, пытаясь заглушить неприятный запах обугленного, горелого мяса, который навсегда запечатлелся в его сознании. Энакин замолчал, понимая, что единственный способ достучаться до Люка и вытащить его из того кошмарного места, где он пребывал, через прикосновения. Он притянул молодого джедая ближе к себе и неуклюже его обнял, учитывая неудобное положение, в котором они были. Он чуть покачивал юношу в объятиях, поглаживая светлые волосы с такой огромной нежностью, что это удивило его самого. - Я не могу. Я не могу принять это! Пожалуйста, не дай этому случиться. Не позволяй этому случиться снова! Пожалуйста, нет. Нет! Слезы сами собой текли по щекам Энакина. Это было безумие! Боль юноши рвала его на части. Он всегда тонко чувствовал других, но это… это было бесконечно хуже, нежели бы это происходило с ним. Боль Люка была его. Словно их души были переплетены, как будто они были спутанными каким-то сверхъестественным образом и не могли быть отделены друг от друга. - Я здесь, Люк, - прошептал он. – Ты не одинок. Я с тобой. Я понимаю. Поверь мне. Держись за меня. Это пройдет. Всегда проходит. Я не оставлю тебя, малыш. Просто держись за меня. Шшшш… «Что я несу?» - подумал он. Будто это была часть его, о которой он никогда не знал или ее еще не существует, и которая оживала только в присутствии Люка. Для Люка и только для него. Одна минута, один час, или возможно вся жизнь прошла, пока отчаянные рыдания Люка начали стихать, но защитные объятия Энакина не ослабели. Наоборот, стоило Люку окончательно затихнуть, Энакин сжал руки еще сильнее. Он нашел странный покой в том, едва ли разделенном, неповторимом ощущении принадлежности, отличающемся от любого другого, что он когда-либо знал, и он подавил его, позволяя уйти. Ментально и эмоционально опустошенный Люк насыщался ощущением прикосновений отца. Он забыл, что его обнимал Энакин Скайуокер. Он просто чувствовал тепло, заботу, беспокойство и цеплялся за них изо всех сил, черпая силу и утешение от физического контакта с той жадностью, как человек умирающий от голода, дорвавшийся до еды. Постепенно он вновь обрел контроль над собой, осознавая окружающую его действительность. Его заполошное дыхание медленно выровнялось, и тогда он заметил ритмичные движения сильной нежной руки, скользящей по волосам, вниз по спине и обратно, передавая настолько подавляющее ощущение спокойствия, что он просто пожелал умереть здесь, на руках отца и пусть боль утихнет навсегда. Люк устало опустил голову на предплечье Энакина, нуждаясь в последних прикосновениях, прежде чем снова столкнуться с реальностью, окружавшей его. И глубоко выдохнув, он сделал слабую, нерешительную попытку высвободиться из объятий отца. - Ты уверен? – хрипло спросил Энакин. Нежелание, проскользнувшее в голосе отца, заставило Люка печально улыбнуться. - Нет. Но тебе все равно придется отпустить меня, - ответил он устало. - Я не хочу. Я чувствую твою боль, - голос Энакина дрожал. - Пожалуйста? – едва различимым шепотом попросил Люк. Было бы так легко потерять себя в этом безупречном, чудесном коконе отцовской любви… то, о чем он всегда мечтал. Но это было роскошью, которую он не мог себе позволить, учитывая… Энакин не мог проигнорировать столь открытую мольбу этого чистого сердца, которое, казалось, билось рядом с его собственным. Он медленно разжал руки, каждой клеточкой своего естества протестуя расстоянию, пролегающему между ними. И когда Люк отодвинулся от него и попытался встать, ледяной ветерок пролетел мимо двух мужчин, заставив вздрогнуть. Люк сумел удержаться на ногах и сделал несколько нетвердых шагов. Он с силой сжал кулаки, стараясь удержать равновесие, и было явно видно, каких нечеловеческих усилий это ему стоило. Энакин поднялся и последовал за ним, не решаясь прикоснуться, но по-прежнему оберегая. Он нуждался в этом. Он должен защищать этого юношу! Почему?! - И они еще называют это «даром»? – хриплый, будто битое стекло, голос Люка сочился сарказмом. Энакин закрыл глаза и опустил голову. - Это дар, когда ты можешь исправить события или сделать лучше. В противном случае это проклятье. Ясно и просто. - Ненавижу это чувство. Я ненавижу чувствовать себя таким беспомощным! – вопль гнева и отчаяния, вырвавшийся у Люка, испугал их обоих. - Нет, это не так, - Энакин сильно сжал напряженное плечо. – Ты возмущен, ты в отчаянии, но ты не ненавидишь. Так или иначе, ты выше этого чувства, - он подавленно вздохнул, - и я завидую тебе в этом. Люк повернул голову и встретил пристальный взгляд отца, наполненный чистой мукой. - Я хочу, чтобы ты научил меня противостоять ей, - печаль пропитала каждое слово. Люк накрыл руку отца на своем плече ладонью и чуть сжал в искреннем извинении. - Я не учитель. Я не знаю… - Да, ты! – с завораживающей горячностью воскликнул Энакин. – Просто послушай! Просто... Когда я смотрю на тебя, я… Я чувствую… - он с шипением выдохнул сквозь зубы и в отчаянии поднял глаза к небу, пытаясь подобрать слова к эмоциям, которые даже не имеют названия. – Я чувствую, что ты – надежда на лучшее будущее. Реальная надежда на то, что для всех нас это будущее будет. Я… Я… - он повернул Люка к себе полностью, положив вторую руку ему на плечо. – Ты мне нужен, - его взгляд отчаянно блуждал по лицу Люка, он чувствовал, что сойдет с ума, если не разгадает тайну юноши в ближайшее время. – Почему? Почему ты мне так нужен? Горькая улыбка Люка, полосанула острым ножом по душе Энакина. Молодой джедай прикусил губу и несчастно качнул головой. - Это не твоя вина, а моя, - быстро заверил его Энакин, отступая. – Я чувствую, что я должен знать тебя. Я сделал все, что, в конце концов, имеет смысл. И еще… я счастлив, просто зная, что ты существуешь. Это как ответ на этот… кошмар, в котором я живу, - его лицо исказила гримаса мучительной боли. Весь контроль, все подобие хладнокровия оказалось разорванным в клочья. Он отпустил Люка и отвернулся со сдавленным всхлипом. - Что? Что это? – настойчиво спросил Люк, чувствуя, что это было она – та капля, что склонила чашу весов ко Тьме. - Падме! Наш ребенок! – выдавил Энакин надсадно. - Что ты имеешь в виду? – сердце Люка неистово билось в груди. - Я потеряю их! Я их потеряю и ничего не могу с этим поделать! – могущественный джедай рухнул на колени, сотрясаясь от горя. Все напряжение, страх и страдание вырвались из него подобно рухнувшей дамбе. В этот момент он выглядел таким одиноким и уязвимым, словно ребенок. Люк опустился рядом с отцом и обнял его в искренней поддержке. -Почему ты так говоришь? Почему ты их потеряешь? - Падме умрет во время родов! О, Сила, я потеряю все! – Энакин закрыл лицо руками, пытаясь заглушить видимый им кошмар, нависший над его близкими. Люк ошеломленно молчал. Все краски схлынули с его лица, когда последний кусочек головоломки встал на место. - Я видел, как это произошло. Мне это приснилось! Также как я видел сон о матери, три года назад. Я прибыл слишком поздно, чтобы спасти ее, но теперь… теперь я просто бессилен! – Энакин ударил по каменному полу кулаком, будто борясь с невидимым противником, который не мог быть побежден. – Мне, кажется, суждено терять людей, которых я люблю. Почему? Почему? – он повернулся к Люку, и юноша будто заглянул в душу отца. Обнаженную, необузданную, открытую до самых глубоких впадинок. И он видел, как отец тянулся к нему за ответом. Словами, которые помогут, заставят кошмар уйти. – Почему? – в отчаянии слабо спросил, заглядывая Люку прямо в душу. Люк пытался что-то сказать, но был словно парализован. Он только мог смотреть в глаза Энакина, передавая весь испуг, вызванный откровением отца, и погружаясь в терзающий дух, умоляющий об утешении, в котором он нуждался. Любовь. Семья. Баланс и равновесие. Именно в этот момент, глядя в глаза отца, Люк понял, что заставило Энакина Скайуокера пасть. Источник его силы, был самой большой его слабостью. За его любовью к тем, кто удерживал его в здравом уме, лежала пропасть. Полная и абсолютная. Сначала мать, а теперь Падме и их неродившиеся дети были гарантом его здравомыслия. Сущность Энакина, его суть завязана на эмоциональных связях, что образуются в его жизни. Его понятие Силы было окутано в прочной любви, которая связывала его с людьми, о которых он заботился. «Это всегда был мой самый большой страх. Быть одному». Заберите все, что Энакин Скайуокер любит, и вы получите сломанную оболочку человека. Разрушенная искалеченная душа, для которой ничего не имеет значения и нет ничего кроме зверской потребности быть заполненной хоть чем-нибудь, что заставит невыносимую пустоту уйти. Сила. О, Сила! Люк коснулся ладонью горячей, почти лихорадочной щеки отца. - Энакин, я… - его голос звучал, словно наждачная бумага. - Простите, мастер. Вторжение Трипио было словно удар под дых. Молодые люди вздрогнули, вырванные из драгоценного, хрупкого момента времени, где все было общим и понятным. С титаническим усилием, подавив эмоции, они обернулись к золотому дроиду, сохраняя на лицах спокойное, даже меланхоличное выражение. - Леди Падме вернулась, - объявил Трипио. Энакин изменился в считанные секунды. Он выпрямился и с легким изяществом поднялся на ноги. - Мы сейчас будем, Трипио. Спасибо, - сказал он. Как только дроид удалился, Энакин обратился к джедаю рядом с ним. - Пожалуйста, не обсуждай это с ней. Это моя обязанность, и я позабочусь об этом. Это – моя семья. Люк так и застыл на полу, устремив пустой взгляд вдаль, чувствуя, как его кровь стынет в жилах. Когда Энакин вошел в квартиру, и тепло присутствия отца рядом с ним рассеялось, он поднес дрожащую руку к груди, пытаясь унять бешеный стук сердца. - Сила, помоги мне. Пусть Сила поможет нам всем, - обратил он свою тихую просьбу к небесам.