Эндшпиль

В эндшпиле резко возрастает роль пешек и короля. Чарльз помнит, какого цвета был песок на берегу Кубы. В его сознании тот день навсегда останется желтым: из-за этого песка, палящего солнца, полосок на костюмах его команды и её тонувших в страхе глаз. Заранее почувствовавшего опасность напряженного тела, скрытого под черно-желтой кожей костюма. Протянутых рук, молящих о помощи. Его имени, произнесённого шепотом – ведь Рейвен знала, что он всегда её услышит и спасёт. Она помнила – он обещал её защитить. И яркой вспышки, отнявшей у него семью. Ещё он помнит ощутимый толчок в спину, свинцовый кокон, скрывший солнце, и сжимающие его сильные руки. Помнит, как задыхался, и щеки были мокрыми ещё до того, как он потерял сознание. А потом он проснулся дома. В опустевшем доме. Эрик не забудет, каким было море, яростно бьющее по берегам Кубы. На глубине оно такое же синее и манящее, какой была её кожа, когда она была собой. Не напуганным изгоем, скрывающим свою сущность, а гордым мутантом, сражающимся за свое будущее. Извечная борьба за свободу... И куда она их привела?.. Небо в тот день было такое же голубое, как бывает весной, когда дышать становится легче и плохого ждать не приходится. Небеса, не предвещающие беды – самое лживое спокойствие. Эрик не сможет стереть из памяти собственное торжество, когда пульсирующая энергия врывалась в тело его... надсмотрщика? мучителя? создателя?.. Радость скорой смерти врага, которой он ждал так долго. Месть, ради которой он жил. Звериный страх в глазах монстра, в которых он видел свое отражение. А ещё Эрик не забудет потемневшие глаза Чарльза, когда сообщил ему, что все, кто был на острове, мертвы. *** Очередное утро не приносит облегчения ни одному из жителей поместья. Солнечные лучи лишний раз напоминают о тех, кто их больше не увидит. Кружащаяся на свету пыль похожа на крупицы песка, который Чарльз до сих пор ощущает на своих ладонях. Эрик просыпается в комнате, в которую не попадает солнечный свет. В полумраке видения не кажутся такими поэтичными – на своих руках он чувствует горячую кровь, а ноздри щекочет соленый запах, что прилетает с моря вместе с бризом. Они случайно встречаются в холле первый раз за несколько дней. Каждый, не находя нужных слов, опускает взгляд на свои руки. Их видения различны. Чувства – одинаковы. Последний раз, когда над ними нависала люстра, хрусталь которой так нравился Хэнку, в дом вломился отряд специального назначения. Тогда Эрику еще была позволена эта привилегия, которую он прежде таковой не считал, – касаться Чарльза. Тогда он поддержал его сначала за локоть, а после и вовсе прижал спиной к груди, пытаясь унять мелкую дрожь, которая зародилась в прижатых к виску пальцах. Сначала блики метались по стенам, на мгновение замерли и плавно опустились на мягкий ковер. По напряженному лицу Чарльза катились кристаллики, и Эрик невольно вспомнил алмазное сияние Эммы Фрост. Могло ли оно ее спасти?.. Чарльз тяжело выдохнул, закрыл глаза и позволил Эрику опустить его на ступеньки. Вооруженные мужчины растворились в темноте, убедившись в том, что особняк пуст. Что ж, это было недалеко от правды. *** На седьмую ночь Чарльза гонят из спальни собственные сны. Он кутается в поношенный халат и нервно завязывает пояс двойным узлом. Выбежав из комнаты, он захлопывает дверь, прислоняется лбом к холодному дереву и проводит ладонью по гладкой раме. Ему кажется, что дурные сны и крики забрались в самые темные уголки и теперь ждут его возвращения. Он обещает себе, что больше не позволит им одержать верх над своим сознанием. Он не знает, что Эрик пытается сдержать такое же обещание всю сознательную жизнь. Двое, бегущие от кошмаров, которые теперь преследуют их и наяву, встречаются в полутемной кухне. Чарльз задумывается о том, что самые важные встречи в его жизни всегда случаются между луной и дверцей холодильника. Он молча проходит к столу, усаживается напротив Эрика и закрывает лицо руками, пряча усталый взгляд. Эрик не хочет тратить время на абсурдные вопросы, ответы на которые даже не стоит озвучивать. После недельного молчаливого сожительства он делает единственно правильный выбор – говорит правду. – Мне страшно. Он наблюдает за тем, как пальцы Чарльза дергаются, а после начинают медленно двигаться, и вот уже он снова смотрит в лицо друга. Ему кажется, что он видит его впервые. Телепат долго смотрит в глаза Эрика, но уже не в попытке разгадать лежащие на дне чувства, а с целью показать свои. На минуту он прикрывает глаза, борясь с видениями-воспоминаниями. Проиграв очередную неравную битву, он отворачивается к открытому окну и разглядывает рассыпанные по небу крошки. Чарльз тоже решает не врать. – А мне больше нет. В прошлом бесстрашный повелитель металла ежится, ловя порывы ветра из приоткрытого окна. Всегда осторожный и разумный профессор продолжает наблюдать за звездами. Сегодня ему кажется, что маленький Ворон* сияет еще ярче, будто бы хочет вспорхнуть с небосклона и мягко опуститься на землю. Эрик хочет сказать, что ему жаль. Что виноват только он, и Чарльз напрасно изводит себя все это время. Что он тоже любил Рейвен, хотя и знал ее не так уж долго. Признать, что ему больно. В голубых глазах падают звезды. Эрик молчит. Он хочет упасть в ноги друга и молить о прощении. Обнять и, спрятав подступившие слезы, разделить их боль на двоих. Кончики его пальцев покалывает от желания прикоснуться. Босые ноги Чарльза мягко касаются пола. Скрип половиц кажется особенно громким в наступившей тишине. Эрик даже не шевелится. _______________________ *Ворон (от англ. Raven) – небольшое созвездие южного полушария неба, расположенное между созвездиями Девы и Гидры