Социализация

27 ноября За окном видны уже нехилые такие сугробы. С одной стороны, тянет выйти на улицу, повозиться, как в детстве, в снегу. А с другой, любой выход за пределы здания вызывает волну воспоминаний. Не такую сильную, как раньше, но все равно неприятную. Я уже освоился в жилище Старка. Черного в плаще зовут Ником, но обращаться к нему следует «Директор Фьюри». Пока не понял, зачем, но это подождет. Тем более, он ни разу не заходил к нам. (к нам.. Я уже начал считать это место домом) Зато заходит Бартон. Тони любовно зовет его Леголас. Пока тоже не понимаю, почему. У Бартона есть семья. Слышал, как он говорил с Ташей о своих детях. Интересно, у меня будет семья? Лучше не надо, Бартон выглядит усталым. Видимо, семья утомляет. Тем временем, начинает темнеть, снег приветливо искрит, а мое желание выйти на улицу усиливается. Ладно. Ледяной ветер распахивает кофту, заставляя вздрогнуть. Не так приятно, как я думал. Лицо жжет, пальцы немеют. Холодно. Зима. Зимний. Нет, нет же! Не Солдат! Это не я, не я! Чувствую приближение очередной панической атаки, начинаю мелко дрожать. Почувствовав неожиданную тяжесть на плечах, замираю. Осторожно ощупываю — куртка. Кто-то накинул на меня куртку. — Ты похож на недоверчивого кота. Роджерс. Конечно, кто же ещё. Расслабляюсь, закутываясь. Так теплее, так лучше. Куртка пахнет им. Роджерсом. Теплом. Уютом. Он стоит позади меня, наверняка улыбается. Пускай, я не против. Не против, что он подвигается ближе. Не против, когда он суёт руки в карманы своей – нет, уже моей! — куртки, ненавязчиво приобнимая. Не против даже, когда он устраивает подбородок на моей макушке. И тут приходит осознание того, что паники больше нет. Всё становится просто и приятно. Да, снег. Да, зима. Зато в башне светло и тепло, Таша часто включает музыку, а вчера я видел, как Пеппер, симпатичная рыжая девушка, кружится в танце со Старком. Они оба смеялись. Зима — это не только воспоминания и боль. Зима — это ещё и шоколадный запах какао, которым Брюс заменяет кофе. Это Стив в смешном свитере с оленями. Эта вальсирующий выспавшийся Старк. Это чужая куртка на моих плечах. Хватаю Роджерса за руку и быстро иду вперёд, стараясь не сорваться на бег. Он недоумевающе хмурится, но после того, как первый снежный шарик попадает ему в плечо, а я скрываюсь за ближайшим деревом, смеется и спешит присоединиться к игре. Когда мы возвращаемся домой, на улице уже совсем темно. Таша, калачиком свернувшаяся в кресле, удивлённо смотрит, пихает плечом Бартона. Тот отвлекается от просмотра какого-то фильма — на экране кудрявый паренёк и блондинка с луком говорят что-то о кольце — и едва не сваливается с подлокотника кресла, увидев насквозь промокших, раскрасневшихся и устало привалившихся к стене нас. — Не-не-не, в таком состоянии я вас в дом не пущу! —, но Старк улыбается произнося это, так что я скидываю промокшую — всё-таки мою! — куртку и проползаю на кухню. Заспанный Беннер подвигает две кружки с какао, не отвлекаясь при этом от тетради, что держит в руках. — Спасибо. На секунду замираю от звука собственного голоса. Беннер роняет тетрадь. Чувствую неловкое напряжение, но на его лице вырисовывается улыбка. — Пожалуйста, Джеймс