***
Минхо, быстро перебежав коридор, обернулся назад и осмотрел пустое пространство. — Черт бы побрал этого шанка, — пробурчал азиат. — Ньют, мать твою, ты где? — Минхо? — раздался удивленный голос Бегуна совсем рядом, но звучал как-то слишком глухо. — Я не понял, ты где? — повторил вопрос Минхо, крутясь вокруг своей оси и ища напарника, голос которого звучал совсем рядом. — Я, кажется, забежал в тупик, — пробурчал Ньют. Минхо обернулся и подошел к стене, густо увитой плющом. Напарник был за ней. — Ушлепок, — ласково обозвал азиат. — Ты налево, что ли, свернул? — Видимо… — Возвращайся, я жду тебя ровно минуту, — Минхо для верности стукнул кулаком по камню. Ньют прибежал довольно быстро, хотя азиат уже успел прикончить пару бутербродов, которые взял с собой. — Из-за тебя я остался без обеда, — буркнул Минхо, едва Ньют остановился рядом с ним, отдуваясь. — Зачем ты сожрал все свои запасы-то? — Потому что ты слишком долго бежал, — ответил азиат. — Я не смог остановиться. Ньют снял со спины кожаный рюкзачок и, вынув оттуда свой обед, протянул его Минхо. — Че это? — не понял тот. — Это тебе на обед, — пожал плечами Ньют. — А ты? — Я не голоден, — Бегун бросил бутерброды на колени Минхо. — И не думаю, что захочу есть. Минхо, равнодушно пожав плечами, спрятал еду себе в рюкзак, а затем, посмотрев на безучастно смотревшего в сторону Ньюта, который секунду назад присел рядом, поинтересовался: — Ну и что за кланк? Блондин непонимающе свел брови, обернувшись на азиата. — Что случилось? — по-человечески перефразировал Минхо. Ньюту не очень хотелось рассказывать Минхо про свой косяк, он боялся, что тот обстебет его, и юноше станет только хуже. Но слова сами собой вырвались из его уст. — Вчера вечером я сказал кое-что очень неприятное Эве… И она обиделась. — Мой мозг взрывается каждый раз, когда ты зовешь ее Эва, — Минхо крякнул, садясь поудобнее. — Зато только я зову ее так… — Чувак, да ты встрял в кланк по самые свои уши, — покачал головой азиат. — «Только я зову ее так», — передразнил он. — Тебя просто затягивает в трясину всех этих чувств и сентиментальности, тьфу. И ты добровольно стоишь, ничего не делая, чтобы выбраться. Ньют подавил глубокий вздох и посмотрел на каменный настил под собой. Минхо одобряюще стукнул его по плечу: — Поговори с ней. — Я попытался… — Ньют покачал головой. — Разговор не поможет, Минхо. — Слушай, я знаю ее немного дольше тебя. Эрни, конечно, знает ее лучше… На этих словах кулаки блондина непроизвольно сжались, что не укрылось от азиата. — Эй, шанк, полегче, — он усмехнулся. — Между ними ничего нет, только дружба, она сама мне сказала. Ньют перевел взгляд на Минхо, сверкнув глазами, в которых читался немой вопрос: «А с какой целью ты, собственно, интересовался?» — Ушлепок, — Минхо пнул Ньюта по ноге. — Дай тебе волю, перестреляешь всех глэйдеров, кто посмел дышать в сторону Эви. Умерь свой пыл, чайник. — Какая теперь уже разница, — махнул рукой блондин. Минхо снова усмехнулся: — Когда-нибудь мы найдем чертов выход, выберемся из гребанного Лабиринта, и ты пожалеешь, что остановился, встретив хилую преграду, которую мог бы преодолеть с полпрыжка. — Думаешь, она может меня простить? Она ведь… я так задел ее, что она даже смотреть на меня не хочет. — Ну раз так, то у тебя нет шансов, — серьезным голосом пошутил азиат, поднимаясь на ноги. Ньют, прищурившись от ярких лучей солнца, поднял грустные глаза на напарника. — Хочешь, я вырублю тебя и оставлю здесь? — предложил Минхо. — Ночью тебя сожрет гривер, зато не будешь мучаться, — увидев, как нахмурился товарищ, азиат улыбнулся. — Есть у Эви одна реально крутая черта: она умеет видеть во всем и во всех хорошее. Бывали, конечно, и у нее печальные времена, но она смогла пережить их. Лабиринт меняет людей, Ньют. И ее он поменял лучше, чем любого из парней. Минхо протянул руку и помог напарнику подняться на ноги. — Поговори с ней еще. Она все-таки девчонка. И хоть я не помню, какие они, но мое мужское начало подсказывает: логика у них стебанутая, а любят они ушами, — он толкнул Ньюта вперед. — А теперь сеанс психотерапии от доктора Минхо закончен, руки в ноги, ушлепок, и бегом вперед! Ньют сделал пару шагов и обернулся: — Спасибо, Минхо. — Ой, только не надо этого мимими.***
Решив не откладывать в долгий ящик совет Минхо, Ньют тем же вечером пожарил на костре несколько зефирок, взял пару ломтей черного хлеба и направился к бревну. На его удивление, Эвита, как и раньше, сидела около него, хотя парень предполагал, что девушка не станет этого делать, зная, что Ньют все равно придет. Но удивление сменилось злостью, когда он увидел Эрни, присаживающегося рядом. Чистильщик садился на его место. На траву, давно примятую задницей Ньюта! И вытянул руку вдоль бревна позади спины девушки. Лапа Эрни находилась в опасной близости с ее плечом. Быстрым шагом Ньют преодолел расстояние до бревна: — Эва, мы можем поговорить? Эрни молча перевел взгляд на девушку и вопросительно поднял брови. Увидев, что Эви едва заметно кивнула, Эрни поднялся и молча ушел к костру. — Ты все ему рассказываешь? — поинтересовался Ньют, слишком поздно понимая, что это не тот вопрос, с которого нужно было начать разговор. — Нет, не все, — нахмурилась Эвита. — Между прочим, он не знает о нашем вчерашнем разговоре. Просто догадывается, что мы поругались. О том разговоре не знает никто. Ньют ощутил прекрасное чувство облегчения, с которым даже непроглядная тьма ночи вдруг стала немножко светлее, или он просто заметил, насколько яркие в Глэйде звезды. — Жареный зефир? — предложил парень, протянув Эви один из бутербродов. Эвита приняла хлеб, даже не посмотрев на Бегуна. — Ты ведь знала, что я сюда приду, — Ньют присел рядом. — Но разговаривать со мной не хочешь… — Можно подумать, что если бы я не пришла сюда, ты не нашел бы меня в другом месте, — буркнула Эви и надкусила зефир. Ньют подавил улыбку, которая так и рвалась появится на его губах. Пытаясь замаскировать ее, облизав губы, он со вздохом возразил: — Я бы не стал преследовать тебя всюду, как маньяк. Если ты и сейчас не хочешь говорить, я уйду. — Что, правда? — Эвита впервые посмотрела на парня. Ньют повернул к ней голову и, смотря в глаза, честно ответил: — Нет. Почему-то это вызвало у Эвиты слабую улыбку, а от темных глаз юноши, в которых плескались рыжие всполохи, отражавшиеся от костра, по телу расползлось тепло. «Чертов шанк», — промелькнуло у девушки в голове, и она отвернулась, обратив внимание на зефир. — Эва… «Провались ты пропадом со своим голосом». — … послушай, я понимаю, что сделал тебе неприятно, но… ты единственная здесь, с кем мне по-настоящему спокойно в этом гребанном месте, и мне очень не хочется, чтобы ты обижалась. — Я не обижаюсь на тебя, — просто ответила девушка. Он удивленно посмотрел на нее, задавая немой вопрос. — Ньют, если бы я обиделась, я бы не разговаривала с тобой. Вообще. Дулась, избегала любого контакта. Наверное, подсыпала бы слабительного в завтрак с пожеланием счастливого бега по Лабиринту, — она пожала плечами, покосившись на юношу. — Обижаются дети. Какой смысл обижаться здесь, где нас всего-то десяток подростков. — Что же тогда… — Я не обиделась, Ньют, — она вытерла руки о траву. — Ты меня разочаровал. Если бы сейчас Ньюта ударила молния, он бы ничего не почувствовал. После ее слов, парень словно сорвался с обрыва и полетел в черную пропасть, которая не имела дна. Воздуха не хватало, а сердце билось, словно запертая в клетке канарейка. Когда на тебя обиделись, можно попросить прощение, искренне раскаяться, пережить чертово слабительное в завтраке. А что может быть хуже разочарования? Что может быть хуже, когда ее отношение к нему навсегда изменилось в худшую сторону? «Навсегда ли?» Чашу весов можно склонить в одну и другую сторону. И раз он сделал это один раз, то сможет и во второй, просто нужно поставить грузики на другую чашу. Эвита подняла глаза на юношу. Его взор был направлен на стены Лабиринта, он сидел, глубоко задумавшись и проводя пальцами по губам, машинально поддаваясь привычке. Она невольно засмотрелась на его лицо, на то, как играли на нем желваки в золотистом свете костра, на руку, которой он хмуро почесал в уголке глаза и на выступившие на ней вены. В глубине души она понимала — Ньют не хотел обижать ее, это вышло случайно, она попала под горячую руку. И девушка никак не могла понять, что послужило этому. Какой такой внешний фактор спонтанно заставил Ньюта задать ей тот кланковский вопрос. Вариантов, чем мог быть этот фактор, у нее не было, а спрашивать у парня не хотелось. Но не признаться самой себе, что она скучала по тому юноше, с которым так хорошо общалась последние месяцы, было глупо. Наверное, именно поэтому, обида, которую так хотелось носить на гордо выпяченной груди, казалась слишком выдуманной, и девушке даже показалось, что она перегибает палку со своим «я разочарована». — Эва, — он обернулся на девушку. — Нет, — она покачала головой. — Не задавай мне этот вопрос. Ньют удивленно закрыл рот. — Я знаю, что ты хочешь спросить, — Эвита махнула рукой. — Поверь, лучше не стоит. — Ты уверена? — парень посмотрел на девушку каким-то странным лукавым взглядом, явно не сочетающимся с тем вопросом, о котором подумала девушка. — Уже нет, — честно ответила она, отчаянно борясь с желанием улыбнуться, смотря в его глаза. «Какого черта, мозг? Куда ты деваешься каждый раз, когда он смотрит на меня? Этот шанк позволил себе лишнее, он нас разочаровал, мозг, ты помнишь? Останься, мозг!» — Я хотел спросить, не сделать ли тебе чай, чтобы согреть руки, которые ты прячешь в кармане толстовки, — произнес парень, дернув вверх уголком губ. — Но если этот вопрос так ужасен… Эвита засмеялась, толкнув Ньюта в плечо. «Мозг, ты предатель». Парень, чуть не выронив шпажку со своей зефиркой, в отместку протянул руку и защекотал девушку по ребрам. Она, извиваясь и повизгивая, сползла спиной с бревна и распласталась на траве. Ньют, нависнув над девушкой, вдруг серьезно посмотрел ей в глаза. Еще мгновение, и его взгляд скользнул бы к ее губам, а она, покрывшись теплыми мурашками, прикрыла бы веки в ожидании волшебного момента. Но звезды распорядились иначе. — Эва, о чем ты попросила меня не спрашивать? — спросил Ньют. Эвита подавила глубокий вздох и отобрала у парня шпажку с зефиром: — Это не важно, — девушка укусила мягкую сладость. — Если я спрашиваю, значит мне это важно, — настаивал Ньют. Эви цокнула, закатив глаза, но все же ответила: — Думала, что ты спросишь нечто вроде «Что мне сделать, чтобы исправить это?»… Во-первых, идиотский вопрос, во-вторых, я не знаю, как на него ответить. Потому что… — Я не стал бы спрашивать такое, — неожиданно перебил ее Ньют, который всегда выслушивал девушку до конца. Он выпрямился и помог Эвите подняться с травы, снова присев, оперевшись спиной на бревно. — Не стал бы? — эхом повторила девушка. — Я и сам знаю, что мне делать, — твердо сказал Ньют, обернувшись на Эви и улыбнувшись своей уже ставшей фирменной полуулыбочкой, которая вызвала у девушки странное, но очень теплое ощущение внизу живота.***
Через неделю Глэйд снова огласил звук тысячи сирен, означавших прибытие новенького. В этот раз лифт прибыл совсем поздно, солнце уже успело скрыться за стенами, а глэйдеры испугались, что лифт больше не будет приезжать. Но вечерние сумерки огласил громкий вой, и все ребята, включая успевших прибежать и даже принять душ Бегунов, сгрузились около лифта, чтобы встретить очередного шнурка. Когда Макс и Эрни открыли створки из железной сетки, Эвита и остальные ребята заглянули внутрь и замерли в удивлении. В лифте стояли картонные коробки с едой, валялись мешки с одеждой, а у стены в деревянном ящике с сеном крякали утки. — Где новый шнурок? — первым очнулся от ступора Джеф. Алби с серьезным лицом спрыгнул вниз и огляделся. Глэйдеры наверху шептались и делились своими мыслями, как такое могло произойти. — Тихо, шанки! — гаркнул Алби, когда ему показалось, что он что-то услышал. Благодаря замолчавшим ребятам, воцарилась звенящая тишина, даже утки притихли. И тут лидер глэйдеров услышал слабый писк, доносящийся из-за мешков с одеждой. Писк, который был одновременно похож на котенка и… За мешками, сжавшись в мизерный комок и закрыв лицо руками, сидела девушка. Ее светлые волосы распались по плечам, укрывая ее собой, словно одеяло. Она дрожала то ли от холода стальной стены, то ли от страха, то ли от рыданий. Алби аккуратно приблизился к ней и тихо произнес: — Эй, не бойся, тебе ничего не угрожает. Реакции не последовало. — Послушай, — как можно мягче продолжил лидер, — из лифта нужно вылезти, на воздух, на свет, — главный глэйдер смущенно обернулся на темнеющее небо. Девушка дернула плечом, а всхлипы прекратились. Но руки от лица новенькая не убрала и с места не сдвинулась. Алби подался вперед, намереваясь вытащить ее за руку, и это была его грандиозная ошибка. — Не трогай меня! — убрав руки от лица, звонким голосом закричала девушка. — Не подходи! — она откинула волосы назад, а в ее руке вдруг блеснул нож. — Уходи! Алби, подняв руки в сдающемся жесте, сделал пару шагов назад. — Успокойся, ладно? — попросил он. — Никто здесь не причинит тебе вреда, поверь. — Оставьте меня в покое! — снова крикнула она, так и не выходя из-за мешков и не выпуская из рук нож. Наверху Минхо звонко стукнул рукой по плечу Адама: — Повезло тебе с подопечной. Тем временем Алби подал знак Максу, чтобы тот спустил ему веревку. Оказавшись наверху, лидер глэйдеров сплюнул в траву и поискал глазами Эвиту. — Значит так, — подошел Алби к ней. — Ты заказывала новые ножи на кухню? Поздравляю, их привезли. И новенькая нашла их. Так что вперед, — он кивнул в сторону лифта. — Алби, ты стебанулся? — с искренним удивлением поинтересовался Ньют. — Новенькая неадекватна, она может навредить Эве. — Видишь ли, Ньют, — повернул голову к Бегуну Алби, — я не хочу пугать новенькую, идя на нее с ятаганом Леона, которым он режет свиней. Как-то это не очень дружелюбно будет выглядеть. — Я выведу ее наверх, — уверенно сказал Ньют и, сунув в руки Эви свою белую кофту, которую приготовил одеть в холодающий вечер, спрыгнул вниз. Парень легко спружинил на ногах, оказавшись на стальном полу. Передернувшись от возникшего в памяти воспоминания о пережитой поездки в лифте, он медленно подошел к мешкам и заглянул за них, безошибочно найдя девушку на прежнем месте. — Уходи, — снова звонко произнесла она. — Послушай, — начал Ньют мягким низким голосом, — я предлагаю тебе два варианта. Первый, — парень вытянул из сомкнутого кулака указательный палец, — я забираю у тебя острый нож, и ты поднимешься вместе со мной наверх, чтобы познакомиться со всеми ребятами, а второй, — он сделал шаг навстречу новенькой, — ты остаешься здесь, в этом стальном ящике, одна, а мы закрываем створки. Куда лифт поедет после — никто не знает. Зато нож останется с тобой. Возможно, он тебе даже пригодится. Страх, мелькнувший в глазах девушки, был именно тем, чего добивался юноша. Пользуясь ее замешательством и тем, что новенькая крутила в голове мысли о том, что же делать, парень подошел к ней и мягко вытянул из руки нож. — Вот так, — произнес он, протягивая другу руку. — Ты молодец, что выбрала первый вариант. — Кто ты? — поинтересовалась девушка, когда Бегун помог ей встать на ноги. Она была довольно высокой, что было странным, учитывая маленький размер комочка, в который девушка сворачивалась за мешками. — Меня зовут Ньют, — представился тот. — Не бойся, ты свое имя вспомнишь чуть позже. Может к ночи, может на утро. — Откуда ты знаешь, что я ничего не помню? — удивилась она, наблюдая за спускающейся сверху веревкой. Бегун помог девушке вставить ногу в петлю на конце веревки и дал сигнал Максу, что бы он поднимал ее. — Каждый здесь потерял память, — ответил Ньют, оказавшись наверху. — У всех одинаковая история — лифт, паника, потом мордаха Алби, а потом тебе кто-то из парней рассказывает все, что знает об этом месте. — И только Ньюту повезло — его вводила в курс дела девчонка, — вмешался Минхо. Новенькая, чьи глаза пока что замечали только одних парней вокруг, приводя девушку в замешательство и стеснение, мгновенно спросила: — Здесь есть еще девочки? — До этого дня я была тут одна, — улыбнулась Эвита, подходя к новенькой и отдавая Ньюту кофту. — Наконец-то прислали еще одну девушку. Добро пожаловать в Глэйд. — Глэйд? — удивленно повторила светловолосая, обводя взглядом исполинские стены Лабиринта. — Где это мы? Минхо выпихнул вперед Адама. — Вот твой куратор, шнурок, — обратился он к девушке. — Он с радостью ответит тебе на все вопросы. Эвита посмотрела на Адама. Парень стоял с таким видом, будто проглотил лягушку и теперь боится открыть рот, потому что та начнет квакать. Даже его лицо приняло какой-то зеленоватый оттенок. — Адам, ты в порядке? — поинтересовалась Эви и поискала глазами медака. — У него синдром девственника, — снова подал голос Минхо. — К утру пройдет, — подмигнул он новенькой. Та испуганно попятилась в сторону. — Минхо, — возмутилась Эвита, — хватит пугать новенькую! — Я просто имел в виду, что он немного растерялся, когда понял, что ему нужно будет разговаривать с симпатичной девушкой, — пояснил азиат. — Вот женщины, все мысли только об одном, — он махнул рукой и пошел разводить традиционный вечерний костер. Никак не реагируя на смех, Эви взяла светловолосую новенькую за руку и отвела в сторону. — Не обращай внимания, — кинула Эвита в сторону мальчишек. — Они на самом деле хорошие ребята. К ним просто надо привыкнуть. — Я ничего не понимаю, — в голубых глазах новенькой снова заблестели слезы. — Ну-ну, — Эвита погладила ее по плечу. — Это нормально, всем страшно. Тебе нужно отдохнуть, я помогу со спальным местом. А утром Адам ответит на все твои вопросы, идет? Девушка покивала, утерев нос рукавом светлой олимпийки. — Хорошо, — Эвита вздохнула, прикидывая, где взять еще один гамак, и намереваясь устроить новенькую рядом с собой на всякий случай. — Если завтра появятся вопросы… женского характера, ты сможешь найти меня на кухне. Это отдельная хижинка, которая стоит за большим деревянным столом.