The Maze Game

      Через месяц лифт привез нового шнурка, которого звали Брун. Высокий черноволосый парень с тяжелой челюстью стал первым помощником-Мясником Уинстона: новичок внешне идеально олицетворял палача для скота, и теперь Уинстон смог облегченно вздохнуть — ему больше не придется убивать животных, за которыми он ухаживал, и к которым успевал привязываться. Брун отличался абсолютным равнодушием, и ему было все равно: кормить скот или рубить.       Следующим в Глэйд приехал шнурок по имени Бен. Русоволосый парень имел атлетическое телосложение, был достаточно силен и проявлял интерес к Лабиринту. Поэтому Минхо, в течение пары недель приглядывавший за шнурком, решил взять Бена в Бегуны вместо Ньюта. Адам, который до этого времени составлял компанию азиату, был неплохим бегуном, но его вечное проявляющееся в Лабиринте унылое настроение, виной которому были серые давящие на него стены, бесило Минхо.       В день прибытия Бена в Глэйде состоялся очередной праздник: ровно два года назад Создатели прислали лифт с группой первых глэйдеров.       — Я бы это не называл праздником, — заметил Минхо. — Это скорее похороны. Похороны несостоявшихся в жизни людей с несбыточными мечтами, которые окончательно стебанулись в этом волшебном месте.       Тем не менее, в этот день Эвита с Фрайпаном наготовили множество вкусных блюд, которыми не баловали глэйдеров в обычные дни. У чернокожего повара получился такой вкусный и нежный бекон, что ему на секундочку стало жалко выставлять блюдо на стол, зная, что парни сметут вкусняшку за минуты.       Костер в этот вечер разожгли особенно высокий, символизируя этим гнев, выросший в сердцах шанков за эти два года. А Галли, наконец-то, решил, что его магический напиток созрел. Парень с помощью Бена и Алби притащил к костру большую деревянную бочку, в которой настаивал бродяжку. Жидкость бурого цвета весело плескалась в стаканах, ловя на себе золотистые отблески от горящего костра.       — И кто первый рискнет выпить…это? — поинтересовался Минхо, хмуро смотря на свою порцию бродяжки.       Слопер Джо пожал плечами и запрокинул голову, вливая в себя пока еще не известную жидкость. Проглотив, парень немного поморщился, но, когда он закусил беконом, на лице парня появилась блаженная улыбка.       — Шикарное пойло, Галли, — произнес он. — Я хочу еще.       Каролина поморщилась, однако, улыбнувшись, на удивление всех, стала вторым шанком, попробовавшим бродяжку. Она тут же выплюнула ее в траву и утерла рукавом губы.       — Отличное начало, — хмыкнул Минхо. — И кому верить?       — Нет, оно идеально подходит для горячительного напитка, от которого можно опьянеть, — качнула светлой шевелюрой Каролина. — Но я не могу так сразу, слишком горькое.       Следующим попробовал Алби. Лидер закусил соленым огурцом из банки, закатанной Эвитой с Фрайпаном на всякий случай, и произнес:       — Хорошая штука, по мозгам не сразу бьет.       — Это, смотря, сколько выпить, — Минхо приставил ко рту стакан и, резко запрокинув голову, попробовал напиток.       Бегун даже не стал закусывать, причмокнув, он облизнул губы и удовлетворительно кивнул, не сотрясая воздух комментариями. Следом за азиатом и другие глэйдеры стали пробовать бродяжку. Довольный Галли сложил руки на груди, радуясь, что напиток, приготовленный по особому тайному рецепту, который Строитель выудил из непонятных закоулков памяти, пришелся всем по вкусу.       Когда Эвита попробовала настойку, первым ее желанием было, как Каролина, выплюнуть горькую жидкость на землю. Но она заставила себя проглотить ее. Сразу же по горлу разлилось тепло, медленно расползающееся по груди. Горечь ушла, осталось только сладкое послевкусие. Смесь цитруса и орехов.       — Как же это называется, — напряженно вслух подумала Эвита. — Коньяк? — пришло ей в голову название.       — Неа, нифига, — покачал головой Минхо. — Это портвейн. Зуб даю. Я откуда-то точно уверен и знаю про эту стебаную хрень. Настаивают портвейн на апельсинах и миндале. И наш Галли сделал нечто похожее. Только отказывается признаваться, как.       — Секрет фирмы, — Строитель вытянул вверх указательный палец.       Минхо плеснул в стакан еще напитка и, подойдя к Ньюту, помог ему подняться с пня, на котором тот сидел.       — Давай-ка на пару шагов подальше отойдем, — предложил Минхо, наблюдая за сильно хромающим парнем. — Надо кое-что сказать тебе.       Ньют, нахмурившись, проследовал за Бегуном, который отвел блондина чуть ли не к Плантациям.       — Пей, — Минхо протянул другу стакан.       — Да ну, не хочу я эту хрень глотать, — отстранился от азиата тот.       — Пей, сказал, — Бегун настойчиво совал стакан ему в руки.       — Да зачем? Чего ты пристебался-то? Не хочу я, тебе-то что?       — Еще как что, — Минхо сердито посмотрел на друга. — Выпей, ощути облегчение, дай мозгам расслабиться. Нервы подлечи, чайник. И в следующий раз, — Минхо понизил голос до шепота, — когда тебе захочется откуда-нибудь сигануть, вспомни о том, что эта хрень расслабляет и веселит не хуже смерти. Понял, Ньют?       Бывший бегун пронзительно посмотрел в узкие глаза азиата. Минхо переживал. Действительно, он волновался за друга, каждый день просыпаясь готовым к тому, что сегодня Ньют может опять сорваться и повторить попытку суицида.       — Минхо, — Ньют взял в руки стакан, — тебе не о чем волноваться, — с этими словами он выпил бурый напиток, поморщившись и открыв рот, чтобы проветрить горечь. — Ох, ну и хрень стебанутая.       — Мне тоже понравилась, — азиат хлопнул друга по плечу, и они вернулись к празднеству у костра.       Ребята, развеселившиеся от волшебной настойки, радостно проводили вечернее время. Кто-то тренькал на старой гитаре, которую уже давно не доставали. Фрайпан вытащил самодельную решетку-гриль к костру, чтобы приготовить на добавку куриные шашлычки на шпажках. Галли проводил турниры по армрестлингу, которые вскоре превратились в легкие боевые ранги на расчищенной песочной полянке. Пили, ели, глэйдеры отчаянно веселились, стараясь назло Создателям показать — в Глэйде тоже можно быть счастливыми!       Эвита, выпив третий стакан настойки, ощутила легкое головокружение, которое усилилось, стоило девушке подняться с бревна, на котором она сидела с Каролиной и уплетала нежнейшее мясо.       — Воу, — она запуталась в собственных ногах и буквально рухнула на траву рядом, засмеявшись от собственной неуклюжести.       Каролина звонко расхохоталась следом, а затем поманила Эвиту сходить в женскую уборную.       — Почему они всегда ходят в туалет парочкой? — выгнул бровь Клинт.       — Запомни, шанк, бабы всегда так делают, — ответил Медаку Джеф. — И разгадать тайну, зачем, мужики никогда не смогут. Это ап…априори.       Пока Каролина ждала делавшую свои дела Эвиту, она присела рядом с кустом жасмина, вдыхая его приятный сладкий аромат. Эви, захлопнув деревянную дверку будки, присела рядом.       — Надо бы нарвать цветочки и сделать чай, — улыбнулась она.       — Эв, — Каролина прищурила глаза, — а у вас с Ньютом уже было…это?       — Что? — напустила на себя изумление Эви.       — Ой, да ладно, не делай вид, что не понимаешь о чем я. Мало, кто догадывается о вас двоих, Алби запрещает сплетничать тут… Но я-то точно знаю.       — Минхо разболтал? — поинтересовалась Эвита.       — Нет, из него ни слова не вытянешь, хоть пытай, — махнула рукой Каролина. — Чуйка у меня хорошо работает. А еще я видела твои ноги.       — Мои… ноги? — теперь Эви действительно не понимала, что говорит светловолосая девушка.       — Они гладкие, — просто ответила Каролина. — Каждый день. Мы же сейчас в одной комнате спим, как раньше. Потому что Ньют снова спустился к себе под лестницу, поправившись.       Эвита дернула плечом:       — Просто мне нравится, когда они гладкие.       — Ты врешь, — прямо сказала Каролина, смахнув с лица светлую прядь. — Ни за что не поверю, что не думала о том, как его рука будет скользить по твоей талии, — она приблизилась вплотную к лицу Эвиты и шептала на ухо, — будет опускаться ниже, лаская попку, переходя на бедра, и вместе с этим он будет оставлять поцелуи на твоей шее, опускаясь к…       — Стоп! — Эви, тяжело дыша, отпрянула от Каролины. — Хорош, Кэр. Хватит. Я поняла тебя.       Она ощущала, с какой силой сладкая истома закручивается внизу живота. Желание оказаться в объятиях Ньюта практически достигло своего пика, препятствуя даже ровному дыханию. Сердце судорожно колотилось, а голова кружилась от внезапно возникшего возбуждения. И если раньше к тугому узелку в животе приводили реальные прикосновения парня, то теперь было достаточно лишь мыслям, пришедшим из-за шепота Каролины.       — Итак? — дернула бровью светловолосая.       — Нет, Каролина, — ответила Эвита, пытаясь выкинуть из головы образ Ньюта, навеянный Прачкой, — не было.       — Да ладно? — не поверила та. — Ты ж чуть ли не жила у Медаков наверху.       — Ну, вообще-то у Ньюта нога была сломана, ему двигаться-то не очень удобно было.       — А сейчас он вполне себе резвенько хромает, — как бы невзначай заметила Каролина, поднимаясь и подавая руку Эвите.       — Знаю. Кэр, ты то, откуда такая осведомленная об этих делах? С кем это ты тут…?       — Балда, — ласково отозвалась Каролина. — Честь надо знать. Я не собираюсь терять свою драгоценную невинность в этом адском местечке. Никто из парней не ложится мне на душу, чтобы я захотела подарить им свою чистоту, ясно?       Эви покивала, понимая девушку.       — Я и сама справляюсь, — бросила под конец монолога светловолосая.       Весь обратный путь к костру Эви прошла, не говоря ни слова. Каролина шла сбоку и, не замолкая, щебетала, на что Эвита не обращала никакого внимания. Ее голову заполняли воспоминания о тех вечерах, которые они с Ньютом провели наедине во время его постельного режима. Девушка действительно часто ночевала на втором этаже в объятиях парня. Но это был просто сон, ведь шевелить ногой Ньюту было противопоказано. И уж тем более, ему нельзя было подвергать тело физическим нагрузкам.       Однако это не мешало им проводить множество минут за долгими поцелуями и ласками. Ребята понимали — для обоих все происходящее в новинку, влечение к физическим проявлениям чувств до этой поры никто из них не испытывал так сильно. Как себя вести, они не знали и предпочитали действовать интуитивно.       Девушка начала проводить в душе гораздо дольше времени, чувствуя себя неуютно и неуверенно, если не выполнила все должные процедуры, к которым, к слову, гладкость ног имела прямое отношение.       Когда Ньют встал с постели и начал потихоньку ходить, разрабатывать ногу, пусть поначалу это было с костылем и палкой, они получили возможность стать друг другу еще ближе.       Юноша не проявлял особой настойчивости, трепетно относился к желаниям девушки и давал волю своим рукам, только если Эвита не была против. Так, поначалу, он, целуя девушку, незаметно опускал руки на ее талию, проводил по бедрам, давая девушке время привыкнуть к новым ощущениям, почувствовать удовольствие от прикосновений. А чуть позже, Эви сама начала проявлять инициативу к ласкам юноши и ловила себя на мысли, что ей нравится видеть довольную мордашку парня.       Вскоре Ньют уже беспрепятственно залезал под кофту и майку девушки, доставляя удовольствие и ей и себе от непосредственных тактильных прикосновений к нежной коже девушки. И если Каролина справлялась сама, то у Эвиты был тот, кто мог доставить ей приятные ощущения.       Эви улыбнулась своим мыслям, вспоминая один из дней, примерно пару недель назад. Тогда она зашла к Ньюту после обеда. Парень в первой половине дня слишком перестарался и дал много нагрузки на поврежденную ногу, за что получил от Джефа выговор и был отправлен Медаком на второй этаж Хомстеда, отдыхать. Девушка, после обеда, наскоро убрав и перемыв всю посуду, поспешила к Ньюту. Когда Эвита зашла, парень лежал на спине, закинув руки за голову, больная нога находилась на подушке, а взгляд был устремлен в потолок.       — Хей, — Эви присела на край кровати. — Скучаешь?       — Эта комната мне осточертела, — с тяжелым вздохом признался Ньют. — Думаю, что смог бы с закрытыми глазами воспроизвести на бумаге этот потолок. Но… — парень с легкой улыбкой на губах взял Эви за руку и потянул поближе к себе, — когда приходишь ты, все по-другому.       Стянув с ног кроссовки, Эвита забралась на кровать, прилегла на живот рядом с Ньютом и принялась болтать ногами.       — Я буквально на несколько минут. Потом нужно будет бежать — обещала помочь Уинстону накормить животных, а там уже и время ужина будет близко. А! Я принесла тебе яблоко, — выудив из кармана штанов зеленый фрукт, она покрутила его в руке и положила на тумбочку, которая стояла возле кровати. — Съешь, когда я уйду.       — Спасибо, — Ньют, переплетя с ней пальцы, поднес руку к губам и поцеловал ее маленькую теплую ладонь. — Но лучше бы ты просто сама осталась здесь.       Эви перевернулась на бок, не сводя взгляда с его темно-карих глаз:       — Ты знаешь, что я бы с радостью, но вот только обстоятельства против…       Ньют слегка повернулся и положил руку на бедро девушки, там, где футболка чуть задралась, обнажая полоску светлой кожи, с маленькой родинкой на выступающей тазовой косточке.       — Эва… — почти прошептал Ньют, слегка сжав ладонь, но фразу продолжать не стал.       Эвита почувствовала, как низ живота сжало в сладкой истоме, и в этот момент девушке показалось совершено недостаточно ласковых поглаживаний ее бедра. Отчаянно захотелось других, более откровенных прикосновений. Она придвинулась еще ближе к Ньюту, и он, словно прочитав ее мысли, внезапно, повернулся на бок, укладывая девушку на спину, а его рука пробралась чуть дальше под футболку, замерев где-то под грудью. Эви судорожно вздохнула, подаваясь навстречу его обжигающей ладони, как в ее голову, словно неожиданный раскат грома, ворвалась мысль о травмированной ноге.       — Ньют! — Эви попыталась повернуть парня обратно на спину. — Твоя нога!       Парень не сводил взгляда с ее приоткрытых губ, даже не думая менять свое положение, несмотря на попытки Эвиты его сдвинуть.       — Мне все равно, — облизнув губы, произнес Ньют, наклоняясь все ниже и ниже к ее лицу.       — Но…       Все последующие слова Эви он прервал поцелуем, мгновенно завладев ее губами, и сразу же скользнув языком внутрь, сплетая его с другим в неторопливом танце. Его рука, мягко касающаяся нежной кожи под грудью, медленно переместилась на спину. Двумя пальцами юноша забрался под широкую полоску лифа, осторожно подбираясь к застежке посередине.       Они прервали поцелуй, чтобы набрать в грудь давно закончившийся воздух. Эвита, прикрыв глаза, жадно хотела вновь ощутить вкус мягких губ парня, но Ньют, дразня ее, оставлял невесомые поцелуи в уголки ее рта, скулы и, наконец, он провел влажную дорожку по шее девушки, изредка оставляя на коже слабые красноватые пятнышки.       Она зарывалась пальцами в его мягкие волосы, запрокинув голову и слегка прогнувшись в спине, давая юноше понять, что вовсе не против того, чтобы он расстегнул ее белье. Ньют, ловко щелкнув пальцами, расслабил тугую полоску, а его рука вернулась к девушке под грудь.       Метнувшись мысленно к открытой лестнице, по которой в любую минуту мог подняться какой-нибудь кланкорожий шанк, Ньют немного подтянулся на согнутой в локте руке, которая служила ему опорой, чтобы скрыть девушку от прохода. Несмелыми, но уверенными движениями юноша потянул край футболки вверх, а Эви подняла руки, позволяя парню полностью снять одежду с верхней части ее тела.       Страх и смущение погнали по ее телу мурашки, покрывая руки гусиной кожей. Она стеснялась впервые полностью открыться Ньюту практически нагой и закрыла глаза, пытаясь заставить сердце биться не так сильно. Парень ласково провел ладонью по ее руке, успокаивая мурашки, а затем нежно провел пальцами по шее, спустившись на ключичные косточки, мысленно пересчитывая каждую из многочисленных родинок на ее теле, а затем наклонился и начал касаться каждой из них губами. Ладонь же продолжала свой путь вниз и вот уже мягко сжимала ее грудь. В какой-то момент, когда парень ласкал возбудившуюся горошинку между пальцами и заводил кончик языка в ключичную ямку, из уст девушки вырвался тихий, но продолжительный стон. Сжав ее грудь в ладони, Ньют горячо прошептал в ее полураскрытые губы:       — Услышу такой стон еще раз, никуда не отпущу тебя, и плевать на все…       Сорвав с ее губ еще один пылкий поцелуй, юноша спустился к ее груди и захватил губами сосок, лаская его кончиком языка и заставляя девушку до боли закусывать нижнюю губу, зарываясь пальцами в его волосы и стискивая ноги в ощущении пекла между ними.       Неожиданно громкий, противный, пронзительный рев, который на самом деле был поросячьим визгом, раздался с улицы, заставив молодых людей резко остановиться.       — Что за черт? — Ньют приподнялся на руке, желая выглянуть в окно, которое, к сожалению, находилось далеко от кровати.       Эвита же, подобрав с пола одежду, натянула на себя лиф, надела майку и подошла к окну. Там, по поляне Глэйда носилась взрослая свинья, голося во весь свой поросячий рот, а вокруг нее бегал Принц, оглушительно гавкая. Брун уже бежал за сорвавшимся животным, держа в одной руке веревку, а в другой нож.       — Мне нужно к Уинстону, — успокаивая сердцебиение от только что произошедшей близости, произнесла Эвита, обернувшись на Ньюта, оставшегося лежать в кровати.       Тот грустно покивал, поджав губы. Девушка подошла к кровати и наклонилась к парню.       — У нас еще будет много времени для этого, — с этими словами она горячо поцеловала его, глубоко проникнув языком в рот, и ушла.

***

      Когда Эвита с Каролиной вернулись на площадку, где горел костер, светловолосая сразу же налила им еще бурого напитка, к которому успела прилично проникнуться. Эвита, заглотив очередную порцию огненной жидкости, заела ее какими-то соленьями.       Вскинув голову, Эви увидела Ньюта, сидящего на противоположном бревне с Минхо и Алби. Ребята что-то живо обсуждали и периодически смеялись. Минхо, размахивая деревянной шпажкой, на которую был наколот зефир, видимо, рассказывал какую-то занимательную веселую историю, которая иногда вызывала у слушателей смех. Ньют, словно почувствовав на себе взгляд зеленых глаз, посмотрел на Эвиту, не убирая с лица веселую улыбку, облизнул губы и подмигнул.       Голова у девушки резко закружилась, внизу живота появилось тепло, поднимающееся к груди, которое сводило от закручивающегося водоворота возбуждения и какого-то безудержного желания сию же секунду оказаться рядом с парнем. Эвита поднялась и, пошатываясь на ватных ногах, скорее скрылась из освещенного костром круга на поляне.       Дойдя до Плантации, она прислонилась спиной к реечной стене, по которой вились плети винограда, и закрыла глаза. В мозгу стучало, девушка ощущала пульсацию в своем животе. Чертовы бабочки никак не хотели оставить ее в покое, а образ улыбающегося Ньюта не покидал голову.       Она услышала шорох шагов и безошибочно узнала, кто это.       — Эва, — грудной шепот прозвучал над самым ухом.       Она открыла глаза и увидела перед собой Ньюта. Он стоял так близко, что кончики их носов почти касались друг от друга. Его руки тут же легли на ее талию.       — Все в порядке? — обеспокоенно поинтересовался юноша. — Почему ты ушла… одна?       Ничего не ответив, Эви обвила руками шею Ньюта, прильнув к его губам, и сразу же сама углубила поцелуй. Она сильно прижималась к торсу парня, чувствуя его руку, опустившуюся на ее ягодицы. Юноша начал покрывать поцелуями шею девушки, но услышав ее слабый стон, отстранился, выравнивая дыхание.       — Что? — разочаровано протянула Эвита, все еще чувствуя сильное головокружение.       — Эва, ты пьяна, — произнес Ньют с сожалением в голосе. — Я тоже… так нельзя. Это не правильно.       — Кто пьяна? Я? — удивилась Эвита, чудом поборов в себе желание икнуть. — Ни капельки, — она снова прильнула к юноше. — Ну же, Ньют…       Парню стоило больших усилий удержаться от того, чтобы снова не кинуться к ней, стаскивая одежду и покрывая обнаженное тело дорожками поцелуев. В его латанных-перелатанных штанах уже становилось неуютно тесно из-за растущего возбуждения. Но они оба были не трезвы, а ведь обоим предстояло впервые получить опыт физического акта, а к такому нужно было подойти со всей ответственностью. Ньют попросту не мог позволить себе воспользоваться подобной ситуации, все-таки учтивость и джентльменство не были чужды парню.       — Эва, — Ньют закрыл глаза, чувствуя, как она проводит кончиком языка по пульсирующей вене на его шее, а ее рука уже пыталась пролезть через резинку на его штанах. — Черт, — вырвалось из его уст, когда ее рука поверх штанов опустилась на его возбужденный орган. — Эва…       Но девушка не собиралась останавливаться, проводя языком влажную дорожку по играющим желвакам на скулах. Ньют, как мог, держал себя в руках, но стоял, словно парализованный, опираясь рукой о реечную стенку, а в другой удерживая ладонь девушки, рвущуюся под его майку.       — Подожди, — он оттолкнулся от стенки и взял в руки обе ладони девушки. — Эва… Эва, ты в порядке?       Когда девушка отстранилась от парня, чтобы что-то ему сказать, Ньют вдруг увидел, как ее лицо приобрело какой-то бледновато-зеленоватый оттенок. Она часто моргала и дышала чересчур глубоко, как будто хотела подавить внезапно нахлынувшее чувство тошноты.       — Я… нет, — Эвита оттолкнулась от парня, сделав несколько шагов в сторону. — Мне нехорошо… — она упала на колени, желая, чтобы ужасное чувство тошноты и головокружение прошли, оставив ее в покое.       Ньют не успел дохромать до девушки, когда той пришлось срочно спрятаться в кустах ежевики, чтобы очистить желудок, который начал болеть от рвотных рефлексов, а девушке было до слез противно от самой себя.       Парню стало ее жаль, пусть даже она и сама была виновата в том, что выпила слишком много. Но ведь Эви же не могла знать своей нормы. Ньют не мог присесть рядом — нога была еще плохо разработана — поэтому он просто наклонился и мягко провел рукой по ее плечу, чувствуя, как она дрожит.       Утерев рот рукой, а руку об траву, Эвита села, поджав под себя ноги, и прислонила дрожащую руку ко лбу, покрывшемуся холодной испариной. Ей было плохо. Девушку продолжало мутить. Когда она зажмуривалась, то чувствовала, словно летает где-то в небе, постоянно крутясь вокруг своей оси, а открывая глаза, не могла сосредоточиться из-за головокружения.       К ребятам прибежал Принц. Весело виляя хвостом, он подошел к девушке и попытался облизать ей лицо, словно понимая, что ей плохо. Но Эвита отмахнулась рукой от настырного пса.       — Принц, — Ньют подтянул собаку за ошейник, — иди к другим, давай.       Направив пса в сторону поляны, парень, стараясь не опираться на поврежденную ногу, помог Эвите подняться. Он не мог взять ее на руки и донести до Хомстеда, отчего в груди юноши вспыхнул гнев на самого себя. Ньют даже не мог позволить ей полностью облокотиться на себя, из-за опасения сильнее повредить неокрепшую ногу. Поэтому парень просто поддерживал ее, направляясь к хижине:       — Дыши глубже, сейчас я уложу тебя спать, — негромко произнес он.       — Мне надо в душ, — решительно заявила Эвита.       Пока девушка пыталась прийти в себя под тонкой струей прохладной воды, Ньют вернулся к костру, чтобы забрать свою белую кофту и толстовку девушки, оставшиеся на бревне. Многие уже разошлись, у костра осталась лишь Каролина, о чем-то горячо спорящая с Фрайпаном и Галли, да оба Медака пытались прожечь в зефире дырку так, чтобы тот не увеличился в размерах. Зачем им это нужно было, знали только сами Медаки.       — Ньютик-лютик! — к блондину подскочил Минхо и сильно стукнул его по плечу.       — Полегче, — Ньют потер ушибленное место, думая, какого цвета ждать синяк.       — Не рассчитал, извини, — азиат говорил далеко нетрезвым голосом, однако превосходно держался на ногах. — А где Эви? Мне надо у нее кое-что узнать. Срочно.       — Она в душе, — нахмурился Ньют. — Что-то случилось?       — Ооо, — Минхо пропустил вопрос мимо ушей. — Так вот чего вы ушли вместе куда-то в темень! Ой, прости-прости, — он снизил голос до шепота, хотя вокруг никого не было, чтобы их могли услышать. — А чего это она одна в душе-то? Не теряй хватку, мужик.       Ньют покачал головой и цокнул:       — Вообще-то, шанк алкогольный, это не твоего ума дело, но между нами ничего не было.       — Точно, — не поверил Минхо. — Ничего, даже труселей. Да не боись, я никому не скажу, — подмигнул он.       Ньют закатил глаза. С Бегуном и в обычное то время было сложно спорить, а уж когда тот под градусом и подавно.       — Так что случилось? — повторил вопрос блондин.       — Да хотел спросить у нее, где зефир, я не могу его найти.       Ньют молча кивнул в сторону Медаков. Минхо резко обернулся, на удивление, не потеряв при этом координацию:       — О, это тема, — азиат, не обратив больше внимания на Ньюта, устремился к парням.       Прохладная вода в душевой помогла Эвите слегка прийти в себя, но из-за усталости она упала в спальник, едва оказалась в их с Каролиной комнате. Ньют сразу же открыл окно, впуская прохладный воздух, обдувавший девушке лицо. Парень принес стакан воды, который Эвита тут же осушила.       В этот момент за дверью комнаты раздался дикий шум, а затем громкий гогот. Ньют, нахмурившись, поднялся и прохромал посмотреть, что случилось. Эвита, укутавшись в одеяло, засеменила босыми ногами следом.       В общей гостиной Минхо отобрал у Джефа аптечку и высыпал таблетки на пол.       — Че тут происходит? — сердито спросил Ньют.       — Да башка моя стебанутая болит, — ответил Минхо. — Хочу найти волшебную таблетку.       — У меня закончилось обезболивающее, — пожал плечами Джеф, — а он не верит. Вообще-то там может быть анальгетик, который используется непосредственно для головы, но я не успел проверить.       Тем временем Минхо рылся в таблетках, периодически посмеиваясь над названиями, которые сам ухитрялся переиначить:       — Парацетамоль, галоперидождь, терафлюгер, феназепанда, — он захохотал. — О, цитроморж! Вот где ты, мое сокровище!       — Минхо, у тебя все нормально? — поинтересовался Клинт, отбирая аптечку и возвращая туда лекарства.       — Конечно, — невозмутимо ответил Бегун. — Коня мне огнедышащего седлай, знахарь! — и с этими словами азиат рухнул на спальник, принадлежавший Адаму, и тут же уснул.       Ньют с Эвитой переглянулись и, покачав головами, вернулись в комнату.       — Прости, — прохрипела девушка, снова забравшись в спальник. — Я не хотела, чтобы так вышло… мне, правда, очень стыдно.       — Не страшно, — Ньют присел на пол рядом со спальником и аккуратно смахнул тыльной стороной ладони прилипшую к ее щеке ресничку. — В следующий раз будешь знать, что много пить тебе нельзя.       — В следующий раз я вообще не притронусь к этому пойлу, — пробурчала Эви, радуясь, что Каролина еще не вернулась, и они с Ньютом были вдвоем.       Парень ухмыльнулся и, запустив пальцы в волосы, смахнул челку со лба.       — Ты же тоже пил? — заметила Эвита. — А по тебе и не скажешь…       — Видимо, мой организм легче переносит напитки с повышенным градусом, — парень улыбнулся краешком губ.       Эвита, подняв глаза, засмотрелась на юношу, чье лицо освещала круглая луна, подчеркивая высокие скулы и темный, почти черный, цвет глаз. Ньют сохранял серьезное выражение лица и смотрел на свои руки с тонкими пальцами, поставив локти на согнутые в коленях ноги. Девушке казалось, что она не может найти в нем ни одного минуса, ни одного изъяна. Он был нежен, относился к ней трепетно, умел поставить на место и уважал. А то, что он благородно оставил сегодня ее пьяный порыв, только усиливало ее чувства к нему. И может, в ее мозгу все еще говорил шальной градус, ей было все равно. Ньют стал для нее тем, кто полностью заполнял ее собой. Он стал для нее всем.       Юноша повернул голову и, прислонившись щекой к своему плечу, поинтересовался, лукаво сверкнув глазами:       — Ты чего?       — Останься со мной. Здесь, на всю ночь.       Он, опираясь на здоровую ногу, наклонился к девушке, чья голова лежала на подушке, и поцеловал ее в губы.       — Хорошо, — юноша выпрямился и, сняв с себя кофту, откинул одеяло, чтобы залезть в спальник.       Она уже привычно положила голову ему на плечо, обхватив рукой торс, а он обнял ее, поцеловав в лоб.       — Спи, — мягко произнес Ньют, перекладывая поврежденную ногу поверх здоровой.       Парень вздохнул, чувствуя, как Эвита мгновенно провалилась в сон, задышав равномерно и глубоко. В этот момент он не просто ощущал себя самым счастливым глэйдером, он точно знал, что так оно и есть.