The Maze Game

      Следующее утро оказалось самым тяжелым за всю историю существования Глэйда. С непривычки напившиеся ребята могли бы пробудиться лишь к полудню, но обстоятельства сложились иначе.       Ньют всегда первый раз просыпался с криком петуха. Зарывшись в подушку, чтобы хоть как-то приглушить противные с утра звуки, он оставался еще подремать, прежде чем окончательно подняться и начать будить Минхо, дабы выбежать в Лабиринт сразу же после открытия ворот.       Когда же Ньют перестал быть Бегуном, он мог позволить себе проваляться чуть дольше и встать к завтраку. Но первый крик птицы все равно продолжал будить юношу.       Вот и сегодня, едва со стороны загонов послышалось утреннее «кукареку», Ньют, прищурив один глаз, недовольно приподнял голову, посмотрел в окно на светлеющее небо и, коротко и тихо простонав, зарылся лицом в распущенные волосы девушки, уткнувшись носом в ее шею и намереваясь проспать еще как минимум пару часов. После вчерашней попойки все явно встанут поздно.       Но петух сегодня как-то слишком расшалился. Он не переставал орать, с каждым разом кукарекая все громче. Окончательно Ньюта разбудил громкий стук двери Хомстеда и злобное чертыханье мужским голосом. Парень, стараясь не разбудить Эвиту, приподнялся на локтях. Но едва он начал выбираться из спальника, девушка открыла глаза:       — Что такое? — она попыталась поднять тяжеленную голову, но не смогла.       Болела не только голова, ломило все тело, а глаза было больно открывать даже несмотря на то, что еще не совсем рассвело.       — Спи, я посмотрю, — Ньют быстро чмокнул ее в щеку и аккуратно поднялся, поморщившись от боли в ноге.       По утрам лодыжка всегда болела сильнее, и парень тратил некоторое время, разрабатывая ногу, водил ступней в разные стороны до первых болевых ощущений. Процесс восстановления был не быстрым, но ощутимым, однако Джеф, осматривая каждый день ногу, с сожалением, но уверено вздыхал: «Хромота не пройдет».       Натянув на себя кофту, Ньют вышел из Хомстеда, поежившись от утренней прохлады. Было еще совсем рано, судя по тому, что солнце еще не поднялось над стенами, хотя небо уже просветлело.       — Это ты тут дверью хреначишь? — сердито поинтересовался Галли, выходя из хижины.        — Нет, — буркнул Ньют. — Сам вышел посмотреть, кто…       — Вы чего тут столпились? — сонно спросила Каролина, выйдя к ребятам.       Галли с Ньютом переглянулись, честно пытаясь понять, где девушка разглядела толпу, но проникнуться ее логике не смогли. Петух тем временем продолжал орать, только теперь в его кукареканье слышались какие-то иные нотки.       — Стебанутый урод! Как ты меня задрал за эти годы! — донесся очень громкий крик со стороны курятника.       Все трое, нахмурившись, поспешили в сторону загонов. Ньют, подошедший последним, остановился около пустующего сейчас загона с телятами и коровами, которые мирно посапывали в помещении под крышей.       — Это Минхо? — спросила Каролина, опираясь руками о деревянный заборчик.       В ответ на ее вопрос из курятника на всех порах выскочил петух, голося, что есть мочи. Вслед за петухом выбежал Минхо с ятаганом в руках.       Громко лая, к загону подбежал Принц и начал наматывать вокруг забора круги, не имея возможности попасть внутрь и помочь Бегуну справиться с ошалевшей птицей.       — Заткни свою гребанную кукарекалку! — вопил азиат, догоняя петуха.       Споткнувшись о валяющуюся деревяшку, Минхо шлепнулся на песок загона, а ятаган вылетел из его рук далеко в сторону. Не обратив на это особого внимания, Бегун поднялся и каким-то странным прыжком накрыл своим телом петуха.       Но птица не сдавалась. Продолжая надрывать глотку, петух выскользнул из-под парня, но тот успел схватить его за ноги.       Галли громко заржал, сложившись пополам, наблюдая за этой дракой. Каролина с Ньютом, не в силах сдерживать улыбки, тоже прыснули, настолько забавной была картина. Минхо орал не тише петуха, выплевывая проклятья на пернатую голову.       — Минхо, успокойся и отпусти бедную птицу, — Ньют, придерживаясь рукой за забор, присел на корточки, вытянув поврежденную ногу, и посмотрел на друга сквозь пространство между досками. — Чего он тебе сделал, что ты так распсиховался?       Азиат, чьи руки уже почти сомкнулись на шее петуха, ослабил хватку, давая тому возможность удрать. Минхо поднялся на ноги и отряхнул песок с одежды.       — Не, ну, а хренли он?! — возмутился Бегун.       — Аргумент мощный, — съязвил Ньют, выпрямляясь и ловя за ошейник пса, успокаивая раззадорившуюся собаку.       — Да задрал он вопить, — Минхо перемахнул через забор. — У меня башка чугунная после вчерашнего, мутит страшно и хочется сдохнуть пару раз. А этот орет. Вы, кстати, тоже не тихие.       — Меньше пить надо, — произнес Галли, возвращая Минхо ятаган, забытый в загоне.       — Ты уверен, что это должен говорить тот, кто сделал это пойло? — выгнул бровь азиат, принимая оружие.        Когда глэйдеры вернулись к Хомстеду, некоторые ребята уже проснулись, разбуженные кто криками, кто сушняком. Фрайпан стучался в дверь комнаты девочек.       — О, Каролина, — обрадовался повар. — Зайди, разбуди Эви, пора завтрак готовить.       — Фрай, можешь сегодня сам приготовить? Чарли тебе поможет, — вставил Ньют. — Эве плохо, пусть поспит.       — А что с ней? — поинтересовался Фрайпан.       — Похмелье, — буркнул проходивший мимо Минхо. — Бен, — позвал он своего товарища Бегуна, — где ты?       Бен поднял всклокоченную голову со спальника.       — Сегодня ты бежишь один, — заявил Минхо, падая на свое место и зарываясь носом в подушку.       — Минхо, — возмутился Алби, который слышал заявление Бегуна. — В своем уме? Бегуны, как минимум, должны бегать парой.       — Лады, — Минхо приподнял руку в жесте «ок». — Адам!!! — проорал он в подушку. — Ты бежишь с Беном.       Алби несильно пнул азиата:       — Хватит халтурить, ленивый зад, поднимайся и беги в Лабиринт.       — Почему Эви может проваляться с похмельем полдня, а я нет? — задал логичный вопрос Минхо.       Алби нахмурился. Он поискал глазами Фрайпана, но повар уже ушел на кухню. Главный глэйдер, напоследок твердо сказав Минхо, чтобы тот вставал и шел в душ освежить голову, направился к отдельно стоящей хибарке.       Фрайпан уже раскалял на сковороде масло, а Чарли понуро нарезал кубиками колбасу для яичницы.       — Фрай, почему Эвита не готовит завтрак? — Алби сложил руки на груди.       — Ей плохо, — ответил за повара Ньют, пивший воду около столешницы. — Пусть отдохнет до обеда.       — Минхо тоже плохо, но он побежит в Лабиринт, — сказал лидер. — Сами виноваты, не нужно было напиваться до безрассудства.       — Алкоголь действует на всех по-разному, Алби, — сказал Ньют, подходя к двери. — Она выпила меньше, чем я, но, видимо, ее организм плохо принимает повышенный градус. Она еле смогла голову приподнять с утра, пусть отлежится. В обед я сам ее разбужу.       Алби, пожевав губу, кивнул Фрайпану, чтобы тот продолжал готовку, а сам вслед за блондином вышел на воздух.       — Ньют, — обратился лидер, — откуда ты знаешь, как она чувствует себя с утра?       Юноша, медленно хромая к Хомстеду, хотел сказать правду, но затем вспомнил, что Алби не очень-то радушно относился ко всякого рода «отношениям», поэтому ответил:       — Я проснулся от шума и проверял, все ли у девчонок в порядке. А потом оказалось, что это Минхо решил подраться с петухом.       — Что? С петухом? — брови Алби поползли вверх.       Ньют, довольный тем, что ему удалось перевести тему разговора, в красках рассказал главному глэйдеру утреннюю зарядку Бегуна с птицей.       За завтраком, благодаря Каролине, все узнали об утреннем инциденте с жителем курятника, а Минхо стал самым обсуждаемым глэйдером сегодняшнего дня.       — Ох, прошу, не надо оваций, — чопорно заявил Бегун, вернувшись в Глэйд на закате. — Наденьте мне корону и дайте гильотину, я отрежу себе стебанутую башку, которая болит, не переставая.       Джеф протянул Минхо таблетку, которая должна была помочь ослабить страдания шанка, а за ужином глэйдеры то и дело подшучивали над Бегуном. Но самоирония Минхо была настолько высокой, что глэйдер и сам во всю иронизировал над собой, поэтому вскоре шанки потеряли интерес к этой истории, вновь усевшись около костра, на сей раз без алкоголя.       Новую порцию Галли снова поместил в бочку и оставил в лесном тенечке. Как сказал Алби: «Хорошего понемножку и разок в год».       Вечером, когда все глэйдеры уже разошлись спать, Эвита сидела у бревна, укутавшись в плед и, как это уже вошло в привычку, смотрела на яркие звезды. Девушка, поднявшись только к обеду, выспалась и не спешила возвращаться в Хомстед.       Ньют, дождавшись, когда в общей комнате хижины восстановится размеренное дыхание уснувших ребят, тихонько поднялся и, тяжело прихрамывая, направился к Эви.       — Мерзнешь? — спросил парень, опускаясь на землю возле девушки.       — В пледе вполне тепло, — улыбнулась она, протягивая юноше один край шерстяного одеяла.       Набросив на себя плед, Ньют перекинул одну руку вокруг спины Эвиты, а та уютно устроила свою голову на плече юноши.       — Как ты себя чувствуешь? — тихо спросил он, коснувшись кончиком носа ее распущенных волос.       — Хорошо, — улыбнулась Эвита. — Давай забудем вчерашнее, как страшный сон, ладно? — попросила она, опустив глаза и разглядывая пальцы на своих руках.       — Угу, — Ньют кивнул. — Я забуду почти все, — добавил он.       — Почти?       — Кое-что я точно не хочу забывать, — парень облизнул нижнюю губу и посмотрел в поднятые на него темно-зеленые глаза.       Щеки девушки заалели от воспоминаний о прошлом вечере. Она смутилась и произнесла:       — Ты правильно сделал, что остановил меня.       — Эва, — Ньют слегка развернулся корпусом к девушке и положил свободную руку на ее талию, укрытую свитером. — Я остановил тебя, потому что ты должна осознавать свои действия и желания на трезвую голову, понимаешь?       Эвита кивнула, ощущая разливавшееся по груди тепло от той нежности, которую испытывала сейчас к юноше.       — И не спорь со мной, как вчера, — добавил Ньют, улыбнувшись.       — Я не спорила с тобой, — возмутилась Эвита. — Я вообще не люблю спорить.       — Это хорошо, не люблю, когда со мной спорят.       Девушка лукаво посмотрела на парня:       — Я не спорю, но могу укусить.       Ньют дернул вверх бровью, абсолютно не воспринимая слова Эвиты всерьез.       — Правда, причем очень больно, — заверила она. — Я вообще опасная. Зарт тебе не рассказывал? Я убила тарантула взмахом руки!       — Видимо, паук был старым, — дернул уголком губ Ньют.       — Нет, он был молод и полон сил.       — Откуда ты знаешь?       — Он уверено полз по моему животу, я видела решимость во всех его восьми глазах!       Ньют не удержался от смеха.       — Чего ты смеешься? — игриво нахмурилась Эвита.       — Над тобой, Эва, — темные глаза Ньюта сверкнули в отблеске звезд.       — Отлично, — шутливо ворчала девушка. — Я клоуном не нанималась, между прочим, чтобы ты…       Ньют, резко подавшись вперед, впился губами в ее, заставляя замолчать. Прижимая девушку к себе рукой за плечи, он большим пальцем свободной ладони провел по ее скуле и, не прерывая поцелуя, убрал руку на ее затылок. Юноша углубил поцелуй, скользнув языком внутрь. Он напористо водил языком по ее небу и переплетал с ее языком, изредка оставляя легкие укусы на губах девушки. Вскоре резкий горячий поцелуй сменился нежными ласками языков друг о друга. Ньют целовал Эвиту неспешно, нарочно растягивая удовольствие от близости, пусть пока она выражалась только в поцелуе. Им некуда было торопиться, время остановилось, а яркие звезды над над ними обещали долгую ночь, чья темнота скрывала двух глэйдеров от чужих глаз.       Сделав небольшую паузу, чтобы выровнять сбившееся дыхание и успокоить участившееся биение сердец, парень с девушкой отстранились друг от друга на небольшое расстояние, не прерывая контакта двух темных глаз с расширившимися зрачками. Ньют приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо этого его губы тронула легкая улыбка, которая показалась Эвите смущенной.       — Что? — спросила она, продолжая тонуть в шоколадных глазах. — Ньют?       — Я, — он поджал губы, — просто… — он неожиданно опустил взгляд и провел свободной рукой по подбородку.       Эвита молчала, наблюдая за парнем и чувствуя, как его пальцы поглаживают ее спину. Ньют вскинул голову, словно решившись на что-то, и произнес:       — Эва, я, кажется, люблю тебя…       Ей понадобилось мгновение, чтобы осознать смысл сказанных слов, после чего уголки ее губ поднялись вверх, растягивая их в широкую улыбку. Она ласково обвила руками шею парня и поцеловала его, прижавшись к нему всем телом. Нехотя отстранившись от него, она прошептала в его приоткрытый рот:       — А я люблю тебя, — Эви посмотрела в глаза юноше. — И мне не кажется, — добавила она с легкой улыбкой.       Ощутив тугой импульс внизу живота, Ньют снова приник к ней. Он оставлял ласковые поцелуи на ее мягких губах, периодически проводя по ним кончиком языка.       Оперевшись спиной о высокий край бревна, парень усадил девушку к себе на бедра, продолжая водить ладоням по ее спине под свитером. Эвита нежно провела двумя указательными пальчиками по его скулам, убрала челку со лба, а затем, мягко взяв его лицо в ладошки, наклонилась и поцеловала сначала в кончик его носа, а затем спустилась к тонким губам, переложив одну ладошку на шею, а пальцами второй зарываясь в пшеничные волосы. Ньют прикрыл глаза, чувствуя на своем лице шелковистые пряди ее распущенных волос, а легкие поцелуи Эвиты, когда она едва касалась его своими губами, сводили парня с ума, вызывая жгучее давно томящееся желание продолжить ласки других частей тела. Он, не отдавая отчета, прижал девушку за талию к себе вплотную.       Эви выпрямилась, не сводя взгляда с темных глаз Ньюта. Она чувствовала даже через плотную ткань штанов, что он хочет ее, а его взгляд полностью поглощал, парализуя в сладкой паутине чувств. Ей не приходилось прислушиваться к себе, девушка была точно уверена — их желания совпадают. Луна, ярко освещавшая Глэйд, медленно укрылась за серыми ночными облаками, словно давая им шанс сделать то, о чем давно мечтали, и остаться незамеченными для всего мира вокруг.       Отнятая память становилась причиной неопределенности: переживали ли когда-либо двое подростков подобное или нет? Оба не помнили, не знали и не задумывались. Ньют и Эвита, преисполненные чувствами, давно сгоравшие от желания полностью насытиться друг другом, стать одним целым не только в своих мыслях и мечтах, не сомневались в своем решении, которое молча передали друг другу лишь взглядом.       Юноша аккуратно усадил девушку на ранее сброшенный ею на землю плед. Каштановые волосы рассыпались по шерстяной ткани, на которую облокотился Ньют, сложив руку в локте. Подложив ладонь под голову Эви, он снова приник к ее губам, как можно нежнее скользя по ее рту языком. Одновременно с тем, как парень начал перемещать свои поцелуи на уголок ее губ, скулы и висок, он медленно водил свободной рукой по изгибам ее тела, забираясь под пушистый свитер и перемещаясь пальцами по нежной коже ее талии.       По тому, как Эвита покорно сложила руки на груди, он понял: девушка, несмотря на свое сильное желание, нервничала перед своим первым разом, неважно, был ли он таковым на самом деле или он был первым на ее памяти.       Ньют убрал руку из-под свитера, опираясь ладонью на плед по другую сторону девушки. Он едва слышно прошептал ей на ушко:       — Расслабься… — Ньют быстро провел кончиком языка по изгибу уха и оставил на завитке легкий поцелуй.       Эвита вздохнула, закрывая глаза и чувствуя, как парень проводит языком по мочке ушка, обхватывает ее губами, слегка посасывая, а затем оставляет влажную дорожку на ее шее, опускаясь все ниже и достигая ворота шерстяной одежды.       К его приятному удивлению девушка сама стянула с себя свитер, оставшись лишь в легкой маечке на тонких лямках. Увидев сквозь тонкую ткань возбужденные горошинки девушки, парень снова ощутил, как внизу живота завертелся тугой узел, а его орган уперся в плотную ткань штанов.       Эвита сняла с Ньюта кофту с капюшоном, еще сильнее растрепав при этом его волосы, а затем сняла и коричневую майку, оставив его торс обнаженным. Она провела рукой по его чистой груди, упругому животу и, обхватив за талию и притягивая его на себя, вновь улеглась на спину.       Ньют накрыл собой девушку, прильнув губами к ее шее. Он медленно опускался ниже, целуя нежную кожу. Закусив губу, Эвита откинула голову назад, закрыв глаза, а пальцы ее руки снова зарылись в мягкие волосы парня. Девушка уже не просто чувствовала, как волна за волной ее накрывает теплом, поднимавшимся от низа живота к груди, внутри девушки уже полыхало настоящее пламя, а между ног становилось очень влажно.       Юноша, ощущая, как она машинально сжимает ноги, чтобы унять тянущее чувство острого желания ощутить его в себе, стянул с нее майку и тут же по очереди сжал горячими губами возбужденные соски. Эвита протяжно простонала, снова закусив губу и сжав свободной рукой плед. Ньют ласкал сосок девушки кончиком языка, сначала медленно обводя им ореол, а затем слегка прикусывая, чем вызвал очередной стон из уст девушки.       Понимая, что еще чуть-чуть и он достигнет пика только от вида стонущей девушки, к которой испытывал бесконечные чувства, юноша оторвался от ее груди и начал опускаться ниже, покрывая невесомыми поцелуями живот девушки. Когда парень начал расшнуровывать завязки на резинке ее штанов, он увидел, как напряглись мышцы ее живота из-за волнения за то, что будет дальше.       Он ловко стянул с нее штаны, а затем, опираясь руками о плед, снова накрыл ее собой так, что их лица оказались на одном уровне. Не отрывая взгляда от ее глаз, Ньют провел рукой по изгибу тела, погладил бедра и, наконец, забрался пальцами под трусики, снова чувствуя напряжение его органа из-за превосходного ощущения жара между ее ног.       Ощутив, как девушка напряглась, парень, касаясь нежной кожи лобка, снова накрыл губами ее рот, опускаясь непрерывными поцелуями к шее, отвлекая от волнения, распаляя ее еще больше, хотя она взмокла настолько, что ее трусики, которые парень стянул следом, промокли насквозь.       Слушая ее тихие стоны и частое дыхание, Ньют опустился пальцами в самое горячее место на теле девушки. Парень и сам ощущал, как волнуется. Он старался максимально нежно и уверено водить дрожащими пальцами по мокрым лепесткам девушки, осторожно пробуя проникнуть одним пальцем внутрь так, чтобы доставить Эвите минимум дискомфорта. В мозгу стучала непонятно откуда взявшаяся информация — первый раз для девушки это больно. А меньше всего на свете парень хотел делать ей больно, пусть даже это и была сладкая боль.       Он отслеживал реакцию Эви на его прикосновения и старался прикасаться к тем местам, которые вызывали у нее стоны, довольную полуулыбку и закусывание губ.       Когда Ньют посчитал, что Эвита полностью готова, он еще раз поравнялся с ней лицом, оставив на ее губах особо пылкий поцелуй и заглянул в глаза, чтобы увидеть в них полную решимость и желанное пламя.       Он на секунду отвлекся, чтобы стянуть с себя оставшуюся одежду, и снова вернулся к девушке. Юноша провел рукой по ее волосам и, медленно переместившись между ее ног, снова поцеловал ее, обводя пальцами второй руки ягодицы девушки и бедро, приподнимая одну ногу повыше и слегка приподнимая ее таз для менее болезненного вхождения. Откуда Ньют знал все эти нюансы, парень даже не мог предположить. Он просто знал это.       Когда юноша в следующее мгновение быстро, но плавно вошел в нее, с ее губ сорвался громкий стон, руки, обхватывающие его спину, напряглись, а пальцы ногтями прочертили на коже красные следы. Между ног девушку пронзила острая боль, которая не утихала, хоть парень размерено и не очень глубоко двигался внутри нее.       — Тише, родная, — прошептал Ньют ей на ушко, — сейчас будет хорошо.       Он накрывал ее рот своим каждый раз, когда входил чуть глубже, чем предыдущие разы, чтобы ее стоны не разбудили других глэйдеров.       Вскоре боль и дискомфорт сменились приятыми ощущениями. Ей нравилось ощущать его внутри себя, чувствовать, как он проникает все глубже и глубже.       Для него она была столь узкой, что парень рисковал кончить в любой момент, но Ньют старался сдерживаться, не ускоряя темп, и искал те движения, благодаря которым девушка достигла бы своего пика.       Волнение Эвиты покинуло ее, девушка была полностью расслаблена, наслаждаясь процессом, лежа под парнем, который продолжал покрывать поцелуями ее тело от шеи до груди.       Наконец, водоворот в ее животе закрутился с огромной силой, и с очередным глубоким проникновением, доставшим до самой чувствительной точки внутри нее, волна удовлетворения пронеслась по всему телу Эвиты, покрыв его мурашками и тряхнув мелкой дрожью. Она протяжно простонала и откинула голову назад, лишившись всяких сил, даже руки соскользнули со спины парня.       Юноша осторожно вышел из нее, не скрывая довольного выражения на своем лице, и присел рядом. Эвита, с помощью Ньюта, приподнялась и села, сжав ноги, которые поначалу не очень хотели сходиться. Он, улыбнувшись, поцеловал ее, слегка склонив голову.       Она провела рукой по его плечу, прошелестела пальчиками по груди и животу, а затем ее рука неуверенно замерла. Ньют опустил свою руку к его достоинству, стараясь не смотреть в распахнутые глаза Эви. Он физически не мог оставить все, как есть. Парень не мог лгать самому себе: ему очень хотелось, чтобы девушка поучаствовала в его разрядке, но юноша робел намекать ей на это.       Однако Эвита, как будто прочитав его мысли, а на самом деле просто поняв его без слов, несмело отвела руку парня от возбужденного органа и провела по нему своей ладошкой. Ньют втянул в себя воздух, ощущая сильно затянувшийся узел внизу живота, который вот-вот грозился взорваться безудержными ощущениями удовлетворения. Эвита смелее обхватила ладошкой твердую плоть и провела пальцами до головки и обратно, чувствуя выступавшие вены. Пришла очередь Ньюта закусывать губы. Когда девушка еще пару раз провела рукой по органу, слегка ускоряя движения и сжимая пальцы к концу, юноша, уже не сдерживаясь, со стоном опустился на спину, закрывая глаза и чувствуя, как оргазмическая волна поднимается к его груди, врывается в мозг и растекается теплом по всему телу.       Вытерев руки о плед, довольная Эвита прилегла рядом с Ньютом, как обычно устроившись на его плече, а он обнял ее, накрыв свободным концом пледа и прижав к себе, целуя в висок.       — Эва, мне не кажется. Я очень сильно люблю тебя, — прошептал он.       Она улыбнулась и уткнулась носом в его шею, закрывая глаза.

***

      Наутро Ньют, едва дверь Хомстеда закрылась за Эвитой, поднялся со своего спальника, больно ударившись затылком о ступеньку лестницы, под которой спал.       — Черт, — ругнулся он, отыскивая свою кофту.       Юноша, пригнувшись, сошел со спальника, скатав его в трубу и прислонив к стене.       — Ты че вскочил так рано? — поинтересовался Минхо, приподнимая голову со своего спального места в метре от Ньюта.       — Не спится, — отмахнулся тот, направляясь к выходу. — А ты чего вдруг проснулся? Тебя, обычно, из пушки не разбудишь.       — Я что-то неожиданно выспался, — ответил Минхо, зевнув. — И есть хочу.       — Принц! — воскликнул Ньют, когда пес подбежал к двери, желая выбежать на улицу. — Что ты тут делаешь? Ты должен спать на улице…       — Он спит рядом с Джо, — ответил Минхо, потягиваясь. — Принц решил, что Слопер его хозяин.       Бегун, снова широко зевнув, поднялся со спальника, оставив его, как был, и надел поношенные кеды, бессменную обувь для пробежек по Лабиринту. Периодически Создатели присылали в Глэйд новые ботинки, но у Бегунов они быстро стаптывалась.       — Ты куда? — спросил Ньют, выпуская Принца, когда Минхо догнал его у двери Хомстеда.       — В душ, — ответил азиат, обгоняя товарища.       — Стой, эй, Минхо!       Тот нехотя обернулся:       — Ньют, ты пока доковыляешь, я уже успею помыться настолько хорошо, что смою с себя все грехи, поверь.       Блондин закусил губу. Перед тем, как под утро перелечь в свои спальники в Хомстеде, они с Эви решили встать пораньше и принять душ вместе. Так сказать, сэкономить воду. Поэтому, скорее всего, Эвита сейчас не закрыла дверь душевой…       — Минхо! — прокричал Ньют как можно громче, чтобы его было слышно в душевой. — Там Эвита!       Азиат, поболтав в ухе пальцем, подошел почти вплотную к блондину:       — Дай че скажу, — он поманил Ньюта, чтобы тот наклонился к Минхо ухом. — Серьезно?! — проорал Бегун.       Ньют резко отстранился и не смог скрыть улыбку, представив, как смешно это выглядело со стороны. Но главное, что он предупредил девушку.       — Я вообще-то довольно сообразительный шанк, — заметил Минхо. — Услышал бы воду, понял, что там кто-то есть.       — Может, она уже одевалась…       — Ну, дверь-то была бы закрыта, как я туда попал бы? — удивился Бегун, а затем хитро прищурил глаза. — Дверь не была закрыта, да?       Ньют промолчал, не успев придумать какую-нибудь правдоподобную ложь, и Минхо, погрозив пальцем, произнес:       — Были бы вы такими же умными, как я, то придумали бы условный стук, чем рисковать.       Ньют нахмурился, сложив руки на груди.       — Не бурчи, — примирительно сказал азиат. — Вам любовь мешает думать, но я бы на твоем месте немного протрезвел от всей этой романтики, ведь мы все еще в Глэйде, как-никак, — с этими словами он, увидев, что девушка вышла из душа, быстро ретировался от Ньюта.       — С добрым утром, Ньютелла, — весело поздоровался с Эви Минхо и, не дожидаясь ответа, скрылся в кабинке.       Оставшись в полном недоумении оттого, что сейчас произошло, Эвита подошла к Ньюту и вопросительно посмотрела ему в лицо:       — Ньютелла?       — Черт его разберет, — дернул плечом юноша. — Он же часто несет всякую…хрень, — он приобнял девушку за плечи. — Жаль, что не вышло с душем…       Эвита обняла парня и прошептала:       — Сегодня проведем послеобеденный сон в нашей с Каролиной комнате, одни…       Ньют, чувствуя, что время до обеда будет тянуться до безумия медленно и, ощущая тепло, разливающееся по телу от низа живота, прижал к себе девушку.       Вечером, когда все глэйдеры собрались на ужин за обеденным столом, Эвита, ухмыляясь, сняла полотенце с аппетитно пожаренной жирной курицы.       — Шутки про петуха уже не актуальны. И это не он, — уверенно заявил Минхо.       — С чего ты решил? — удивилась такой осведомленности Эви.       — У нас с ним была интимная обстановка, мы с товарищем петухом сблизились так сильно, что я закрытыми глазами узнаю его тело, — Минхо взял в руки нож. — Просто Уинстон не позволит убить единственного чувака, который имеет счастье полового акта в этом месте, — добавил азиат, высматривая наиболее вкусные кусочки. — Ну, может не единственный, но очевидно, что только этот стебанутый петух способен дарить нашим курам способность нести яйца в огромных количествах.       Ньют, жующий свежие овощи, заметив на себе взгляд Бегуна во время своей болтовни, поперхнулся, сильно закашлявшись. Ему даже пришлось выскочить из-за стола, чтобы нормально откашляться из-за попавшей не в то горло пищи.       — Как это не единственный? — тут же спросила Каролина, бросив взгляд на Эвиту, чья рука с зажатой в ней вилкой дернулась так, что столовой прибор упал на траву.       — Ну, а как же я и моя рука? — мигом отозвался азиат. — Между прочим, у нас с ней самые преданные и долговечные отношения в этом чертовом местечке.       Ньют, облегченно выдохнув, благодарно посмотрел на Минхо, а Алби хмуро проводил азиата и блондина взглядом, но затем, прокашлявшись, произнес:       — Так, шанки, слушайте меня.       За столом воцарилась тишина, а Ньют тихонечко вернулся на свое место, тут же осушив полстакана воды.       — В общем, — продолжал Алби, — хочу внести коррективы в наш коллектив. Вы все знаете, что Бегуны и Адам не распространяются насчет Лабиринта. Вы все понимаете почему, — лидер обвел глазами каждого присутствующего, дабы убедиться, что это так. Не встретив ни одного удивленного взгляда, главный глэйдер продолжил. — Тоже самое касается меня, как вашего вожака, и Ньюта, как моего заместителя. У нас с Галли вчера состоялся разговор, наш главный Строитель не понял, почему лавры достались не ему. У кого-то еще есть подобное недовольство? — Алби грозно сверкнул глазами.       Шанки молчали, на что лидер коротко кивнул и пожелал приятного аппетита.       — Так я не понял, — подал голос Минхо, жуя кусок курицы. — Чего это ты там недоволен? — обратился он к Галли.       — Минхо, мы уже все обсудили, — ответил за Строителя Алби. — Я объяснил, что считаю Ньюта более готовым к тому, чтобы быть моей правой рукой. У нас с ним взгляды совпадают, а с Галли не совсем. Но так как лидером пока остаюсь я, то и мне решать.       — Так что не ворчи, — добавил Минхо.       — Что, я не имею право узнать, почему вдруг именно Ньют стал вторым? А не Зарт или Джеф… или даже ты.       — А мне и так хорошо, — Минхо сделал глоток воды. — Я в Биг Боссы не тянусь, чем выше залезешь, тем больнее падать, знаешь ли. Я лучше легкой атлетикой позанимаюсь, сексуальней буду. Я понимаю, что тебе нечем, но попробуй понять: твои недовольства сеют раздор и разногласия. Научись доверять, Галли, особенно Алби. У нас все с виду в шоколаде, но если внюхаться, то можно понять, что это далеко не так.       — Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился Галли.       — Все, хватит лясы точить, — прервал дискуссию Алби. — Минхо имел ввиду, что прошло уже два года, а мы все еще в Глэйде. Но Бегуны ищут выход. И найдут. А теперь жуйте, — сердито добавил он, не желая больше обсуждать такие щекотливые темы.