Следующие несколько недель Глэйд спокойно жил без каких-либо особенных изменений. Все шло своим чередом: все шанки занимались своим делом, Бегуны исследовали Лабиринт, не находя в нем ничего нового, Адам и Ньют пытались анализировать карты, составляемые Минхо и Беном, но до чего-то нового не додумывались.
За это время лифт успел привезти двух новичков. Сначала прибыл Фрэнки: чернокожий мальчик с короткими черными волосами и пухлыми губами. Он не смог проявить никаких талантов, да и особо ничем не интересовался, поэтому стал помогать Джо убираться в Хомстеде, душевой и тронах. Иногда главный Слопер помогал Уинстону убираться на Скотобойне, потому что животных было достаточно много, и Мясник, даже с помощью Бруна, не справлялся.
С новым Слопером лифт привез несколько уток и гусей, а еще, на радость каждого глэйдера, Создатели соблаговоли передать в Глэйд микроволновку. Самую настоящую, хоть и древнюю, и местами ржавую.
— Ёшкин кошкин, — присвистнул Минхо. — Стебануться, микрыч!
— Микрыч? — выгнула бровь Эвита.
— Ну, микроволновка — микрыч. Это как холодильник — холчик.
— Тогда уж микчик, — поправила Эви.
— Нет, — упрямо помотал головой Минхо. — Микрыч.
После Фрэнки прибыл шнурок по имени Шрэд, и шанков в Глэйде стало ровно двадцать человек. Крупный парень невысокого роста стал помогать Галли на стройплощадке. Шнурок был мускулист, трудолюбив, но безбожно туп.
— Его чердак абсолютно девственен, — со вздохом подытожил Минхо, после того как Шрэд не понял пары элементарных шуток, зато поржал над сказанной всерьез фразой и отправился строить будку для Принца, который всегда спал в Хомстеде рядом с Джо, к которому очень привязался.
Через неделю после прибытия Шрэда Эвита стояла над раковиной, тщательно вымывая посуду. Безумная идея Фрайпана приготовить лазанью была успешной лишь наполовину: глэйдеры насытились вкуснейшим блюдом до отвала, а после сытного обеда большинство ребят возомнили себя испанцами и устроили себе сиесту.
Чернокожий повар пропустил мимо ушей замечание Чарли, что кастрюлю из-под соуса бешамэль, который готовился на основе молока, нельзя оставлять, а надо было сразу залить горячей водой — теперь стенки кастрюли покрылись липкой пленкой, оттереть которую было очень трудно.
И сегодня была очередь Эви мыть посуду, так что девушка терла железной губкой стенки кастрюли, намурлыкивая себе под нос какую-то мелодию, о происхождении которой ничего не знала.
Всегда, когда ее руки омывала горячая струя воды из-под крана, и пальцы перебирали алюминиевую кухонную утварь, голову девушки заполняли быстротекущие мысли. Они просто проходили мимо ее сознания, особо не задерживаясь, но поток их был довольно плотен.
За мыслями и мурлыканьем, Эвита не заметила, как на кухню зашел Ньют. Выставив вперед грязные руки, он подошел к девушке сзади и, накрыв ее собой, протянул ладони под струю воды.
Вздрогнув от неожиданности, Эви возмутилась:
— Что ты делаешь? — она с ужасом смотрела, как грязная вода после рук юноши полилась в кастрюлю.
— Ты же все равно ее будешь мыть, — невозмутимо ответил Ньют, прижимаясь к девушке торсом.
— Я уже помыла, — она раздвинула локти, чтобы прервать водные процедуры парня, — а теперь придется заново. Руки на улице моют вообще-то, Галли специально там умывальник поставил, — бурчала девушка.
— Не сердись, — держа мокрые руки на весу, парень чмокнул Эви в щеку. — До умывальника долго было идти.
— Ты не пошел спать? — удивилась девушка, заново подставляя кастрюлю под чистую струю воды.
— Нет, мы с Алби были в подвале, — Ньют вытер руки о кухонное полотенце.
— Что-то случилось? — Эвита выключила воду и, оставшись около раковины, поставила кастрюлю на столешницу, затем обернулась на парня, сложив руки на груди.
— Ничего, — пожал плечами Ньют. — Просто разбирались, мы не заходили туда несколько месяцев, все в пыли, днища некоторых ящиков прогнили, — парень приблизился вплотную к девушке. — Не волнуйся, — он оперся руками о раковину так, что их лица оказались на одном уровне.
Ньют скользнул взглядом по лицу девушки сверху вниз и потянулся вперед. Но он успел лишь почувствовать, как ее дыхание обожгло его губы, и тут на кухню быстрым шагом зашел Алби.
Ньют выпрямился и отошел в сторону, а бессменный лидер глэйдеров обратился к Эвите:
— Передай Фрайпану, чтобы такие сытные обеды были не чаще раза в месяц, их можно устраивать только по приезду очередного шнурка. Половина ребят ополоумели от обжорства и ничего не могут делать, так не пойдет.
— Хорошо, — кивнула Эви, снова беря в руки кастрюлю и вытирая ее полотенцем.
— Так как в лентяйстве, обрушившимся на Глэйд, виноваты вы, трое Поваров, то иди и помоги Зарту подвязать горох, Фрайпан уже помогает Галли, а Чарли под покровительством Бруна. Уинстон, шланг упоротый, тоже где-то уснул, — продолжал гневно сверкать глазами Алби.
Поджав губы, Эвита молча кивнула, соглашаясь с приказом лидера и думая о том, какую работу дать Фрайпану за приготовлением ужина. Резка лука, много, много головок лука, чтобы парень наревел целый таз слез. На ужин всех ждет луковый суп.
Бросив на Ньюта взгляд, значение которого осталось для Эви загадкой, Алби вышел из кухни, крикнув напоследок:
— Эвита, не задерживайся.
Устало выдохнув, девушка отдала кастрюлю Ньюту и кинула полотенце на столешницу. У выхода из кухни юноша догнал ее, мягко схватив запястье.
— Иди отдохни, я сам помогу Зарту.
— Алби это не понравится, — Эви сделала шаг к парню.
— Он просто сегодня не с той лапы встал, — Ньют обнял ее, тесно прижав к себе. — Я с ним поговорю. Он когда не выспится, вечно со всеми гавкается не хуже Принца.
Эви улыбнулась, привстав на мысочках и положив подбородок на плечо Ньюту.
— Спасибо, — прошептала она ему на ухо.
Парень чмокнул девушку в висок и, выпустив из объятий, прихрамывая, направился в сторону Плантаций. Его нога беспокоила уже гораздо меньше, но боли все равно мучали парня.
Спустя час, приятно проведя эти минуты, качаясь в гамаке, Эвита, которую совесть все-таки немного подгрызла, пошла навестить садовников.
Зарт, стоя на деревянном козле, подвязывал лианы настурции на реечную стенку. Тони сидел подле него и возился с усиками клубники. Чуть поодаль, Ньют, подняв к небу пятую точку, ковырялся тяпкой в земле.
Она подошла к блондину и присела на корточки:
— Я не помешаю?
Ньют повернул голову влево и не сдержал улыбки, выпрямляясь.
— Отдохнула?
— Я пришла сменить тебя в войне тяпок, — Эви тоже поднялась на ноги и кивнула на инструмент в руках юноши.
Она так забавно произнесла слово «тяпка», что Ньют невольно издал негромкий смешок. Он перекинул руку за ее спину и притянул к себе внутренней стороной предплечья, согнув руку в локте, чтобы не испачкать девушку ладонями, почти черными от копания в земле. По телу уже привычным водопадом распространилось тепло, когда он ощутил ее руки на своей талии.
— Тяпок ты мой, — тихим и мягким голосом передразнил он Эви, утыкаясь носом в ее волосы.
Зарт, обычно всегда молча работавший и не вмешивающийся ни в какие внешние разговоры, обернулся на них и тут же, тихо цокнув, отвел глаза, словно не желая мешать своим присутствием.
Эвита, улыбаясь, положила голову на грудь блондина, а Ньют опустил глаза на нос и щеки девушки, покрытые редкой россыпью неприметных веснушек. Парень готов был простоять вот так, осматривая каждый миллиметр ее лица, не отпуская ее из объятий и наслаждаясь вдохновленным настроением целую вечность, но им вновь помешали.
— Ньют! — зычно позвал своего заместителя Алби, стоя в нескольких шагах от Плантаций со сложенными на груди руками.
Юноша обернулся на голос, отпустив девушку и отстранившись от нее.
— Подойди, — не терпящим возражения или отлагательств голосом произнес вожак.
Ньют, не посмотрев на Эви, лишь только отдав ей тяпку, твердым, хоть и хромающим шагом подошел к Алби, на ходу отряхивая руки.
— Прогуляемся, — чернокожий парень не спрашивал, а утверждал.
Они направились в сторону южных ворот, мимо Скотобойни Уинстона, где Принц преследовал не так давно родившихся цыплят, бегающих за частой сеткой во избежание нападения пса. Солнце сегодня весь день было скрыто за облаками, а влажный воздух Глэйда развеивал легкий прохладный ветерок. Прогулка могла бы показаться приятной, если бы блондин не догадывался, о чем хочет поговорить Алби.
— Ньют, — лидер тяжело вздохнул. Судя по всему, тема разговора тяготила его. — Ты не хуже меня знаешь, с каким трудом нам удалось сделать Глэйд пригодным для проживания. Чтобы все парни и девчонки жили здесь и могли чувствовать себя, как дома.
Ньют молча шел рядом. Он никогда не был фанатом долгих прелюдий в речах, но перебивать Алби даже в мыслях не было.
— У нас есть правила, которые все соблюдают. Все относятся к ним с уважением, посему доверие в нашем… мире здесь на высоте, — продолжал чернокожий парень. — А иногда, нам приходится вводить новые правила, — он остановился и развернулся лицом к Ньюту.
Тот смотрел себе под ноги, водя подошвой латанных-перелатанных ботинок по песку. Услышав последние слова лидера, Ньют резко поднял голову и пронзительно посмотрел в глаза Алби:
— На какое
новое, — выделил он, — правило ты намекаешь?
Из скотобойни вышел Уинстон, темный фартук которого был на удивление чист. Он приветливо кивнул разговаривающим парням и, взяв рубак в окровавленные чьей-то кровью руки, вернулся обратно.
— Если ты не заметил, то девчонок у нас относительно парней гораздо меньше, — понизил голос Алби, снова повернувшись к Ньюту.
— И что? Причем тут мы? — бросил заместитель вожака, слова которого вырвались раньше, чем он успел подумать. — То есть я… я тут при чем? Это Создате…
— Ньют, — оборвал Алби, — ты не понимаешь, что девчонки это гребанное яблоко раздора? Или запретный плод, полное ведро кланка, как хочешь называй. Я давно приказал парням не трогать их.
— После того, как Галли начал распинаться про размножение…
— Неважно как давно это было, — отмахнулся лидер глэйдеров. — Я принял новое правило, не собрав никакого Совета, потому что, черт возьми, оно было необходимым. И ты не можешь не согласиться со мной.
— Я… да, Алби, ты молодец, что предотвратил оргии в «нашем мире», — передразнил Ньют. — Но одно дело оградить девчонок от домогательств идиотов, а другое ставить под запрет отношения. Если этого хотят оба, то почему же не дать шанс? Что-то же должно быть в этом гребанном месте хорошего, что-то, за что можно уцепиться, чтобы не сойти с ума и… — парень осекся.
— И не шагнуть со стены? — выгнул бровь Алби.
Ньют хмуро промолчал, отказываясь комментировать очевидное. Он снова опустил взгляд на песок, который успел уже прилично утоптать подошвами ботинок.
— В Глэйде нет драк, — продолжал лидер. — Знаешь, почему?
Ньют поморщился, он терпеть не мог, когда с ним разговаривали, как с тупым школьником. Тем более, когда с ним так разговаривал тот, кто был едва ли старше.
— Потому что шанки заботятся друг о друге, — сам же ответил Алби. — У нас есть только мы. И жить нам бок о бок в этой кланковской дыре до тех пор, пока не найдем выход. Если вообще найдем, — добавил он с тяжелым вздохом. — И я не допущу, чтобы парни начали грызться друг с другом из-за девчонок.
Ньют вновь поднял на Алби хмурый взгляд. Он покусал губу, и сказал:
— Никто не делает ничего запретного. Никто не устраивает показуху, не выставляет… чувства напоказ, — ему очень не хотелось обсуждать такие личные вещи с Алби.
— Но если все будут знать о том, что происходит за стенами Хомстеда, за деревьями в лесу, за долбанным забором на Плантациях, то в игру вступит элементарная зависть, — повысил голос лидер глэйдеров. — Гребанный порок человечества возьмет верх над разумом, и парни начнут злиться. Нашей идиллии, — он не обратил внимания на саркастичную усмешку Ньюта, — придет конец. Сейчас все более менее живут дружно, помогают друг другу. Сейчас мы одна команда. И я не допущу, чтобы все это пошло к кланковским чертям.
Какое-то время Ньют смотрел на вожака исподлобья, словно хотел просмотреть его насквозь своими почти черными от внутреннего негодования глазами.
«Кусок ты гребанного кланка, Алби».
— Я не понимаю, — Ньют облизнул губы, — почему ты говоришь мне это только сейчас? Ты же не дурак, Алби, и прекрасно понимаешь, что мы давно…
— Я не только не дурак, — снова перебил лидер, — я довольно сообразительный, да к тому же глазастый. Да, я давно за вами наблюдаю, и поначалу вы хорошо скрывали ото всех ваши
чувства. Но последнее время вы потеряли бдительность. Уже многие догадываются о вас. Сдается мне, спалиться Каролине было тотальной ошибкой.
— Меня не должно волновать, что Эва выбрала меня, а не одного из этих шанков вокруг. Это ее выбор, и как раз устаканившееся уважение должно помочь им принять этот факт и порадоваться, вместо того, чтобы злиться.
— Не все могут так, — возразил Алби. — И я не стану ждать, когда Галли сорвется первым.
— Все упирается только в этого стебанут…
— Ньют, я запрещаю
любые интимные и иные близкие связи, — отрезал чернокожий парень и, давая понять, что разговор окончен, развернулся и направился в сторону Хомстеда.
— На показ? — уточнил Ньют.
— Вообще! — рявкнул Алби, продолжая уходить.
«Да пошел ты!», — Ньют провожал вожака взглядом, полным злости, а на его руках, сжатых в кулаки в широких карманах штанов, побелели костяшки пальцев.
— И если хоть раз увижу, или мне кто-то сообщит, пеняйте на себя, — добавил Алби, обернувшись.
— И что будет? — дерзко поинтересовался Ньют, борясь с внутренней яростью в груди.
— Наказание, — попросту пожал плечами Алби. — На первый раз отделаетесь сутками в яме, по отдельности, — уточнил он. — Второй раз по очереди отправитесь с Бегунами в Лабиринт, следующий раз уйдете туда ночью,
зато вместе.
***
После разговора с лидером, Ньют не вернулся на Плантации, окольными путями пройдя через рощу, и оказался около лестницы, ведущей на смотровую площадку. Надеясь, что сейчас там никого нет, парень осторожно начал залезать наверх.
Раньше поврежденная лодыжка не позволяла юноше залезать по таким тонким перекладинам, из которых была наспех построена лестница. Даже сейчас ему было очень дискомфортно наступать на поврежденную ногу, хотя он и старался делать упор на мысок, однако, худо-бедно, он все же смог попасть на площадку.
Прислонившись спиной к стволу дуба, являвшимся основанием площадки, он стянул с поврежденной ноги ботинок и, шикнув от боли, начал растирать лодыжку.
Спустя некоторое время из люка в деревянном полу неожиданно показалась каштановая голова:
— Бросил меня на грядке с тяпкой, ни стыда, ни совести, — шутливо буркнула Эвита, залезая на площадку.
Заметив, что Ньют трет ногу, она посерьезнела и, отложив садовый инструмент в сторону, подползла на коленях к парню.
— Сильно болит? — спросила она тихонько.
Юноша коротко кивнул, стиснув зубы и выпрямив ногу, мысок которой уже начало покалывать.
— Почему ты не разговариваешь со мной об этом? — поинтересовалась Эвита, грустно посмотрев на профиль парня. — Я ведь знаю, — она вздохнула, — знаю, что ты мучаешься. Чувствую, как ночью просыпаешься, и вижу, что сидишь подолгу, растираешь ее.
Ньют саркастично хмыкнул:
— А что я должен тебе говорить? — он поднял на нее темные глаза. — Что чувствую адскую боль постоянно? С того самого дня, при каждом гребанном шаге?
Она вздрогнула оттого, что юноша повысил голос на последней фразе. Ньют закрыл глаза, понимая, что не должен так вести себя. Но ему с каждым днем было все сложнее сдержаться. Он прятал боль за улыбкой под хмурым взглядом, показывая каждому шанку — он сильный. Сильный настолько, что стерпит все.
— Прости, — буркнул он. — Я не хотел…
Она подсела поближе и взяла его руку в свои ладони. Ньют посмотрел на девушку хмурым взглядом. Эви позволила себе легкую улыбку.
— Не нужно притворяться со мной.
Девушка взяла его под локоть, вплотную прижавшись к юноше. Ньют опустил ладонь на ее бедро, мягко проведя по его внутренней стороне и оставив руку между ее ног. Чувствуя, как она холодным носом тыкается ему в шею, он машинально улыбнулся.
— Как ты поняла, что я здесь?
— Увидела тебя, когда поднимался. Я глазастая.
И тут Ньют вспомнил разговор с Алби.
— Эва, — он слегка отстранился от девушки, метнув взгляд к люку в полу, — я должен сказать тебе, зачем Алби звал меня, — он выдержал паузу, думая, скажет ли что-нибудь девушка. — Он запрещает нам… отношения.
Эвита нахмурилась и подняла взгляд на Ньюта:
— Что? — протянула она. — С чего это…?
Ньют пересказал их разговор с главным глэйдером. Как и думал юноша, девушка сильно возмутилась.
— Шанки начнут злиться и завидовать, — передразнила Эвита. — Это просто он завидует, — бухтела она.
Юноша, наблюдая за Эви, улыбнулся. Ему было безмерно приятно, что ей настолько не безразлично.
— Да почему мы должны слушать его? Это наши проблемы…ну, возможная злость, зависть со стороны…скандалы, интриги, расследования… Да не отправит он нас ночью в Лабиринт из-за такой ерунды!
— Эва, ты же знаешь Алби, он довольно тверд в своих решениях, — произнес Ньют. — Я не знаю, чего от него ждать, скорее всего, ты права, но, — Ньют слегка повернулся к ней корпусом, — лучше лишний раз не провоцировать его. Не высовываться. Просто будем аккуратнее, хорошо? Я ни за что не откажусь от нас.
Эвита покивала, грустно опустив взгляд вниз.
— Не расстраивайся, родная моя, — продолжил парень, мягко приподняв ее лицо за подбородок. — К тому же, меня такие тайные свидания заводят: быть застигнутыми врасплох, пойманными с поличным…
Эвита сверкнула зелеными глазами, а уголки ее губ дернулись вверх. Девушка пересела на ноги к юноше, обхватив его бедра своими и стараясь опираться только на здоровую ногу.
Ньют тут же забрался руками под ее майку, ласково водя пальцами по голой спине и талии девушки. Он выпрямился и, чувствуя ее руки в своих волосах, прильнул губами к шее Эви, целуя, покусывая и оставляя на коже цветные пятна, которые потом ей придется прятать от глаз шанков.
***
Утром, когда Фрайпан, пританцовывая на кухне, жарил на завтрак блинчики с мясом молодого теленка, неожиданно околевшего вчерашней ночью, в хибарку забежал Зарт. Садовник был так сердит, что его голубые глаза сверкали синевой льда.
— Где Минхо?! — потрясая ботвой помидора, зажатого в кулаке, поинтересовался он.
Фрайпан удивленно уставился на парня. Зарт всегда оставался спокойным, и разозлить его могло только что-то совсем из ряда вон выходящее.
— Если Бегуны еще не ушли за стены, то доедают за столом, — ответил повар, кивнув в сторону улицы.
Зарту повезло — Минхо допивал свой чай. Садовник быстрым шагом достиг обеденного стола и с ходу повысил голос:
— Минхо, мать твою за яйца! Какого кланка?!
Азиат поперхнулся последними каплями чая.
— Ты яйца моей матери не трогай. Тем более, что вряд ли они у нее были. Че стряслось-то?
— Если ты решил, что выкорчевать все помидоры, это гениальная шутка, то ты ошибся! — продолжал выходить из себя Зарт.
— Че ты мелишь?! — оторопело уставился Минхо на Садовника.
— Да он издевается! — чуть ли не взвизгнул тот.
— Зарт, выдохни, хорошо? — Ньют подошел к Садовнику и опустил ему на плечо свою руку. — Пока никто ничего не понимает, можешь объяснить спокойно?
Зарт быстро отдышался и пояснил свое поведение:
— Я вышел проверить посадки в парнике. Все, абсолютно все помидоры были выкорчеваны из земли. И корни срезаны, — он снова потряс ботвой в своем кулаке.
— И ты решил, что это Минхо? — поинтересовался Алби, поднимая руку, чтобы азиат промолчал.
— Он вечно про мои помидоры шутил! Это точно он!
— Да я то че?! Другие вон че, и ниче, а чуть че, то я сразу вон че! — Минхо произнес это так быстро, что все оторопели и не поняли ни слова. — Да иди ты, Эдвард Руки-ножницы, не трогал я твои помидоры, они мне на хрен не сдались, — не выдержал Бегун.
— Зарт, не слишком ли серьезное обвинение? — покачала головой Эвита. — Зачем бы Минхо это делать? Он, конечно, бывает, идиотничает, но он же не ребенок.
— Тут никто из нас не ребенок, — подал голос Алби. — Так, Минхо, Бен, занимайтесь тем, что должны. Марш за стены. Зарт, идем, посмотрим на разоренный парник.
Вчетвером, Алби, Зарт, Ньют и Эви, прошли в сторону Плантаций. Когда Садовник открыл парник, все увидели, что тот не преувеличивал: две длинные грядки овощей были разгромлены, повсюду валялась ботва, и ни одного корешка — все было срезано подчистую.
— Что за кланк? — высказал общую мысль Ньют, сложив руки на груди.
— Алби! — послышался голос Джо, подбегавшего к парнику. — Тебя Уинстон ищет. У него снова беда в загоне с коровами.
Лидер молча развернулся и направился в сторону Скотобойни. Принц, радостно тявкая, бегал вокруг. Главный глэйдер вежливо попросил Джо успокоить собаку.
Уинстон встретил лидера у входа:
— Обожраться нам телятины теперь, Алби.
— Что стряслось?
Мясник поманил шанков за собой в загоны. Пройдя курятник и небольшую территорию за невысоким заборчиком, отданную поросятам, ребята зашли в крытое помещение, где обычно ночевали коровы и телята.
Уинстон дошел до самого дальнего угла. Увидев, что там, Эвита зажала рот рукой: на боку лежала крупная туша коровы со вспоротым брюхом. Кровь из мертвого тела растеклась по полу, смешавшись с сеном, а вокруг трупа скотины уже вилась стайка зеленобрюхих мух.
Мясник недовольно посмотрел на Принца, испуганно переминающегося с лапы на лапу у ног Джо и периодически хватающего пастью пролетавших мимо мух.
— Это не он, — тут же возразил Слопер. — Принц не мог.
— Собака хищный зверь все-таки, — заметил Уинстон.
— Это тебе не лесная пума, — покачал головой Ньют. — Во-первых, морда Принца чистая, не в крови, во-вторых, пес породы пастухов, у него даже в инстинктах заложено охранять скот, — парень кивнул на убитую тушу. — Да и если бы Принцу в голову что-то ударило, он бы загрыз первую попавшуюся телку, а не самую последнюю. И тем более собака не в состоянии вспороть брюхо, а следов укуса нет.
Понимая, что блондин прав, Уинстон пожал плечами:
— Тогда у меня нет идей. Кто мог это сделать?
— У Зарта выдернули и порезали помидоры, все, — подал голос Алби. — У тебя вспороли скот… Чует мое сердце, что вчерашний околевший теленок не случайно отбросил копыта, — он оглядел шанков. — На закате надо собрать совет. Поговорить, что думают об этом шанки.
— Зачем ждать заката? — не понял Зарт. — Все старшие глэйдеры здесь, можно начать прямо сейчас.
— Нет, не все, — оборвал садовника Алби. — Минхо в Лабиринте, в любом случае, а без него совету не состояться, — глядя, как Зарт закатывает глаза, он добавил. — В любом случае, я хочу созвать всех глэйдеров. Если эти шалости начало чего-то серьезного, то нужно обсуждать это всем вместе.
