Следующие пару дней я безвылазно провел в узких коридорах секретнейшего подвального Отдела Мракоборцев. Ибо проснулся во мне тот самый ген Поттеров, который заставляет человека искоренять зло, бороться с несправедливостью и спасать всех убогих.
Я сидел на жесткой скамье под вывеской «Отдел Мракоборцев», сияющей на стене алым пламенем. В сам отдел уже не пускали никого, после того, как особо настырные журналисты, под предводительством Риты Скитер, ворвались в «покои мракоборцев» дабы разведать, кого задержали как убийцу Скорпиуса Малфоя.
Никогда я не видел отца таким разъяренным: набивая по дороге к выходу морду фотографу, он вытолкал за локоть Риту Скитер и, гаркнув очень неприличное слово, закрыл двери на ключ и выставил охрану.
Я сидел уже третий час, в ожидании отца, или хотя бы информации о том, что Гарри Поттер знает, что его ожидает его сын. Это был мой первоначальный и вполне законный план. Однако практика показала, что дождаться аудиенции у самого главного мракоборца сложнее, чем кажется: отец лишь выбегал из отдела каждые минут сорок, чтоб найти кого-то в глубинах коридоров и бросал мне все то же: «Сейчас-сейчас, Ал, еще десять минут, посиди». Поэтому мой план «Б» был бунтарским, незамысловатым и несколько даже напоминал плевок в лицо Отделу Мракоборцев: мантия-невидимка все еще мялась в моем рюкзаке и я выжидал тот самый момент, когда по коридорам перестанут бегать мракоборцы, в частности мой отец, чтоб проникнуть в подвальные казематы, в которых томились в ожидание суда узники.
Я не мог просто отойти в укромный уголок и надеть мантию, а после просочиться куда мне надо – та самая заветная дверь была не то чтоб под охраной, просто мракоборцы, патрулирующие вход, явно напряглись бы, заметив, что тяжелая запертая дверь вдруг приоткроется сама собой.
И мне приходилось ждать. Чего угодно: перекура, перерыва на обед, «смены караула», да в конце-то концов того момента, когда храбрость и наглость позволят применить к патрулю Оглушающее заклятие. И я покорно сидел, выжидал, бросив и апатичное привидение на Шафтсбери-авеню, и книжный магазин, и полностью провалившийся план по получению золотых гор от министра магии, и забыл даже о своем обостренном обонянии и голоде. А все ради Луи.
Наверное, именно в тот момент я впервые почувствовал, что Луи, тот самый омерзительный Луи, не просто рядовой заключенный, а мой родственник, причем не такой уж далекий, которого, по сути, подставил я, когда повелся на байку Скорпиуса.
Совесть грызла изнутри, я своей рукой записал лживые показания, которые потом Наземникус Флэтчер душевно озвучил министру магии. И я готов был признаться отцу во всем, врать, наговаривать на Малфоя, умолять, да что угодно, чтоб только мерзкое чувство вины перестало терзать.
Так получилось, что я проводил в своем дозоре около десяти часов в день, и редко был один: то Рита Скитер подсядет ко мне, едва ли не в лицо тыкая свое перо, то Доминик пыталась прорваться через охрану, чтоб в очередной раз просить за брата, в вине которого, впрочем, не сомневалась, то усталые мракоборцы присядут и так и заснут, после очередной бессонной ночи в отделе.
Но самое интересно было, когда на скамью опустилась уже знакомая мне женщина с длинными седыми волосами, а ее сын, темноволосый парень, почему-то одетый в школьную форму с нашивкой Слизерина, опустился на сидение рядом со мной и, зыркнув на меня своими карими глазами, опустил голову на материнское плечо.
- Пускают? – спросила женщина.
- Как видите.
И, несмотря на мой очевидный ответ, она резко встала, заставив сына вздрогнуть и пошла что-то выяснить с мракоборцами.
Заранее зная, что попытка переговорить с отцом обречена на провал (я насчитал около двадцати представителей прессы, желавших «взять уникальное интервью»), я был крайне удивлен, когда усталый голос помощницы из-за двери пригласил миссис Розмари Галлагер войти.
- Джейден, сидеть, - строго сказала женщина, и ее сын, привстав было, послушно опустился на сидение.
«Как собаке» - чуть не фыркнул я, как вдруг вспомнил, что если женщина – оборотень, то ее отпрыск вероятно тоже не обделен волчьими генами и вслух сравнить его с собакой – как минимум нетактично.
Еще мучительные десять минут.
Машинально сунув руку в рюкзак, я ощупывал мантию-невидимку, меня все мучала мысль о том, что кровь из термоса пролилась на нее, я высунул край одеяния и натянул невесомую ткань, чтоб убедиться в отсутствии пятен, не забывая поглядывать на дверь. Пятен не оказалось, пожалуй, у меня просто сдавали нервы.
А смотреть мне нужно было отнюдь не за дверью, а за сидящим рядом мальчиком.
Тот заинтересовано смотрел на кусок удивительной ткани, под которым исчезла моя рука и пытливо зыркнул на меня, а после – на дверь в подвалы.
Сердце мое чуть похолодело. Обидно, если за несколько дней тебя не раскрыл весь Отдел Мракоборцев, а несмышлёный на вид слизеринец сделал это в считанные секунды.
- Кто у тебя там? – спросил я, впрочем, зная ответ.
- Брат, а у тебя? – ответил Джейден.
- Двоюродный брат.
- Оборотень?
- Да.
- Тогда нам к одному.
Наши взгляды встретились.
- Он же не твой брат, - усмехнулся я. – И твоя мама… почему вы так за него боретесь?
- Потому что он – семья, - буркнул парень.
Я спорить не стал. Да, того родственника, как Луи, никому не пожелаешь, но оборотни эти явно с приветом.
- Слизерин? – поинтересовался я, взглядом указав на нашивку на жилетке парня.
- Как видишь.
- Какой курс?
- Третий.
- Неплохо.
На секунду меня озарила мысль о том, что я сижу рядом с мальчиком, большую часть семьи которого перестрелял, а позже продал на шкуры Моран. Интересное чувство, сидеть рядом с потерпевшим, когда утром пил чай вместе с преступником.
Я даже отодвинулся чуть от Джейдена, настолько неловко стало.
И пока во мне снова бушевал неугомонный борец за справедливость, я чуть не пропустил цель своего наблюдения: голос отца из-за двери позвал мракоборцев по именам, и те явно готовились покинуть пост на пару минут, дабы узнать, чего от них хочет начальство.
Засмотревшись и заклиная их про себя отойти уже хоть на минуту, успею как-нибудь, я привстал, высматривая, за углом укромное местечко (коим в итоге стал старый добрый туалет), чтоб надеть мантию и, ликуя, потянулся за рюкзаком.
Рука зачерпнула лишь воздух.
Словно после удара током, я медленно повернул голову и увидел самого беспалевного воришку на моей памяти: Джейден прижимал рюкзак к груди и внимательно наблюдал за мной блестевшими глазищами.
- Рюкзак, - строго сказал я. – Быстро.
- Но ты берешь меня с собой, - отозвался Джейден.
- Сиди мамку жди, - усмехнулся я.
Слизеринец сжал рюкзак еще крепче.
- Я теряю время, - прорычал я, краем глаза увидев, что мракоборцы скрылись за дверью в отдел. – Немедленно отдай.
- Ты берешь меня с собой.
- Отъебись, ребенок. – Я машинально потянулся за волшебной палочкой, но идея с Манящими чарами не сработала, палочка покоилась на дне рюкзака.
- Время идет, - сверкнул глазами Джейден.
Меня развел тринадцатилетний ребенок. Нагло, беспринципно и, черт возьми, талантливо – аж Скорпиусом запахло.
- Бегом, - прошипел я, и, грубо схватив мальчика за локоть, потащил в туалет.
Не знаю, как на нас смотрели со стороны, и смотрели ли вообще, но мне было не до этого. Вырвав рюкзак из цепких рук Джейдена, я наскоро достал мантию и, накинув ее на плечи, показал шантажисту весьма неприличный жест.
- Не честно! – взвизгнул Джейден.
- А тырить рюкзак честно? – вскинул брови я и, застегнув молнию на отделении, спрятал едва не вылетевший термос.
- Ты обманул меня!
- Это печально. Все, иди, мамка ждет.
И отвлекся буквально на минутку, когда закидывал рюкзак на спину и поправлял мантию, когда услышал за спиной рык.
Не сказать, что страшно, но я обернулся и в ту же секунду черное крупное животное, то ли мелкий волк, то крупная собака, прыгнуло мне на грудь и повалило на холодный гранитный пол. Больно стукнувшись лопатками, я приподнял голову, чтоб посмотреть на волка снизу вверх.
И понял, на кого же он похож: вспомнилось изображение Гримма, зловещего предзнаменования смерти, коим пестрил школьный учебник прорицаний.
Конечно, мысль о том, что профессор Трелони была права и меня настигнет Гримм в самом расцвете лет была абсурдной, я это прекрасно понимал, потому как подростку-оборотню загрызть в туалете министерства магии сына Гарри Поттера ну никак не выгодно, поэтому страшно не было абсолютно, лишь раздражение било через край, ведь я терял драгоценное время.
- Все, ты порычал, я испугался, слезай, - хрипло рассмеялся я, хлопнув рукой по жесткой шерсти сбоку.
Джейден щелкнул зубами, едва не отхватив часть моего носа.
Я даже на минутку стал полностью солидарен с Мораном и его способом заработка. И попытался стащить с себя оборотня, как вдруг мои глаза зацепились за одну маленькую, так сказать, деталь.
Я не знаю, почему я это заметил, клянусь Богом, я не специально опустил взгляд туда. Может на какой-то момент мои глаза оказались на одном уровне с предметом моего удивления, может я просто машинально искал у волка слабое место, чтоб зарядить по нему ногой, может само провидение заставило меня глянуть туда.
Сам факт, уж не обессудьте святой отец, я много грешил, но зоофилия в список моих пороков не входит. Ладно, не буду долго оправдываться, скажу как есть: детородного органа, характерного для мужского пола, у волка не наблюдалось.
- Эй, да ты нихрена не мальчик, - ахнул я.
Волк в считанные секунды обратился обратно в человеческий облик и Джейден, сидевший на моем животе, разъяренно глядел на меня, а после, резко подавшись вперед, схватил забытую нами мантию-невидимку.
Благо я успел схватить мальчика (девочку?) за ногу и тот рухнул на пол.
- Мантию! – гаркнул я, поднявшись на ноги.
Юный оборотень, не вставая с пола, прижал одеяние к груди.
А время неумолимо тикало!
- Пошли уже, - взвыл я и, грубо подняв воришку за руку, накинул, наконец, мантию на обоих.
Чуть ли не бегом мы бросились обратно к двери, и едва успели: мракоборцы уже вышли из отдела, но о чем-то на приглушенных тонах спорили со своими коллегами, что и позволило мне заклинанием открыть замок и, сильно не распахивая дверь, протолкнуть в узкий проход сначала мальчика (девочку?), а потом просочиться самому.
- Я угробил очень много часов своей жизни на то, чтоб дождаться этого момента, а ты чуть не сорвал мне план, - причитал я шепотом.
- Это печально, - повторил мои слова, сказанные не так давно, Джейден.
Мы спускались по узким ступеням вниз, едва не падая: мантия слетала от сквозняков, ноги путались, в темноте не разглядеть ничего. Пару раз Джейден чуть не грохнулся вниз, и мне пришлось крепко держать его за руку и следовать первым.
- Какого ты пола? – поинтересовался я.
- Ответ зависит от того, перестанешь ты ко мне прижиматься или нет? – буркнул Джейден, вырвав руку из моего захвата.
- Ты не подумай, я с честной натянутой толерантностью отношусь к трансгендерам, агендерам и прочей радужной ебалистике, - улыбнулся я. – Просто я был уверен, что ты парень, у тебя даже кадык…
Джейден с силой ударил меня под дых, причем довольно ощутимо, да так, что я согнулся на хриплом выдохе и чуть не сбросил мантию.
Не удивлюсь, если это бесполое существо со слизеринской нашивкой на жилетке уже умудрилось как-то проникнуть в подвалы, потому как сейчас оно уверенно шагало вперед, не сворачивая и не дергая многочисленные запертые двери.
Молча и почти не дыша просочившись мимо дремлющего мракоборца, прислонившегося к барельефной стене, мы свернули в нужный коридор, из которого веяло сквозняком.
- Нет, ну серьезно, - не унимался я. – Ты девочка или мальчик?
- Девочка. – Наконец-то внятный ответ, хоть и немного свирепый.
- А почему подозрительно похожа на мальчика?
- Потому что у меня родители странные, - прошипела Джейден. – Если скажешь об этом Луи или еще кому…
- И что мне будет? – хмыкнул я, и девочка (теперь уже точно девочка!) раздраженно засопела. – Ладно, ладно, кому ты нужен… мальчик.
Наконец мы миновали коридор и заклятие открыло нам никем не охраняемую почему-то дверь, за которой в одиночных камерах и скучали подсудимые. Надо сказать, что за эти пару дней заключенных прибавилось, но рядом с Луи соседей не оказалось.
Я сбросил мантию и не успел даже сложить ее вдвое, как Джейден уже кинулась к камере.
Луи вскочил со скамьи и, широко раскрытыми от удивления глазами, смотрел на то, как я, боязливо оглядываясь на дверь, в спину подгонял противного мелкого оборотня ближе.
- Где мама? – прошептал Луи, опустившись на корточки перед низенькой Джейден. – Почему ты с ним?
- Он спер у меня рюкзак с мантией, - закатил глаза я. Но Луи меня и не слышал, понятное дело, нашел «родню по волчьей крови».
- Господи, как ты вырос, - прошептал Луи и, словно моряк дальнего плаванья, увидевший своих детей после годов разлуки, просунул руки через решетку и взял лицо «бесполого слизеринца» в ладони.
- Господи Иисусе, тебя всего три дня не было, - закатил глаза я и, заметив, как Джейден уже просовывает оборотню перочинный нож, волшебную палочку и флягу, отодвинул ее в сторону. – Забирай это, побега не будет.
- А ты не за этим пришел? – явно разочаровался Луи. – Ал, я ни на что не намекаю, но…
- Уже Ал… твое обращение ко мне эволюционирует с каждым днем… Ладно-ладно, молчу, - спохватился я. – У меня очень мало времени. Я знаю, что ты не убивал Скорпиуса.
Луи нервно рассмеялся.
- Серьезно?
- Отставить сарказм. – Я сунул руку в рюкзак и достал оттуда ветхий томик «Законов Магического Сообществ», составленных моим тезкой, по фамилии Дамблдор. – Открывай шестое предписание пятого раздела.
- Ал, давай короче, пока мракоборцы вышли курить, - взмолился Луи. – Чем это мне поможет? Оглушить этим талмудом охрану?
Ну что ты будешь делать с этим кузеном, которому даже помогать расхотелось, настолько раздражал его неуместный сарказм даже в такой ситуации.
- У тебя есть право на Веритасерум, - сказал я и, открыв нужную страницу, заложенную мятой купюрой в десять фунтов, ткнул в решетку. – Грубо говоря, ты во время заседания суда можешь громко крикнуть о желании выпить Сыворотку правды, и тогда твои дальнейшие показания и признания не подлежат оспариванию.
- Почему мне об этом не сказали при аресте?
- Потому что тебя хотят посадить.
- Это потому что я оборотень? – ледяным тоном произнес Луи.
Ну не говорить же ему о том, что на самом деле три афериста, сидя в грязном доме в Паучьем Тупике, просто хотели получить подачку от министра магии, а показания озлобленного призрака просто чудом подгадали момент и ситуацию?
- Понятия не имею, - уклончиво ответил я. – Это все, что я хотел тебе сказать. Требуй Сыворотку правды.
- А если мне откажут? – Луи бледнел на глазах.
- Права не имеют, - заверил я.
- А если показания свидетелей суд признает более важными?
- Какие показания каких свидетелей, Луи? Тебя не было в Малфой-мэноре первого августа.
Луи, кажется, сам запутался. А тем временем за толстыми стенами послышались шаркающие шаги.
- Нам надо срочно уходить, - сказал я, накинув мантию на Джейден. – Луи, помни про право на Веритасерум.
Успели как раз вовремя, и то, у меня не было гарантии, что мракоборец, фамильярно зашедший в помещение с чашкой кофе, не заметил, как мелькнула моя рука.
Чуть ли не бегом устремившись обратно, мы преодолели коридор и лестницу за считанные минуты и когда мантия-невидимка наконец была упрятана в рюкзак, а мы с Джейден уже сидели на той же скамье, что и прежде, сердце мое колотилось, как после километрового забега.
Я сделал то, что планировал, пусть и обошлось это в разы сложнее, но теперь я был более чем уверен – Луи в Азкабан не сядет, по крайней мере не сейчас и не за убийство Скорпиуса Малфоя. Вопрос, почему я тогда все еще в министерстве магии, показался мне весьма резонным и я всерьез собрался трансгрессировать, а после списать это отцу на то, что «не дождался, устал», как услышал из-за двери смутно знакомый женский голос.
- Это не сейчас нужно решать! Давайте разбирать или дело Малфоя, или резню в Билбери. Ну и что, что этот Уизли фигурировал в обоих делах, Поттер ясно дал понять, что дело Карла Морана и якобы совершенной им резни закрыто. Имейте совесть, завтра слушанье века, а вы мне тут со своим Мораном! Я судья, а не мракоборец, не лезьте со своими нераскрытыми ко мне!
Высокая белокурая ведьма, похожая на лисицу, хлопнула дверью и, повернувшись на высоких каблуках своих ярко-алых туфель, зашагала прочь.
- Леди Тервиллигер! – крикнул я так радостно, что невольно вскочил на ноги и переполошил Джейден. – Мое почтение!
Леди Эмилия Тервиллигер, или «чистокровная нимфоманка», как величал ее покойный Скорпиус, обернулась и, завидев меня, то ли растерялась, то ли испугалась. Но, тем не менее, эта важная особа, подошла ко мне и, сдержанно улыбнувшись, поприветствовала.
- Не знал, что вы работаете в министерстве, - улыбнулся я. – Прошу простить за наглость, но в первую нашу встречу я и подумать не мог о том, что вы судья Визенгамота.
Глазки дамочки нервно забегали: ведь мы были далеко не одни, вдобавок репортеры сновали туда-сюда, если им удавалось проникнуть в отдел.
Но мне бояться было нечего. Ситуация крепко сидела в захвате моих рук, не имея возможности ускользнуть.
Сегодня мне везло.
И почему бы не побыть наглым?
- В мой кабинет. Немедленно, Поттер, - прошипела леди Тервиллигер и, не дожидаясь моей реакции, чуть ли не бегом помчался в конец этажа.
- Почту за честь, - обрадовался я.
- Ты куда? – подскочила Джейден. – Уходишь? Я с тобой.
- Сидеть, - бросил я. – Жди мамку, почитай сборник законов.
И, стараясь не привлекать внимания, прошел по следу самой похотливой женщины магического сообщества, проверяя на ходу наличие презерватива в заднем кармане джинсов.
***
- Еще раз можно? – хмыкнула леди Эмилия, расстегивая пуговицы на шелковой рубашке. – Что за наглость, Поттер?
- Никакой наглости, леди Эмилия, - заверил я и, дернул вниз молнию на ее высокой юбке. – Шестое предписание пятого раздела о Веритасеруме. Все законно. Я лишь прошу вас, как судью, начать заседание суда именно с Сыворотки правды.
Женщина круто повернулась и длинные и весьма массивные бриллиантовые серьги опасливо колыхнулись в ее ушах.
- Это сэкономит время заседания до пяти минут, - добавил я. – Подумайте.
- Или что? – стянув с меня футболку, спросила леди Эмилия. – Попытаетесь шантажировать меня адюльтером?
- Вполне возможно.
- Адюльтер с вами? Едва закончившим Хогвартс? – произнесла леди. – Никто не поверит вам.
- А я и не стану афишировать себя, - сказал я, расстегивая ремень. – А вот Рите Скитер будет очень интересно узнать, что делали вы в часовне с Драко Малфоем в день похорон его сына.
И вновь спасибо Скорпиусу за краткий экскурс по темным пятнам в биографии аристократов.
- Ну вы и гаденыш, - процедила леди Эмилия, сняв тяжелые серьги, чтоб не мешали. – Неужто подглядывали?
- Конечно, я весьма ревнивый любовник, знаете ли, - усмехнулся я, когда нимфоманка уже уложила меня на письменный стол. – Захожу я в часовню, поставить свечу за упокой Скорпиуса Малфоя, а там такое…
***
- … Оправдан по всем пунктам! – объявила судья и стукнула молоточком.
- Это что сейчас было? – шокировано прошептал как громом пораженный Драко Малфой из ложи обвинителей.
И не только он не смог развидеть того, что произошло в зале заседания. Процедура продлилась минут восемь, не больше, не успели присяжные усесться поудобнее.
Заседание было закрытым, к вящему неудовольствию прессы, единственные знакомые лица, которые видел в зале Луи – Доминик, седовласая ведьма-оборотень, Малфои конечно (куда же без них) и я, и то, меня пустили в зал суда только по «особому разрешению судьи», что немало удивило отца, когда тот, опоздав немного, незаметно вошел и уселся на свободное место.
Далее обстоятельства развивались явно не в пользу подсудимого: белобрысая аристократия в лице Малфоев принялась сыпать обвинениями и такими за уши притянутыми фактами, что сомнений не оставалось, Наземникус, рассказывая министру о страшном преступлении, не жалел метафор и эпитетов. Я сидел в самом последнем ряду и не отрывал взгляда от леди Тервиллигер, гадая, подействует ли мой легкий шантаж, приправленный ролью молодого любовника.
Потом я заметил в зале и самого покойного, видимого лишь для троих присутствующих. Скорпиус стоял у самого входа (собственно через него и прошел мой отец) и, облокотившись на дубовые двери, ожидал своего триумфа с абсолютно непроницаемым лицом.
Наконец, когда разбушевавшуюся Асторию Гринграсс усадили на место и ее словесный поток был прерван, судья, то ли демонстративно, то ли случайно, закатила глаза и приказала внести Веритасерум, на что Луи отреагировал настолько широко распахнутыми глазами, что со стороны могло действительно показаться, что убийца испугался.
- Оправдан по всем пунктам, - отчетливо повторила леди Тервиллигер, завидев, что Астория Гринграсс снова раскрыла рот.
Зал быстро опустел. Первым его покинул министр магии, не сказав ни слова. Затем мой отец, что-то сбивчиво сказав Луи, которого уже высвободили из кресла с цепями. Но на остальных я не смотрел, куда интереснее было наблюдать за Скорпиусом в момент, когда Луи, обняв сестру, из-за ее спины продемонстрировал ему средний палец и лукаво усмехнулся.
Но, признаю, Скорпиус до последнего держал лицо: одарив оборотня ледяным взглядом он, даже не посмотрев на меня, исчез, словно туманная дымка, рассеянная ветром.
Зато леди Тервиллигер не сводила с меня своих хищных глаз и я не сдержал улыбку.
- Мои поздравления, - шепнул я, когда Доминик вышла из зала, оставив нас с Луи вдвоем.
- Это ты сделал? – спросил оборотень, и на лице его я впервые увидел тень искренней улыбки.
- Что я сделал?
- Брось. Ты сказал мне про Сыворотку правды, а судья сама решила вдруг использовать это мое право.
Я лишь легонько пожал плечами.
- Я не герой, я – идейный вдохновитель. Не меня благодарить надо.
Луи вскинул бровь.
- Пойдем. – Я кивком головы указал на дверь. – Судья с тобой хотела поговорить.
Стоило нам выйти из зала, свечи на люстре словно кто-то задул кто-то очень сильный. День выдался премерзким, как и все предыдущие с начала августа. Захлопнув дверь, я пообещал себе, что в этот зал больше не вернусь, уж очень там сидеть тяжело.
Но, так вышло, что и я, и Луи, еще вернемся сюда через несколько лет. Но разве это сейчас важно?
***
За окнами лил дождь, барабаня по крыше и окнам. Приоткрытое окно впускало в темную комнату свежий воздух, пахнущий озоном, и легкая штора из нежного лилового шифона развевалась от сквозняка. Подушка, которую я подложил под спину, чтоб не так неприятно было облокачиваться на кованое изголовье кровати, была холодной, и пахла лавандой почему-то, хотя, кто знает, может мое обостренное обоняние уже что-то путало.
Эмилия Тервиллигер крепко спала: ее светлые локоны, пахнущие каким-то приторным средством для укладки, разметались по подушке, а сама похотливая мадам даже не морщила во сне нос от запаха дыма, исходившего от тлеющей в моих пальцах сигареты.
Пепельницы я не нашел, поэтому стряхивал пепел в миниатюрный вазон с орхидеями на прикроватной тумбочке, терпеливо выжидая время. Наконец, когда особо холодное дуновение ветра заставило меня поежится от холода, я протянул руку в сторону леди Тервиллигер, но в плечо ткнул совсем не ее.
- Луи, хорош уже спать, - прошипел я.
- Я несколько дней не спал, - сонно проворчал Луи, лежа на животе слева от спящей леди Эмилии. – Еще полчаса.
Эту фразу про полчаса я слышал уже раза три, поэтому настойчиво перекинув ногу через судью, с силой пихнул Луи с кровати.
Конечно, сил моих не хватило, чтоб столкнуть с кровати могучую фигуру оборотня, но Луи все же нехотя оторвал голову от подушки.
- Ладно-ладно, - протянул он шепотом и опустил руку вниз, дабы нашарить одежду на ковре.
Затушив сигарету и опустив окурок в вазон, потянулся за джинсами.
- И тебя не смущает, что она замужем? – усмехнулся Луи, застегнув ремень.
- А тебя?
- Нет, меня ничего не смущало.
- Да, я видел, - саркастично протянул я и не сдержал улыбку.
- Ой, а сам-то, - фыркнул Луи.
Мы одевались, стараясь друг на друга не смотреть: я был немного смущен, а Луи просто давился смехом.
- Ну что ты ржешь? - не выдержал я. - Это было для дела.
- Просто ты бы свое лицо видел, - признался Луи. - Даже не описать. Найди зеркало.
- Ну уж прости, я немного не ожидал такого развития, - огрызнулся я. - То есть для тебя подобные трогательные отношения со взрослой женщиной, еще и втроем - нормально и привычно?
Луи снова фыркнул.
- Скажем так, - шепнул он, натягивая джемпер. - Это не первая моя женщина, которая старше.
- Даже так?
- Ну надо же мне как-то платить за учебу.
- Срань Господня, ты альфонс! - Мой возглас едва не разбудил леди Эмилию, но она, благо, лишь повернулась на другой бок.
Луи посмотрел на меня, как на идиота.
- Нет, конечно, башкой думай, - прошипел он. - Я в эскорте работаю. Так, это твое.
И кинул мне смятую футболку.
Я осторожно встал с кровати, чтоб она не дай Бог не скрипнула и, натягивая на ходу футболку, наступил на что весьма острое, отчего чуть не вскрикнул (а это уж точно бы разбудило сладко спящую леди Эмилию). Опустив взгляд я присмотрелся, впрочем, в этом не было необходимости. На ковре, несмотря на темноту, отчетливо виднелась длинная массивная серьга, все же спавшая с мочки Эмилии Тервиллигер.
Наклонившись, я подобрал серьгу и, ухмыльнувшись, сунул ее в карман, да простит меня Господь еще и за воровство. Более того, сегодня мои внутренние демоны просто требовали грехопадения и я, невзирая на любопытствующий взгляд Луи, осторожно, чуть дыша, наклонился над спящей женщиной и, недрогнувшей рукой снял с нее и вторую бриллиантовую серьгу.
- Ал, - укоризненно прошептал Луи.
- Она нас изнасиловала. Это плата за моральный ущерб.
Луи едва сдержал смешок.
- Пошли уже, - шепнул он, дернув меня за рукав. – Или ты еще сейф поищешь?
- Ни в коем случае, я честный человек, - произнес я и, достав волшебную палочку, трансгрессировал первым.
***
Бесшумно открыв дверь со стороны кухни, я прошел в дом Флэтчера, надеясь, что он спит, а Морана поблизости и вовсе нет. Планируя задержаться в Паучьем Тупике минут на пять, чтоб лишь слить немного крови из банки в термос, я тихонечко прокрался к кладовой, стараясь ничего не задеть, как, по классике жанра, мой план был провален.
Свет зажегся и я вздрогнул, замерев с протянутой к дверной ручке рукой.
- Наземникус, - расплылся в придурковатой улыбке я.
Флэтчер, одетый в чудовищную серовато-синюю пижаму стоял в дверном проеме и скрестив руки на груди, свирепо дышал, как разъяренный бык.
Почему-то в тот момент мне вспомнилась мама, которая с точно таким же выражением лица и в такой же позе встречала меня под утро после того, как курсе на пятом мы со Скорпиусом впервые напились, и я не сдержал глупый смешок.
- Он еще и ржет, - взвизгнул Наземникус. – Скажи, Поттер, вот что я тебе плохого в этой жизни сделал?
- Ты чего, старый?
Наземникус чуть ли не с кулаками на меня бросился.
- Ты что за показания записал? Какого призрака, ты, засранец опрашивал?! – бушевал аферист. – Прихожу я к министру за маленьким вознаграждением, и как ты думаешь, с какого расстояния я увидел адресованный мне неприличный жест?
Я силился сохранить серьезное выражение лица.
- И что, все прям так уж плохо? – поинтересовался я, все же открыв дверь кладовой.
- Еще спрашиваешь, поганец, - гаркнул Флэтчер. – Меня едва не задержали мракоборцы, потому что я, видите ли, попал министру под горячую руку.
- Прости, - только и ответил я, откупорив банку с кровью.
Наземникус задохнулся в своем гневе.
- Ты лишил меня галлеонов, Поттер. И Морана, кстати, тоже.
- О да, Морана жаль, - протянул я. – Прям сердце в груди защемило…
- Не юмори мне здесь! Вот подожди, он вернется с охоты, будешь бедным…
Устав от этого злобного клекота я опустив банку на ветхий табурет, сунул руку в карман и выудил из него бриллиантовую серьгу.
- На, - бросив ее в цепкие руки учителя, сказал я. – Считай это компенсацией за разрушенные надежды.
Наземникус фыркнул, повертев серьгу в руке.
- И что мне с ней делать, студент?
- Хочешь – в пупок вставь, - кивнул я. – Между прочим, снял не с базарной тетки, а с Эмилии Тервиллигер, так что посчитай, сколько стоит хоть один камушек из этой сережки. Нет, ну если не хочешь, прошу вернуть.
- Вот еще, - буркнул Флэтчер, сжав серьгу в кулаке. – А Моран?
- А ему вторую.
- Давай, передам.
- Сам передам, лично в руки, - сказал я. – Без обид, но я тебе не доверяю бриллианты.
Наземникус насупился, впрочем, его воспаленные глаза заметно подобрели, стоило ему взять подарок.
- Жри уже, Поттер, - не зная, к чему и придраться, пробасил он. – И учти это первый и последний твой прокол, в следующий раз сдам тебя Морану.
- Да я же не против.
Флэтчер явно хотел еще поорать, но причины на то не было: я был расслабленным, даже счастливым, впервые за долгое время. Этот день был позади, как дурной сон и я не собирался вмешивать в него еще и недовольство моего учителя.
- Допьешь и бегом спать, животное, - рыкнул Наземникус, потушив свет. – Чтоб до утра я тебя, уродца, не видел. Подумать только, я к нему с распахнутой душою, а он такое творит… Убил бы. Что ты ржешь там, Поттер?! Уйди уже с глаз моих. Совести у тебя нет. Чтоб ты там подавился, в этой кладовке!
