* * *
Косой переулок нервно курил в сторонке со своей конспирацией и относительно небольшими размерами. Колдовской рынок Меркадо-де-Сонора, как он правильно назывался, был… черт возьми, шикарен. Огромный — не меньше десяти километров на первый взгляд, усеянный магазинчиками, лавками на открытом воздухе, бродячими торговцами и зазывалами на каждом углу. А уж содержимое прилавков! Первая лавка, в которую я заглянул, была относительно пустой, разве что два магла фотографировались с черепами, и торговала, насколько я понял, костями. Целый стеллаж кошачьих костей от черепушки до хвоста (собери себе мертвого питомца), ужасающего вида скелет огромной змеи, висевший над потолком, кости жаб и мелких птиц, кости гиппогрифа, судя по рисунку на полке, сушеные летучие мыши, черепа крупного рогатого скота и даже человеческие скелеты. На выбор можно было приобрести любую человеческую кость (по 2 галлеона (21 доллар для маглов), кроме пястной), а так же мне предложили купить талисман удачи — пястную кость младенца на нитке из крокодиловых сухожилий (29 галлеонов (305 долларов)). Первая моя покупка — переводчик. Штука очень хорошая, мне однажды выдало такую министерство, во время деловых поездок с отцом. Магический переводчик — это небольшая вещица, которая цепляется на одежду и позволяет тебе понимать речь иностранцев, а иностранцами — понимать твою на родном языке. Продавец костей, бегло понимающий меня, помог мне найти нужный магазин, указав вглубь рынка и ткнув пальцев влево. — Где я могу поменять деньги? — отчетливо спросил я, указав на бумажник. — Доллары и карточка. Понимаете меня? Продавец махнул рукой и продемонстрировал мне работающий терминал. — Спасибо большое, — облегченно выдохнул я. Магловские деньги, волшебные, да хоть слитками золота расплачивайся — все равно. Рынок Меркадо-де-Сонора — место, где оба мира стирают свои границы: маглы приходят поглазеть на занятные вещицы и фотографируются со странными магазинами, а волшебники хорошо застрахованы от раскрытия, торгуя и покупая прямо под носом у простецов. Впрочем, некоторые магазины, в которых продавались товары, опасные для маглов, были все же скрыты. Повернув на первом же перекрестке влево, магловские туристы увидят лишь малоприятный тупик уставленный мусорными баками, волшебник же пройдет сквозь стену и окажется в продолжении все того же рынка, но уже с другими товарами. Проскользнув сквозь стену, вспомнив на секунду о платформе девять и три четверти, я зашагал дальше мимо небольшого кафе, из которого пахло чем-то острым, магазина с магическими каминами и зашел в лавку, украшенную огромной буквой «А», которая через пару секунд тут же превратилась в какой-то иероглиф, а потом — в букву арабской вязи. Я оказался в небольшом магазине, скорее напоминающее ювелирный магазин не самого высокого класса, чем пристанище магических товаров. За прилавком стоял полный колдун, явно местный, и протирал тряпочкой позолоченное пенсне. — Добрый день, — поздоровался я. Колдун поднял на меня взгляд. — Ильверморни? — спросил он с ноткой тщательно скрываемого презрения. — Что, простите? — Прошу прощения, подумал, вы студент. Я подошел к прилавку. — Ну тогда уж Хогвартс, — улыбнулся я. Взгляд колдуна тут же потеплел. Заметка номер один: в Мексике Школу Чародейства и Волшебства Ильверморни не жалуют. — Подобрать вам переводчик? — мягко улыбнулся колдун. — Запросто. Только не берите такую модель, как у меня. И указал на крупную золотую серьгу в своем ухе. — Почему? — поинтересовался я. — Барахлит, — вздохнул продавец. — Как видите, не отличает американский говор от английского. Хорошая модель вот эта, вот, перед вами. Распознает около шести тысяч языков, включая наречия африканских пигмеев и дотракийский язык из «Игры Престолов». — Куда уж мне без дотракийского, — усмехнулся я. — Мне бы что-то попроще, сэр. — Насколько попроще? — Чтоб обязательно был испанский. Колдун приподнял кустистые брови. Видимо, к его товару редко предъявляли такие заниженные требования. — Самые простые модели переводчиков распознают от пяти до десяти языков, — чуть огорченно сказал он, указав на самый дальний стеллаж. — Посмотрите там. Я, недолго думая, выбрал тонкое серебряное кольцо, которое и на пальце толком не было видно. — Простенько, но добротно, — одобрил колдун. Переводчик работал превосходно. Стоило мне расплатиться кредиткой (кредиткой! в магическом магазине!) и вернуться на улицу, как вместо потока незнакомых языков все звучало мне на привычном английском, громко, отчетливо и совершенно правильно. Поэтому я без труда нашел в закрытом квартале магазин волшебных палочек, украшенный причудливой фигурой костлявой смерти, державшей огромную волшебную палочку на вытянутых руках. Подбор волшебной палочки на Меркадо-де-Сонора радикально отличался от той же процедуры в Косом переулке. Помню, мистер Олливандер, перед тем, как продать мне палочку, измерил мою правую руку, записал мерки, приносил мне около десятка моделей, чтоб я попробовал, и лишь одиннадцатую посчитал «идеальной для меня». Здесь же все было иначе. — Мне бы волшебную палочку, — с порога сказал я. Волшебник в свободных одеждах, покуривающий длинную трубку, лениво посмотрел на меня, не вставая с широкого кресла. — Ну, выбирай, — пожал плечами он. Выбирай? Серьезно? А как же «палочка выбирает волшебника?». Палочки были везде. На витринах, на приколоченных к стенами полкам, парящие под потолком, не меньше пяти тысяч во всем магазине. Как, прикажете, выбрать мне мою ту самую палочку, тем более что моя предыдущая меня вполне устраивала. И я принялся бродить по магазину, отмечая про себя, что палочки довольно неплохие. Не знаю, какие они в действии, но выглядели не хуже, чем в Косом переулке. Многие были украшены: то резные основания, то выкрашенные в разные цвета, то с вмонтированными драгоценными камнями, то даже покрытые золотом и серебром. Продавались так же специальные наборы по уходу за палочками, а так же красивые кожаные ножны для них и футляры. На удивление выбрал я довольно быстро, меньше чем через двадцать минут. Сняв с полки волшебную палочку из темного дерева, тонкую, гибкую и с поблескивающим аметистом широком в основании, я протяну ее ленивому продавцу. Волшебник выпустил дым изо рта и поднес палочку к глазам. — Кипарис и зуб вампуса, — бросил он. — Хорошая палочка. — Кого зуб? На меня взглянули, как на идиота. — Вампуса. Не знаешь, кто такой вампус? Я пожал плечами. — Ты явно не из Ильверморни, — констатировал волшебник. — Десять галлеонов. Снова Ильверморни. Да что у них у всех тик на этой школе? — Через терминал можно? — спросил я, спрятав палочку. — Да, пожалуйста. Ну вот, я снова полноценный волшебник с новой волшебной палочкой. Походив по закрытому кварталу, который оказался не таким и большим — всего шесть магазинов, я вернулся на главный рынок. Вот там-то было весело: маглы разметали амулеты и сувениры, хитрые продавцы-волшебники за баснословные суммы втюхивали сущий бред, вроде старых треснувших метел, которые уже вряд ли взлетят в небо, карты таро, магические кристаллы, руны, самые обычные оловянные котлы, латунные весы, специи и даже зелья, совершенно не волнуясь о конспирации. Особенно много туристов собирали лавки, торгующие символикой странного культа Санта Муэрте. Краем глаза я заметил ведьму за прилавком: лицо ее было густо разрисовано гримом на манер черепа, а гладкие темные волосы украшал венок из крупных алых роз. В магазин я не рискнул заходить, боясь быть проклятым и задавленным туристами. А вот к придорожной лавке, точнее просто прилавку с телегой, позади которой располагался синий шатер, я все же подошел. За прилавком, полупустым, стояла симпатичная молодая мулатка, волосы которой были скрыты за объемным ярко-лиловым тюрбаном, украшенным позвякивающими цепочками. Сфотографировавшись с группой туристов, мулатка махнула им вслед, а я подошел к прилавку и увидел на нем корзину, в которой грудой лежали довольно уродливые тряпичные куклы. — Руками не трогать! — прикрикнула мулатка, когда я потянулся к кукле. Подняв на нее взгляд, я увидел, что ее большие глаза были застланы белой пеленой, отчего на фоне ее смуглой кожи казались сияющими. — Не трогаю, — протянул я. Слепая мулатка наклонилась ко мне, позвякивая тяжелыми серьгами. — Купи куклу, парень, — улыбнулась она. — Купи, не пожалеешь. Я снова взглянул на уродливую куклу. Слепая, «увидев», что я заинтересовался, с готовностью достала из телеги футляр и, открыв его, продемонстрировала мне целый арсенал игл разных размеров. — Вуду? — нахмурился я. — Купи куклу, — повторила мулатка. — Поддержи нашу школу магии. — У Ильверморни так все плохо с финансами, что ее студенты торгуют в Мексике куклами вуду? Мулатка звонко рассмеялась. — В Ильверморни учится только чистокровная исконно-американская элита, — фыркнула она с пренебрежением. Тут-то я понял, откуда у всех такая нелюбовь к этой школе магии. — Нам туда не попасть никак. Раньше — может быть, а сейчас граница закрыта. — А вы лезьте через стену на границе, — кивнул я. — Так и делаем, — хмыкнула мулатка. — Так что, возьмешь куклу? Но мне было интересно. — У вас в Мексике есть школа магии? — допытывался я. — Волшебники, которым посчастливилось давным-давно попасть в Ильверморни, и их потомки учат нас кто чему. — И чему же? — Я слабо представлял учебный процесс без организации, но четко представил себе, как волшебник в какой-нибудь латиноамериканской деревне учит небольшую группку детей-волшебников где-нибудь в сарае. — Ну да, примерно так, — кивнула моим мыслям мулатка. — Сеньора Лаво учит нас в шатре, но в сараях тоже часто учат. — Ты легилимент? — ужаснулся я. — Что? — нахмурилась мулатка. — Ты читаешь мысли! Про сарай. Слепая растянула полные губы в усмешке. — Я жрица культа вуду, я еще не такое умею, это тебе не ваши пафосные взмахи палочкой. Поэтому, купи куклу, поддержи школу магии. Но я покачал головой. — Без обид, латинос, но я не верю в вуду. Я из Хогвартса, там другие фишки, половину из которых ты просто не выговоришь. Молодая жрица вытащила из телеги потрепанную куклу и, быстро выдернув у меня волос, сунула его в пришитый к кукле карманчик и, не успел я и рта раскрыть, как шустро проткнула тряпичную руку куклы длинной иглой. Я вскрикнул от боли и обхватил рукой запястье. Из центра ладони на землю хлестала кровь. — Ткнуть тебя еще куда-нибудь? — сладко спросила жрица, повертев новой иглой в районе паховой области куклы. — Я уверовал в вуду, о великая жрица, — панически воскликнул я. — Перестань! На мой крик подоспела подмога. Из шатра, звякнув шторкой из монеток, выглянула рослая чернокожая женщина, в алых одеждах и не меньше чем с двумя десятками цепочек и ожерелий на длинной шее. — Палома! — рявкнула женщина. — Ты опять пытаешь покупателей?! — Нет, сеньора Лаво, — соврала мулатка. Слепая жрица тут же вытащил иголку, и я почувствовал облегчение. Кровь тут же остановилась, а на ладони не осталось и ссадины. Туристы, восприняв магию вуду за очередной фокус, а меня — явно за актера, зааплодировали. — Зайди внутрь, — шепнула темнокожая женщина, встав за прилавок. Палома послушно зашагала к шатру, нарочно минуя меня. — Приходи к нам ночью, — шепнула она. — Я тебе еще не такую магию вуду покажу. Треснув ученицу своей шалью пониже спины, сеньора Лаво оперлась на прилавок и наклонилась ко мне. — Не злись, англичанин, — сладко произнесла она. Пахло от ведьмы шафраном и куреньями. — В нашем шатре нет мужчин, не воспринимай ее приставания. Четыре девушки, во главе со слепой Паломой, выглядывали из шатра, внимательно изучая меня взглядами. — Да вы боги маркетинга, — потерев ладонь, сказал я. — Но куклу куплю, похвалите ученицу за талант продавца. Сеньора Лаво лучезарно улыбнулась и подвинула ко мне корзину. — Выбирай. Пока я рылся в корзине, выбирая себе куклу (хотя, они все были одинаково уродливыми), теплая рука ведьмы дотронулась до моей щеки. — Да ты играл с самой смертью, юный кровопьющий англичанин, — шепнула мне сеньора Лаво. — Тебе не место здесь, поезжай обратно. Я вздрогнул. — Тебя ждут потери, обман и предательство, если будешь верить этому человеку, — проговорила ведьма. — Поезжай домой, твое место рядом с белобрысым. Никогда особо не доверяя предсказаниям, даже подробным и настоящим, я отнял руку сеньоры Лаво от своей щеки. — Вы бы лучше про любовь мне рассказали, — фыркнул я. — Не расскажу, тебе будет неприятно это слушать. Я закатил глаза. — Сколько с меня? — спросил я, когда ведьма сложила в бумажный пакет тряпичную куклу, длинную иглу в стеклянной пробирке и крохотный пузырек с красивым зельем, отливающим в пузырьке розоватым перламутровым блеском. — За куклу — шесть галлеонов, за иглу — галлеон, за Амортенцию — шестнадцать сиклей. — Я не покупал приворотное зелье, — отрезал я. — Бери, — надавила сеньора Лаво. — Потом будешь меня искать, чтоб благодарить. Повержено вздохнув, я достал кошелек. — Долларами можно?* * *
На гуляние по рынку я потратил в общей сложности около шести часов, и то, кажется, осмотрел далеко не все закоулки. Воздержавшись от покупки набора для общего сглаза в «Лавке Недугов и Проклятий», я свернул в очередной раз на главную улицу. Вечерело, поэтому рынок освещали лампочные гирлянды, свечи и даже старые керосиновые фонари. Синий шатер сеньоры Лаво походил на абажур для лампы, словно светясь изнутри теплым оранжевым цветом. И именно когда начало темнеть, я заметил на главной площади знакомую низкорослую фигуру, выкатившую к дороге большую телегу с обветренными кусками мяса и костями. — Человечина! Свежая человечина! Вчера еще бегала! — Я должен был догадаться, что «почву ты прощупываешь» именно здесь, — хмыкнул я, приблизившись к телеге. Наземникус вздрогнул и повернулся ко мне. На его животе красовался черный фартук с причудливым рисунком: голова козла, заключенная в пятиконечную звезду. — Ты что здесь забыл? — без приветствий спросил Наземникус, поправив грязными руками кусок вырезки. — Я тебя в отеле оставил. Я наклонился к мясу и принюхался. — Это не человечина, — заключил я, подняв взгляд. — Это свинина. — Да тише ты, — шикнул Наземникус, широко улыбнувшись магловским туристам. — Человечинки? Пять фунтов за двадцатку. Хрящи в подарок, у нас акция. — Может, объяснишь? — спросил я, порывшись в телеге в поисках свежего куска. Наземникус недовольно закатил глаза. — Оглянись, студент. Эти люди больные на голову, они купят все, что угодно за любые деньги, лишь бы это выбивалось из рамок их магловского сознания. С утра я уже сотряс денег больше, чем в Лютном переулке в лучшие годы. — И зачем? — Чтоб окупилась дорога в Коста-Рику. Я даже приободрился и, отрезав ножиком часть от вырезки, поинтересовался: — Мы едем в Коста-Рику? — Ага, — кивнул Наземникус, быстро улыбнувшись золотозубым оскалом на камеру трем маглам. — Поработаем там у моего хорошего друга, пока в Лондоне все поутихнет. — Меня смущает наличие у тебя друзей, — протянул я, откусив кусок. Наземникус, раскрыв рот, взглянул сначала на мигом подтянувшихся к его телеге туристов, затем на меня, жующего сырое мясо, и мигом сориентировался: — Фотография с вампиром! Пять долларов! За десять долларов укусит вашего ребенка! За двадцать можете накормить его чесноком! Кстати, связка чеснока, свежего, хорошего, выращенного в чистейшем драконьем компосте — пять долларов! И тупые маглы начали протягивать деньги. Откатив пустую телегу ко входу в магический квартал, как я понял, оттуда ее Наземникус и стащил, мы двинулись прочь. — Палочку купил, говоришь? — спросил аферист. — Дай заценить. Я протянул ему свое изделие из кипариса с сердцевиной из зуба вампуса, и Наземникус тут же повертел ее в руках. — Неплохая, кстати. Дорогая? — Десять золотых. — Да ладно? Я нахмурился, спрятав палочку. Наземникус же опять принялся мутить «гениальный бизнес». — Если закупить здесь партию по десять галлеонов, получить скидку за опт, а потом продать в Косом переулке по двадцать пять… всяко дешевле, чем у Олливандера. Это получается… ага…, а если… так, Поттер, сегодня мы обносим здешний магазин палочек, найди чем разбить витрину. — Пошли уже, — бросил я. Судя по всему, Наземникус всерьез задумался над контрабандой волшебных палочек. — Что еще купил? — спросил он, когда мы сидели в главном баре магического квартала, немного похожего на «Дырявый котел». Я завороженно наблюдал за молодым заклинателем змей, выступающим на небольшой сцене с огромным тайпаном. Многие, затаив дыхание, глазели, как заклинатель, медленно наклонялся навстречу ядовитой змее с куском курятины во рту. — Кольцо-переводчик, — бросил я, не отрывая взгляд от заклинателя змей. — Забудь, старый, у нас в стране они дешевле. Тайпан, под судорожные вздохи публики, бросился вперед и потянул на себя курятину, а заклинатель, передав мясо змее одними губами, тут же вскочил на ноги и под аплодисменты поклонился. Облизнувшись, он продемонстрировал свой длинный раздвоенный язык. — Это как? — поинтересовался я. — Змееуст из здешнего шапито, — скучающим тоном ответил аферист. — Ничего особенного. Я сделал глоток горячего вина и опустил на стол бумажный пакет. Наземникус по-хозяйски вытряхнул содержимое и нахмурился. — Это что за хрень? — спросил он, тряхнув тряпичной куклой. — Сувенир маме? — Дурак ты, старый. Это кукла вуду. Наземникус взглянул на меня насмешливым взглядом и затрясся от тихого смеха. — Что? — не понял я. — Это ты дурак, Джимми Старлинг, — хрипло смеялся Наземникус. — Ты где эту дрянь купил? У шатра вудисток-феминисток? Я кивнул. — И за сколько? — Около восьми галлеонов. Наземникус захохотал во весь голос, треснув рукою по столу. — Да что? — не вытерпел я. — Тебя развели, как ребенка, вот что! — Ничего подобного, — уперся я. — Жрица вуду своей магией мне руку проткнула. — Культ вуду предпочитает женскую руку, — наставительно протянул бородатый бармен за стойкой, услышав наш спор. Наземникус ткнул в него пальцем, украшенным ворованным перстнем и, лыбясь, закивал. — Обоснуй, — медленно произнес я, уже чувствуя, что лопухнулся. — Как ты думаешь, Джимми Старлинг, почему в шатре этого бабьего царства нет ни единого мужчины? — спросил Наземникус, широко улыбаясь. Я готов был предположить любую версию, вплоть до того, что мужчин приносят в жертву. Кстати, нормальная была бы версия. — Да потому что фокусам вуду могут обучаться только женщины. Тебе-то втюхали куклу, но в руках парня это просто страшная игрушка, которую впору выбросить в мусорное ведро. — Ну и пускай, — огрызнулся я. — Зато у меня есть приворотное зелье. Повертев пузырек перед глазами и глянув на него на свет, Флэтчер заключил. — Похоже на настоящее. Но абсолютно бесполезная штука. — Да почему? — Кого ты привораживать собрался? Резонный вопрос. — Нахрена ты его вообще купил? Я потупил взгляд, чувствуя себя полным идиотом. — Мне жрица сказала, — сконфуженно сказал я. — Но, вообще-то, они там все ясновидящие. Поэтому я им и поверил. Сидевшие неподалеку от нас посетители бара разразились смехом. — Да что? — злился я, повернувшись к Наземникусу. — Жрица дело говорила. И про то, что я вампир сказала… — … у тебя клыки длинные, ясное дело! — … и про то, что я играл со смертью… — … это можно сказать каждому, каждый растолкует по-своему. Вплоть до «чуть не убили в темной подворотне», — уперся Флэтчер. — Сынок, нельзя верить гадалкам. — … и про белобрысого сказала, — с нажимом произнес я. — Как она могла знать про Скорпиуса? — У каждого человека есть в знакомых хоть один блондин. Если он, конечно, не из Эфиопии. Смирись, студент, тебя развели. Да я уже и сам это понял. — Без меня вообще не ходи по колдовским рынкам, — посоветовал Наземникус, допив пиво. — Здесь жулье на каждом углу. — Ой, кто бы говорил, продавец человечины. — Вот-вот. Маглы хотят видеть магию, волшебники хотят покупать товары. Спрос порождает предложение, вот торгаши и дурят: и маглов, и своих. А если уж прознают, что перед ними иностранец… — Некоторые подумали, что я из Ильверморни, — согласился я. — И были настроены не очень дружелюбно. — Не побили и слава Мерлину, — кивнул Флэтчер. — А ты, глупое создание, тут же принялся всем говорить, что ты из Хогвартса, да? — Ну да. — Ну и идиот. Такое прикрытие уничтожил. Настроение мне испортили окончательно. В отель мы вернулись к полуночи. Уже тогда я знал, что мы в Мексике не задержимся: во-первых, Наземникус закончил свои дела и был готов к путешествию в Коста-Рику, а, во-вторых, мы оба рисковали быть найдены и задержаны правоохранительными органами маглов (из всех Латинских стран министерство магии было лишь в Бразилии, которой дела не было до того, что творится у ее соседей) за поджог шатра жриц культа вуду.