* * *
Проснувшись на следующее утро, я долго не хотел открывать глаза, настолько было хорошо лежать в кровати и вдыхать свежий воздух из открытого окна. То и дело ворочаясь и засыпая на каждом боку еще минут на десять, я дождался, когда организм уже сопротивлялся сну и нехотя потянулся за очками. На часах было уже за одинадцать утра, завтрак я пропустил, однако совсем не расстроился: на журнальном столике стояла накрытая прозрачной крышкой тарелка с пышным овощным омлетом, три тоста, ломтик яблочного рулета и бутылка с апельсиновым соком. — Спасибо, Финн, — протянул невесть кому я, в очередной раз откинув мысли о том, чтоб забрать у Финна отмычку, позволяющую шастать по всем комнатам. Впрочем, привычка без разрешения входить в чужую комнату была присуща не только моему недо-телохранителю. Только я вытер лицо полотенцем и поднял крышку, как в комнату без стука вошел Альдо, будто на запах еды. — Доброе утро, — сказал он, сев на кровать. — Если ты пришел снова жрать, то не выйдет, булимичка, тебе можно есть только по часам, — сказал я, взяв с тарелки тост. — Стоп, что ты сказал? Доброе утро? — Почисти уши, ничтожество, — буркнул Альдо. — Уже лучше, — усмехнулся я. — Чего-то хотел? Альдо разгладил крохотную складку на своих светлых льняных штанах и, взяв с тарелки тост, принялся его грызть. — Колись, — кивнул я. — Что, вспомнил молодость и снова утопил собачку в океане? — Да пошел ты, — проскрипел Альдо, и, на секунду засомневавшись, протянул мне смартфон. — Мне утром прислали письмо на почту. На мгновение меня посетила безумная мысль о том, что Альдо прислали запоздавшее письмо из Хогвартса или Ильверморни, посредством новейших магловских технологий, я даже чуть не подавился соком. Но, дрожащей рукой взяв смартфон и бегло изучив текст на экране, удивился, что оно написано на английском. — Помочь перевести? — Я уже прочитал, — сказал Альдо. — Читай. Нет, за два года Альдо сделал невозможное — подтянул английский язык до уровня «могу смотреть „Ходячих мертвецов“ в оригинале, но с субтитрами». Не очень поняв, что от меня требуется толком, я углубился в чтение короткого электронного письма. «Дорогой мистер Сантана, Рады сообщить, что Ваши успехи в музыке были оценены приемной комиссией наивысшим баллом. В связи с этим Королевская Академия Музыки под началом Лондонского университета приглашает Вас пройти обучение по курсу „Виолончель“. За дальнейшей информацией обращайтесь по данному адрессу. Всего наилучшего. Ректор Королевской Академии Музыки Дж. Ф. Аттвуд». Я перечитал письмо еще раз. — Может, ошиблись адресом? — протянул я. — Да иди ты нахуй, — вспыхнул Альдо и, выхватив смартфон, вскочил с кровати. — Стой-стой, ладно, — сказал я, ухватив его за руку и усадив обратно. — Тебя приглашают в Королевскую Академию Музыки? Альдо кивнул. — Когда ты впечатлил приемную комиссию? — поразился я. — Ты же все время из дома не выходишь. — Когда мы с Лили были в Диснейленде. Неделю назад, если точнее, — смутился Альдо и покраснел. — Вообще, это была ее идея. Ну как, ее… я просто ляпнул, а она поддержала, ну не буду же я ее расстраивать. Мы вернулись из Парижа на день раньше, и я в последний момент успел выступить. — Но у тебя с собой не было инструмента. — Мне одолжили, — отмахнулся Альдо. — Короче. Мне нужна твоя помощь. Я так и замер с вилкой у рта. Всякое я слышал от Альдо Сантана, но эту фразу впервые. — В чем? Ты не хочешь там учиться? — Очень хочу! — воскликнул Альдо. — Это же Королевская Академия Музыки. Это же… — Я понял, это очень круто, — кивнул я. — Но в чем проблема? — Папа, — коротко сказал Альдо. — Не понял. — За завтраком я сказал ему, что меня пригласили в академию. Папа сухо сказал, что подумает и тут же перевел тему. Я пока не понимал, наверное, был еще сонным. — И что? Альдо метнул в меня уничтожающий взгляд. — Он не отпустит меня, — сокрушался он. — Он еле отпустил меня в Англию к Лили, а потом в Диснейленд, на десять дней. А, кажется, все встало на свои места. Диего Сантана ни за что не отпустит от себя свое золотое дитя, это Альдо понимал прекрасно. — От меня ты чего хочешь? — улыбнулся я. — Тайком перевезти тебя в Лондон? — Поговори с папой, — взмолился Альдо. — Он тебя послушает. — Если кто и может повлиять на его мнение, то только ты, Альдо, — отрезал я. — Прости, но я понятия не имею, что можно сделать. Альдо чуть не плакал. Впервые я видел, чтоб кто-то так хотел где-то учиться. — Хорошо, — сжалился я. — Но, ничего не обещаю. — Только это надо сделать сегодня, — сказал Альдо. — Альдо! — Приятного аппетита. И, забрав у меня с тарелки кусок омлета, вышел из комнаты.* * *
— Исключено, — покачал головой старик Сантана, сделав глоток вина. — Так и передай Альдо, но в мягкой форме. Ну, я попытался. Вроде и момент подобрал неплохой: дон Сантана как раз закончил чихвостить Камилу за вчерашнее, от усталости предложил мне выпить (впрочем, как и всегда), а когда горничная принесла нам третью бутылку, я решил заплетающимся языком донести суть проблемы до порядком захмелевшего мафиози. — Ну почему? — поинтересовался я. — Он же учиться хочет, а не как некоторые члены вашей семьи, миллионы просаживать. — Хочет учиться — я только за. Найду ему любой колледж в Сан-Хосе, найму любого учителя, — пообещал Диего Сантана. — Но в Англию он не поедет. Наши бокалы звякнули. — Сынок, это на другом конце света. И учеба — это не неделя и не месяц. — Он будет приезжать к вам на праздники. — Ты предлагаешь мне видеть сына раз в год? Исключено, — строго, на этот раз действительно не терпя пререканий, ответил старик Сантана. — Я найду ему колледж здесь. Я обессиленно вздохнул и сделал глоток из бокала. Вино уже просто не лезло в горло. — Вы не сможете всю жизнь держать Альдо за руку и трястись над ним, — сказал я. — Дайте ему свободу. — У меня враги по всему миру, а Альдо один в чужой стране — легкая мишень. И вообще, кто ты такой, чтоб учить меня воспитывать детей? — нахмурился мафиози. — Появятся свои — воспитывай, как хочешь. Только выпитый алкоголь сделал меня храбрым достаточно, чтоб возражать самому Диего Сантана, который очень не любил тех, кто с ним спорит. Вдобавок, я почему-то очень разозлился. — Ну, тут вы правы, — кивнул я, встав со стула, и начал расхаживать по кабинету. — Вы вообще правы, сеньор Сантана. Пусть Альдо дома сидит, торты свои жрет. Ну рухнула мечта, ну и хрен с ним. И вообще, он бы с самого начала мог догадаться, что смысла нет с семи лет на этой виолончели пиликать, все равно не быть ему музыкантом, это я вам точно говорю. Ничего. Перебесится. По собакам постреляет, нервы успокоит. Правда, потом начнет по людям стрелять, но это не страшно, одной горничной больше, одной меньше. Зато ребенок под присмотром. Сеньор Сантана вскинул черные брови. — А то, что парню восемнадцать лет, а у него друзей нет — это вы вообще не переживайте, — заверил я. — И то, что единственный друг у него живет за тысячи километров в промозглой Англии, тоже не страшно. Пусть общаются по видеосвязи. Один раз в жизни встретились, в Диснейленде сладкой ваты поели, все хватит с Альдо общения с людьми, пусть дома сидит. Правда, с его характером говнистым и неумением с людьми общаться, ему в этой жизни так ни одна девушка и не даст, но и это не страшно, целее будет. Все правильно, пусть дома сидит, торты жрет. Вы ему только айфон новый купите. А лучше два: один чтоб всегда при себе был, а второй чтоб в туалете лежал. И пусть сидит, рожу в экран уткнувши, главное же что всегда под присмотром. — Все сказал? — Нет, еще не все, — взорвался я, опустив руки на спинку стула. — Я всего лишь хочу сказать, что вы совершенно правы, что не отпускаете Альдо в Англию учиться. Я же говорю, то, что ребенок впервые сам чего-то захотел и добился — это не важно. То, что у ребенка мечта есть — это тоже не важно. А про талант я вообще молчу, это полная хуйня. А вдруг Альдо не сегодня-завтра пальцы прижмет дверцей холодильника и все, как теперь играть? Нет, все вы правильно делаете. Правильнее было только когда вы в коляске под паралитика косили, а Альдо, на голову матери из окна глядя, заработал себе булимию и целый букет ебанутостей, потому что никто его не поддержал. Залпом осушив бокал, я со стуком опустил его на письменный стол. Мафиози молчал. — Знаете, сеньор Сантана, — напоследок сказал я. — Вам решать. Может я был резок, простите за это. Я, наверное, пойду. — Наверное, пойди, — холодно отозвался мафиози. — Если приехала Сильвия, позови ее ко мне. Я кивнул и вышел из кабинета. Когда дверь хлопнула, мое сердце сделало сальто. Я пристыдил Диего Сантана. Интересно, сколько мне осталось жить?* * *
За ужином нас было пятеро: Альдо, вяло ковыряющий свой любимый рис с овощами вилкой, дон Сантана, шепотом переговаривающийся с Сильвией, прекрасная силиконовая Камила и я — эдакий дурачок в клетчатой рубашке. — Мне, кажется, это хорошая идея, — донесся до меня едва слышный шепот Сильвии. — Тогда я уверен, что это хорошая идея, — кивнул Диего Сантана. — Но сейчас не об этом. Альдо… Альдо поднял взгляд на отца. — Видит Бог, я был против, — вздохнул сеньор Сантана, опустив на стол вилку. — Но один дерзкий очкастый алкоголик настоял… Я подавился рисом, а Альдо вытаращил глаза, не в силах поверить тому, что сейчас произойдет. — Ты едешь в Англию, — улыбнулся мафиози. Я закашлял, и горничная пару раз ударила меня по спине. Альдо, прижав тонкие пальцы ко рту, минуту сидел, словно громом пораженный, а потом, когда смысл фразы дошел до него, кинулся обнимать отца, атташе Сильвию, горничную Эстефанию, чуть не обнял Камилу на радостях и, расплывшись в лучезарной улыбке, не смел верить своему счастью. — Правда? — При условии, — уже строже сказал сеньор Сантана. — Ты будешь звонить каждый день. — Спасибо! — … приезжать на каждый праздник. — Я люблю тебя! — … вести себя хорошо и тихо. — Обещаю! Чуть не задушив отца в объятиях, Альдо (я и не мог представить, что он может так чему-то радоваться), позабыл об ужине и понесся в свою комнату. — Никогда не видел его таким счастливым, — улыбнулся мафиози. — Как мало нужно для счастья. Камила закатила глаза и, тоже встав из-за стола, отправилась на улицу, покачивая широкими бедрами. Я знал, что старик Сантана, Сильвия, горничная, телохранители на лестнице и вошедший в дом Финн смотрят на меня, то ли как на героя, то ли как на идиота. И не знал, как себя вести: то ли продолжать ужин, то ли быстренько слинять к себе. — Готовься, парень, — бесцветным голосом сказал дон Сантана. — У тебя есть неделя. Все-таки, меня будут казнить за то, что разлучил мафиози с его любимым ребенком. Ожидаемо. Но я испугался и нервно сглотнул. — Расстрел или утопление? — тихо спросил я. — Ты дурак, что ли? — расхохотался старик Сантана. — Будешь учиться, университет Сан-Хосе. Я договорился. — Вы серьезно? — Абсолютно. Ты толковый парень, психолог неплохой, как оказалось. Подтвердишь это дипломом. Я заморгал. Не ожидал я такого исхода. — Спасибо, сеньор Сантана, — заторможено поблагодарил я. — Но это не все, — уже строже сказал мафиози. — Сядь. И винишка себе налей. И снова паникую. — Завтра придет мой нотариус, — сказал старик Сантана. — Установит владельца картеля и всего моего имущества после моей смерти. — Господи, что с вами? — ужаснулся я. — Печалька накатила, — хмыкнул старик. — Я здоров. Но нотариус придет и все равно запишет владельца. Я глотнул красного вина, все еще не понимая, к чему ведет разговор. — Камиле оставлять картель нельзя, — продолжил Диего Сантана. — Она безрассудная дура. Которая приведет в этот дом такого же ухажера, которого сделает своим мужем. И эти идиоты развалят империю, которую я создал. — И что вы надумали? — Ты женишься на Камиле. Меня привел в чувство лишь грохот: Финн выронил пистолет, который чистил. Сильвия тут же подлила мне еще вина и погладила по спине. — Я извиняюсь, — прохрипел я, чуть ли не задыхаясь. — Но вы в своем уме? — Рядом с Камилой мне нужен толковый человек, который, во-первых, будет моим доверенным лицом, во-вторых, будет знать, как устроен картель и, в-третьих, не даст Камиле его развалить, — произнес старик Сантана. — Мне нужен ты, парень. — Но я не… — Я понимаю. Брак фиктивный, — успокоил Диего Сантана. — Вы разведетесь. — Когда? — чересчур быстро спросил я. Старик Сантана опустил руки на стол. — Когда родится мой внук, который и станет наследником картеля. Я был близок к обмороку. ЧТО, МАТЬ ЕГО, ПРОИСХОДИТ?! — Послушай, парень, я знаю, что прошу о невозможном, — заверил старик. — Но я не обижу тебя. Ты не один раз доказывал свою верность, так уж случилось, что за то недолгое время, что мы знакомы, я доверяю тебе так же, как Сильвии, которую знаю еще девчонкой. Мне нужен от тебя только внук. И то, чтоб ты периодически ставил на место Камилу. Как только родится малыш, ты свободен — развод, бухлишко, шлюхи. — Сеньор Сантана, — поднял руку я. — Камила меня ненавидит. — Он согласен, — обрадовалась Сильвия. — Я не… — Выпей еще, милый. Перспектива переспать с Камилой Сантана была… заманчивой. Породниться с Диего Сантана тоже. Но как-то меня все пугало. Я понимал, что мой пока не родившийся сын станет мафиози еще в утробе матери. Зато, станет самым богатым ребенком страны. Континента? Мира? А я буду управлять картелем от его имени, попивая вино со стариком Сантана, периодически потрахивая его дочь. С другой стороны, я накручиваю обман, которым окутал родителей. Накручиваю его с каждым днем, проведенным в Коста-Рике. С каждым часом. Но, самое интересное, что дон Сантана и Сильвия уже все спланировали! — Как вы себе представляете, я подкачу к Камиле? — спросил я, закрыв лицо рукой. — Придумай, — кивнул старик Сантана. — Ты толковый. Да ёб вашу мать! Такое ощущение, что я гений! Как гласит одна житейская мудрость — не знаешь, как решить проблему, обдумай ее ночью и усни. Примерно в начале третьего ночи меня осенило. Мигом проснувшись, я вскочил с кровати и распахнул шкаф-купе. Мой чемодан пылился на нижней полке, полупустой, разве что мой стратегический запас клетчатых рубашек покоился на дне. Запустив руку в чемодан, я нашарил мятый бумажный пакет и заулыбался. В пакете — уродливая тряпичная кукла с глазами-пуговками, футляр с тонкой иглой и, вот он, заветный пузырек с Амортенцией, которая в теплом свету лампы отливала розовым перламутром. — Благослови Господи шатер жриц вуду сеньоры Лаво, — выдохнул я, прижав пузырек к груди. Приворотное зелье. У меня есть приворотное зелье. У меня есть Камила Сантана. У меня есть картель. Блаженно улыбнувшись, я опустил пузырек на тумбочку и закрыл глаза.***
Проснулся я в прекрасном расположении духа. Первое, что я увидел — поблескивающий на солнце пузырек. Затем поднял взгляд на тикающие часы — снова проспал завтрак, почти одинадцать. За спиной послышался легкий стук, и я повернулся на кровати. — Ты проспал, — заметил Финн, опустив на журнальный столик поднос. Овсянка, свежая клубника, тосты с желе, апельсин и бутылка сока. — И не лень тебе? — фыркнул я, поправив очки. — Все равно делать нечего, — пожал плечами Финн. — Чего такой счастливый? Я заулыбался. — Во-первых, сейчас вторник, а я встал в одиннадцать утра. Во-вторых, за окном шумит океан. В-третьих, мне принесли завтрак. В-четвертых, у меня будет секс с Камилой Сантана. Финн скривился так, словно я говорил о чем-то адски противном. — Ты оглушишь ее лопатой? — буркнул он. Я поднял пузырек и продемонстрировал ему. — Знаешь что это? — Жижа. — Если бы кто-то учился в Ильверморни, он бы знал, что это — сильнейшее приворотное зелье, — протянул я. — Вызывает неконтролируемую привязанность, страсть, действует около тридцати шести часов. Пополнить его запасы — не проблема, кстати, в связи с этим вот тебе мое задание: едешь в Мексику, на колдовской рынок, и покупаешь у жриц из синего шатра ящик таких вот пузырьков. Финн потупил взгляд. — Что? — спросил я, взяв бутылку сока. — Это бред, — констатировал Финн. — Мистер Интеллект может пояснить? Протянув мне тарелку, Финн забрал крышку. — Приворотные зелья — это бред. Можно просто быть вместе с тем, кто действительно тебя любит таким ебаным уродом в клетчатой рубашке, и без всяких колдовских жиж. — Найдешь мне такую женщину — обязательно познакомь, — кивнул я, потянувшись за тостом. — Что-то еще? Финн нахмурился. — Когда мне ехать за зельем? — Десять минут назад, — сказал я. — Мехико, рынок Меркадо-де-Сонора. Разберешься? Финн кивнул и вышел из комнаты. А я предвкушал триумф. В триумфе я прожил всю следующую неделю. Ликование усилилось, когда я стоял у крыльца со всеми обитателями виллы и провожал самого несносного человека на свете — Альдо Сантана. Черный автомобиль уже стоял у ворот, готовясь отвезти ненавистного всем Альдо куда угодно, хоть на край света (по факту, в аэропорт), а я глядя, как сеньор Сантана тискал в объятиях сына и смотрел на него так, будто его кровиночка едет не в Лондон, а в горячую точку, бегать с автоматом в руках, не мог поверить, что уже совсем скоро тирания Альдо закончится. — Пока, Альдо, — бросил я. — Учись хорошо, не стреляй в… Альдо, явно сам от себя такого не ожидая, крепко обнял меня, но тут же отпрянул. — Не задерживайся в моем доме, сволочь, — холодно сказал он. Я тепло улыбнулся. — Насчет Лили… — Я не сдам тебя. Виолончель уже лежала на заднем сидении, чемоданы Альдо покоились в багажнике, сеньор Сантана запивал расставание вином, персонал дома ликовал, а черный автомобиль, наконец, выехал за ворота и скоро пропал за поворотом. Старик Сантана, тяжело вздохнув, первым зашел в дом, тосковать по любимому сыну. Только дверь за ним закрылась все, кто был на улице: телохранители, горничные, садовник, повар и атташе Сильвия зааплодировали мне. Вечеринка на пляже. Так мы отмечали отъезд садиста Альдо всем домом, даже сеньор Сантана, спустившийся к нам, когда не обнаружил дома никого, хоть и немало удивился празднику, но ругаться не стал. Презентовал нам (а нас, без малого, больше тридцати человек) ящик своего восхитительного вина, и присоединился к празднованию, прекрасно понимая, сколько нервных клеток убил его сынок всем. Старика Сантана любили все, это я заметил давно. Плеснув в бокал вина содержимое пузырька, я протянул его Камиле, одетой в алый купальник и, приветливо ей улыбнувшись, выискал средь гуляющих сеньора Сантана. Тот выискался в компании повара, горничных и Сильвии, покуривающей марихуану: играли в покер. — Сегодня я пересплю с вашей дочерью, — шепнул я на ухо старику. — Благословляю вас, — кивнул Диего Сантана. — Всем винишка! Отряхнув закатанные штаны от песка, я покинул пляж, следуя на запах удушливого парфюма Камилы. Сердце колотилось, как заведенное. Как это будет происходить? Действует ли Амортенция на маглов? Настоящая ли это Амортенция? Вопрос о зелье решился сам собой. На подъездной дороге я столкнулся с Финном, который сжимал в руках деревянный ящик, забитый колбами с перламутрово-розовым зельем. — Я уж думал, ты заблудился, — сказал я, оглядев запас приворотного зелья. — Благодарю. Финн сухо улыбнулся. — Там все отмечают отъезд Альдо, — произнес я. — Выпей. — А ты? — А я занят, — буркнул я, опустив взгляд на ящик Амортенции. — А, — протянул Финн. — Ну… это… удачи. Хлопнув его по плечу, я снова уловил запах Камилы. Где-то рядом. «Господи-Боже, что ж будет-то?». А если она не захочет? Да куда она денется? Финн, первым заметив пышную фигуру Камилы Сантана, на террасе, поспешил исчезнуть, а я, нервно сглотнув, направился к ней. — Может, винишка? — ляпнул я. Но алый купальник слетел на пол раньше, чем я понял, что винишка сегодня уже не будет.