Ученик афериста

Полгода спустя — Нет! — крикнула Камила Сантана и, рыдая так громко, что могла заглушить своим плачем пароходную сирену, подхватила подол своего снежно-белого платья. В свадебном платье моя фиктивная жена напоминала скорее нарядный торт, нежели женщину мечты. Платье огромное, роскошное: пышное (отчего округлые формы Камилы казались еще более выразительными), невообразимо длинное (в подол можно было дважды замотать меня), расшитое жемчугом и поблескивающими фианитами, оно выглядело настолько безвкусно в своем великолепии на смуглой силиконовой красавице, что я никак не мог смириться с тем, что это моя невеста. Невеста находилась в том состоянии, когда готова была крушить все вокруг, чем собственно и занималась: запустив в нас туфлю на высоком каблуке, она, снова подхватив подол, рухнула на колени и забилась в рыданиях, уткнув красивое лицо в ладони. А причина тому была проста: с утра Камила Сантана решила примерить сшитое ведущим модным домом платье и обнаружила, что оно на ней не застегивается. — Милая, — осторожно сказала Сильвия, опустив руку безутешной невесте на плечо. — Можно его расшить. Плач Камилы сорвался на хрип. Старик Сантана скривился от такого звука и тяжело вздохнул. — Немного расшить, — поправила атташе. — На пару сантиметров… — Свадьбы не будет, — заявила Камила и, поднявшись на ноги, прошагала в гардеробную и скрылась за ширмой. — Да ёб твою мать, — прошипел сеньор Сантана. — Камила! А ты не прихуела? — Диего! — укоризненно покачала головой Сильвия. — Действительно, дон Сантана, не задавайте девушке риторические вопросы, — протянул я, все еще не понимая, что я здесь делаю. Камила выглянула из-за ширмы, явив свое лицо с потекшей от слез тушью и, взяв у горничной шелковый халат, шмыгнула носом. — Я спокоен, — сделав глоток виски, уверил себя старик Сантана. — Я спокоен… Дочь моя, скажи, в чем проблема расшить платье или купить новое? — Я не выйду замуж жирной. — Ты беременна, — напомнил я. Камила метнула в меня уничтожающий взгляд. — А это кто? — нахмурилась она. — Я муж твой будущий. Снова чуть не зарыдав (оценив перспективы замужества, не иначе) Камила завязала пояс халата. — Я не выйду замуж на пятом месяце, — уперлась она. — Чтоб все говорили, что Камила Сантана залетела? Снова сделав большой глоток коньяка, старик Сантана глубоко вздохнул. — Я говорил тебе делать свадьбу полгода назад? — спросил он. — Что ты мне ответила? — Папа! — Папа был прав! — Папа всегда прав, — кивнул я. — Камила, ну хорош уже. Но без Амортенции в организме Камила обращала на меня и мое мнение не больше внимания, чем на летающий по ветру пакетик, поэтому пропустила фразу мимо ушей. — Я не выйду замуж жирной! — повторила она. — Папа, скажи, тебе плевать, что твоя дочь на фотографиях будет как дирижабль? — Честно? Плевать. Камила снова взвыла и уткнула лицо в ладони. — Если ты сейчас не перестанешь ныть, то свадьба состоится через десять минут, и к алтарю ты пойдешь не в платье от Версаче, а в противогазе, который у меня остался после войны в Ираке. — Так даже лучше будет, — тихо сказал я. Камила, откинув за спину длинные волосы, уперла руки в бока. — Свадьба будет после того, как я рожу. Я хочу выглядеть женственной на своей церемонии. — Что может быть женственней молодой беременной женщины? — спросил Сильвия. — Именно! — воскликнул мафиози. — Не обсуждается, — произнесла Камила. — После родов. И, покинула свою комнату, оставив дорогое свадебное платье тяжелеть на вешалке. — Все не так плохо, — заверила атташе, опустив на плечи уставшего от истерик дочери сеньора Сантана руки. — Будет еще время подготовиться. — Прими мои соболезнования, сынок, — сказал мафиози, протянув мне стакан с янтарной жидкостью. — Эта птичка-мозгоклюйка совсем скоро станет твоей проблемой. — Временно, — напомнил я. — Временно. Кстати, — тяжело произнес старик Сантана. — Ты понимаешь, зачем нужна громкая церемония? — Чтоб заявить конкурентам о том, что у картеля есть наследник. И счастливая в браке наследница. Понимаю, — сказал я. — Все должно быть на высоте. Сотни гостей, красивые фотографии, счастливый дон Сантана. Старик закивал. — Важно, чтобы ни у кого и мысли не проскочило о том, что брак фиктивный, — продолжила атташе. — Какая разница? Пусть думают. — Разница есть. Когда я буду пить с дьяволом вино, а картель перейдет к твоему сыну, важно, чтобы с юридической точки зрения наследник был законным, — произнес старик Сантана. — Если конкуренты, коих огромное множество, найдут хоть одну лазейку, чтоб доказать в суде, что брак фиктивный, и ребенок не имеет на картель никаких прав, все пропало. Я вскинул бровь и сделал глоток виски. — В суде? Законно? Это же наркокартель. Какой идиот, управляя таким же картелем, будет подавать в суд на нелегальное предприятие? Это палево. — По документам мы транснациональная корпорация, не имеющая к криминалу никакого отношения, — улыбнулась атташе. — В это хоть кто-то в этом мире верит? — хмыкнул я. — Важно, что на бумагах, а не то, что говорят люди, — заверил мафиози. — Так вот, к чему я веду. Все должно быть правдоподобно. Нужны гости с твоей стороны. Немного, хотя бы человек пятьдесят.

* * *

Дорогие родители! Как вы поживаете? У меня все хорошо, не волнуйтесь, вы совершенно зря объявили меня в международный розыск. Пожалуйста, успокойтесь, и перестаньте искать меня, я в полном порядке, живу в солнечной Коста-Рике, куда меня привез Наземникус Флэтчер, после того, как мы сбежали от бандитов из Англии, которые хотели моей смерти. Представляете, я женюсь! Мою невесту зовут Камила Сантана — она дочь мафиози, на которого я работаю. Она мразь, но мне сказали ее любить. Буду очень рад, если вы приедете на нашу свадьбу. И всех наших позовите обязательно. Человек пятьдесят. Очень скучаю, жду на свадьбе, Ал P.S. Вы скоро станете дедушкой и бабушкой! Истерично смеясь, я скомкал письмо и швырнул в корзину для бумаги. Безысходность, но как же мне было смешно! И где, прикажете, взять минимум пятьдесят гостей? — Наземникус, Рита, — загибал пальцы я. — Финн. — А? — отозвался Финн, куривший на балкон. — Будешь моим шафером. Финн скривился. — Я рад, — выплюнул он. — Еще сорок семь человек, — бормотал я. — Черт. У меня и знакомых-то столько не было. Выход был пригласить незнакомых. Что я и попытался сделать, когда время свадьбы четыре месяца спустя пришло. Точнее подкралось внезапно, потому что я заливал вином дона Сантана ужас от рождения сына и совершенно не знал, как решить проблему гостей.

***

— Не отставай, — шепнул я Финну, боясь потерять его в толпе туристов колдовского рынка Меркадо-де-Сонора. Заглянув в знакомую лавку, украшенную огромной буквой «А», которая через пару секунд тут же превратилась в какой-то иероглиф, а потом — в букву арабской вязи, я широко улыбнулся смутно знакомому колдуну в гавайской рубашке и с золотой серьгой в ухе. — Здравствуйте! Я тут у вас как-то кольцо-переводчик купил… Продавец нахмурился и отложил газету. — Обмену и возврату товар не подлежит. — Я не об этом, — отмахнулся я. — Приходите ко мне на свадьбу. Нормально, а, святой отец? У вас еще не возникли сомнения в моей адекватности. Приглашал всех: торговца костями, сектантов культа Санта Муэрте, даже осмелился заглянуть в чудом не пострадавший от устроенного мной пожара синий шатер жриц вуду, пригласил, забывшись, парочку туристов, бармена в салуне, мастеров яда, много еще кого. Но на меня смотрели, как на психически нездорового человека (что в чем-то верно) и на приглашение согласились лишь колдуны в баре, тут же насмешливо расхохотавшись. — Это была идиотская идея, — сказал я, сидя за барной стойкой над большой кружкой темного пива и наблюдая за тем, как по руке бармена ползает муха. — Финн? Но Финн рядом не оказался. Я вытянул шею, высматривая телохранителя в полном волшебного сброда баре, но не увидел его. — Парень, который со мной пришел, — спросил я бармена. — Вы его не видели? Бармен хмыкнул и повернул ко мне свое бородатое лицо. — «Борзый Конь» — нормальный бар, а не голубятня. — Да я не в том смысле! Но Финн скоро появился, после того, как в бар зашли знакомые мне жрицы вуду, во главе с верховной сеньорой Лаво, которая, страстно поцеловав в губы колдуна в странной одежде, похожей на медную кольчугу, села на высокий табурет. — Аншлаг, — заметил я. Действительно, свободных мест в баре не было, к вящей радости бармена, который, взмахнув грубо вытесанной волшебной палочкой, приманил к стойке больше стаканов из кладовой. — Финн, сволочь, где ты ходишь, — рявкнул я. Но Финн, отмахнувшись, к моему удивлению, вскарабкался на деревянный стол и вскинул татуированную руку. — Кто-то пришел сюда бухнуть, кто-то здесь работает, кого-то позвал я, и каждый здесь меня знает, — громко сказал он. — Я покупал у бабёнок приворотную жижу… Жрицы вуду смущенно захихикали. — … в тот же день организовал массовую драку «Меркадо-де-Сонора против выпускников Ильверморни, которые приехали сюда поглазеть на наши тупые латинские рожи»! — Финн! — взвыл я. — Какую драку?! — ФИНН! — взревели колдуны и ведьмы. — ФИНН! — Мы одержали победу в этой драке, потому что горели одной целью — отправить капиталистических мразей обратно в их ебаную школу магии, для которой мы, каждый из нас, мусор! О, гены Наземникуса Флэтчера не скрыть никаким словом «бастард». А народ ликовал! — Все мы отребье для них! Пусть так, братья и сестры без образования, пусть мы не знаем, как нужно правильно колдовать, пусть мы учились в шатрах, подвалах и лесах, пусть мы не учились вообще, пусть нас не делили на факультеты, — орал Финн, которому уже кто-то всучил кружку с пивом. — Нас объединяет не нашивки на шелковых мантиях, а дух бунтарей, который и повел нас в ту драку. — Да! — ДА! — Кто мне сейчас скажет, что мы все — не одна семья? — рявкнул Финн. — Пусть выйдет со мной в переулок. Колдуны взревели в одобрении. — Семья?! — СЕМЬЯ! Я чуть ли не бился головой об стойку. — Нашему брату нужна помощь, — заявил Финн, указав на меня. — Никто не придет на его свадьбу. В день, когда ему так нужна поддержка семьи. Впившись в «лидера народного ополчения против Ильверморни» взглядом, я так и замер с кружкой у губ. — Я вас, блядь, не понял, братья и сестры-отбросы, — рявкнул Финн, взмахнув кружкой. — Кто не хочет халявных козырных харчей и бухла? Толпа взорвалась аплодисментами и воплями. И вот меня уже поздравляют с грядущей свадьбой, пиво и ром льются рекой, за мое здоровье пьют незнакомые мне люди, желают счастья и долголетия, жмут руки, обнимают, как старого друга, наливают за счет заведения. Такое ощущение, что я не отчаявшийся невзрачный турист, которым пришел на рынок, а как минимум всеми любимый директор рынка. Массовое гуляние создалось из ничего. Финн, допив пиво и крепко поцеловав желтоглазого змееуста, легонько прикусив его длинный раздвоенный язык, схватил кружку и уселся рядом со мной. — Новый Орлеан, — заторможено спросил я. — Это что сейчас было? Финн смутился. — Ну ты же хотел гостей, я и… — Да я понял, как, черт тебя? — Что? — Эта харизма. Откуда? Ты же… да дебил ты тупорылый! Финн усмехнулся, опустив руку на бедро сидящей возле него молодой ведьме культа Санта Муэрте. — Я жил в гетто, а потом сидел в тюрьме. Выжить и не стать пассивным педиком в таких условиях можно только если ты черный, или умеешь что-то такое пиздануть… ну вот как сейчас. Я подпер щеку рукой и заулыбался. — Ты просто… — Кто? — фыркнул Финн. — Идиот. Но, спасибо за этот «семейный митинг». С чистой совестью можно возвращаться. — Возвращайся, — хмыкнул телохранитель. Я опустил кружку на стойку и повернулся к нему. — А ты? Финн снова наполнил кружку пивом. — На улице ночь, маленькая стрелка на часах возле цифры два. Я в это время не работаю. Возмутившись, я хотел зарядить ему подзатыльник, но Финн легко перехватил мое запястье. — Ты надумал меня кинуть? — прошипел я. — Возвращайся домой и зайди, наконец, к сыну, он уже месяц живет, а ты его на руках не подержал, — сказал Финн. — Да какого черта?! — Ты через два дня женишься, а я… а я хочу отдохнуть, выпить, отыметь кого-то. Закатив глаза, я встал с высокого табурета. — Иди, — улыбнулся Финн. — Я приведу отбросов на свадьбу. Одернув рукава рубашки, я двинулся к двери. — Не опоздай, шафер, — буркнул я. — Жду с нетерпением, — закатил глаза Финн и махнул мне рукой. До моей свадьбы оставалось два дня. Дома у меня сын, которого я не видел еще, и, будь моя воля, не видел. Через два дня на мой триумф любящего жениха, хочешь не хочешь, приедет смотреть Альдо Сантана в компании Лили. Тут уж ничего не поделать, придется либо стирать сестре память, либо рассказывать все, либо снова врать. Трансгрессия на большое расстояние — дело рисковое, поэтому я был совершенно обессилен и рухнул на кровать, как после недели бодрствования. За стенкой плакал ребенок, к которому уже спешила горничная. Мне было совершенно плевать, что тревожит сон моего сына.

* * *

— Пока, Лили, — улыбнулся я. — Альдо… Открыв перед моей сестрой, одетой в короткое платье светло-лимонного цвета, дверь черного «Мерседеса», который в тот же день свадьбы должен был увезти их в аэропорт, Альдо Сантана обернулся. — Красавец, — шепнул я. Альдо усмехнулся и, сев в машину рядом с Лили, махнул водителю рукой. Я, сняв черный пиджак, намотал его на палец и закинул за спину. Картинка в глазах была немного размытой: все торжество я безбожно пил. Украшенная лентами и цветами дорожка к океану, где и проходила церемония, казалась мне бесконечной, настолько я был вымотан. Гости разошлись на рассвете, даже магический сброд из колдовского рынка, слезно распрощавшись со стариком Сантана, который был в восторге от моей «родни» и наобещал дать денег на строительство школы (хоть и не знал, что на школы магии). Вилла опустела, обитатели отсыпались, гости: кто разъехались, кто трансгрессировали, даже горничные уже не сновали туда-сюда с посудой. — Поттер, это было великолепно, — блаженно вздохнул Наземникус, приобняв меня, после того, как я, проводив Лили, пару часов дремал в шезлонге на пляже.— Я давно так не гулял. — Я, наверное, брошу пить, — простонал я. — Больше не могу, а с утра старик позовет меня похмеляться. — Не позовет, — фыркнул аферист. — Будет дрыхнуть. Нет, а гости-то каковы! Я думал, ты не сообразишь, друзей наприглашал из Англии, а ты латиносов подрядил! Мы рассмеялись. — Когда твои гости трансгрессируют? — сонно спросил я. — Они по большей части маглы, — ответил Флэтчер, тоже зевнув. — И пока не выпьют весь винный погреб, не покинут страну. Мы посидели еще примерно часик, наслаждаясь алым рассветом и допивая шампанское. — Старый, я молодец? — спросил я. Наземникус, хлопнув меня по щеке, улыбнулся золотозубой улыбкой. — Ты большой молодец, Поттер. Теперь это практически твой картель. А теперь, пошли, уложим тебя спать, ты бухой, что пиздец. Мы медленно шли по дорожке, я спал на ходу, уже предвкушая грядущий сон и, возможно, даже «брачное утро». — Что-то не так? — спросил я, заметив, что взгляд афериста совсем невесел. Наземникус скованно улыбнулся. — Думал, не заметишь, — вздохнул он, ступив на крыльцо. — Не хотел говорить тебе в такой день. — Колись, — буркнул я, нахмурившись. Замерев у двери, аферист потупил взгляд. — Английский картель нашел тебя. Я секунд пять осмысливал сказанное, и тут меня как обухом по голове ударило. — Что? — Увы. — Спокойно, — вздохнул я. — Я в другой стороне. Я под защитой Сантана. Наземникус закусил губу и толкнул дверь. — Больше нет, — только и сказал он, впустив меня внутрь. В нос ударил запах крови, который отрезвил меня, как холодный душ. У порога лежала горничная, чья голова была разбита до состояния кровавого месива. На мраморном полу, залитом кровью, как подкошенные шахматные фигурки, покоились телохранители, одетые в свои темные костюмы. — Нет, — прошептал я, взбежав по лестнице. Сына в детской не оказалось, а у колыбели, заливая белый коврик кровью из перерезанного горла, полулежала моя жена Камила, все еще одетая в роскошное белое платье. Упав на подкошенных ногах, я закрыл рот руками и тяжело задышал. — Сильвия! — заорал я. — Сильвия! В ответ лишь тишина и шаги. Сжав колыбель и еще теплую руку Камилы, я в ужасе раскрыл рот. — Дон Сантана!!! Шаги все ближе. Хрипловатый голос мафиози не отозвался мне в ответ. «Это сон. Это просто сон» За домом прогремел выстрел. «Мне снится. Я просто пьян. Я просто напился, как свинья». Где-то на этаже прогремел целый град, выстрелов и несколько тел упали на пол. — ФИНН! — взревел я не своим голосом. — Финн! У порога детской упал последний телохранитель дома Сантана, окропив стены багряной кровью. — ФИНН! — орал я, срываясь на рыдания. — ФИНН, ИДИ СЮДА! Шаги за спиной все ближе. «Пусть это Финн, пожалуйста, пусть это будет Финн». — Прости меня, сынок, — прошептал Наземникус, опустив мне руку на плечо. — Надо было сказать тебе раньше. Это на мой картель ты работал в Англии. И обманывал тоже меня. Меня била крупная дрожь. Я схожу с ума. Допился окончательно. — Старый, — выдохнул я. — Нет. — Прости меня, сынок, — повторил аферист, уткнув мне волшебную палочку в спину. — Но теперь картель старика Сантана тоже мой.