* * *
— Пиздец, — прокуренным басом Финнеаса Вейна, заявила Камила Сантана, сидя на стуле и сжимая голову руками. — Пиздец. В гетто бы меня не поняли. — Финн, хватит ныть и сделай что-то с голосом, — не спешил ликовать я. Лицо Камилы, хоть и накрашенное Сильвией, выглядело как-то не так. — Такое ощущение, что я на трансвестите женат. Дверь кабинета открылась и независимый юрист, оценив нас, сидевших напротив его идеально прибранного стола, немало удивился. — Я думал, это слухи, — признался он, взяв руку Камилы и наклонившись для поцелуя. — Сеньорита Сантана, я очень счастлив… — Грабли убрал, — рыкнул Финн, когда сухие губы юриста приблизились к руке. Я толкнул его ногой, и вытаращил глаза. — Ну точно вы, — улыбнулся юрист, сев за стол. — Ничуть не изменились с нашей последней встречи. Сколько лет назад это было? — Думаю, что достаточно давно, — чуть улыбнулся я, протянув руку юристу. — Джимми Старлинг-Поттер, муж сеньоры Сантана. Юрист стиснул мою ладонь, явно не поверив. Взглянул на меня, ничего из себя не представляющего. Потом на мою «невесту». — Очень приятно, — сказал он, опустив руки на стол. — Мистер Старлинг-Поттер, сеньорита Сантана… не поймите меня неправильно… но, то, что случилось в вашем доме — страшная трагедия. Каким чудом вы оба живы? Смерть Камилы Сантана была топовой новостью во всех СМИ. — СМИ много чего говорят, но мало чего знают, — холодно сказал я. — Мы с Камилой были на полпути к аэропорту, в тот же день у нас было запланировано свадебное путешествие на Сейшелы, когда Сильвия, вы с ней говорили по телефону, известила нас о страшной новости. Юрист понимающе кивнул. — Еще раз примите мои соболезнования. — Благодарю, — произнес я, толкнув ногой Финна, который снова раскрыл рот. — Нам с Камилой больше некуда обратиться за помощью. Вы лучший юрист города, Сильвия очень хорошо о вас отзывалась. Пара профессиональных комплиментов, и деловой юрист расцвел. Теперь можно было лить ему в уши весь сценарий, продуманный мною и Сильвией. — Империя Сантана была захвачена… надеюсь, вы меня понимаете? Водянистые глаза юриста блеснули. «Чувак, я понимаю, что ты говоришь о наркокартеле, продолжай» — так и читалось у него на лбу. — Мы с Камилой обязаны вернуть себе компанию, — сказал я. — Это детище ее покойного отца. — Да, — гаркнула Камила. — Я вас прекрасно понимаю, но если компания, как вы говорите, захвачена, какую помощь вам могу оказать я? Что за тупой вопрос? — Нам нужен полный пакет документов, подтверждающий, что единственным наследником империи Сантана является человек, носящий фамилию Сантана. И только так. — Я вас понял, это мудрое решение, что вы решили действовать в соответствии с законом, а не… как принято в компаниях вашего типа. Мы коротко улыбнулись друг другу. Как же я был рад, что юрист перевел внимание только на меня, а не пытался вытащить слова из чудом выжившей Камилы! Где-то полчаса мы обсуждали детали. Совершенно не разбираясь в документации и не зная, какие вообще документы нужны юристу, я чувствовал себя вполне уверенно, так, словно полжизни занимался тем, что проворачивал юридические аферы. Камила, она же Финнеас, сидела с откровенно тупым выражением лица, и в этом был единственный крохотный прокол операции: наследница картеля выглядела так, словно ей явственно плевать, что происходит с империей ее отца. — Будьте спокойны, — пожал мне руку юрист, когда я протянул ему чек с шестизначной суммой. В лучах солнца блеснули золотые часы на его запястье. — Закон на вашей стороне, от себя я сделаю все возможное и позабочусь о том, чтоб дело прошло тихо. — Вы меня не поняли, — опустив конверт на стол, сказал я. — Я не прошу вас провести дело тихо. Я хочу, чтоб каждое издание, каждый новостной сайт Латинской Америки, каждый телеканал говорили о том, что семья Сантана, пока что, законном пути возвращении империи. Юрист немало удивился. — А вы намерены действовать напрямую. Сдержано улыбнувшись, я открыл перед Камилой дверь. — Мы намерены действовать даже аморально, чтоб вернуть наркокартель… ой, прошу прощения, компанию. Всего доброго. Закрыв дверь, я потянул Финна за руку. Адреналин бешено кипел в крови, словно я с парашютом прыгнул. — Я молодец? — Ты молодец, — кивнул Финн в обличии моей жены. Взглянув на часы, я нахмурился. — Это был бы номер, если бы зелье перестало действовать в кабинете юриста, — заметил я. — Черт его знает, сколько тебе еще гнуть спину под тяжестью силиконовых прелестей Камилы. Лицо Камилы исказила ярость. — Ладно, не бесись, красавица, — фыркнул я. — Кстати, тебе очень идет образ Камилы. Даже больше, чем самой Камиле. «Камила» раскраснелась. — Пошли, — улыбнулся я. — Не здесь же трансгрессировать. Финн замялся. — А иначе можно переноситься? — Только порталами, но я не буду его создавать только ради того, что тебе не нравится трансгрессия. Кстати, ты заметил, как лихо трансгрессирую на огромные расстояния? — Нет. — Урод.***
Дозвониться Сильвии и сообщить о маленьком успехе было невозможно. Ее быстрый ответ: «Я очень занята», меня обнадежил (ну, я пытался), поэтому остаток дня был свободен, что позволило мне с чувством выполненного долга вернуться на колдовской рынок. Не знаю, с каким старанием атташе варила Оборотное зелье (никак танцы с бубнами над ним весь месяц устраивала), но Камила Сантана вот уже второй час оставалась Камилой Сантаной. — Нет, не надо плести ей дреды, — сказал я, когда мы с Финном (а вернее с Камилой), зашли в бар «Борзый Конь». — Это не навсегда. Дольше двенадцати часов зелье не действует, если и действует, то… то ты заплетешь Камиле дреды, обещаю. Днем в баре народу было всегда мало, в основном это были маги-путешественники, зашедшие пропустить по стаканчику и спастись от духоты. — О, иди сюда, — позвал бармен Михаил, поставив напротив меня тарелку с сомнительного вида какими-то белыми комочками, с чем-то внутри. — Пробуй. Я скривился, принюхавшись. — Давай, — гаркнул Михаил. Послушно взяв в руки это склизкое яство, я отправил его в рот, и тут же выплюнул в мусорную корзину. — Блядь, что это? — Это суши, — нахмурился Михаил. — А что с ними не так? — Ты попробуй. — Нет, я же их готовил. Между прочим, из хорошей ливерной колбасы. — Из чего?! — Ну собака ее не жрет, что делать. Так, гурман хуев, ты чего пришел? — Дай с собой пару бутылок чего-то, что можно пить, — опустив сикли на стойку, сказал я. Михаил, бормоча себе что-то под нос, открыл ящик с пыльными бутылками джина. — А что за тигрица рядом с тобой? — хмыкнул бармен, поставив на стойку бутылки. — В шатре вудисток новая ученица, и ты обязан отполировать ее своими гениталиями? — Красивая? — фыркнул я. — Ага, — улыбнулся Михаил, пригладив бороду и наклонившись к Камиле. — Девушка, у вас такие восхитительные губищи, не хотите ли ими посербать моего борща? Я рассмеялся, а Камила Сантана, схватив бармена за бороду, намотала ее на кулак. — Это не девушка, это Финнеас, — пояснил я. Михаил, разжав руку недо-Камилы, перекрестился. — Ты что сделал с собой? Финн открыл было рот, но бармен сам ответил на вопрос. — Мне кольцо твое пидарское в носу сразу не понравилось. — Щас будет мясо, — ухмыльнулся я, предвкушая грядущий мордобой, поэтому, подхватив бутылки, потащил Финна за собой. — Пока, Михаил. Пойду, смою с Финна косметику. — В церковь его своди! — отозвался Михаил.* * *
Сидя на ступеньке у домика, я лениво наблюдал за тем, как жирный енот копается в мусорном баке у соседнего трейлера. В руке тяжелела чашка с джином, а перед глазами пробегала эта пастораль мексиканской деревни: куры, бродящие без присмотра, собаки, лениво греющиеся в лучах вечернего солнца, дети на игрушечных метлах, люди, занятые своими делами. Все чем-то заняты, кажется, что их часы тикают быстрее моих. Не так давно, всего несколько часов назад у меня подкашивались от волнения ноги, в предвкушении встречи с юристом и явлению миру лже-Камилы, а сейчас я был спокоен, как коматозник, словно в после встречи с юристом прошел, по меньшей мере, месяц. — Я, конечно, не жалуюсь, — послышался голос Финна за спиной. — Но я скучаю по своему телу. Я лениво поднял на него хмельной взгляд. — Когда ты еще побудешь инстаграмной красавицей, — хмыкнул я, подвинувшись на ступеньке. — Лови момент. Жертва Оборотного зелья подожгла мне сигарету своей стальной зажигалкой, и, сев на ступеньку, вытянула ноги. — Ты хотел что-то сказать? — поинтересовался я, протянув Финну бутылку. — Скажи. Финн замялся, и на лице Камилы отразилось недоумение. — Смелее. Сделав маленький глоток (картина маслом: Камила Сантана глушит джин с горла бутылки), Финн повернулся ко мне. — Ты понимаешь, что придется перебить на вилле всех? Выдохнув дым, я кивнул. — Причем скоро. Не волнуйся, Новый Орлеан, нас двое, но мы справимся. — Не мы, — отрезал Финн грубо. — Не надо тебе лезть. — Это еще почему? Я начал это дело. — Мне будет сложно прикрывать тебя. — Меня не нужно прикрывать, я волшебник, в отличие от некоторых. Слышал о Смертоносном Заклятии? Финн усмехнулся. — Оно тебе сильно помогло после свадьбы? Сжав сигарету зубами, я коротко усмехнулся. — Давай сменим тему, — отмахнулся я. Не признаться же, что мне просто страшно думать о бойне. Большой глоток джина обжег горло, но я не закашлял. — Хорошо, просто я имел в виду, что все должно будет пройти осторожно, — проговорил Финн, закурив. — Там твой сын, помнишь? Закрыв лицо рукой, я горько засмеялся. — Честно, Финн? Мне совершенно на него плевать. Лицо Камилы потемнело. — Ты думаешь, что это дико. Я тоже так думаю, и мне стыдно, мерзко за то, что я ни разу, веришь, ни разу не вспомнил о нем, — признался я. — Наверное, то, что случилось со мной за последнее время, все то дерьмо, это расплата за то, что я не смог полюбить своего ребенка. Я не отец, не могу им быть. Черт возьми, я слишком молод, слишком беспечен, чтоб только осознать тот факт, что у меня растет сын. Это больно признавать, больно говорить, но я не хотел, чтоб он рождался. Я ни разу не зашел к нему в детскую, не подержал на руках, я даже не помнил его имени. Могу ли я претендовать после такого на звание человека? Все любят своих детей, подумал я тогда, сидя на ступеньке и попивая джин. Я — все, что осталось у маленького принца наркокартеля Сантана, но я не способен даже взять его на руки. Подумать только, а я презирал Драко Малфоя, который казался мне самым ужасным отцом в мире! — Меня тоже мама не любила, — улыбнулся Финн. — И посмотри, что из меня выросло. Подумай над этим. Я коротко кивнул, глядя вдаль. — Но что бы ты не надумал, что бы ты не чувствовал, Матиас не будет один. Я смогу полюбить его, пусть я и ненавидел Камилу, — улыбнулся Финн, и привычное мне надменное лицо Камилы Сантана озарила теплая улыбка. — Я стану ему отцом, мамой, дедом, кем хочешь. Потому что он твой. Сделав последний глоток, я снова наполнил чашку и внимательно, как только возможно слегка скошенным взглядом подвыпившего, взглянул на сидящего рядом со мной. Я смотрел на Камилу Сантана, словно впервые, и вдруг понял, почему она показалась мне не такой, какой я знал ее при жизни. Без жирного слоя макияжа, четко очерченных румянами скул, длинных ненатуральных ресниц и прочей атрибутики привычной мне строптивой силиконовой дуры, Камила была самой обычной: волосы растрепанные, стянутые в небрежный узел, на смуглом лице оказались веснушки, кожа далеко не идеальная, с заметными широкими порами. Одета на ней не дорогая тряпка, а моя клетчатая рубашка до середины широких бедер и армейские ботинки. Даже с хриплым голосом Финна, с витающим от длинных волос запахом крепкого табака, даже глотающая джин с горла бутылки и откровенно тупившая, фальшивая Камила Сантана действительно нравилась мне больше настоящей. Будь в настоящей Камиле больше простоты Финнеаса Вейна, больше тепла в темных глазах, меньше яда в словах и презрения в усмешке, я определенно бы мог общаться с ней, возможно, даже влюбился бы в нее. Возможно, я не любил сына, потому что не любил его мать. Возможно, будь Камила при жизни такой, каким был сейчас ее двойник, сидевший рядом со мной, у меня сложилась бы семья. Пусть на короткое время, но сложилась бы. — Я не любил ее, — признался я и отвел взгляд. — По сути, Финн, я никогда никого не любил. Все воспринимал как должное. Финн молчал. — У меня огромная семья — я воспринимал это как должное, — проговорил я. — Сейчас мои родители седеют с каждым днем, не зная, где я, что со мной, а мне плевать. Моя сестра встречается с ебанутым садистом, связанным с мафией — мне снова плевать. Мои друзья в Англии живут… не знаю даже как, мне искренне все равно, что там с ними. У меня жену убили сразу же после свадьбы, а я ни слезы не проронил. Про сына вообще молчу. — Это не так. — Да тебе-то откуда знать? — буркнул я. — То, как я отношусь к тебе, только доказывает. Я каждый день, каждый час тебя унижаю, пользуясь тем, что ты тупой и не понимаешь сарказм. — Я понимаю сарказм, — легко улыбнулся Финн. — Но прикидываюсь тупым, чтоб, сука, не разбить тебе ебало, потому что если я один раз ударю тебя, то кусочки твоей головы разлетятся по всей Мексике. Я захохотал. — Тогда почему ты еще рядом со мной? — Я обещал. — Не рассказывай о чести Человеку Без Чести. Финн придвинулся ко мне и произнес: — Раз ты все еще здесь, а не плачешься у мамки на плече, честь для тебя все же что-то значит. — В любом случае, — тоже подвинувшись ближе, сказал я. — Таким как ты, мне не стать. — Таких, как я, больше нет. Только я. И не поспоришь. Что руководит тобой, Финнеас Вейн, Человек Честь? «Может, он шпион Флэтчера?» — проскочила искра идиотской бдительности. — «И с самого начала был засланным? Частью плана Флэтчера, как и захват картеля?». От одной такой мысли мне стало страшно. Единственный, кто остался у меня от прошлой жизни блаженства на вилле Сантана, единственный, кому я доверяю и на которого положусь, не может так меня кинуть. В рассуждениях и сомнениях, я потерял тот момент, когда пухлые губы Камилы прижались к моим, и я жадно, словно ждал этого годами, чуть их прикусил. Так, что-то не так. Я помню редкие поцелуи покойной жены. — Финн, ты охренел? — за плечи оттащив лже-Камилу от себя, задохнулся я. И быстро огляделся. — Я не Финн, я жена твоя, Камила. — Ну точно, — хлопнув себя по лбу, сказал я, снова прикусив нижнюю губу «жены».* * *
Благополучно проспав утро, я оторвал гудящую голову от подушки лишь к полудню и, тут же рухнув обратно, потянулся за бутылкой воды. — Финн, сволочь, принеси мне воды. Сволочь не отзывалась. Ругаясь, я откинул одеяло и поднялся на ноги. В очередной раз пообещав себе бросить пить, ну или хотя бы пить меньше, я плеснул воды в лицо дрожащими руками и, подрагивая от сквозняка, выглянул в окно. — Финн! Поспорив с самим собой на бокал вина, что Финн снова побежал за опоссумом в лес и заблудился, я наскоро оделся и прогулочным шагом вышел на улицу. — Финна не видел? — спросил я у мальчика, пробегающего мимо. — Неа. Закатив глаза, я дошел до бара с благородной целью лечить похмелье теплым пивом (отец бы меня за это убил, как и за многие другие аспекты моей жизни), и, вскарабкавшись на табурет, указал пальцем на стеллаж с напитками. — Ясно, — хмыкнул бармен. — Поттер, ты заебал бухать. — Отстань, — буркнул я, закурив. — Финна не видел? Поставив передо мной открытую бутылку, Михаил кивнул. — Да, но не в бабьем теле. Заходил сюда часа три назад. Нахмурившись, я сделал глоток. — А говорил, что мало пьет. — Он ни рюмки не выпил, — произнес Михаил. — Дал мне сотню золотых, чтоб я создал портал. Тупой американец, на рынке создают порталы за двадцатку. Я поперхнулся пивом. — Ты создал ему портал? — Ты тоже тупой. Я только что сказал. Сердце мое замерло. — Куда? Бармен непонимающе вскинул брови. — В Сан-Хосе. Намучился, что пиздец, я в Коста-Рике в последний раз лет семь назад был, не помню почти, а он пристал: «Сделай, сделай», всем баром создавали, хорошо хоть черная вудуистка помогла… Ты че? Не спрыгивая с табурета, я трансгрессировал мгновенно, не слыша возгласов бармена, но нацелил маршрут не в Сан-Хосе.* * *
С каменным сердцем проскользнув за скрипнувшие ворота виллы Сантана, я задержал дыхание на вздохе. В заросшей сорняками клумбе покоилось тело незнакомого мне человека в камуфляжных штанах. Словно страшное дежавю: отчетливо пахнет кровью, как на утро после моей свадьбы. Дежавю себя оправдало полностью: только на подъездной дорожке пять тел, заливают кровью светлую тротуарную плитку. «Зачем? Зачем ты полез?» — сокрушался я. Сколько человек оккупировало виллу? Сколько уже едет им на помощь? Сколько десятков патронов потратил Финн? Вчера я признался Финну, что был готов устранить захватчиков. Я соврал. Сжимая волшебную палочку дрожащей рукой, я вошел в дом и, к облегчению, увидел Финна: потрепанного, усталого, но вполне живого. — Ты… тупая, безмозглая мразь, — рявкнул я, когда Финн, присев над одним из мертвецов, обшарил его карманы. — Какого… Финн словно не слышал меня. Даже не обернулся. Руки у него в крови, со сбитыми костяшками. Даже с кончиков длинных дредов капала кровь. «Чудовище ебаное». Я был настолько зол, что даже не осмотрелся, вспоминая знакомые стены, даже не заметил тело, висевшее на перилах и залитый кровавым месивом (все, что осталось от головы одного из людей Флэтчера) диван. И даже не сразу почувствовал виском холодное дуло пистолета и сильную руку на своем плече. Финн тут же выпрямился, и рука его метнулась к пистолету. — Я дам больше, — прохрипел над моим ухом незнакомый голос с сильным акцентом. Мне стало страшно. Эту фразу я слышал в вейловском борделе. И помню, как на нее реагировал Финн. — Покажи деньги, — произнес Финн. Все, мне конец. Вот он, уже подняв на меня ледяной взгляд, пожал плечами и, не успел я испустить последний вздох, как услышал громоподобный выстрел. Хватка магла ослабла, и он, разжав руку на моем плече, рухнул на пол. — Тупая… безмозглая мразь, — трясясь от ярости, прорычал я. — Ты… ты… — Закрой рот, — отрезал Финн, щелкнув меня по лбу пистолетом. — У меня еще есть патроны. Будешь нудеть за спиной. Знай свое место, вейле из борделя я тоже клялся в верности. У меня все внутри похолодело. А Финн, вытерев о мою рубашку окровавленные руки, выглянул за дверь. — Скольких ты убил? — Я плохо считаю, но какая разница, если они успели вызвать подмогу. — Да ты ебанулся! — А ты думал, мафия это только сарказм и винишко? — В глазах Финна горели безумные огоньки. — Если ты можешь что-то большее, чем пиздеть о высоком, то возьми себя в руки, и покажи мне на деле, чем магия лучше оружия. Я посторонился, но тут же врезался ногой в труп. — Поэтому я не хотел, чтоб ты участвовал в зачистке, — хмыкнул Финн. — Ты для меня авторитет, а видеть, как ты ссышь при виде крови мне не хочется. Но я зачистил второй этаж, забери сына из детской. Настолько обрадовавшись возможности слинять от Финна и очередной волны перестрелки, я бросился на лестницу. И как раз вовремя, потому что послышался звук подъезжаемых машин. Финн заулыбался. — Эй, — окликнул он меня. — Надеюсь, с этого момента ты будешь общаться со мной… без сарказма. Я, сглотнув, кивнул. А Финн вышел на крыльцо и, спустившись по ступенькам, прицелился.