***
— Поттер, как там успехи с прогнозами? — послышался из телефона голос атташе. Я прижал телефон плечом к уху и открутил крышечку от бутылки текилы. — Наш финансовый аналитик работает, — успокоил я и, одернув шторку из стеклянных бусин и перьев, вернулся в шатер. — Перезвоню. И повернулся к финансовому аналитику. Симпатичная мулатка Палома, одетая в длинный сарафан из яркого алого шелка, сверлила невидящим взглядом поднос с птичьими костями и водила по ним тонкими руками, чуть царапая острыми ногтями. Услышав, как я вошел, Палома повернулась ко мне, звякнув тяжелыми серьгами. — Пока все очень туманно. — Я тебе сейчас втащу, — пообещал Финн, сидя на лежанке позади жрицы и вертя в руках пистолет. — Совсем не обязательно сидеть у меня над душой. — Палома, работай, — коротко сказал я, погладив большого попугая на жердочке. Палома вздохнула и снова уставилась в птичьи косточки на подносе. «Надеюсь, это не на твоем родственнике гадают» — подумал я, почесав попугаю клюв. — Нет, это вороньи. — Палома, не отвлекайся. Но жрица снова распрямилась и повернулась к Финну. — Я не нравлюсь тебе, а ты не нравишься мне, — тягучим голосом произнесла она. — Чем раньше я закончу, тем раньше вы отсюда уйдете, поэтому не дыши мне в спину и выйди. Я переглянулся с Финном и кивнул. Финн, закатив глаза, послушно вышел. — Давай, — повторил я. Но Палома уже тянулась ко мне, сунув руки под рубашку. — Я тебе сейчас щеку отгрызу, — пообещал я, ткнув жрицу лицом в поднос. — Не беси меня. Ведьма недовольно вздернула нос и, погладив птичьи кости, изрекла: — Завтра в девять утра курс иены будет двести пять и девять десятых за доллар. К полудню курс упадет до двести трех и шести десятых. — А что с евро? Палома снова вгляделась в кости. — Евро дорожает. Я вижу очереди в банках, — прошептала загробным голосом жрица. — А рубль не вижу, здесь я бессильна. Я тут же набрал нужный номер. — Сильвия, завтра в девять иена резко вырастет. Можно играть на курсах, — проскороговорил я. — Финансовый аналитик уверена. Спрятав телефон в карман, я повернулся к Паломе. — Большое человеческое спасибо, — кивнул я. Палома встала из-за стола и опустила руки мне на плечи. — Ты приходишь только за прогнозами? — Да, — честно сказал я, отняв ее ладони от своих плеч. И пока не началось это женское причитание о высоких чувствах и поруганной чести, я коротко чмокнул ее в лоб и покинул шатер. — Эти женщины доведут меня до могилы, — протянул я, опустив стакан на стойку. — Если ты пришел ныть — пиздуй отсюда нахуй, — отрезала молодая ведьма за барной стойкой. — Ненавижу мужиков, которые ноют. — Женя, ты злая, — вздохнул я, признаюсь, будучи в настроении поныть. — Лучше скажи, что мне делать. — Радоваться, что с твоим перекосоебленным чичлом на тебя хоть кто-то ведется, — буркнула Женя, пересчитывая чаевые. Финн сел на табурет рядом и, подперев впалую щеку рукой, протянул: — То есть, ты не дал мне досмотреть «Аладдина» только ради того, чтоб эта подслеповатая марамойка чего-то побормотала над птичьими костями? Ведьма за стойкой звонко расхохоталась. — Поттер, ты ебаный диктатор, — фыркнула она. — «Аладдин» — это для Финнеаса не просто мультик. Это — просто рисованная экранизация его жизни. — Это еще почему? — вскинул бровь я. — Потому что этот мультик о голубом мужчине, исполняющем прихоти брюнета, который пытается мутить с экзотической девкой. — Вот из-за таких мразот, как ты, Женя, в мире существуют гомосексуалисты и женоубийцы, — ответил я. — Раз ты такая умная, сделай доброе дело. Заправив за ухо светлую прядь, барменша взглянула на меня, как на идиота. Опустив на стойку золотой галлеон, я поинтересовался: — Есть здесь на рынке кто-нибудь, кто разбирается в финансах? Женя сунула галлеон в карман джинсовых шорт и хмыкнула: — Ты долбоеб или да? В принципе, я очень протупил, задав этот вопрос. Да, мне нужен был свой человек, который сумел бы контролировать все доходы банды покойного Флэтчера, но я настолько привязался к слову «свой», отождествляя его с деревней отбросов, что совершенно позабыл о том, что вряд ли хоть кто-то здесь обладает хотя бы сотой частью финансовой грамотности атташе Сильвии. — Хотя, спроси у Элиаса, он самый мозговитый в деревне, — протянула ведьма и, взмахнув палочкой, заставила грязные пивные кружки взмыть со столиков. — У кого? — не понял Финн. И тут я был с ним согласен. Я знал на колдовском рынке без преувеличения всех, но имя Элиас слышал впервые. Вдобавок, судя по тому, как уважительно закивал змееуст из Марокко, попивающий нечто горячее, о мозговитом Элиасе действительно в деревне знали. — Позор, не знать Элиаса, — сказала Женя, протянув мне свой мобильный. — Хоть на «Инстаграм» его подпишись. Местный гений колдовской деревни — активный пользователь «Инстаграма» и, судя по количеству подписчиков, как я увидел на экране смартфона Жени, довольно популярный пользователь. Мир полон загадок. Наскоро просмотрев пару фотографий, чтоб хоть понять, как этот гений выглядит, я очень удивился, когда обнаружил, что загадочный Элиас оказался… мужской версией Камилы Сантана, иначе и не сказать. Нет, не в том плане что тело его состояло на пятьдесят процентов из силикона и на пятьдесят из косметических средств. Элиас выглядел так, как сотни и тысячи звезд социальных сетей: приятное лицо с высокими скулами, ухоженная щетина и щегольская стрижка с бритыми висками. — Ты хочешь сказать, что он вдруг может понимать финансы? — очень засомневался я. — Этот — может. Не удивлюсь, если он в сарае с помощью открывалки сможет операцию на открытом сердце провести. Согласитесь, неплохая реклама. — Он не свой, — шепнул мне на ухо Финн. — Посмотрим, — уклончиво сказал я, спрыгнув с табурета. — Где его найти можно? — Возле леса, в амбаре, — буркнула Женя таким тоном, словно уже ждала, когда мы уйдем, так достал я ее расспросами. — Спасибо, Женя, — улыбнулся я. Инстаграмный красавец Элиас, о котором я до этого момента ничего не знал, живет в амбаре у леса. В амбаре у леса. Чувствуете, святой отец, сколько противоречий для одного человека? — Я справлюсь, Финн, — сказал я, когда мы вышли из бара. Финн нахмурился. — Ты серьезно пойдешь туда один? — А что он сделает? Сэлфи-палкой меня забьет? — усмехнулся я. — Правда, отдохни. Если что, ты знаешь, как я громко кричу. На деле же у меня была своя стратежка. Если добрый гений Элиас действительно окажется сведущим в финансовых делах, в чем я лично сомневаюсь, то с таким человеком мне просто необходимо задружиться. А вести к нему на первую встречу Финна… не то чтоб Финн выглядел как-то не так, просто я не встречал еще ни единого человека, на которого Финнеас Вейн произвел бы хорошее впечатление. У леса, недалеко от домов, действительно был амбар, мимо которого я не раз проходил, но считал скорее складской пристройкой, нежели жилым помещением. Амбар, надо сказать, был ухоженным: ни единой покошенной доски, свежая краска, мелкие синие цветы беспорядочно покрывали землю рядом, а характерного запаха сырости, затхлости и гнили не было. Напротив, пахло из приоткрытой двери амбара чем-то смутно знакомым, а также чаем. Робко постучав, я неловко замер. — Пожалуйста, входите, — послышался приятный баритон. Я толкнул дверь амбара, переступил порог, и секунды хватило, для того, чтобы понять, что я отнюдь не в складской пристройке, а амбар — не более чем внешняя оболочка этого укромного жилища. Жилище оказалось многоэтажным, я, задрав голову, насчитал четыре яруса и заметил слева от себя винтовой пандус. У двери — кадка с фикусом и дубовый столик с раскрытым ноутбуком, на полу — персидский ковер, явно старинный, а у одной из стен были накиданы подушки: не меньше дюжины, самых разных размеров и цветов. Но, привыкнув к теплому освещению, я поправил очки и присмотрелся к стенам. Рот мой сам по себе раскрылся. Стены представляли собой сплошные книжные шкафы, туго заставленные фолиантами и литературой потоньше и посовременнее. Четыре яруса книжных стен! Даже поднимаясь по пандусу, я мог провести рукой и ощущать пальцами теплые корешки книг. Вот что за знакомый запах я унюхал у дверей — книги. Запах книжной пыли, запах новых книг (знаете этот запах? Когда только раскрыл новую книгу, аж корешок и страницы хрустят, и тут чувствуешь этот запах типографской краски и плотной бумаги?). Но в моем лондонском книжном магазине, благодаря которому я и запомнил этот запах, было книг меньше раз в… тысячу? Такого восхищения я не испытывал никогда, при виде чьего-либо дома. И так засмотрелся на книги, читая заголовки и проводя пальцами по томам, что не сразу увидел, как хозяин амбара, свесившись с третьего уровня пандуса, приветливо улыбнулся мне. Я воровато одернул руку от книг и смутился. — Это все книги? — вырвалось у меня. — Все, — ответил Элиас, спускаясь вниз. Шаги его сопровождались непонятным цокотом. — Я коллекционер. Не знаю, черт возьми, что это за человек, но я уже сейчас готов был подарить ему банду Флэчтера. — Без ложной скромности скажу, что у меня, возможно, одна из самых богатых библиотек мира, — сообщил Элиас, неторопливо спускаясь. — Посмотри ближе, что интересно, здесь книги на любой вкус. Я восторженно обернулся, когда голос хозяина библиотеки был совсем близко, и вытаращил глаза. Красавец-библиотекарь, чье лицо могло бы украшать афиши и рекламные щиты, смотрел на меня сверху вниз, будучи выше на голову: пронзительные серые глаза смотрели с интересом, левая рука пристукивала пальцами по перилам пандуса, а мускулистый торс плавно переходил в туловище гнедой лошади. Такого Элиаса я не ожидал, и даже перепугался. Нет, не кентавра испугался, хоть это было и неожиданно. В Хогвартсе кентавр преподавал у некоторых студентов прорицания, но наш курс на его уроки не попал — нам выпал жребий учиться у чокнутой гадалки, обожающей предсказывать смерть, болезни и катастрофы. Все, что я знал о кентаврах, так это то, что эти волшебные существа дружелюбием не отличаются, будучи созданиями гордыми и обладающими крутым нравом. Карл Моран однажды завел тему о темах, которые не следует поднимать, если все же кентавр соблаговолил с тобой заговорить: это темы лошадей, сельского хозяйства, зоофилии, вопрос о появлении кентавров на свет, размножение, тема полукровок и магических существ. Поднять одну из этих тем, даже прозрачно намекнув — рискованно, можно схлопотать копытом по лицу, это как минимум. А теперь представьте мое положение! Я же ходячий сарказм, а никакая сволочь в баре не удосужилась предупредить меня о том, что Элиас, грубо говоря, непарнокопытное. Я чуть на вдохе не задохнулся, захлебываясь потоком непрошенных шуток, и усиленно думал, что же мне теперь ему говорить. Элиас вскинул размашистые брови. — У вас… отличная библиотека, — тупо проговорил я. Кентавр вполне дружелюбно улыбнулся. — Не смущайся, — посоветовал он, хлопнув меня по плечу. — Проходи. Выпей чаю. — Я не смущен, — соврал я, неловко присев в глубокое кресло. Зачем кентавру кресло (хоть додумался не спросить это). — Просто я не ожидал, что вы… ну, то есть я видел ваши фотографии в «Инстаграме», и вы… И вы на каждой фотографии были по пояс. Неловко вышло. Нет, ну не мог же я ожидать! — То есть, ты не принес овес и сахарок к чаю? — поинтересовался Элиас, поставив чайник на плиту. Я посинел. — Расслабься, — раскатисто рассмеялся кентавр. — Ты ничем меня не обидел, Альбус. — Знаете меня? — спросил я. — Ты сын Гарри Поттера, тебя все знают, — пожал плечами Элиас, поставив передо мной большую чашку. — И к тому же ты жил здесь и делал доброе дело, обучая детей магии. — Да, но я ни разу вас не видел, — признался я. — Честно говоря, сегодня я впервые узнал о вас. Кентавр залил чаинки кипятком и, опустившись на подушки, согнул ноги под животом. «Сколько сердец и желудков у кентавра?» — задумался я, глядя на то, как умостился Элиас. — Я не затворник и не отшельник, — сказал Элиас, взяв чашку в руки. — Просто компания нужна мне куда меньше, чем остальным людям, поэтому я редко покидаю свою библиотеку. — Почему? — поинтересовался я. — Я очень стар, — легко сказал молодой красавец. — И, к тому же, я не пью и не развлекаю туристов, предпочитаю читать, музыку и играть в «Angry Birds», кстати, отличная игра… в общем, у меня мало общих тем с соседями. Я усмехнулся и чуть чаем не подавился. — Но я всегда рад гостям, — кивнул Элиас. — Можно нескромный вопрос? — поинтересовался я. — Вы сказали, что вы очень стар… насколько стар? Помните «Битлз»? — Помню, как люди верили, что весна — это возвращение Персефоны из царства Аида. — И, заметив, как я вытаращил глаза, улыбнулся. — Шучу. Я отпил немного из чашки. — Может быть, — лукаво сказал кентавр. Чаепитие наше продлилось около часа, но для меня пролетело, словно один миг. Никогда я еще так не наслаждался общением с кем-то и, наверное, никогда не чувствовал к кому-то такого неподдельного восхищения. Высокоинтеллектуальный, приятный в общении и тактичный — я просто не мог сопоставить характер Элиаса с тем, что он кентавр. Ну не мог и все тут. Я понял, почему Жене пришел на ум именно кентавр, когда я спросил о ком-то, кто разбирается в финансах. Элиас, казалось, разбирался во всем. Эта ходячая непарнокопытная энциклопедия (иначе не сказать), как я узнал, общалась с каждым жителем магического рынка на родном языке, а учитывая многонациональный колорит местных, Элиас свободно мог изъясняться, как на испанском, так и на креольских диалектах (чтоб общаться с сеньорой Лаво из шатра жриц вуду), на русском, корейском, английском, арабском, еще черт знает на каких. Вот даже тогда я понятия не имел, на каком языке мы с ним говорили: у меня — кольцо переводчик, у него — недюжинные познания. Но отнюдь не талант полиглота поразил меня больше всего. — Вы прочитали все эти книги? — шокировано спросил я. — Не по одному десятку раз. — Все эти?! — Это не все, — пожал плечами Элиас. — В подвале большая часть, эти — для легкого повседневного чтения. Я моргал. — Жизнь длинная, а сейчас у меня очень много свободного времени, — словно в оправдание сказал кентавр. — Здешние дети не хотят учиться, насилу научил читать и писать. — Как я вас понимаю, — кивнул я, сделав глоток чая. — Тоже преподавательствовал. — Такое уж сейчас время, учиться людям нынче зазорно. Эра умных телефонов, умных часов, умных домов, но глупых людей, — сказал кентавр. — Но, когда приходит время что-то подучить, люди всегда приходят. Я здесь не одно поколение учил и все противились. И все потом возвращались. — Как вы оказались в Мексике? — Кочевал. Собирал книги, жил в разных местах, доводилось и близ Хогвартса побывать… какой же это был год… шестьдесят второй, кажется, — протянул Элиас. — Стадо Запретного леса не разделяет моих взглядов. Стадо. Снова в голову лезут шутеечки про непарнокопытных. — А как покинули Запретный лес? Я слышал, кентавры там… со своими законами. — Меня украли цыгане, — отшутился кентавр. Я невольно глянул, как длинный гладко расчесанный конский хвост отогнал от подушек муху, и чуть не рассмеялся. Затем я представил себе, как кочует кентавр. С рюкзаком за спиной, в котором не меньше тысячи книг, впихнутых некой магией, кентавр Элиас рассекает по полям и дорогам, оставляет позади границы разных стран и никто на это никакого внимания не обращает. Да как так-то? Но спросить я не рискнул. И так у меня тысяча и один вопрос в минуту. — Так, ты зашел ко мне познакомиться? — поинтересовался Элиас. Я настолько увлекся беседой и расспросами о доселе неведомой жизни кентавра, что не сразу понял суть тактичного напоминания. — Я сейчас задам вам глупый вопрос. — Не бывает глупых вопросов. Смелее. — Вы случайно не разбираетесь в финансах? Бывают глупые вопросы. Вот приди я в обитель кентавров в Запретном лесу и поинтересуйся: «Товарищи, не разбираетесь ли вы случайно в отслеживании денежных потоков?» — что бы было? — Это очень широкая сфера, — сказал Элиас. — Уточни, пожалуйста. — Допустим, у меня есть предприятие, — издалека начал я. — И мне нужно четко контролировать прибыль предприятия, пока ее не растащили сотрудники. Как можно этому препятствовать? — Неужели в твоей банде все настолько организованно? Я нахмурился. — Все знают кто ты, Альбус Северус Поттер, — спокойно сказал кентавр. — Не мне судить, правильно ли то, чем ты занимаешься. Но, отвечая на твой вопрос, скажу, что тебе необходимо наладить дисциплину и субординацию в своем «предприятии», а так же вести отчетность. — В том-то и дело, что у меня нет никого, кто понимает в этом, а нагружать знакомого финансиста еще и этим невозможно, она и так спит по три часа в сутки, — признался я. — Я надеялся, на то, что вы поможете мне с отчетностью, потому что я доверяю людям в деревне, а о вас отзывались самым лучшим образом. — Не будешь же ты тащить лошадь в мафию? — склонил голову Элиас. — А если мы заключим сделку? — блеснул глазами я. Кентавр нахмурил брови. — Мне не нужны деньги. — Я предлагаю вам не деньги, — торжественно сказал я. — У одного моего старого знакомого несколько лет назад конфисковали интересную книгу. Я попал в точку. Коллекционер заинтересован. — Дневник Николаса Фламеля, — произнес я. — Того самого Фламеля. Хотя, как я мог поручится за «тот самый дневник»? Я его и в глаза не видел, лишь читал в «Пророке», что его конфисковали у Флэтчера. Да и сейчас дневник Фламеля где-то в архиве, среди прочего ценного конфиската. — Он станет частью вашей коллекции, — заверил я. — Если вы согласитесь научить меня вести отчетность. Кентавр первым протянул руку, которую я с удовольствием пожал.* * *
— Ты лоханулся, — произнес Финн, когда мы вернулись на виллу. — Почему? — мирно спросил я, шагая по холлу. — Ты мог попросить Сильвию. За просто так. Я рассмеялся. — Сильвия ничего не делает просто так, мой недалекий друг. Поэтому она миллионерша, — сообщил я. — Да даже если бы и за просто так… я бы все равно заключил сделку с Элиасом. Лицо Финна посерело. — Он очень светлый, — признался я. — Приятный. Честно, будь у меня на руках этот дневник бесценный, я бы ему дал. — Ты в этой деревне всем бы дал, — буркнул Финн. — Самец хуев. — Финн, я про дневник. Ну ты нашел где спошлить: во-первых, он сверху — мужчина, а, во-вторых, снизу — конь. — Ой, мне тоже и в тюрьме, и в шлюшатне говорили, что я снизу конь. Треснув Финна по затылку, я отчетливо, по слогам, произнес: — Кентавр. Верхняя часть — человек, нижняя — конь. — То есть… — Да. Финн как истину узрел, судя по тому, как его глаза расширились. — Охренеть, — прошептал он в благоговейном ужасе. Я усмехнулся и свернул в столовую. — А то самое — лошадиное? — Я не смотрел на то самое, Финн. — Ведро галлеонов за то, чтоб узнать, что привело вас к обсуждению лошадиных гениталий, — послышался голос атташе Сильвии. Она сидела на диване, так что, я не сразу заметил ее на входе в столовую, разве что накинутый на плечи кораллово-красный пиджак был своеобразным опознавательным сигналом. — Вы оба отправляетесь в Лондон, — сухо сказала Сильвия без привычных ноток любезности. — Мы только оттуда, — запротестовал я. — Значит, еще не разобрали чемоданы. Вы летите в Лондон. Я нахмурился и переглянулся с Финном. Сильвия протянула мне уже вскрытый конверт с незнакомой мне печатью. Помните, святой отец, я заикнулся о том, что в мире магии невозможно стать богатым, и тут же признал, что ошибся? — Найдено завещание Флэтчера, — коротко пояснила атташе. — Вы оба в нем упоминаетесь.